В гостях у Златко

***

      Больше своей работы Хэнк ненавидел только пробки по утрам. Машины, кривыми вереницами тянущиеся впереди, навевали на него раздражительную меланхолию. В голове вертелся последний диалог с его пластиковым помощником; среди множества других предположений все же прорисовалась пристыженная мысль, что, возможно, его уже нет в живых, и это хамское поведение было лишним. Его почему-то безжалостно передернуло.       В пробке пришлось простоять не менее часа, но дорога на пригородную трассу оказалась посвободнее. Снежинки прилипали к стеклу и пропадали на нем, стекая одинокими каплями вниз. Именно такой одинокой каплей чувствовал себя он. Каплей, которая медленно стекает в небытие, оставляя за собой только кучку никому ненужных наград и прототип RK800; да и тот навряд ли станет скучать после такого свинского обращения. От таких философских размышлений его отвлек большой дом, очертания которого стали прорисоваться по мере приближения к огромному участку земли, обсаженному соснами по периметру.       Лейтенант притормозил и вышел из машины, направляясь к главному входу. Усталый взгляд пытался зацепиться за что-нибудь стоящее, но кроме ржавых прутьев и разбросанных кем-то дров ничего не привлекало внимания. Недалеко от дома был припаркован старенький Форд Фокус, уже повидавший этот свет более чем достаточно. Конечно, он почувствовал какую-то отчужденность, но, все-таки, этот дом перед ним впервые, а первое впечатление бывает обманчиво — именно такие мысли посещали его голову.       Но они рассеялись сразу, как только дверь открыл Лютер, мощной рукой придерживая ее на всякий случай. Его взгляд казался безразличным, как и последовавший за ним вопрос:       — Вас что-то интересует, сэр? Хозяин сейчас никого не принимает.       — Мне нужно, — Хэнк достает потрепанное удостоверение полиции Детройта, — задать мистеру Андроникову пару вопросов, касающихся дела о пропавших девиантах. — Последовала пауза. — Ну, и не только их.       Внушающий недоверие здоровяк скрылся из виду, невозмутимо приглашая его зайти в дом. Когда в гостиной появился Златко, предлагающий чуть покрасневшему от мороза гостю горячий кофе, в голове Андерсона четко сформировалось убеждение: «С этим человеком явно что-то не так.» Не важно, что именно: судимость, дурные дела или еще что. Важно было то, что к нему приходил его, пусть и раздражающий временами, напарник, а после бесследно пропал. Хэнк не давал себе отчета в том, что это обстоятельство волновало его куда больше, чем все дела о девиантах вместе взятые.       — Итак, мистер Андроников, — сквозь зубы процедил лейтенант, устроившись на диване и сложив руки на груди, — недавно к вам приходил некий… андроид. Его имя Коннор. — Брови мужчины поползли к переносице. — И теперь он пропал. Вам что-нибудь известно о его местонахождении?       — Коннор? Что-то не припомню такого, тем более, недавно, — последовал невозмутимый ответ хозяина, закручивающего что-то вроде самодельной трубки, — но, мне казалось, вопросы будут о девиантах, разве не так, лейтенант?       Висок словно прострелили. Только вот не пулей и не картечью, а резкой и молниеносной догадкой — вернее сказать, проколом Златко. Хэнк еще не успел прояснить дело, сказав, что это пропавший коллега, а не девиант. Почему же допрашиваемый так в этом уверен? Он напрягся, стараясь сдержать появившийся из пустоты гнев: мысль, просто глупое предположение, что кто-то причинил боль его напарнику, доставила невыносимо неприятные эмоции. Хотелось взять этого выродка за его жирную шею и придушить прямо на месте… Андерсон вздрогнул, вернувшись в реальность.       — Конечно. Но прежде мне нужно найти своего коллегу, так что попрошу мне не мешать. — Едва сдерживая злобу, холодно проговорил лейтенант и встал с дивана, сжав кулаки.       — Как вам будет угодно. — Голос Златко оставался таким же насмешливым и, казалось, слегка поддразнивающим.       Но агрессия, которой пропитались дерганые движения лейтенанта, его рыскающий, хмурый взгляд, не остались без должного внимания. Лютер замер у противоположной стены, сложив руки в замок, в то время как его хозяин невозмутимо продолжал курить самокрутку, изредка посматривая в сторону своего гостя и сверкая покрасневшими от бессонных ночей глазами. Хэнк внезапно почувствовал себя гончей, которая пыталась нагнать медведя, но оставалась в огненном кольце, смутно осознавая, что если сейчас подведет, то погибнет и охотник. И осознание этой жуткой истины болезненно разносилось по мозгу, передаваясь телу по онемевшим ногам, которые словно решили набить дешевой ватой.       Андерсон бы не сдвинулся с места и продолжал бы лихорадочно размышлять о предстоящих действиях только в том случае, если бы родился в другом теле и назвался не Хэнком Андерсоном. Спустя пять минут мирного обхода первого этажа он обнаружил небольшую лужицу «голубой крови», как часто называл ее сам.       — Кто-то забыл подмести после своих грязных делишек, — мрачно пробормотал мужчина, но на этом не закончил, прикрикнув в сторону Андроникова, совсем уж бесстыдно развалившегося на диване, — эй, хозяин! Что тут делает эта хрень, кровь андроидов?       — Лютер поранился вчера. Если бы не регенерация, то ходил бы со шрамом на полщеки. — Послышался неприятный смех. — Неуклюжий он, дружище.       Это фамильярное «дружище» вызвало в Хэнке столько злости, что вполне смогло бы выбить его из колеи, если бы не бремя, тяготеющее над головой и проникающее в самый мозг, в котором уже созревал слабый план, далеко не обязательно подверженный успеху, но, все же, план. Андерсон постарался взять себя в руки и холодно попрощался со Златко под предлогом, что ничего не нашел, и тут же, встреченный ветром, обжигающим щеки, притаился около своей машины, припаркованной так, чтобы из окон дома не было видно даже ее треснутого со временем верха. С трудом прождав хотя бы десять минут, дабы жители этого мрачного особняка удостоверились, что тот поспешно уехал, он принялся искать какое-нибудь тяжелое приспособление, пригодное для разрушения. Его руки нащупали в сугробе старый лом и, крепко уцепившись за шершавую поверхность, потащили наверх, будоража при этом не один слой снега. Когда начало было положено, Хэнк, стараясь не скрипеть ботинками из дешевой замши, незаметно подошел к Форду, принадлежащему Златко, и, грозно выдохнув, обрушил на него силу лома и собственной крепости рук.       Сигнализация издала пренеприятнейший визг, словно нескольким кошкам одновременно подпалили хвост. Он поспешно удалился по направлению к черному ходу и немного успокоился, заслышав ругательства вышедшего на мороз хозяина. Теперь уверенность, что Коннор находится где-то в доме, не покидала его. Оставалось только определить, с чего начать скоротечные поиски — времени было совсем немного. Наскоро восстановив в памяти местоположение остатков тириума, Андерсон нервно выдохнул, решив начать с подвала. И не прогадал.       Незаметно пробравшись с черного хода мимо Лютера, застывшего в дверях парадного входа, он принялся спускаться вниз по слегка отколотым кое-где ступеням. Помещение, представляющее собой подвал, совершенно не внушало доверия. Обветшалые стены, пропитанные сыростью и еще какой-то мерзостью, источающей неприятный запах, несколько железных прутьев, наподобие тех, что дружелюбно встречали решившего заглянуть на огонек у входа — вот, собственно, и вся небогатая обстановка. Лейтенант услышал мышиный писк в паре метров от себя и поморщился, скрываясь за массивной дубовой дверью, ведущей в неизвестный проход.       Вот только проход оказался вовсе не коридором, а вполне обширной комнатой, обставленной множеством дисплеев и сенсорных экранов. Но самым примечательным было то, что посреди нее, прикрепленное к механическим клешням, висело не подающее признаков жизни тело Коннора.       Внутри что-то екнуло. Хэнк с трудом захлопнул рот и подбежал к напарнику, погруженному в искусственный сон. Он несколько раз ударил его по щекам и громко позвал по имени; на лбу появилась испарина. Но андроид очнулся только тогда, когда дрожащие руки мужчины отсоединили его от железных оков. Он удивленно распахнул как никогда ясные глаза, совершенно ничем не отягощенные, и принялся удивленно смотреть на человека перед собой.       — Вот ты мерзавец, Коннор, — пронзительно чертыхнулся Андерсон и, опустившись на пол, прижал его голову к себе, — ты так меня напугал. Не делай так больше, ладно, сынок?       — Извините, но я имею честь находиться с вами в знакомстве? — последовал недоуменный ответ, и у Хэнка внутри что-то натянулось до предела.       Лейтенант отстранился и окинул его ошарашенным взглядом: та же униформа, кое-где порванная и перепачканная тириумом, то же наивное выражение лица… Вот только глаза правда смотрят как на совершенно чужого, незнакомого человека, без прежней доброжелательности и дружелюбия. Холодно, отрешенно. Как глаза… У машины.       — Ты меня… Не помнишь? — С трудом выдавил из себя он.       — Извините, сэр?..       То самое чувство, натянувшееся где-то в груди, с пронзительным треском лопнуло, солью высыхая около глазниц. Наверху послышались ругательства и топот — Златко и Лютер спускались к ним.