Фэй Данауэй против

Терять действительно было нечего, кроме самообладания, которого не прибавилось даже благодаря Гырим, не узнавшей Ифэй в новом облике. А они учились вместе уже третий год – это о чем-то должно было говорить. Ифэй прошла мимо деканата несколько раз, но так и не смогла остановиться, как будто топлива в ней хватало еще на пару кругов вокруг кампуса и если его не потратить – при малейшем толчке случится взрыв. Так и не рискнув, она вернулась на лекцию по статистике, стараясь не обращать внимания на шушуканье за спиной и возглас Джихвана, который сразу определил в Ифэй потерянного брата. А после лекции опять принялась выхаживать вдоль и поперек по коридору. Один раз она даже почти решилась и подняла руку, чтобы постучаться, но когда дверь неожиданно распахнулась, стушевалась и попыталась убежать. - Вы что-то хотели, студент? Даже злобная фурия, по выходным натягивающая латекс, ее не узнала – ну сколько можно трусить? Если это был экзамен, она только сдала его на высший балл и даже сорвала овации. Ифэй припомнила, как лениво толкает свое тело Джихван, когда никуда не спешит, и, подтянув рюкзак, попыталась повторить. - Я… - Еще ниже голос. – Кхм, я хотел бы узнать график работы преподавателя Кима. Мне нужно получить у него допуск к лекции. Вот и отличный, самый законный из всех повод разведать расписание врага. Лучшего Ифэй и пожелать бы не смогла. Уже приготовившись щелкнуть телефоном, она сунулась в деканат, а на самом деле – в огонь, потому что секретарь громко возвестила: - Какое совпадение. Преподаватель Ким, это к вам! – и зацокала каблуками в противоположном от кабинета направлении. Ифэй мгновенно обожгло до самых подметок клоунских ботинок, потому что двинувшийся навстречу силуэт взбудоражил такие подробности о ночи в Кванджу, о которых даже наедине думалось исключительно при выключенном свете и с мокрым полотенцем на голове. Каким образом бар вдруг сменился на уютный салон мчащейся в неизвестном направлении машины – Ифэй так и не поняла, но ни разу не возражала. На мягком диване гораздо удобней не только целовалось, но и бесстыдно таялось от откровенного напора, взламывающего одну границу за другой. И чем дальше он заходил, тем меньше Ифэй хотела думать о последствиях. В конце концов, это безумие – пытаться в такой момент заглянуть вперед. Все, что могло ей потребоваться в будущем, уже давали настойчивые, щедрые руки, явно знающие, как заставить ее вспомнить наутро главное – его имя. - Джин… - застонала Ифэй. Кажется, он что-то ответил. Нет, все-таки спросил. Ифэй пришлось всадить ногти в ладонь, чтобы боль хоть немного отрезвила нахлынувшее помутнение. Но кровь все еще стучала в ушах, мешая расслышать что-то, кроме прерывистого дыхания и собственного голоса, как будто в мозгах подвис внезапно включившийся плейлист. - Джин, пожалуйста… Ифэй кивнула наудачу и прошла на негнущихся ногах до ближайшего свободного стула. Если бы в деканате больше никого не было, она бы точно на пару минут улетела в астрал, но где-то рядом мельтешили другие люди, и Ифэй постаралась выдохнуть и успокоить пульс – даже если Ким Сокджин обо всем догадается, он не сможет ничего сделать. Но он не догадается. - Я вас слушаю, - ровный голос, так не похожий на шепчущий нежности голос из воспоминаний, внезапно прорвался сквозь заевшую аудиозапись. – Что вы хотели? Ким Сокджин очевидно любил деловые костюмы. Они выгодно подчеркивали его подтянутую фигуру и длинные ноги, но еще больше – официальный статус, не позволяющий сходу отнестись к нему по-панибратски. Как бы студенты не восхищались его легким характером и привычкой подходить к делу с улыбкой, при личной встрече шутить рядом с ним совсем не хотелось. Ким Сокджин излучал уверенность и спокойствие, и Ифэй впервые поняла, что, даже подарив ему свою девственность, не смогла бы сказать об этом человеке ровным счетом ничего. Еще это кольцо. Ифэй так и не подняла глаз выше опустившейся на столешницу ладони, и оно буквально слепило ее осознанием собственной тупости. В кастрюлю с кипящими волнением и страхом тут же сверх меры просыпалась злость, и варево зашипело, забулькало, убегая через край. - Мне передали, - по счастью, голос ее не выдал, - что мне почему-то отказано в посещении лекций по менеджменту. Но это какая-то ошибка. - Ошибка? Давайте посмотрим. – Ким Сокджин потянулся за портфелем, из которого выудил ежедневник. – На каком вы курсе? Что за?.. А еще говорили, что он никогда не проверяет по списку! Да у него там достойный любого тайного агента компромат! - На третьем. Студентка Со. - Со И… - Палец застыл напротив отмеченной жирным росчерком фамилии. - Фэй, - добавила она. Тут же поняла, что зря, и отвела взгляд. Фэй Данауэ-эй! Повисшая тишина могла значить разное. Например, что именно в этот момент шестеренки в голове Ким Сокджина лихорадочно закрутились, сводя в одно лицо своей недавней любовницы на одну ночь, имя, заинтересовавшее еще на первой лекции, и вспотевший нос, по которому подрагивающий от волнения палец гонял туда-сюда нелепые очки. Бинго! Все это одна и та же сумасшедшая девчонка, от которой явно ничего хорошего не жди. Нет – приглушила панику Ифэй. Как часто преступники выдавали себя, потому что прокалывались на малости. Нельзя соглашаться, даже если Ким Сокджин предъявит в качестве доказательств карту родинок на ее теле! Наверняка он держит паузу, просто потому что привык, что после пары минут томительного ожидания студенты сами начинают придумывать себе наказание. Вот еще! И упрямо подчеркнула: - Это ошибка. Я была на каждой лекции, поэтому вы не имеете права меня не пускать. У вас, наверное, что-то со зрением, раз вы не видели, как я сидела на третьем ряду у окна и конспектировала каждое ваше слово. - Вот, значит, как, - не меняя тона, сказал Ким Сокджин. – Каждое слово? Может, еще и со слухом неладно – чуть было не ляпнула она, но осеклась, когда дернула вверх подбородком и тут же попала под действие опасно темных глаз. Она помнила их другими – опьяненными и жаркими, из-за которых одежда сама начинала отслаиваться, как ненужная, старая кожа. Сегодня они тоже кое-что обещали, но вряд ли настолько же приятное, как шелковые простыни в vip-номере. Ифэй опять проверила, не испарились ли вдруг спасительные очки, и похлопала ладонью по рюкзаку, чтобы скрыть дрожь: - Именно. Я вообще не из тех студенток, у которых бывают проблемы с учебой. - Надеюсь, вы позволите и мне в этом убедиться? Да-да – повторил его взгляд, и Ифэй пришлось вытащить на свет конспект Гырим. Это потом ей станет стыдно, сейчас же все, что металось от извилины к извилине, содержало лишь междометия. Ким Сокджин, наконец, снял ее с прицела и углубился в чтение, а Ифэй наоборот – вперилась в идеально правильный овал его лица. Когда удастся еще взглянуть на его так близко? Третий ряд у окна почти на другом конце города… - Превосходно. – Его улыбка довершила внутреннее ликование. – Это лучшее из того, что я мог ожидать. Обязательно повышу балл Пак Гырим за качественную работу над материалом. А вам, студентка Со, хочу сказать только одно… Черт побери, Гырим должна была ставить свое имя даже на закладках, учитывая, сколько ее вещи успевали за семестр прогуляться по рукам. Ифэй на долгие несколько секунда забыла, как дышать. - …я терпеть не могу, когда мне лгут. Надо же, вранья он не любит, бесновалось внутри, пока Ифэй грохотала ботинками к выходу из здания. Как девушку снимать в баре, пока дома дожидается ничего не подозревающая жена, у него моральных принципов хватает. Кольцо надел, кольцо снял – из забот-то только не забыть, в какой карман его положил. Сам себе Ким Сокджин, конечно же, казался идеальным мужчиной, на котором ложь смотрелась исключительно как дорогой аксессуар к костюму. Зато всех остальных можно было смело считать грязью из-под ногтей. В Кванджу их притянула друг к другу именно ложь, давшая в сумме противоположный знак. Как будто они оба воспользовались одним и тем же ароматом. Ифэй до сих потряхивало, когда она вдруг снова ныряла в душный кокон из музыки и алкоголя, или в настойчивый, развязный поцелуй, которым Ким Сокджин окончательно убедил ее выйти на улицу, сесть в такси и умчаться в любую точку на земном шаре, где бы она добровольно стала его собственностью. Не думал же он и в самом деле, что встретил в Кванджу хорошо замаскированную престарелую актрису из Голливуда? Во всем, что с ними случилось в те несколько часов до рассвета, не было ни капли правды. Даже пресной, которая не изменила бы послевкусия от совершенного выбора. И Ифэй не думала, что спустя какое-то время станет себя за это винить. Но вот она в чужих вонючих шмотках, с сопревшей под шапкой головой и в очках, от которых на носу красное пятно – если это не самобичевание, то что? Расстроенная, Ифэй хлопнула входной дверью так сильно, как обязательно сделала бы это, уходя из университета навсегда. - Осторожней, студент, - сердито проворчал позади незнакомый голос. – Вы меня чуть без ноги не оставили. Обернувшись, чтобы извиниться, Ифэй обнаружила не просто подтверждение истины про неслучайные случайности. Она увидела, как зажглось и осветило хмурый осенний день самое настоящее спасение из унизительного положения. Перед Ифэй стоял озверевший Кан собственной персоной.