Улыбнитесь, Мистер Старк!

Солнце только-только поднялось из-за горизонта, дождь, который прошёл ночью, дарил замечательный запах и ощущение бодрости. На зелёных листьях застыла роса, а жучки начали просыпаться. Мальчик лет шестнадцати стоял у окна своей комнаты и пытался запомнить этот рассвет как и многие другие.Через несколько минут должна была проснуться его тётя и попросить служанку разбудить племянника, чтобы тот спускался завтракать. Но Питер снова не уснул этой ночью, потому что наслаждался шумом ливня и писал. Желание увековечить свои мысли и чувства у него возникли ещё в раннем возрасте во время урока математики, как ни странно. Он так же полюбил описывать различные природные явления или какие-либо пейзажи что представлялись его взору. Если бы он мог, он их бы зарисовал, но таким талантом его не одарили. В последние года внимание мальчика привлекал конюх, который был в дружеских отношениях с его тётушкой. Как давно он работал здесь Паркер не знал, но то, что его тётя повысила жалование мужчины ради того, чтобы тот раз в неделю мог посещать цирюльника, от Питера не утаилось. Тони Старк всегда был в добром расположении духа и вечно шутил рядом с парнем. Иногда он обедал вместе с ними если хозяйка была не против. Они жили в прекрасном родовом поместье семьи Паркеров. После смерти его родителей Мэй хотела было переехать, но что-то её остановило, и Питер был несказанно этому рад. За завтраком мальчик выяснил, что его тётя собирается наведаться к своей подруге и, возможно, она пробудет там до глубокой ночи. Питеру представилась возможность не только побыть в одиночестве, но и делать практически всё что угодно. Во время питья кофе к нему подкралась идея отправиться за город в огромное поле, в котором они с отцом раньше бывали каждую неделю. Сад ему порядком успел наскучить, поэтому эта мысль показалась ему весьма и весьма привлекательной. Распрощавшись с Мэй, Питер поспешил переодеться в обычную белую ситцевую рубаху, черные туфли и светло-коричневые брюки. Подумав о том, что идти ему придется пешком, Паркер решил поехать на одной из лошадей, что сейчас ждала его в конюшне. Верховой ездой он занимался с детства, так что хлопот это доставить не могло. При мысли о том, что сейчас он пойдет в место, где возможно в поте лица работает Тони, сердце его затрепетало, а ноги кажется стали куда легче. Питеру казалось будто он летит. Выйдя из поместья, парень попытался казаться как можно более спокойным, но возбуждение в нём росло с бешеной скоростью. Солнце уже давным-давно поднялось и приятно согревало не только тело, но и всё вокруг. Трава почти высохла, а на небе было ни облачка. Когда мальчишка всё ближе подходил к месту назначения, то в груди у него с неимоверной быстротой росло непонятное волнение, и на языке чувствовалась сладость предстоящей встречи. Тони всегда вставал по утрам очень рано, ещё до того как просыпалось солнце, а потом трудился до появления звёзд на небе. Питер практически каждое утро мог видеть, как мужчина заходил в конюшню, и как он готовился к предстоящему дню. Возможно это было слегка ненормально так наблюдать за ним, но на душе становилось легко, когда Паркер понимал, что Тони рядом. Что уж говорить о том, что он чувствовал во время обеда с ним. Приборы всегда предательски выпадали из рук, заставляя краснеть и стыдиться своей неуклюжести. — Здравствуйте, Питер, — с широкой улыбкой проговорил Тони и погладил здоровую лошадь по длинной гриве. — Что вы тут делаете? — Мне хотелось взять одну из лошадей, чтобы поехать за город в поле, я-я давно там не был, — слегка заикаясь и не глядя в глаза, отвечал юноша. — Да и к тому же, тётушка уехала, вот я и.. — Хотите поехать один? Ну уж нет. Простите, но ваша дорогая тётя собственноручно оторвёт мне голову, поэтому я буду вас сопровождать, — спокойно отвечал Тони. — Идёмте, — сказал он и тут же повёл лошадь к выходу. Питер понял что с ним произошло только тогда, когда он обнял мужчину за талию и они галопом помчались в гигантское поле. Он не стал с ним спорить, а просто так взял и поехал, бросив все дела, лишь бы с ним ничего не произошло? Либо это происходило на самом деле, либо недостаток сна сказался на его организме. Вот так прижиматься к чужому и одновременно родному телу могло ему только сниться или изредка появляться в его голове, но не более. Хотелось прижаться ещё ближе, сильнее. Хотелось почувствовать. Питер затаил дыхание прежде чем положить голову на спину Тони. Он вдыхал его запах и чувствовал как становится тепло не только от солнца. По телу Старка пробежался рой мурашек. Страх и счастье смешались в одно целое, непонятное чувство и заполнили его полностью словно флакон. Как только прибыли они на место назначения, Питер поспешил разомкнуть объятья и спрыгнуть с лошади. Степь эта была необычайно красива. Яркое солнце освещало, казалось, каждую травинку и цветок. Всё здесь было дико. Ни одного дерева не росло поблизости, лишь зелёная трава, да множество мелких цветков. Тони похлопал рыжую лошадь по правому боку, тем самым давая ей понять, что она абсолютно вольна делать всё что вздумается. В ту же секунду он громко втянул воздух и упал прямиком в траву. Ноги Питера слегка подкашивались то ли от волнения, то ли от счастья, что захлестнуло его с головой. Снова сердце его трепетало, только уже с большею силою. Он аккуратно подошёл к Старку и лёг очень близко. Слышать его тихое дыхание было поистине волшебно. Пролежали они так около десяти минут, оба вдыхали приятный запах цветов и наслаждались тишиною. Тони не открывал глаз, но зато он прекрасно слышал, как Паркер медленно поднимается и срывает дикие цветки, что росли поблизости. Чуть позже мужчина вздрогнул от того, как чьи-то тонкие пальчики приятно зарывались в его волосы, а потом эти же пальчики, слегка подрагивая, вплетали в кудри Старка те самые сорванные цветы. Тони лишь на секунду открыл глаза, чтобы не только почувствовать, но и увидеть того, кто проводил с ним эти манипуляции. Мальчишка уже хотел было убрать руку, но другая тёплая ладонь накрыла её: — Продолжайте, — слегка хрипловатым голосом попросил Старк и постарался не дышать, лишь бы чувствовать такие прикосновения. Что ощущал Питер в этот момент описать невозможно, его поймут лишь до безумия влюбленные люди, которые только что узнали, что их чувства взаимны. Блаженство и паника вместе свалились на его голову, не давая возможности оклематься. Хотелось сейчас же пересечь все черты, перейти границы «нельзя» и «льзя», сделать то, что хочется и касаться, касаться, касаться. Медленно Питер провёл ладонями чуть ниже по скулам и слегка касался пальцами пальцев уже на подбородке. Паркер думает, что сходит с ума и наверное так и есть, ведь тот кого он полюбил в два раза его старше, да к тому же простой слуга. Кто он ему? Они могли бы быть товарищами, друзьями, но никак не любовниками. Питер тяжело выдыхает в чужие родные губы и мягко накрывает их своими устами. Это было приятно, ужасно страшно, возбуждающе и невероятно желанно так долго, что казалось ещё чуть-чуть и мальчишка взорвётся прямо на месте. Он и думать не мог об ответе на эти действия. О чём угодно, о пощёчине, крике, страхе, но никак не об ответе. А Старк ответил. Настойчивее, проводя языком по губам и слегка прикусывая их. Парень отвечал, неумело, дрожа, но он отвечал и был готов сгореть заживо прямо сейчас, лишь бы это никогда не заканчивалось. — Питер, мы не можем, — разрывая поцелуй неуверенно ответил мужчина. Он поддался своим чувствам всего на какой-то миг, хотя знал что не стоит этого делать. Все Паркеры — чёртовы провокаторы. — Нет, можем, — напряженно отвечал мальчишка, где-то внутри осознавая неправильность сказанных слов, — никто не узнает если я захочу, Тони, пожалуйста. — Твоя тётя убьет меня. — Мне плевать на неё, я хочу быть с тобой, только с тобой. Я хочу целовать тебя когда захочу, я хочу обнимать и говорить с тобой когда захочу, и мне всё равно на других. Ты — тот кто мне нужен, — трепеща отвечал Питер. — я ждал так долго и не могу потерять тебя сейчас. Не позволю тебе уйти, буду любить до конца. Он снова поцеловал его, властно и без того страха. Сейчас была лишь уверенность, что он сделал всё правильно. Юноша целовавал его щёки, лоб, подбородок и уголки губ, дав понять, что он не отступит. Не сейчас.