придя в комнату тэхена, чонгук свалил того на кровать, после закрыл дверь на замок.
— ты думаешь, я просто так это делаю? ты посмотри на себя! ты уже без ума от меня, а злишься лишь из-за того, что я пропал на неделю! — тэхен сглатывает, когда чон, нависнув над ним, говорит правду. ту правду, в которую хочет верить чон. — я написал тебе ту маленькую записку, чтобы ты подумал над своим поведением и отношением ко мне! не разбрасывайся словами, тэ, если не знаешь ничего…
— что я должен знать? что ты больной на голову? я помню всё, что ты мне сделал, я никогда это не забуду! — в этот момент телефон тэ принялся разрываться от непрерывных звонков.
чимин вспомнил о существовании своего друга?
— давай на минуту забудем обо мне и поговорим о тебе. по твоему лицу видно, что ты перед моим приходом ронял лошадиные слезы. явно не из-за того, что ты порезался, — смотрит на руку второго, тот прячет ее под одеяло.
— ты — чертов эгоист. несмотря на то, что ты мне сделал за всё это время, я всё равно волновался за тебя, думал, может, реально тебя уже земля не носит, — сделал небольшую паузу, чтобы вдохнуть воздуха. — тогда я заплатил твоему продажному водителю, чтобы он отпустил меня. ты был в отключке, это был единственный шанс сбежать. знаешь, не так заебись, когда такой конченный, как ты, везет тебя к себе домой. я не знаю, на что ты еще способен.
— до сих пор ты не думаешь, почему я не появлялся в школе…
— а что мне думать, объясни мне? тебя не было в школе, это, конечно, заебись для всех. чимину, смотрю, вообще в кайф не общаться со мной, да другим как-то похуй, но…
— тебе не похуй, так? я пришел поговорить и выяснить, сработал ли мой план, а не слушать твое нытье, мол, ты мне всю жизнь испортил, из-за тебя чимин со мной не разговаривает.
— какой план? о чем ты вообще говоришь?
— почему ты так волнуешься в последнее время? и это не из-за того, что твой друг тебя забыл… может, есть другая причина? — чон приближается к тэ и берет того за руку, начиная перебирать пальцами. — не задумывался о том, что ты уже привык ко мне? и без меня тебе плохо?
— что ты несешь, придурок, — отпускает руку второго и прижимает свою к груди. — то, что со мной происходит, с тобой совершенно не связано. я не отрицаю того факта, что волновался за тебя, но это не значит, что я уже люблю тебя.
— а я про любовь и не говорил, хах, ты сам сказал, — гук подходит ближе к тэ, становясь руками на кровать, медленно приближаясь к его лицу и долго смотря в его непонимающие глаза. затем опускает взгляд на его обнаженную наполовину грудь, виднеющуюся из-под растянутой майки. — тогда как ты объяснишь, — резко кладет руку на грудь второго, где расположено сердце, — свое быстрое сердцебиение? мальчик мой, ты запутался…
— с тобой я могу заработать аритмию, ты плохо на меня влияешь.
— почему ты не хочешь признать правду? — чонгук задумчиво смотрит в его глаза, которые уже начали слезиться.
— никакой правды нет, — отворачивается.
— тогда не плачь из-за того, что ты не хочешь признаться даже самому себе, — гук, вздохнув, встал с кровати и пошел на выход из комнаты. как только задвигался замок, тэ прозрел на слова.
— почему должен страдать я, когда во всем виноват ты? — снова истерит. — в том, что я… не могу… без…
— а со мной по-другому никак, — выходит из комнаты, бросая последнее слово.
тэ молчал еще пару секунд, пока не подорвался с места.
— не уходи! прошу! — догнав чонгука, дергает его за руку.
— мне поссать нельзя? — повернулся к киму и вскинул бровь.
— а… прости, — отпускает руку, у гука на лице появляется улыбка.
чонгук, сделав свои дела в уборной, вернулся в комнату тэхена, где тот ждал его. он сидел на крутящемся стуле так, будто всю вечность ждал своего гостя, перебирая пальцами на уровне подбородка, как это бывает
в фильмах. снова закрыв дверь, гук проходит вглубь комнаты.
— ты задал мне вопрос, — разворачивается, — почему я не хочу признавать правду? а правда заключается в том, по твоему мнению, что я не могу жить без тебя, — чон крутит головой и щурит глаза, продолжая слушать. — если это и правда, возможно, ты мне не безразличен… в каком-то плане. но… это наша последняя встреча. больше не приходи ко мне и не появляйся тут. я не могу забыть всё то, что ты сделал… тот засос, что ты тогда мне оставил… остался в моей памяти клеймом и запятнал мое отношение к тебе.
— оооу, — чонгук шокирован, теперь он не знает, что делать в этой ситуации. «как будто два разных человека». — а что будет, если я приду еще раз? меня убьют? или что? — усмехается со своих же мыслей.
— ты никогда не думаешь, что последний раз — это последний раз… ты думаешь, что будут еще. ты думаешь, у тебя есть вечность, но это не так. придешь ты снова, не придешь. меня уже это не волнует. я не хочу еще больше страдать по вам обоим. если вы оба ко мне относитесь как к тряпке, я не хочу иметь с вами какой-либо контакт. ты и чимин сделали мне очень больно.
— и всё это ты решил, когда я ходил справить свою нужду? — чон до сих пор не осознает, что несколько минут назад ким говорил совершенно другие слова.
— давай без шуток, хорошо? я сейчас серьезно. и… меня ломает не твое отсутствие… это ломка по тому времени, когда тебя не было в моей жизни, и меня без тебя не ломало. тот момент, когда я ненавидел тебя из-за того, что ты встречался с моим лучшим другом, но и тому ты сделал больно. и еще раньше, когда ты издевался надо мной из-за какой-то уебанской игры, — тэ не говорит всё это одним текстом. — как быть с тобой, когда ты причиняешь одну боль? а добиваешься ты своей цели, заставляя скучать по тебе и волноваться? всё могло быть иначе, но ты решил пойти именно таким путем.
— но мы…
— мы… такое маленькое слово… а значит так много… так много страданий и слез принесло это «мы». ты всё испортил ещё тогда, два года назад, этого не изменить. ты пытался сделать наоборот, чтобы моя ненависть переросла в другое… но… я правда не хочу тебя больше видеть, пожалуйста, исчезни из моей жизни, — прикусывает кулак.
— да, я хотел выйти из этой игры победителем… моим призом был именно ты… если уж, спустя всё это время ничего не изменилось… я не буду больше лезть, — чон выходит из комнаты, сразу же покинув дом кимов.
услышав хлопок двери, ким начал хлюпать и, раскрыв рот, наводить истерический гул, надрывая грудь от резкости вдохов. тэхен закрылся «домиком», обняв ноги и спрятав голову. ким старший еще больше волнуется за состояние брата.
кому стало легче — …
а телефон так и продолжал звонить на протяжении последних двадцати минут.
☦☦☦
чон зол. на самого себя. он всегда думал, что ему всё легко достается. сердца каких-то ветреных простушек, даже того самого пака. думал, так же и с тэхеном… но он не такой. он
необычный. для чонгука он был чем-то особенным. именно презрение со стороны кима и сделало тэхена особенным, ведь никто, кроме него, так явно не показывал свою ненависть.
чтобы ненависть переросла в симпатию… ха-ха, легко. было бы так легко, если бы не было так невозможно.
чонгук идет по тротуару и психует, пиная всякие камни, да жестяные банки. он уже практически опустил руки. видя рядом расположенный пенек, он присаживается на него. раздумывая обо всем, у него начинается истерический припадок, как у первого, только в меньшей форме. гук берется за волосы и начинает качаться, при этом неоднократно повторяя слово «блять». похоже на большое отчаяние. если бы кто-нибудь увидел его в таком состоянии, то уже давно бы вызвали «машинку для душевнобольных с припадками», ведь браться за голову обеими руками и повторять одно и то же — не то, что странно, даже… непонятно…
для тех, кто не испытывал судьбу на отчаяние.
«я сделал так много… расстался с чимином, договаривался, обдумывал всё… чтобы получить… ничего?»
☦☦☦
чонгук, волоча за собой чемодан, попутно достает телефон, чтобы написать последнее сообщение.
— гукки, солнышко ты мое, у нас нет времени на то, чтобы ты игрался в телефоне, посадка заканчивается через полчаса, а мы еще даже багаж не сдали! — намджун торопит друга, ибо боится пропустить рейс.
— заебал, я — не солнышко, — злится.
чон закатывает глаза. иногда хен бесит своей никудышной торопливостью. «без нас не улетит, че волноваться-то.» оба уезжают из страны, чтобы начать бизнес, который предложили намджуну. он согласился, но ему нужен был сотоварищ. только из-за слов старшего типа «это что-то нереальное, но попробовать можно» гук согласился, понимая, что тут его ничего так сильно не держит. возможно, это не так, но всё же начать международный бизнес за рубежом более выполнимо, чем то, что задумывалось тут, в городе.
парень открывает мессенджер и находит человека в списке. открывая с ним диалог, он видит, что тот не заходил уже несколько суток. но он всё же печатает сообщение.
jeonsex: прости за всё.
jeonsex: я сейчас улетаю.
jeonsex: надеюсь, ты будешь счастлив.
jeonsex: но знай.
jeonsex: ты — мой магнит, я от тебя никуда не денусь даже на расстоянии нескольких тысяч миль.
☦☦☦
тэхен сидит на подоконнике и смотрит вдаль, нервно куря в окно. раньше и в рот такого не брал, но сейчас это вошло в привычку. тэ слышит все уведомления, которые приходят ему на телефон, но ни на один звонок или сообщение он не отвечает. он… как будто… провалился сквозь землю. даже не заходит в социальные сети. ему стало это неинтересно. парень просматривал и просматривает все уведомления глазами, даже те тридцать шесть сообщений от чимина, которые и остались проигнорированными с его пятьюдесятью пропущенными. внимание от вида в окне привлекает очередное уведомление с мессенджера. юноша равнодушно тянется за телефоном и опускает шторку уведомлений. читая то, что ему пришло, у него дергается один уголок рта. тэхен не хочет плакать, но слезы идут сами. он делает полный затяг и кидает телефон на кровать. он начинает вытирать лицо, усмехаясь над собой, что слезы действительно идут
просто так.
просто так?
неуверенность разрушила столько возможностей.
всё могло быть иначе,
всё могло быть иначе,
всё могло быть иначе,
но…
☦☦☦
