Фэй Данауэй против

- Как все прошло? Подруги ждали, основательно подготовившись: Чжихё вытащила на крышу пару складных стульев, которые отыскала, пройдясь по соседям, а Юна взяла на себя приготовление ужина. И хоть Ифэй пребывала совсем не в том настроении, чтобы наслаждаться чем-то, кроме длительной ванны и махрового халата до пят после нее, все-таки она разрешила себе поддаться на уговоры. Тем более что в итоге ей нашлось чем похвалиться. - Я решила проблему, - сказала она, удовлетворенно вытягивая босые ноги на бортик крыши. Вечер выдался необыкновенно теплым, а разноцветные фонарики, кем-то забытые еще с прошлого нового года, настраивали на спокойный, почти меланхолично-счастливый лад. В их мягком свечении все пережитое казалось давно прочитанным романом, без имени автора и подробностей сюжетных коллизий. – С этого момента больше никаких случайных любовников. Только проверенные мужчины. - Джек Дэниэлс? - Юна тем не менее сделала знак Чжихё затолкать бутылку подальше под стул. Ифэй подыграла, потому что напиваться несколько дней подряд было слишком для ее не знавшего раньше трещин сердца. – Так говорят только те, кто впервые влюбился. - Я не влюбилась, не обольщайся. Просто испугалась. - А он? - Все в порядке, он меня не узнал. Для него я врушка с третьего курса, рядом с которой не встанешь без респиратора. Спасибо твоему щедрому брату. Когда поеду домой, пособираю для него по округе дедовских свитеров. Чжихё подняла два пальца вверх. - Красавчик не выдержал твоего запаха и сам отказался от группы? - Нет, но все случилось наилучшим образом. Озверевший Кан не горел желанием выслушивать нытье незнакомой студентки, тем более когда его рабочий день подошел к концу, а в баре как раз начинался счастливый час. Но Ифэй использовала верный козырь, и он позволил ей поплакаться в свою жилетку пару драгоценных минут. - Я сказала, что Ким Сокджин худший преподаватель из всех, и я никогда не получу у него тех знаний, которые помогут мне в будущем стать хорошим специалистом. Как думаете, скольких студентов не досчитался профессор Кан, когда объявили свободную запись на менеджмент? Он чуть от радости не запрыгал, стоило пожаловаться, что меня не хотят переводить в его группу. Так что с завтрашнего дня я официально освобождена от общества Ким Сокджина – и даже можно не прощаться. - Грубо получилось, - сказала Юна, подперев подбородок ладонью. - А вдруг у него будут неприятности? - Всего одна глупенькая студентка. Никто ничего и не заметит. На самом деле плести очередную ложь приятного было мало, и если бы Ифэй могла этого избежать, никогда не стала бы чернить репутацию другого человека. Однокурсники напропалую болтали, какой он хороший, и будь она в своем уме и в своем привычном виде, то скорее поулыбалась бы озверевшему Кану, изображая наивную красивую девочку, на которых старикан был падок так же крепко, как и на бокальчик пива. Но одна ложь тянула за собой другую, как липкая лента, и без дополнительного стимула у оборвыша, которого озверевший Кан вообще сперва принял за нахального студента, ничего бы не получилось. Из этого круговорота нелегко выбраться, но Ифэй надеялась, что теперь точно поставила точку. А в остальном… Можно просто делать вид, что она его не узнала. Ким Сокджин, конечно, красив до спазма под ребрами, но вряд ли он настолько же и незабываем. - Не пожалеешь? – Когда Юна успела так напиться, если бутылку даже не распечатывали? Ифэй тряхнула высохшими волосами и впервые порадовалась, что они коротки настолько, чтобы не слушаться пальцев и лежать, где им вздумается. - Было бы о чем жалеть. Следующим утром Ифэй скрепя сердце снова всунулась во вчерашний наряд. В последний раз – сказала она себе, просто чтобы убедиться, что игра была сыграна до конца и менеджмент в лице Ким Сокджина обойдется без ее присутствия и дальше. Пришлось задержать воздух в легких, а потом дышать по чуть-чуть, чтобы снова привыкнуть к едкому запаху, и только на улице дело пошло бодрее. Просто пережить этот день, уговаривала она себя всю дорогу до университета, а потом здравствуйте юбки и Miss Dior Blooming Bouquet. Как бы не так, и, заняв свободное место в заполненной наполовину аудитории, Ифэй услышала раскатистый оклик профессора Кана: - Студентка Со, сперва подпишите у преподавателя Кима заявление о переходе, а потом уже приходите на лекцию. - Заявление? – повторила эхом Ифэй. – Но… - Таковы правила, идите, - буркнул он, отворачиваясь. – Идите, идите! И рукой махнул, словно сгонял с насиженного места навозную муху. Пришлось сгрести свои вещи в рюкзак и выскользнуть из кабинета под шумок, пока озверевший Кан не озверел от непослушания еще сильнее и не передумал брать ее к себе на курс. Обидно только, что узнать о такой подставе выдалось слишком поздно, чтобы ловить преподавателя Кима в коридорах, где им не пришлось бы слишком долго решать формальности: здравствуйте-подпишите-до свиданья. Лекция уже началась, и если идти, то идти на обозрение пары десятков глаз. - М-можно? - осторожно поинтересовалась Ифэй, натянув горло свитера на подбородок и приоткрыв дверь на самую малость. – Мне бы… - Проходите, - едва посмотрел в ее сторону преподаватель Ким. - Но я… - Вы зайдете или предпочтете получить еще один прогул? - Мне просто… - Вы отнимаете мое время, студентка… - он как будто даже не сразу вспомнил ее фамилию, – Со. Будьте добры определиться, планируете ли вы заканчивать семестр или же уйдете в академ прямо сейчас. Он мог бы с тем же успехом достать из-под кафедры ружье и прицелиться ей в лоб. - Ну так как? Ифэй горестно вздохнула и просочилась в щель, постаравшись поскорее плюхнуться на свое прежнее место у окна. В конце концов, одну-то лекцию потерпеть можно, это же не сидеть прямо под носом и не разглядывать обручальное кольцо, глядя, как оно пялится в ответ. Ифэй даже понемногу удалось сосредоточиться на предмете и распечатать, наконец, собственный конспект, пусть и не таким аккуратным почерком, как у Гырим. А Ким Сокджин умел рассказывать не только о вреде лжи в преподавательско-студенческих отношениях. Он был потрясающим преподавателем, потрясающим любовником и потрясающим козлом, и это заставляло трещину на сердце Ифэй неумолимо ползти дальше к краю. - Задержитесь. Он не назвал ее и даже не посмотрел в ее сторону, но Ифэй все равно поняла, к кому был обращен приказ. Пока Ким Сокджин прощался со студентами, она жалась позади толпы, но вот в аудитории больше никого не осталось, и вчерашний разговор вдруг продолжился, как будто и не было перерыва длиной в сутки. - Мне казалось, вчера мы прояснили, что ложь – совсем не то, что помогает вести диалог. – Ким Сокджин обошел кафедру и остановился всего в паре шагов, спрятав руки в карманах брюк. Знакомый пиджак был распахнут, и Ифэй сглотнула, припоминая, как самолично расстегивала под ним совсем другую рубашку. По щекам расплылось жгучее, и она отступила за ближайший стол, чтобы восстановить хоть какую-нибудь преграду. - Ничего не собираетесь сказать? - Я вовсе не хочу вести диалог, - подумав, тщательно выговорила Ифэй. - Просто подпишите мое заявление о переводе, и я уйду. - Я действительно настолько ужасный преподаватель? Вы смогли сделать такой вывод всего после одной лекции? Его интересовал только имидж. От осознания этой мысли стало и легко и в то же время грустно: маскировка работала даже лучше, чем Ифэй надеялась. Да и с чего она вообще решила, что он мог запомнить, какую-то девчонку из Кванджу? Таких случайных приключений у него наверняка не перечесть, а она совсем не гуру постельных игр, чтобы оставить свой след в памяти искушенного ловеласа. Может, и вообще не стоило разыгрывать весь этот спектакль с переодеваниями. Он скользнул бы взглядом по третьему ряду и снова вернулся к лекции, а она имела бы шанс учиться у первоклассного специалиста… Нет, таким идиоткам дорога только в группу к озверевшему Кану. - Не понимаю, о чем вы. Подпишите заявление. Пожалуйста. Он еще немного постоял без движения, будто чего-то ждал, но когда Ифэй положила на стол заранее заполненный лист, качнулся вперед. Еще немного, сейчас все закончится – и можно будет вернуться к обыденной жизни: без маски, пропахшего кислым бесконечного вранья, без ноющего чувства в груди, похожего то на сожаление, то на надежду. - Я не могу это подписать, здесь ошибка. - Где? Нет там никакой ошибки! Но он уже смял лист и зашвырнул в мусорную корзину. - Садитесь и пишите еще одно. Мало понимая, что творится, Ифэй опустилась на стул и послушно взялась заполнять еще один вариант. - Не то. – Через минуту его постигла участь предыдущего. Бам – трехочковый! – Пишите. Новое заявление Ифэй проверила до последнего знака, но Ким Сокджин, мельком взглянув на него, снова вынес неутешительный вердикт: - Неправильно. Как вы вообще смогли доучиться до третьего курса, если не можете даже свое имя правильно написать? - Что происходит? – осторожно спросила Ифэй. - Происходит то, что я ненавижу больше всего, студентка Со. Вы снова лжете. Есть ли в вас вообще хоть что-то правдивое? Или оно скрывается настолько глубоко, что нужно вывернуть вас наизнанку, чтобы его обнаружить? Я рискнул бы, будь это законным. Он навис так близко, словно все равно собрался претворить свой жуткий план в действие. Ифэй едва подавила желание отшатнуться, интуитивно чувствуя, что смалодушничай она – и тогда, что бы в нем ни боролось, оно победит, и все станет еще сложнее. До непоправимости. И может быть, до боли, с которой никому из них не справиться. - Хватит, - попросил он негромко. – Пожалуйста. И в следующее мгновение сдернул с нее шапку, высвобождая таящийся под ней страх. Ифэй, едва сдерживая слезы, поднялась, подхватила рюкзак и, даже не удосужившись смахнуть прилипшие к лицу наэлектризованные пряди, вышла в темноту университетского коридора.