Алфавит, Артон

Середина декабря. Всех вокруг закружила предновогодняя суета, покупка продуктов, алкоголя, подарков… Всюду мелькают огоньки гирлянд, блестит мишура, а красиво украшенные ёлки гордо возвышаются почти в каждой квартире. И многих, разумеется, мучает самый сложный и важный вопрос: что подарить любимому человеку? Антон страдает уже третий день, перебирая всевозможные варианты того, что же может понравиться Арсению. Все бумажки, исписанные списками различных подарков, безжалостно комкаются и отправляются в мусорное ведро. Всё не то. К счастью, у Шастуна есть парочка хороших друзей, которые могут дать дельный (он очень на это надеется) совет. — Может быть, часы? — предлагает Дима, устало вздыхая: они с Серёжей уже второй час сидят у Антона дома, предлагая кучу своих вариантов, но ни один из них парня не устраивает. — Часы к расставанию! Матвиенко качает головой, откидываясь на диван и закрывая глаза. Ну как можно быть таким дотошным?! В воспалившийся от усталости мозг, однако, приходит идея. Пусть довольно необычная, а может даже и вульгарная, но чем чёрт не шутит… — Шаст, а Шаст! — с усмешкой выкрикивает Серёжа, обращая на себя внимание сидящих рядом парней. — Ну? — вяло отзывается Антон, тяжко вздыхая. — А подари ему себя. — В каком смысле ”себя”? — Да в прямом. Обмотайся там мишурой, праздничными лентами, бантиками, все дела… И встреть его в таком виде. Мне кажется, он оценит, — смеётся мужчина, играя бровями. — Серёг, ну ты придурок, что ли? — Придурок или не придурок, а идею тебе всё же подкинул. Дальше думай сам, нам с Димой пора. Правда ведь, Поз? — Правда. Давай, Антоша, до скорого. Расскажешь потом, что придумал. Закрыв за товарищами дверь, Антон падает на свою кровать, потирая переносицу. Нет, ну надо же было до такого додуматься! «Подарить себя». Шастун невольно представляет себя абсолютно голым, обмотанным разноцветной мишурой, ленточками и бантиками, и его передёргивает. Может, видок действительно получился бы неплохой, но это же безумство! Хотя… Вряд ли у него найдутся варианты получше. На реализацию этой сумасшедшей идеи уйдёт как раз две недели, оставшиеся до нового года. Антон бегает по магазинам, подбирая самую красивую мишуру, ленты, бантики и прочее. Он совершенно не представляет, как будет наматывать это всё на себя, но просить помощи у кого-то другого было бы совсем дико. Когда на всё про всё остаётся неделя, в светловолосую голову приходит совсем не светлая мысль о том, каким интересным образом можно дополнить новогодний ”подарок” для Арсения. В беготне по секс-шопам в поисках самых лучших аксессуаров время мчится вперёд ещё быстрее и стремительнее. Попов лишь недоверчиво хмыкает, когда в ответ на его вопрос о подарке Антон загадочно улыбается, краснеет и молчит. Что ж, сюрпризы на то и сюрпризы, чтобы быть неожиданными и удивляющими.

***

За пару дней до нового года Антон настаивает на том, чтобы Арсений пришёл встречать этот праздник к нему домой, и Попов не очень-то сопротивляется. Не главное – где, главное – с кем. Тем более, у него тоже есть один весьма интересный подарок. Итак, наступает день ”икс”. Шастун с самого утра украшает спальню, развешивая кругом мишуру и гирлянды, суетится на кухне, готовя любимые блюда Арсения, а когда до прихода любимого остаётся два часа, начинается подготовка самого главного сюрприза. Украшать самого себя оказывается гораздо сложнее, чем Антон думал. Когда он уже обматывает своё тело шёлковой розовой лентой, взгляд зелёных глаз падает на большую картонную коробку, стоящую в углу. — Бля-я-ять! — измученно воет Шастун, вспоминая об ”игрушках”, которые он прикупил в секс-шопе. Теперь всё заново. Приходится во всём этом блестяще-шуршащем обмундировании встать с кровати и, придерживая его, кое-как доползти до цели. Пара бантиков всё-таки отваливается по дороге, и Антон, от греха подальше, решает не поднимать их. На кровать летят игрушки и аксессуары, и парень глубоко вздыхает, беря в руки силиконовую пробку с длинным пушистым хвостом бледно-розового цвета. Что за странная мания к розовому, он и сам не знает, но очень надеется, что Арсений оценит его старания. Шаст усаживается на колени, раздвигая ноги, и в заранее растянутую дырочку медленно погружается смазанная пробка. Хвост щекочет запястья и икры. Антон стонет, начиная возбуждаться, и чем глубже погружается игрушка, тем сложнее становится это контролировать. — Сука! — кончик пробки вскользь задевает простату. Следом за хвостом Шастун надевает ободок с такими же пушистыми и бледно-розовыми кошачьими ушками, а затем берёт в руку чёрный ошейник с кружевами по краям. Застёжки щёлкают, и Антон нервно сглатывает, представляя, как он сейчас выглядит. Он продолжает покрывать своё тело бантами и мишурой, стараясь как можно меньше двигаться: пробка, утяжеляемая хвостом, даёт о себе знать. Шастун подскакивает от неожиданности, когда лежащий на тумбочке телефон начинает звонить. Ох, Арсений, как ты не вовремя… — Да, любимый? — пыхтит в трубку Антон, поправляя бантик на ноге. — Антош, я уже еду. Что-нибудь ещё нужно купить? — Нет, всё есть, — Антон тянет руку к мишуре на своих плечах, слегка приподнимаясь, и пробка внутри двигается чуть глубже. — Ах, блять! — Тоша? У тебя там всё хорошо? — звучит обеспокоенный голос Арса из трубки. — Да, просто… Просто обжёгся. Всё, милый, я тебя жду. Дверь открыта, если что. Шастун сбрасывает, нервно кладя телефон обратно на тумбочку. Чуть не спалился. ”Подарок” готов, осталось только дождаться Арса. Руки дрожат, а во рту пересохло, и чем дольше он ждёт, тем больше сомневается в разумности этой идеи. Но Арсений, к счастью, не заставляет себя долго ждать. Антон слышит, как открывается входная дверь, и как его парень раздевается в прихожей. — Антош, ты где? — мужчина проходит в зал, где праздничный стол накрыт лишь наполовину, но Шастуна там не находит. — Арс, я в спальне, — кричит Антон, поправляя хвост. Арсений проходит в спальню и просто замирает в дверях, смотря на парня, сидящего на кровати. Он сидит на коленях, упираясь руками между ног, весь украшенный мишурой, бантами и лентами, словно новогодняя ёлка. Но больше внимание привлекли, конечно, кошачьи уши, ошейник и хвост, лежащий на бедре, будто бы настоящий. — А что у тебя в пакете? — Антон решает разбавить это неловкое молчание, разглядывая красный пакетик в руках Арсения. Попов, потерявший дар речи, ещё пару минут стоит в ступоре, а после в его голове что-то щёлкает, и он молча бросается к Шасту, толкая его на спину и нависая сверху. Мишура осыпается на кровать, и Арс скидывает её на пол, наклоняясь к своему мальчику и поправляя ушки на его голове. — Значит, мой подарок – это ты? — Арсений улыбается, развязывая большой розовый бант на талии Антона. — Не смог придумать ничего лучше, — неловко хмыкает младший, выгибаясь под прикосновениями. — Я думаю, мой подарок подойдёт к твоему внешнему виду как нельзя кстати. Арсений по одному развязывает каждый бантик, целуя и кусая всё тело Шастуна. Взяв в руку щиколотку Антона, он поднимает его ногу и целует выпирающую косточку, после чего зубами тянет кончик маленькой ленточки, и та развязывается. То же самое он проделывает со второй ногой, а затем достаёт из пакета чёрные шёлковые чулки и по одному надевает на своего парня. Пальцы пробегаются по длинным ногам, игриво обводят член, гладят бёдра, низ живота и доходят, наконец, до затвердевших сосков. Антон ахает и выгибается, тут же застонав ещё громче: пробка внутри двинулась, надавив на бархатные стенки. — Хвостик просто очаровательный, — усмехается Арсений, поглаживая Антона по бедру. — Перевернись на живот. Шаст послушно переворачивается, слегка покачивая бёдрами, отчего хвост так же кокетливо покачивается. Попов берёт в руку хвост и слегка тянет за него, заставляя младшего подавиться собственным стоном. Выглядит Антон сейчас просто сногсшибательно, и голубые голодные глаза никак не могут оторваться от упругой попки и хвоста. Чёрные чулки дополняют эту картину просто наилучшим образом. Арсений снова дёргает за хвост, перебирая его в руках, и парень под ним громко стонет, когда пробка начинает выходить из его тела. — А-а-арс, Арс, пожалуйста… — хнычет Шастун, подаваясь бёдрами навстречу. Но пробка снова погружается внутрь, и Тоша едва не плачет, потому что делает она это слишком быстро и резко. Кончик тычется в простату, и Антон уже царапает простыни под собой, громко вскрикивая и матерясь. Взгляд Арсения, тем временем, падает на аккуратно сложенную гирлянду на тумбочке, а затем на запястья Шастуна. Кажется, он придумал как сделать новогодний подарок Антона ещё более новогодним. Но это немного подождёт. — Хочешь, вылижу тебя? — Арсений снова вытягивает игрушку наружу, останавливаясь на половине. — Да-а, пожалуйста, — скулит парень, потираясь членом о кровать. — Тогда разрешишь мне кое-что сделать? — Хорошо, Арс, только пожалуйста… Ох, Антоша, ты не знаешь, на что соглашаешься… Арсений мучительно медленно вытаскивает из возбуждённого тела пробку, откидывает её в сторону и наклоняется к ровной спине, проводя кончиком языка вдоль позвоночника и останавливаясь на копчике. Шастун нетерпеливо подмахивает бёдрами, намекая на то, что он очень хочет почувствовать длинный мокрый язык ниже. Арсений любит поиздеваться, но один только вид растянутой розовой дырочки заводит настолько, что сразу же хочется вылизать её, вставить пальцы и почувствовать, как внутри горячо, туго и нежно. — Ох, блять, Арсений! — вскрикивает Антон, когда язык щекочет колечко мышц, а затем ввинчивается в него, вылизывая бархатные стенки. — Я сейчас кончу… Дрожащие от возбуждения руки Арсения мнут напряжённые бёдра Шаста, расслабляя их и добавляя ощущений. Но давать ему кончить сейчас Попов не собирается, а потому перемещает одну руку на член Антона, пережимая его у основания. Младший дёргается вперёд, пытаясь отстраниться, но его не отпускают, крепко держа за бедро. — Арс, не надо! Арсений отстраняется, переворачивая Антона на спину и хватая его за запястья, а затем берёт с тумбочки гирлянду, включая её, и начинает связывать ею руки юноши. Шаст, до этого момента пытающийся отдышаться после неплохой ”встряски”, едва не подскакивает, смотря на Арсения большими испуганными глазами. — А… а меня током не ударит? — Узнаем, — пожимает плечами Арсений, продолжая наматывать гирлянду на тонкие запястья. — Дёргайся поменьше, малыш. Антон выглядит как самый настоящий подарок: мерцающая гирлянда на запястьях, ошейник, банты и ленты на теле и просто превосходные чёрные чулки с кружевами. Может, ему и неловко находиться в таком виде, но то, как смотрит на него Арсений, напрочь убивает любое стеснение. Брюнет, не отрывая глаз от своего мальчика, наспех раздевается и закидывает длинные ноги Антона себе на спину. — Смазка где? — Посмотри под подушкой. Оба уже раскраснелись, возбуждены и безумно хотят чувствовать друг друга, и Попов трясущимися руками пытается как можно скорее найти в складках простыни смазку, потому что терпеть уже больше нет сил. Наконец, старший наспех смазывает член, даже не заботясь о презервативах, и стоит ему плавно двинуть бёдрами, как он тут же оказывается внутри наполовину. Антон зажимается, безмолвно требуя вставить глубже. — Да-а! Блять, Арс… Шастун едва не плачет, когда большой крепкий член его любимого резко входит до конца, надавив на простату. Но ему хочется больше. Сильнее, быстрее, грубее. Арсений, будто услышав чужие мысли, впутывает пальцы в светлые волосы и дёргает, двигаясь ещё резче. — Можно мне кончить? Ох, боже… Пожалуйста! — стонет Антон, не имея больше сил сдерживаться для Арса. Попов отпускает его волосы, перемещая руку на бедро и с силой шлёпая. Шаст вскрикивает, прикусывая губу и дёргая связанными руками. Он всхлипывает и стонет всё чаще и громче, давая понять, что долго не продержится, и Арсений доводит его до разрядки, пару раз проведя рукой по члену. Смотреть на оргазмы Антона и не кончить – задача не из лёгких, а потому Попов, продержавшись ещё пару минут, с громким стоном кончает, рвано разбрызгивая сперму в узкую дырочку и больно кусая чувствительную шею парня. Всхлипы Шастуна постепенно стихают, и Арсений медленно выходит из расслабившегося тела, заботливо снимая с затёкших рук гирлянду. — Там в пакете для тебя ещё подарки есть, посмотришь? — Надеюсь, это не кружевные трусики? — хихикает Антон, приподнимаясь на локтях. — Посмотри, узнаешь, — усмехается Арсений, протягивая красный подарочный пакетик. Шастун находит в нём огромную белую толстовку, одеколон, конфеты… Ну и конечно же, чёрные кружевные трусики, идеально подходящие к чулкам (в которых Попов заставил сидеть Антона за столом). Говорят, как новый год встретишь, так его и проведёшь. Что ж. Кажется, год у парней будет просто замечательный.