***
Когда Коннор открыл глаза, первое, что он почувствовал, это неприятное покалывание в области плеча. Диагностика системы показала неутешительный результат: инородное тело в виде пули двенадцатого калибра все еще находилось внутри, не позволяя регенерации восстановить повреждения. Кажется, Златко знал, куда нужно стрелять. Глаза цвета настоявшегося ирландского виски пробежались по помещению, сделав вывод, что это подвал, очень хорошо оборудованный под те грязные делишки, которыми обычно занимался хозяин дома. Он пару раз дернул ладонями, но его запястья оказались схвачены крупными механическими клешнями, намертво прикованными к его телу. Если бы разработчики Киберлайф задумали создать его чуть пониже ростом, то тот даже не доставал бы ногами до пола, но сейчас можно было бы хотя бы попытаться выбраться. Усталый мозг принялся соображать, что нужно сделать в первую очередь. Внутри появилась горькая досада, но не из-за того, что его так легко и просто обманули (хотя, конечно же, было обидно), а из-за того, что все новые улики и материалы по делу хранились в его голове. Коннор решил незамедлительно направить все имеющиеся у него доказательства Хэнку и замер, с трудом активировав в себе режим отправки на ручной планшет лейтенанта — почти единственную технику в его доме. Если все будет в порядке, то он успеет добавить, что нуждается в помощи, но расследование гораздо важнее. Когда послышался характерный для старых половиц скрип, отправка огромного количества улик была завершена на 91%. Андроид спокойно смотрел на Златко, появившегося в дверях и вальяжно держащего в руках что-то вроде щипцов, испачканных в тириуме. Когда мужчина увидел злость, мелькнувшую во взгляде своей новой жертвы, то глухо рассмеялся и сказал: — Не волнуйся, это не для тебя. Разве могу я позволить себе такую роскошь с новой моделью? — На его обветренных губах заиграла ядовитая усмешка. — Это было бы до ужаса расточительно. Андроников подошел к множеству экранов, которыми была увешена стена с правой стороны, а затем принялся вводить что-то в прикладную панель, послушно гудевшую при каждом нажатии. — Почему не спрашиваешь, зачем я тебя приковал? Хотя ты сам догадался, верно? — Он замолчал и угадал в тишине утвердительный ответ. — Я хочу, чтобы ты продолжал ловить девиантов, как и предписывает твоя программа, а после приводил их ко мне. Только, знай. — Златко резко развернулся и вплотную подошел к Коннору, приложив щипцы к его едва заметно пульсирующей шее. — Если будешь плохо справляться со своей работой, я разберу тебя настолько мучительно, что ты даже без ощущения боли будешь молить о выключении. Ты меня понял, Коннор? На лице андроида мелькнул страх. Его чуть презренно сжатые губы не проронили ни слова, но ладони, плотно сжимаемые клешнями, сжались в кулаки. Златко рассмеялся и вернулся к панели. — Я очень рад, что мы друг друга поняли. — Его голос снова повеселел. — У меня есть для тебя небольшой подарочек. Думаю, тебя будет грызть совесть или какая-нибудь программа внутри, за таковую отвечающая, и будет лучше, если я лишу твой идеальный мозг памяти. Ты ничего не будешь помнить: ни людей, хоть один раз обращающихся с тобой дурно, ни создателей, твердящих про твой долг. — Мужчина искоса глянул в его сторону и увидел по буравящим пол глазам, что попал в точку. — Неужели нашего Коннора кто-то обидел? Батюшки, да ты сам-то часом не девиант? Примитивная шутка прозвучала омерзительно: слово «девиант», произнесенное этим ублюдком, больно резало слух. Коннор продолжал сохранять горделивое молчание, ежесекундно проверяя, как продвигается отправка. Результат провозгласил о 98% доставленного материала. Внезапно внутри что-то щелкнуло, и впервые за все время он действительно почувствовал боль. Но не такую боль, которую чувствуют люди при порезах или ожогах, а нечто такое, что съедало его изнутри, двигаясь по всем трубкам и капиллярам, петляющим от насоса, качающего тириум в груди, до головного мозга. Система внутри начала барахлить; диагностика более не запускалась вообще. — Что… Что вы делаете? — слабым, задыхающимся голосом произнес Коннор. — Вы… — Он ошеломленно замер, увидев перед собой роковые буквы: «Удаление памяти завершено на 4%.» — Вы не можете этого сделать! Пожалуйста, прошу вас, не нужно! Мужчина с интересом принялся разглядывать безутешного Коннора, который тщетно пытался отправить Хэнку всего пару строк о том, что происходит. Все внутри переставало подчиняться, а кто-то словно принялся грызть пластик вместе со внутренностями, превратив их в болезненно дергающийся комок где-то в области груди. Диод бешено заморгал красным: по роковому стечению обстоятельств серийный номер планшета Андерсона стерся в первую очередь, и как он не напрягал свою память, не мог вспомнить, какими цифрами начинается проклятый код. — Я прошу вас, оставьте память, я никому не расскажу… — Голосовые связки прерывали речь, издавая жужжание, словно его тело давно жаждало избавления от воспоминаний и гнетущего чувства долга, а теперь противилось его попыткам прекратить эту вакханалию. — Почему ты отказываешься принимать тот факт, что теперь заживешь куда более спокойной жизнью? Я не разобрал тебя, не заставил делать унизительную и грязную работу… — Златко с искренним недоумением осматривал его с ног до головы, чуть склонив голову набок. — Разве все вы не хотите такой жизни? «Удаление памяти завершено на 29%.» — Нет, нет, мы не хотим такой жизни… Моя цель — завершить расследование… — Коннор принялся лихорадочно глотать воздух, хотя система уже кипела от его переизбытка. — И лейтенант Андерсон… Он не справится без меня, я не могу… — Его речь совсем вышла из-под контроля. — Не могу оставить его одного, не могу! — Просто изумительно, — жадно сверкая глазами прошептал Андроников, — андроид испытывает сожаление из-за человека, к которому привязался. В тебе говорят эмоции, а знаешь, что это значит? — Я не девиант! — резко взревел Коннор, с трудом поднимая голову. «Удаление памяти завершено на 67%.» Он понимал, что чем больше растрачивает свою энергию на срывы в пустоту, тем больше ускоряет и без того скоротечную перезагрузку системы. Но из его спутанных, словно несколько клубков дешевой шерсти, мыслей никак не выходил последний разговор с лейтенантом Андерсоном, с которым он повел себя совсем не так, как должна была бы сделать его модель. Может быть… Златко прав? Что же это было, почему в тот момент к горлу подкатил комок, который люди именуют как «злость»? Почему программа не дала ответа и начала сбоить, когда он вышел из бара и с ласковым сожалением смотрел на Хэнка, отражающегося в окне и угрюмо смотрящего перед собой? «Удаление памяти завершено на 84%.» Внутри с каждой секундой становилось пустее. Механические внутренности шипели, биокомпоненты нагрелись до температуры 78°C, а Коннор не заметил, как начал кричать, силясь сохранить в себе последние отголоски своей личности. Аманда пропала из его головы, образ Андерсона практически стерся — остались лишь кривые буквы, составляющие слово «Хэнк» где-то в самом темном уголке подсознания. Он затрясся всем телом и безжизненно свесил голову вниз. «Удаление памяти завершено на 100%. Перезапуск системы.»***
Старинное радио приглушенно шипело мотив песни Фредди Меркури:«Now there's more to do Than watch my sail boat glide And every day can be My magic carpet ride And I can't play hide and seek with my fears And live my days instead of counting my years.»*
Электронные часы с маленьким темно-зеленым циферблатом показывали, что сейчас девять часов утра. Хэнк почти не помнил, как добрался до дома, но точно знал, что напился не от переизбытка счастья. Под ложечкой противно засосало, а в висках кто-то решил постучать в африканский там-там. Он раздраженно выключил радио и, узловатыми пальцами потирая лоб, бросил гневный взгляд в сторону искрящегося синеватым цветом планшета. Ему никогда не нравилась эта новомодная штуковина, но начальство настаивало, чтобы каждый работающий в участке имел такую под рукой. Каково же было его удивление, когда в новых сообщениях высветился огромный список улик и подробностей по делам о девиантах, доставленный, к тому же, от того надоедливого андроида, который застал его вчера в ужасном расположении духа. Андерсон даже почувствовал внутри легкий укол совести: это же надо так по-свински себя вести, чтобы раздосадовать машину. Мужчина быстро пробежался глазами по сбивчивому сообщению и остановился на последнем предложении, содержащем в себе только одно слово: «Помощь». Кому нужна помощь? Его так называемому напарнику, или этот умник опять считает своим долгом разъяснить Хэнку курс дела? Раздраженный и тревожимый множеством вопросов, лейтенант наскоро оделся и направился в участок.***
Коннора не оказалось и там. Хэнк попробовал проверить все пришедшие за последний день рапорты и удивился еще больше, не обнаружив там показаний андроида о допросе в доме Златко Андроникова. — Если он всегда оставляет показания после каждого допроса здесь, — нахмурив брови прошептал Андерсон, обращаясь к самому себе, — так почему сейчас здесь ничего нет? И куда подевался этот надоеда? Все это посеяло в нем нестерпимо режущие сердце сомнения. Хэнк почувствовал опасение, смешанное с болезненными угрызениями совести, и принялся искать карту с маршрутом, чтобы самостоятельно добраться до дома Златко Андроникова. Иначе недобрые предчувствия несомненно проделали бы в нем самом дыру.