Not gay

Техён делает заключающий оборот, придерживаясь за шест. Он уже давно заметил новенького охранника и никак не мог упустить шанс его подразнить. Поднеся два пальца к губам, он чмокает их, оставляя след от вишневой помады, и посылает воздушные поцелуй Чону, после чего удаляется со сцены, повиливая бёдрами. Чонгук давится жвачкой и заходится в кашле. Кончики ушей краснеют, как и шея вместе с щеками. И нет, он не смущён, он жвачкой подавился! Приступ кашля сменяется отвращением: что себе позволяет этот, блять, зайчик? И, ладно бы, если бы все эти подмигивания, заигрывания на дистанции и воздушные поцелуи были предназначены не ему, но тут нужно быть совсем отбитым, чтобы этого не понять. — А ты понравился Тэхёну, — улыбается бармен, снимая с пояса передник, а затем уже обращаясь к Юнги, забирающемуся на высокий стул перед барной стойкой, — ты Хосока ждёшь? — Угу, — кивает ди-джей, но не успевает потянуться к стакану с водой, потому как на него уже налетел Хосок с радостным визгом. Юнги в глазах Чонгука тоже падает на планку ниже; здесь все до единого, кроме него самого, пидоры. — Окей, — громко произносит Чонгук, разозленный донельзя; и он сам виноват, что пришёл работать сюда, но ведь и выбора не было, — давайте уясним один маленький, незна-ачительный такой, момент: я не пидор, — Чонгук вскидывает руки, сдаваясь, и щёлкает жвачкой, — держите своё пидорство при себе. Чонгук фыркает и удаляется в сторону гримерки: там ему выделили небольшой шкафчик для вещей. — Это ненадолго, — успокаивает накалённую обстановку шеф, приобнимая Джина за талию и вжимая в плечо. — Намджун-и, ты-то все знаешь, — смеётся смущённый лаской Джин. Чимин громко смеётся, смывая остатки косметики, пока Тэ попивает свой сок, вытянув уставшие ноги. — Там Юнги сидит, я видел, когда за соком ходил... Может, он тебя довезет? — Ладно, попробую, — улыбка с лица Чимина сползает, но потом тот смело натягивает ее обратно, — ну-у что ты творил на сцене!.. Я вообще в шоке, а Чонгук, наверное, тем более. — Да? А ты не видел, что он сделал, когда я ушёл? — с любопытством интересуется Тэхён, заглядывая в глаза друга. — Он подавился жвачкой, кажется. Ребята смеются, а потом прощаются, чмокаясь в щеки. Чимин и правда хочет попытать счастья и уехать домой с Юнги. И чтобы он ещё поцеловал потом... и обнял, погладил, приласкал. Чонгук заваливается в гримерку, считая, что здесь пусто, и открывает шкафчик. Пуговица за пуговицей — и темно-синяя рубашка благородно остаётся на плечиках, пока Чон поигрывает мышцами спины. В основном он так делал от напряжения или от нервозности. Конечно! Так его взбесить, ставя в один ряд сексуальных меньшинств. Тэхён наблюдает за вошедшим в зеркало, прикусив губу. Он отчаянно цепляется глазами за спину Чона, представляя, как хорошо на ней будут смотреться следы от ногтей. Он слезает со стула и проходится кончиками пальцев по лопаткам Чонгука, присвистывая. Чонгук вздрагивает и резко поворачивается на одних носках туфлей. Он молил всевышнего увидеть перед собой кого угодно, но не Тэхёна. Чон злится. Он хватается за запястье чужой руки, что без спроса погуляла по его лопаткам, и сжимает отчаянно сильно, больно, до побеления и так молочной кожи. — Пожалуй, одной травматологией тут не обойдёшься, тут хирурга надо, — цедит сквозь зубы Чонгук. — Тебе руку выломать? — Ай! — Ким взвизгивает и испуганно смотрит на Гука. — Ты идиот?! Если останутся следы, я не смогу выступать! — Твои проблемы. Меньше будешь руки свои распускать, — скалится Чонгук, с откровенной брезгливостью отпуская запястье Тэхёна. — Теперь ещё и руку отмывать от тебя придётся. Отойди-ка от меня на приличное расстояние и не дыши в мою сторону, зайчик, — последнее слово Чонгук буквально выплевывает с такой неприязнью, что Тэхён сглатывает. Потом Ким поджимает губы и складывает руки на груди в закрытом жесте. Видимо, слова нового охранника стали последней каплей в этой дурацкой чаше ненависти и отторжения к людям нетрадиционной ориентации. — Что? Что ты тогда здесь делаешь?! Шёл бы да работал себе в кафе с натуралами! — неожиданно взмахивая руками, произносит Тэхён. — Чем хуже однополая любовь? Чем?! Ответь! — шумит паренёк, замечая за собой, что его губы начинают подрагивать, а руки трястись от злости, волнения и несправедливости. — Только и можешь источать желчь! Катись тогда и ищи другую работу, раз чем-то не дово- Пухлые дрожащие губы накрывает ледяная рука Чонгука, а его глаза застилаются не неприязнью, а чем-то непонятым, чего Тэхён разобрать не может. — Заткнись, че ты орешь? — как ни странно Ким успокаивается, а Чон, понимая, что никто больше не насилует его бедный мозг, отрывает руку и, быстро переодеваясь в белую обычную футболку, исчезает за дверью. Тэхён вздыхает и унимает дрожь в руках, пока сердце бешено колотится в груди. И пути назад уже нет; Ким чувствует невероятно сильную тягу к человеку, который является обычным гомофобом. И если он влюбится безответно, вряд ли из этого выйдет что-то хорошее... Перед глазами суровый взгляд Чонгука, его крепкая рука на запястье и запах. Свежий и горький запах, который чувствуется до сих пор так же сильно, как и тогда, когда парень стоял перед ним. Тэхён все же успокаивается и выходит из гримерной комнаты, находя в коридоре Чимина. Чимин не успел даже позвать предмет воздыхания: Юнги уехал вместе с Хосоком, мерцая фарами Паку на прощание. Ким тяжело вздыхает и прощается с начальством, выводит Чимина через чёрный вход и сажает на такси. От работы до дома ему не далеко, потому он доберётся в нужное место через дворы и подворотни, проходя мимо продуктового магазина, который был чуть ли не единственным в этом районе и круглосуточным. Тэхён не боялся ходить один, он был крупнее и выше всех танцующих ребят, но всесильным это его не делало. Пройдя мимо продуктового магазина, Ким зарывается носом в ворот вишневого бомбера и заворачивает в подворотню, где нет освещения в принципе. Сзади он слышит шаги, но не обращает никакого внимания, пока не улавливает пьяные смешки. Тэхён ускоряет шаг, но не успевает и пройти двух метров, потому что его резко прижимают к стене и разворачивают лицом. В голову ударяет не страх, а раздражение, и Ким, фыркая, отталкивает обидчика, но тот оказывается как назло сильнее и вжимает в стену только крепче. Теперь страх зарождается в сознании паренька и тот расширяет глаза. — Зайчик Тэтэ, — ухмыляется пьяный мужчина, ведя грубым шершавым пальцем по шее пойманного и зажатого к стене, — на сцене ты был таким горячим. — Отпустите! — А то что? — ухмыляется насильник, опускаясь пальцами к шее и ключицам. — Я буду кричать! — всхлипывает Тэхён, понимая, что сейчас бессилен против этого мужчины, который казался вдвое больше. Чонгук необычно угрюмый выходит из магазина и обдумывает слова Тэхёна. Распихивая по карманам шоколадные батончики и мятную жвачку, Чон тормозит, чтобы перейти дорогу, но слышит возню из подворотни, всхлипы и гадкий смех. Не долго думая Чонгук меняет направление и срывается на бег. В тёмном переулке он замечает две фигуры; и та, что поплотнее, нахально раздевает миниатюрную прижатую к стене. Чонгук тут же рвётся в бой и с легкостью оттаскивает мужчину от жертвы. За этим следует пара тяжелых ударов в носовую перегородку и пьяный падает на асфальт, воя от боли. — Идём отсюда, — произносит Чонгук, не глядя хватая парня за руку и быстрым шагом выводя на свет, к продуктовому магазину. И Тэхён просто не может поверить. Просто хочет ущипнуть себя и удостовериться, что это не сон. Его спас Чонгук? Уж он-то узнал его твёрдо поставленный голос, полный уверенности. Находясь ещё в шоковом состоянии, он кутается в бомбер и жмётся к сильной руке Чонгука, который наконец может разглядеть спасённого. Слезы текут непроизвольно, ему гадко от того, что его трогал какой-то пьяный в подворотне и неизвестно, что бы было, если бы вовремя не появился его спаситель, его Чонгук. — Ты? — Чонгук узнает Тэхёна сразу же и даже хочет отстраниться, но парень вцепился в его руку мертвой хваткой. — Пожалуйста, — отмирает Тэхён, резко врезаясь в плечо Чона носом, — проводи меня домой. Мне страшно... Тэхён всхлипывает и крепко обнимает Чонгука, время от времени приговаривая слова благодарности. Чон мысленно считает до десяти и хлопает Кима по плечу, затем с секунду погладив его волосы. — Ладно... Это... не ной. Где ты живешь? Тэхён неразборчиво лепечет адрес, потом произносит его чуть увереннее и отлипает от подкачанного тела, пользуясь случаем и вцепляясь своей ладонью в ладонь Чонгука. Кулачком второй руки Ким вытирает слезы и шмыгает носом, указывая дорогу. — Не ходи по темным улицам, — недовольно фыркает Чон, позволяя Тэхёну трогать свою руку и вжиматься в плечо. — Я больше не буду, — честно обещает Ким и спокойно выдыхает. Сейчас он чувствует себя в безопасности. Тэхён тормозит молчащего Чонгука у дверей подъезда и напоследок крепко обнимает, целуя в щеку. — Спасибо. Прости, что накричал... И пока Чонгук расширяет глаза и трёт щеку, скрипя зубами, Тэхён исчезает за дверью подъезда, а через минуту хлопает и входной. Но одно можно сказать точно: обаяние Кима точно дало трещину в непреклонной, непоколебимой гомофобии Чона.