Алфавит, Артон

Антон никогда не считал себя каким-нибудь извращенцем в плане секса. Никаких ремней, наручников, кляпов или чего-то подобного… Всё по стандарту. Его вполне устраивали все эти ”обыкновенные”, как выражался Арсений, нежности, но с течением времени, разумеется, начинает хотеться хоть какого-то разнообразия. Какого именно, Шастун не знал, но представлял себе это чем-то до одури необычным и возбуждающим. В один из дней они с Арсом слегка повздорили после концерта (разъярённые крики Антона были слышны, наверное, в радиусе километра), и когда Арсений чуть ли не за волосы затащил высокого парня в свой номер, тот сразу понял: сегодня что-то будет. Попов долго мерил шагами комнату, распаляясь всё больше и больше, в то время как Шаст, только что вышедший из душа, лишь безразлично наблюдал за этим, лёжа на большой мягкой кровати. — Они на тебя вешаются, а ты и не против! — кричал ревнивый мужчина, вспоминая особо назойливых фанаток своего парня. — А я что, должен их с себя скидывать и нахуй посылать? — равнодушно усмехается светловолосый, поднимаясь с кровати. — И вообще, Сеня, они, если ты не заметил, не только на меня вешаются. Это уж точно. Антон направляется в сторону балкона, чтобы покурить и хоть немного успокоить нервы, которые Арс и так регулярно мотает. Однако Попов, уже пришедший в ярость от напускного безразличия младшего, но ещё больше от этого нарочно брошенного ”Сеня”, молниеносно подлетает к парню, сильно толкая его в грудь, из-за чего тот упирается в стену, больно ударившись лопатками о твёрдую поверхность. Как только Антон собирается отойти, его хватают за горло и не позволяют отодвинуться. Пальцы Арсения сжимаются всё сильнее, и зеленоглазый нервно сглатывает, но не от страха. В воспалённый из-за тяжёлого дня и нервотрёпки мозг выстреливает, словно из ружья, одна единственная мысль, вытесняя все остальные: это возбуждает. Ситуация не совсем подходящая, так что Антон, собрав в себе все оставшиеся силы, опускает взгляд на брюнета и тихо рычит: — Руку убери. Мужчина нагло усмехается и отводит руку ниже, к тревожно вздымающейся груди. Юркие пальцы некоторое время шарят по солнечному сплетению и рёбрам, но всё же успокаиваются, остановившись. Антону начинает казаться, что его трогают за самое сердце, стучащее так бешено, что это отдаётся шумом в ушах. Парень одной рукой оттягивает футболку вниз, прикрывая стояк, появившийся так сильно не вовремя, и это, кто бы сомневался, не укрывается от вечно хищного взора голубых глаз. — Серьёзно? — Попов поднимает бровь и прикладывает указательный палец к губам, посмеиваясь и разглядывая лицо младшего, щёки которого начинают приобретать красный оттенок. — Отъебись! — Антон отталкивает от себя Арса, снова порываясь уйти на балкон, но его ловят за ворот футболки и тянут назад. Арсений прижимает спиной к себе высокое худощавое тело, которое тут же начинает сопротивляться, но покорно замирает, как только на тонкую шею уверенно ложится сильная рука. Антон чувствует себя беспомощным в руках брюнета, и ему это… Нравится? — Эй, Шаст, — звучит сзади насмешливый голос Арсения. — Ты кайфуешь, когда тебя душат? — Пошёл ты, — выплёвывает парень, но замолкает, подавившись воздухом, когда его начинают по-настоящему душить. Он бы и рад сказать, что это всё нездоровая фигня, которая его ничуть не возбуждает, но член в штанах предательски напрягается ещё больше, изнутри упираясь в ширинку. Сзади на ягодицы давит внушительный стояк Арсения, что заводит лишь сильнее. Пальцы на шее разжимаются, и Антон, отдышавшись, прикусывает губу и усмехается. — А ты, видимо, кайфуешь, когда душишь, м? — Не исключено, — фыркает Попов в открытую шею, легонько прикусывая нежную кожу. — Надо ещё проверить. Арсений берёт Антона за бёдра, рывком разворачивая его лицом к себе, кладя чуть взмокшие пальцы на коротко выстриженный затылок, и притягивает парня к себе, впиваясь острым, пьянящим поцелуем в призывно приоткрытые ярко-розовые губы. Шастун тихо и коротко стонет, открывая рот ещё шире, а когда голубоглазый сжимает его ягодицы, прижимая ближе к себе и начав тереться об него твёрдым членом, сам утаскивает его на большую кровать гостиничного номера, седлая узкие бёдра. — Иди ко мне, — шепчет мужчина, тяжело дыша и протягивая руки к футболке Антона, намереваясь снять ненужный предмет гардероба. Парень наклоняется чуть ниже, позволяя стянуть с себя футболку, сам расстёгивает ширинку на своих джинсах и снова лезет целоваться, ёрзая на члене старшего. Арсений сам снимает с себя футболку и переворачивается, обхватив Антона одной рукой. Теперь голубоглазый нависает сверху, в буквальном смысле забрав всю власть в свои руки, скользит собственническим взглядом по всему телу парня, особенно задерживаясь на шее, которая теперь привлекает ещё больше его внимания. Шастун чувствует, как из него течёт смазка, пачкая боксеры и кожу на лобке, нервно ёрзает и недовольно шипит, дёргая Арса на себя и грубо целуя его. Да, ему не терпится. — Раздень меня, — требовательно рычит светловолосый, кусая свой указательный палец. Арсений нарочито медленно стягивает с Антона джинсы (его всегда бесила эта дурацкая привычка Шаста полностью одеваться после душа), после чего наклоняется к его животу, вдыхая запах кожи. Пахнет мятным гелем для душа и чем-то пряно-медовым, что ко всем чертям сносит крышу. Этот длиннющий заносчивый придурок, как дружелюбно называет его иногда Серёжа, пахнет просто сногсшибательно, и мужчина некоторое время неосознанно залипает, просто водя носом по удивительно мягкой для взрослого парня коже. — У тебя там всё норм? — поднимая голову, иронично интересуется Антон. — Завались нахрен, — добродушно отзывается Арсений, после чего подхватывает резинку фиолетовых боксеров зубами и тянет вниз. Младший с интересом наблюдает за тем, как с него снимают трусы, и, надо признать, Попов, стягивающий с тощих ног бельё зубами, выглядит до одури сексуально. Антон не хочет признаваться даже самому себе в том, что с нетерпением ждёт, когда пальцы Арсения вновь сомкнутся на его шее, но проницательный брюнет и сам это знает. Стянув с тощих ляжек Шастуна боксеры, мужчина с лёгкостью снимает их до конца и ещё некоторое время держит в зубах, с поволокой смотря на светловолосого. Антон решает, что его парень решил свести его с ума сегодня, потому что выглядит он непозволительно охуенно: тёмные волосы растрёпаны, глубокие голубые глаза отливают похотливым блеском, на щеках румянец… Ещё и эти грёбаные трусы в его зубах! Но Арсений прекращает, наконец, сводить с ума своим внешним видом и откладывает бельё в сторону, беря младшего за бёдра и разводя его ноги в стороны. Антон, не осознавая, что именно он делает, сам тянет руку к своей шее и вскрикивает, когда его весьма ощутимо бьют по запястью. — Потерпи, ну, — хмыкает Попов, поднимаясь с кровати и уходя к своему чемодану в поисках смазки и презерватива, невольно вспомнив, как им приспичило потрахаться в туалете придорожного кафе, а чемодан лежал в багажном отделении автобуса. Как сказал тогда Серёжа, смеясь, словно гиена: «Секс (выделяя и растягивая букву ”е”, чёрт бы его побрал) не получился». Ничего, Серый, зато по приезде в гостиницу Антон скакал на члене Арса, словно бешеный. Зеленоглазый недовольно скулит, но руку всё же убирает, по привычке поправляя большими пальцами все свои кольца. Арсений садится между ног Шастуна и смазывает пальцы, прожигая его таким взглядом, что внизу живота всё сжимается. — Блять, — рычит Антон сквозь зубы, когда в него наполовину проскальзывает указательный палец. — Давай сам, — усмехается брюнет, не двигая пальцем дальше. Парень откидывает голову и сам начинает насаживаться, всхлипывая. Арсений слегка сгибает палец внутри и вставляет второй, заставляя Антона дёрнуть ногами, отрывая ступни от кровати. — Сука… Арс, — стонет светловолосый и продолжает двигать бёдрами, принимая пальцы глубже. Антон дрожит и протягивает руку к свободной руке Арсения, хватаясь за неё и дёргая к своей шее. Мужчина улыбается, проводя кончиками пальцев по острому кадыку и убирая руку, отчего младший разочарованно рычит, кусая своё запястье. Хочется гораздо большего, чем то, что даёт сейчас Попов. — Давай быстрее, блять, — слышит снизу голубоглазый и усмехается, расстёгивая ширинку на своих джинсах и добавляя третий палец. Младшего едва не подбрасывает, и он судорожно стонет, сжимая мышцы. Брюнет, почувствовав, как тугие стенки плотно обхватывают его пальцы, успокаивающе гладит своего парня по груди, мягко пощипывая чувствительные соски, медленно вытаскивает пальцы, а затем так же медленно вставляет, попадая точно по простате. Антон воет от кайфа, наплевав на то, что его возбуждённые подвывания может быть слышно в соседних номерах. Какая, к чёрту, разница, когда у него от желания и страсти сейчас крыша поедет?! Арсений слегка приспускает джинсы с боксерами, оголяя напряжённый член с тёмно-розовой головкой, чересчур резко вытаскивает пальцы из горячего тела Шаста, заставив того болезненно вскрикнуть, после чего открывает презерватив и раскатывает его по члену. — Ну что, маленький извращенец, готов? — посмеивается Арс, закидывая длинные ноги Антона себе на спину. — Ты меня трахнешь сегодня или нет?! Арсения дважды просить не нужно (ну, может только иногда), и он, приставив головку к растянутому отверстию, входит в горячее нутро наполовину, низко простонав. Его холодные пальцы ложатся на горячую шею Антона, и тот чуть ли не мурлычет, откинув голову назад. Губ светловолосого касается улыбка, которая вечно кружит Попову голову. Мужчина проводит ладонью от впалого живота до тонкой шеи и слегка сжимает, плавно толкаясь ещё глубже, а затем начинает двигаться, постепенно наращивая темп и сдавливая горло младшего всё сильнее. — Нравится, малыш? — Арсений кусает парня за ухо, ослабляя хватку на шее. — Ты охуел… меня так называть? — беззлобно стонет Антон, запуская руку в волосы старшего и сильно сжимая их. — Жёстче, блять… Пожалуйста, жёстче! Старший резко двигает бёдрами и замирает, с восторгом разглядывая парня под собой, а когда тот протяжно стонет, порыкивая, вжимает его в кровать и начинает грубо трахать. Рука покоится около головы, и большой палец иногда оглаживает небритую щёку, опускаясь чуть ниже и почти сразу возвращаясь обратно. — Ты… Ты знаешь, чего я хочу… Блять! — Антон распахивает ярко-зелёные глаза и хватает Арсения за ягодицы, заставляя двигаться быстрее. — Не заставляй… Просить… Голубоглазый прикусывает губу и оставляет на плече парня засос, а затем начинает медленно сжимать его шею, свободной рукой схватив его за запястье. — Потрогай себя, — приказным тоном. Арсений не предложил ему сделать это. Не спросил, хочет ли он кончить или вроде того. Арсений приказал ему, блять, подрочить. Антону уже наплевать. Он берёт в руку свой член и ласкает себя, пока на его шее сжимаются пальцы. Шастун хрипло стонет, закатывая глаза, а затем скулит, словно беспомощный щенок, но скулёж обрывается, а затем он слышит лишь хриплые стоны старшего и чувствует только то, как его начинают трахать всё быстрее. Всё тело будто прошибает током, бёдра сводит, а голова кружится, и зеленоглазый готов поклясться, что это лучшее, что он когда-либо чувствовал. — Я сейчас… Бля-я-ять… — рычит Арсений, которого младший уже не слышит, и отпускает его шею, давая немного отдышаться. — Не убирай… руку… — всхлипывает Антон, лаская себя всё быстрее. Когда его снова лишают кислорода, он кончает почти сразу, расцарапывая спину брюнета и забрызгивая спермой живот и грудь, будто бы рассыпаясь на тысячи звёзд от оргазма, а следом за ним кончает и старший, кусая острое плечо своего парня и коротко вскрикивая. Антон едва не плачет от кайфа, пытаясь отдышаться, и просто расслабляется, раскинув руки на кровати. На то, как Попов выходит из его тела, поцеловав в висок, он никак не реагирует, а только слабо улыбается, устало прикрыв глаза. — Извращенец, — усмехается мужчина, стягивая презерватив и завязывая его в узел. — Пошёл ты, — фыркает Антон, сползая с кровати и уходя на балкон в чём мать родила. В спину ему прилетают его же боксеры, и он посмеивается, держа в зубах сигарету и натягивая бельё. Никакой он не извращенец! Арс сам тот ещё безумец в плане секса. Да. Это уж точно.