Гоголь: сборник тредов

Александр Христофорович с мучительной головной болью. За столом рабочим сидит, потирая рассеянно висок, и пытается смотреть в бумаги, на которых буквы плывут и местами меняются. Свет свечи его раздражает немыслимо, а не вовремя вошедший Тесак рискует лишиться шляпы, которую ножом метательным к стене пришпилит. И от еды который день воротит, одним еле тёплым ромашковым чаем и перебивается. Дурной у Александра Христофоровича характер, все уже поняли. Говорят, руки женской не хватает, чтобы в человека превратить. А ему бы не женскую, ему бы просто ласковую, чтобы глаза ладонью закрыла от света безжалостного, помассировала тихонько висок разламывающийся. Чтобы кто-то из рук упрямых забрал отчёты недописанные и сказал с непреклонной мягкостью: пойдёмте, Александр Христофорович, вы так каши не сварите. А когда ответит Александр Христофорович сердито, что спать он в таком состоянии не способен, чтобы сидеть с ним остались у постели. И ничуть это не потраченное время, Александр Христофорович, не может быть зря потрачено время, доброй беседой занятое. А если Александр Христофорович двух слов не свяжет без долгой паузы, так не против будет собеседник за двоих поговорить, журча негромко ручейком лесным. Уж столько историй интересных ему рассказывать можно, пока Александр Христофорович спорить не может и компании радуется. Только где ж его взять в Диканьке, такого собеседника? Даже если Леопольдовича от запаха самогонного отмыть…