Flos asphyxia

      Кашель ужасно мешал нормальному передвижению. После всего этого нужно будет пройти исследование, и дураку ясно — что-то не так. Что там говорил отец про совершенность организма? Или Мёрфиус это не касается? Конечно, для непросвещенного обывателя ставить эксперименты на собственных детях — ужас и негуманность, но, если взглянуть с другой стороны — отличный способ защитить детей от ужасной участи. Но это только на словах. Из обычных детей выросли безэмоциональные отморозки, ничего удивительного. А такой же могла быть и Мёрфиус. От подобных мыслей по спине бегают мурашки. Вегапанк — единственное чудо, за исключением матери, появившееся в жизни девушки. Он дал начало деятельности, Мёрфи можно считать его детищем, первым и удачным экспериментом. Столько лет работы, чтоб создать подобное. Открыть код жизни, сделав себя чуть ли не богом. Поразительно. И это позналось лишь небольшой группой учёных, когда весь остальной мир, чертовы Небесные Драконы, все люди и мечтать о таком не смели. Теперь у Джермы есть целая армия клонов вкупе с самыми передовыми технологиями, которым завидует весь мир. А Дозор всё пытается повторить фееричный успех. Глупцы. Экспериментальная партия на одном из кораблей, дай дявол потонул бы. Вместо положенных шести лет солдаты выращиваются два года. Всё они гонятся за цифрами и статистикой. Лишь бы угодить. Они вновь сделают монстров. Тех, бездушных и пустых, готовых перерезать глотку собственному создателю. Вдруг модификация Мёрфи намного уступает им? Она не сможет защитить себя и Вегапанка? Раз угол, два угол… Выход всё ближе. Девушка содрогается в кашле, упираясь правой рукой в стену. На глаза вновь наворачиваются слёзы. Ощущение такое, будто ты пытаешься выкашлять собственные лёгкие. Но останавливаться нельзя, голос того парня ещё мерещится где-то поблизости. Лаплано выпрямилась и направилась к выходу, постепенно возвращаясь к прежнему темпу бега. Нельзя задерживаться ни на секунду, нельзя. Вот и сходила за браслетом… Вдалеке виднелся так желаемый выход, а за ними — свежий воздух, так нужный истощённому телу. Руки надавливают на металлическое покрытие, открывая спрятанную за толщью двери неизвестность. Стоило сделать шаг, как вдруг девушку резко схватили за руку и прижали к чему-то твёрдому. Нос уловил смутно знакомые нотки одеколона. Спустя несколько мгновений мимо пронёсся, по — видимому, тот парень в плаще. — Ничего не напоминает? — тембр был отдалённо знаком, но приобрёл небольшую хрипотцу, стал более взрослый. Девушка подняла голову, когда хватка ослабла. — Вспомнишь солнце — вот и лучик, — Мёрфиус улыбнулась. — Неужели ты научился обращаться с девушками? — Я просто увидел тебя и решил помочь, — Ичиджи говорил спокойно, не отводя взгляда. Ему претил тот аспект, что спасённая без страха, непрерывно смотрит ему в глаза, а вернее в стёкла очков. Таким смелым был, разве что, Ниджи. — Ох, не стоило. Я сильная девочка, сама ношу пробирки и отчёты, да и вообще, — Лаплано сделала театральную паузу. — У вас какие-то дела, как я посмотрю. Что-то серьёзное? — Пустяки, — выложить как на духу весь смысл задания — самая ужасная ошибка. — После прошлого «пустяка» у тебя половина тела было обожженна, — разговор из типичного дружного, как кажется на первый раз, перерос в отчитывание. — Неужели за два года прогресс в Джерме пошел ещё дальше? — Не ёрничай. В мгновение девушка была вновь прижата к ассасину, вдобавок прикрытая его плащем. Прогремел взрыв. Вот что значит заболтаться. — С меня должок, — юная ученая улыбнулась. И что-то вспомнив, добавила: — Ты жутко занят, я понимаю, прости за то, что отнимаю драгоценное время. Девушка скоренько направилась прочь от принца. Подобный разговор — лишь формальность, проблемы ей не нужны. Просто будь милой и дружелюбной в разговоре. Ведь так же учили, да? Светская этика никогда не является чем-то неимеющим смысла. Кто-то останавливает войну силой, а кто-то — словом. Вот и не стоило разбрасываться громкими словами перед Ичиджи. Подорвать доверие — испортить жизнь не только себе, но и Вегапанку. А такого ни в коем случае не должно произойти. — С бабами общаешься?! — чужая ладонь опустилась на плечо с громким шлепком ткани плаща. — Бледная мышь. Да ещё и зануда снобистая, прям как ты! — Мы на задании, Ниджи, прекрати ребячиться — младший брат был до одури надоедлив. — Значит тебе можно отлынивать, треплясь и обжимаясь с какими-то девками, а потом предъявлять что-то мне. Не забывай, что кое-кто у нас кичился первым самостоятельным заданием, да провалил его. — второй шипел, будто кобра, не отводя злобного прожигающего взгляда, трудно скрываемого стёклами очков. Кронпринц промолчал, чем вызвал ещё большее недовольство у Молнии, и отправился на поиски главаря банды, так некстати успевшего свалить на другой остров, когда его же людей пачками убивали джермийские солдаты. Просто прелесть. В Джерме дела шли своим чередом. Ниджи как прежде ненавидел Ичиджи, тот в ответ игнорировал все его нападки, а Рейджу и Йонджи лицезрели подобный спектакль, происходящий чуть ли не с детства, да так и неноровящийся заканчиваться. Второй ненавидел кронпринца хотя бы из-за того, что тот всегда первый. Даже когда Ичиджи не хотел, его буквально доводили до первого места, до лучших результатов. И вся слава доставалась этому красноволосому выскочке, а Ниджи должен был оставаться в тени старшего, только потому, что родился на свет на минуту позже. Чёрт его дери! Лучше бы пуповина Ниджи обвилась вокруг шеи отцовского фаворита и придушила, а ещё прекрасней — их двоих сразу, не оставляя шанса. Второй будто чувствовал с детства, что ему отведена отнюдь не главная роль. Лишь устранять дерьмо за братом, устроенное по неумелости, неопытности, простом желании проучить младшего. Он хорошо помнил, как Ичиджи появился со своего задания с обожжённой половиной лица, того ждал долгий и нудный разговор с отцом. Где-то внутри что-то откликнулось на радостные мысли. А потом Ниджи отправили на тот чертов архипелаг. Синеволосый вернулся ни с чем, но скрыл это, мол, территория зачищена. На месте города были руины, оплетённые каким-то растением. И много засохшей крови.