Главное - верить.

POV Ангелина. Я проснулась от боли в голове. Она была не сильной, но такой противной, тянущей. Чуть приоткрыв глаза, я заметила, что рядом со мной сидела Милана, уже успевшая принять душ, судя по тому, что она была одета в халат, а её волосы были завязаны в высокий пучок. Сестра ждала, пока я проснусь. Она мило улыбнулась мне, пожав плечами как провинившаяся. Я привстала, оглядела себя. Ужас, спала прямо в платье. Позорище. Я не была так пьяна, чтобы не раздеться, даже скажу честно, я всё помнила, ведь доза алкоголя не была большой. — Доброе утро, — шепнула Мила, погладив меня по оголенной ноге. Я смотрела на неё обиженно, поэтому в ответ лишь кивнула головой и пошла в душ, дабы избавиться от всех воспоминаний и от плохого настроения. Прохладные капли воды заставляли меня пробудиться, а в голове всплывали картинки со вчерашнего вечера. Саша был чересчур милым, когда сидел рядышком, и от него веяло таким теплом, это было так приятно... Картинка, как я висела на руках у Антона, всплыла следом, и мне стало стыдно. Нельзя никогда так вешаться на парней, как делала я. Миранчук показался мне хорошеньким, но почему-то внутри у меня крутилась только одна фамилия, и она начиналась на «Г». — Геля, — окликнула меня сестра, когда я вышла из ванной, замотанная в полотенце и с мокрой головой, — тут на столе какая-то записка тебе. Ты вчера с кем-то познакомилась?! Милана рассматривала клочок бумаги очень внимательно, словно пытаясь распознать, кто оставил её. Я подлетела к сестре и вырвала бумажку: « Привет, Малышка! Прости, что вчера не поговорил с тобой... Когда я зашёл, ты уже мило спала) Я очень за тебя испугался. Готов убить того, кто обидел тебя, только потом расскажи, если будешь помнить! С тобой, кстати, Санёк сидел) Он так заботливо с тобой обошёлся, мммм))))) Лепота. В общем, спи сладко, приходи в себя, и мы поговорим. Крепко обнимаю, Ф.С.» На моём лице появилась довольная улыбка. Господи, какой же он лапочка... — Что ещё за Саша? А кто такой «Ф.С.»? — вдруг спросила Милана, поставив руки в боки. — Не помню, — отмерла я, покачав головой. — Этот Максим просто козел. А ты как? Я решила перевести тему, чтобы сестра не начинала проводить расследование через мой Инстаграм. Там бы она точно нашла «Ф.С.», и вся сказка бы прекратилась. — Ну, погуляла вечерок – ничего большего, — выпалила Мила, улыбаясь. — Макс спрашивал о тебе. Я поморщилась от последнего предложения, но не успела высказать своё недовольство, как в нашу дверь начали стучать. Я, признаюсь, испугалась. Милана поправила волосы, затянула халат потуже и пошла открывать, а я спрыгнула с кровати, аккуратно заглядывая за её плечо. — Это служба помощи алкоголикам! — когда Мила распахнула дверь, я услышала знакомый голос Феди! — Здрасте, это не тот номер? Я выглянула из-за сестры и увидела шокированного Федю. За ним стоял Миранчук младший, ещё более удивлённый. Он рассматривал Милану, которая выглядела не лучше футболистов. Я стала искать глазами Головина, но его не было в числе незваных гостей. — Это, блять, что происходит? — шепнула моя сестра, развернувшись ко мне, а я испуганно качала головой, ведь теперь Милана будет меня доставать расспросами. — Моя сестра, — бросила я, обратившись к Фёдору и Антону. Смолов вручил мне бутылку с водой, а Миранчук протянул таблетку Аспирина. Я заметила, как взгляд парней, наконец, пал на меня. И они, словно голодные волки, жадно осматривали мои ноги, плечи, ключицы – всё, что было видно. — Сексуально, Геля, — выдал Федя, а я толкнула его, запив таблетку большим количеством воды. — Как зовут твою сестру? — Милана, — быстро сказала я, желая как можно скорее выпроводить футболистов. — Красивое имя, — ослепительно улыбнулся Миранчук. Эй-эй! — Антон. Мила кивнула головой, как будто бы стесняясь. Неужели она может быть смущённой при общении с мужским полом? А Антон? Очарован ей? — Как ты? — спросил Смолов, заботливо тронув меня за плечо. — У нас отобрали телефоны, есть минут 10, а потом мы не увидимся уже до завтра. Режим всё же. — Видишь, помятая, — усмехнулась я, показав на своё лицо, а футболисты засмеялись. — Ты легенькая, — подмигнул мне Миранчук, а я закрыла лицо руками от неловкости. Милане, кажется, было вообще непонятно, что происходит. — Ты там это, приходи в себя, а то выглядишь не очень, — сделал какую-то странную гримасу Федя, а я поморщилась. — Диалог не клеится сегодня. Футболист продолжал улыбаться, смотря на меня, а Миранчук, щурясь наблюдал за Миланой. И что-то мне подсказывало, что сестренка растаяла от его кокетливых глазок. — Короче, давайте, — прервала это неловкое молчание я. — Не отвлекайтесь! Завтра вам нужны силы! — Пока, девчонки, до завтра, — промурлыкал Смолов. — Увидимся, — мило улыбнулся Антон, подмигнув мне. Когда парни закрыли за собой дверь, на меня налетела отошедшая от шока сестра. — Что это сейчас было?! — взвизгнула она, а я плюхнулась на кровать. — Ну, ты всё видела, — равнодушно сказала я, держась за голову. — Какого чёрта к тебе приходят Смолов и Миранчук? — она ходила из стороны в сторону, от чего моя головная боль становилась сильнее. — Они помогли мне вчера, когда я бежала от твоего сумасшедшего приятеля Максима! — нервно ответила я, не собираясь рассказывать ей о том, что нас действительно связывало. — Да? Поэтому они приходят к тебе утром с таблетками и бутылкой воды? — Милана была похожа на нашу маму, возмущалась так же, недовольно сдвинув руки на груди. — Да, мы познакомились! — выпалила я, резко вскочив с кровати. — Я общаюсь с ними! Что ещё? — Полный капец, — вздохнула сестра, когда я стала рыться в шкафу, чтобы найти купальник. — Хоть бы познакомила меня, ну... — Миранчук и так на тебя глаз положил, — буркнула я. Во мне была не ревность, наверное, а какое-то недовольство. Хотя, может, и ревность. — Да? — Мила стала поправлять волосы, смотря на себя в зеркало. Она была прекрасна, я этого не скрою. Особенно сейчас, подзагоревшая, более менее натуральная. Её пухлые губы – заслуга её косметолога, но они не казались очень уж искусственными, поэтому я смело могла утверждать, что моя сестра - идеальная для футболиста девушка. Ну, хотя бы внешне. — Ты должна была мне рассказать! Вот родители офигеют! — Стоп, — я злобно посмотрела на сестру. — Я не хочу, чтобы кто-то об этом знал. Ты меня поняла? — Так, мелкая, не надо мне указывать, — Милана сделала надменное лицо. — Ну, я тебе сказала. Иначе на тебя никогда не посмотрит ни один футболист, потому что ты не умеешь держать язык за зубами, — выпалила я, найдя чёрный купальник в шкафу, и пошла в душ, чтобы переодеться.

***

Наступил день матча. Ни весь день вчера, ни сегодня с самого утра, я не видела футболистов. Более того, ни один из них не написал мне сообщение. Такое ощущение было, что их куда-то заперли, или забрали в какой-то футбольный монастырь. В общем, наверное, это правильно, ведь сегодня такой важный и ответственный день. Все жители отеля вывесили на балконы государственный флаг нашей страны, начиная с самого утра, люди пели песни, царила самая настоящая атмосфера праздника. Мы с Миланой купили футболки нашей сборной, чтобы прийти как самые настоящие болельщицы. Когда подходили к стадиону, обстановка становилась ещё лучше. К нам подбегали иностранцы, делали фотографии. Русские распевали кричалки, одна из самых распространённых была: «Хэй, хэй, Игорь, Игорь Акинфеев!» Мы покрикивали в такт, сливаясь с толпами болельщиков. Если смотреть с высоты, то казалось, что кругом раскинулось сине-бело-красное море. Милана купила нам флаги, сославшись на то, что это необходимый атрибут на таком матче. У стадиона продавали холодные напитки, которые были очень кстати, ведь в Сочи царила невыносимая жара, сопровождающаяся влажностью. Места наши были невысоко, прямо на углу, где угловой. Не скажу, что это лучшее, что мы могли купить. Сидеть по центру гораздо удобнее, но всё кругом было раскуплено, поэтому мы взяли неплохие места из оставшихся. Я фотографировала Милану раз сто, но и она сделала пару снимков меня, ведь такие моменты надо запечатлеть. Когда футбол начался, я вообще забыла обо всем. Такая атмосфера просто поражала, поэтому слов-то описать эмоции не было. Нервяк полнейший. Когда была атака нашей команды, которую моментально развил Головин, мы повскакивали и увидели, возможно, самый красивый гол чемпионата мира! Денис Черышев поразил ворота соперника! Все закричали, обнимаясь, а Денис и Саша подошли как раз к той трибуне, где сидели мы. Я попыталась встретиться взглядом с Александром, но он словно смотрел в пустоту. Безумно сосредоточен. Что произошло со мной дальше, я вспомнить не могу. Забитый хорватами в ответ гол заставил меня приуныть. Милана нервно облизывала губы, периодически трогая свой нос. Я же забыла о том, какая это вредная привычка, и отдирала лак с ногтей. Более того, когда Федя вышел на поле, я заволновалась ещё больше. Почему-то я переживала за него, видя, что игра у парня совсем не клеилась. Моё сердце стучало очень быстро, и я не хотела дополнительного времени. Сил уже не было. Когда Саша уходил с поля, он поаплодировал публике и недовольно, но устало плюхнулся на скамейку запасных. Это было заметно. Когда наши парни пропустили гол в дополнительное время, я заплакала. Не знаю, не могла я контролировать свои эмоции. Милана обняла меня и начала гладить по голове. Я сжимала флаг России в руках и тихо шептала молитву. Не помню точно, что я чувствовала, что вообще делала. Но когда Фернандес отправил мяч в сетку ворот, слезы радости потекли по моим щекам, и мой голос был окончательно сорван. Так, как из-за этих парней, я не переживала в своей жизни ни за одного. — Пенальти, — холодно бросил мужчина, сидящий рядом с нами на протяжении всего матча. Точнее, никто уже не сидел на своих местах - все были на ногах. Мы кричали, поддерживая ребят, но понимали, что сил у них практически не осталось. Хорваты забили два абсолютно абсурдных гола и, по мнению всех болельщиков и людей, понимающих в футболе, не наиграли на полуфинал. Наши заслуживали всех наград за такие усилия. Когда я увидела, что к мячу направляется Фёдор, сердце забилось ещё сильнее. Он шёл очень устало, и я стала бояться за него. — Не забьёт, — вновь подал голос мужчина, который уже раздражал весь стадион. — Замолчите! — прикрикнула Милана, нервно поправив растрепавшиеся волосы. — Псевдоболельщик гребаный! Я закрыла глаза и уши, когда бил Федя. Крик. Гола нет. Из моих глаз непроизвольно потекли слезы, внутри все разрывалось на мелкие кусочки. Не знаю, что это было. Обида за то, что наши могут не выйти, или же переживание за друга. Даже не представляю, что он чувствовал тогда. — Я же сказал, — буркнул мужик, а моя сестра начала орать на него матом, но я не слышала уже ничего. Дальнейшие удары я смотреть не могла. Только просмотрела тот момент, когда Игорь вытащил мяч. Более того, он дотянулся и до ещё одного мяча, который предательски отскочил прямо в сетку. Когда Фернандес не попал по воротам, я забилась в истерике, плача в флаг. Мужчины, стоявшие сзади, не могли сами сдержать слез, но успокаивали меня, аккуратно придерживая за плечи. Нечестно. Я видела, как они боролись. Свисток. Рёв. Такая глупая и не оправданная победа Хорватии. Было плохо, но никто не расходился. Смолов сидел в центре поля, рыдая. Моё сердце разрывалось, я понимала, что он работал, старался, но из-за одного промаха будет ненавистен всей стране. — Федя, — всхлипывала я, а Милана обнимала меня крепко-крепко, целуя в макушку.

***

От имени автора Люди были в таком состоянии, что было страшно смотреть по сторонам. На стадионе рыдания смешивались с бурными аплодисментами команде, сложно было вообще собраться с мыслями, да никто и не мог. Такого досадного чувства ещё болельщики не испытывали. Как быстро все стали максималистами, но в то же время не было обвинений в сторону национальной команды. Косметика на лице у девушек размазалась, тушь стекала по румяным щекам, но всем уже было абсолютно все равно. Моральное истощение - вот, что чувствовали болельщики сейчас. Игроки? В душе у игроков не было ничего. Они не могли плакать, потому что усталость была безумно сильной и пожирала изнутри. Слезы капали, но они были неконтролируемые. Организм футболистов будто сам выдавливал их наружу. Парни не слышали ничего, да и зачем?

***

По приезду в отель, помучавшись на пресс-конференции, поблагодарив болельщиков, ответив на звонки родственников, спортсмены разошлись по номерам. Им не хотелось светиться в холле, вообще просто было желание остаться наедине с собой, успокоить ураган эмоций. Практически все ребята вырубились часа в два, так как их организм не способен был продолжать функционировать в этот тяжелый день. Просто хотелось забыть всё произошедшее и осмыслять уже на свежую голову. Головин ворочался на кровати, в то время как Смолов лежал, уткнувшись лицом в подушку . Александр не мог уснуть и понимал, что нужно проветриться. Полузащитник вышел из номера и тихо спустился вниз. Он шёл, понурив голову, и не чувствовал совершенно ничего, кроме разочарования и обиды. Парень присел на стульчик в баре на улице, который работал до десяти часов вечера, и уставился на море. Конечно, был слышен только шум волн, но даже в такой темноте он чувствовал эту морскую магию. Саша выдохнул, обречённо посмотрев на небо. «Ничего не видно, даже звёздочек нет, — подумал он,— прям как моего будущего» Молодой полузащитник был подавлен. Непонятно , почему его одолела депрессия, ведь этот проигрыш не первый в его карьере, но эмоции Саши брали вверх. Неожиданно он услышал, как рядом с ним двигается стул, и немного испугался. Он надеялся не увидеть там какого-нибудь фаната или же Черчесова. Слева от него присела заплаканная и растрепанная Ангелина, одетая в свободные пижамные шорты и яркую футболку-размахайку. Девушка молчала и не решалась трогать спортсмена, ведь самой-то было нечего говорить. — Что не спишь? — бросил вдруг Головин, не повернув даже голову в сторону Гели. — Перевозбудилась, — хмыкнула она, подперев голову рукой. Хоть спать и хотелось, но не получалось. — Спасибо вам за игру... Когда Ангелина произнесла эту фразу, парень резко повернулся в ее сторону. Его взгляд стал каким-то разъяренным, нервным, даже страшноватым. Он сжал зубы, закрыл глаза и выдохнул, чтобы успокоиться. Саша отвернулся, качая головой, и свет от фонаря упал на его профиль. Одинокая слёзка сделала влажную дорожку на его лице. Геля все заметила. Футболист быстро тряхнул головой, дабы стереть следы от слёз. Какого это было плакать для такого человека, который всегда скрывает свои эмоции лучше всех? — Эй, — девушка прикоснулась к его руке, заставив парня развернуться от неожиданности. — Вами гордится страна. Ангелина накрыла холодную ладонь парня своей и стала водить большим пальцем, по его коже. Головин следил за её движениями и шмыгал носом, постепенно успокаиваясь. — Я не смог, — тихо шепнул он, не поднимая глаз. — Саш, ты выглядел потрясающе, — девушка сама еле сдерживалась, ведь наблюдать за таким зрелищем было слишком тяжело для такой впечатлительной особы. — Да про тебя теперь каждый россиянин знает. Он усмехнулся, отрицательно качнув головой. Его поведение больше походило на нервную истерику. И эти усмешки, и резкие дерганья только подтверждали этот факт. — Мало, Головин! Мало, мало, Головин! — напела Ангелина, а по её щеке тоже текла слёзка. Девушка вытерла её и продолжила. — Надо больше, Головин! Мы не болеем больше за других мужчин! Саша улыбнулся, наконец посмотрев на Гелю. Даже при плохом свете он видел, как её заплаканные, опухшие глазки блестели от накопившихся слез, но ради него она держалась, даже улыбалась уголками губ. Как ему не хватало такой детской искренности рядом с собой, этой, как могло показаться, смешной поддержки, которая выражалась в этой песне, которая уже облетела весь Интернет. Футболист перехватил её пальцы, уже изучившие кожу его ладони, и крепко-крепко сжал их. У него не было сил и эмоций, наверное, поэтому смущение пропало. Геля перевела взгляд на их пальцы, и её сердце забилось ещё чаще. Не надо было больше ничего говорить. Он всё понял, он успокаивался. Головин смотрел на неё, смешную в этой яркой майке, оголявшей одно плечо, и гнев его стихал. Девушка нервно облизала губы, заметив пристальный взгляд парня на себе, а потом опустила голову, вздохнув. Футболист пристально глядел на её губы, на её реакцию, и в один момент ему так захотелось просто прижать её и даже поцеловать, поблагодарив за то, что именно она смогла найти правильные, хоть и странные слова, которые помогли ему почувствовать себя нужным и... победителем! Но он почему-то не сдвинулся с места, а просто продолжал сидеть так, проводя подушечками пальцем по её лаку и получая огромное удовольствие от этого. — Спасибо, — сказал он, заглядывая в глаза девушки, наблюдавшей за обеспокоенным морем. — Тихо, — грозно шепнула она, заставив Головина снова расплыться в улыбке, поражаясь ей. И как она действовала на него! — Саш, — осторожно продолжила девушка, словно ей что-то пришло в голову. Парень расцепил их руки и сам пришёл в себя, заинтересованно посмотрев на Гелю, — можно мне к Феде? — Конечно, — засуетился полузащитник, залезая в карман за карточкой от номера. — Держи. Он протянул её Ангелине, а она аккуратно дотронулась до его руки, заставив парня смущённо, но гордо улыбнуться, словно он преследовал эту цель. — Меня пропустят охранники? — спросила девушка, тяжело дыша. Головин снял с себя бэйджик, который свидетельствовал о том, что он футболист сборной России, и осторожно повесил его на шею Ангелине, серьезно взглянув на неё. — Теперь пропустят, — Саша поджал губы, а девушка радостно улыбнулась. — Я тогда приду в номер минут через 30. — Спасибо! — Геля бросилась на шею парню, чего он явно не ожидал. Головин попытался сжать руки на талии у девушки, но она отстранилась от него, кокетливо улыбнулась, словно забыв про усталость, и оставила на его щеке быстрый поцелуй, больше похожий на обычный «чмок». Ангелина стеснительно опустила глаза и пошла в направлении отеля. Александр глупо улыбался, внутри чувствуя смущение. Это было первое чувство, которое появилось у парня после проигранного матча. «Что я делаю? Зачем я впутываюсь в это?» — тревожно думал полузащитник, развернувшись к морю лицом.

***

POV Ангелина. — Девушка, сюда нельзя, — остановил меня охранник на пятом этаже, а я уверенно посмотрела на него. — Вы не видите? — я показала пропуск Саши мельком, а охранник, наверное, спросонья не разглядел там Головина. — Стыдно! Я быстро нашла комнату Саши и Феди, приложила карточку и зашла внутрь. Смолов лежал на кровати, смотря в потолок. Он, видимо, даже не заметил и меня. — Федь, — я села рядышком, а парень выдавил из себя улыбку. — Привет, малышка, что не спишь? — он продолжал оставаться позитивным, хоть это у него и плохо получалось. Я поражалась его характеру. В выразительных карих глазах Фёдора было столько боли, что я не могла смотреть в них. Они блестели от накопившихся слез, но при мне нападающий старался держаться. — Пожалуйста, Федя, не расстраивайся, — прошептала я, когда парень поджал свои пухлые, аж побагровевшие губы и отвернул голову. Как же тупо звучали мои утешения тогда. И так неуместно! — Я всех подвёл, — дрожащим голосом сказал Смолов, и из его грустных глаз капнула слеза. Сегодня все футболисты плачут. — Я опозорил страну. — Федя, перестань, — я уже еле держалась, и мои глаза так же были на мокром месте, но я старалась сдерживать эмоции. — Сколько раз ты выручал команду? — Гель, — он развернулся и посмотрел на меня красными глазами, из которых уже текли крупные мужские слёзы, — лучше бы я никогда не забивал, чем не забил сегодня! Он закрыл лицо ладонями, вытираясь, а я накинулась на него, обняв. Я не знала, что можно ещё сказать. Мне просто хотелось доказать ему, что он нужен стране, что он нужен сборной, что нельзя ненавидеть человека за единственный промах. От него вкусно пахло дорогим одеколоном, и я уткнулась в шею парня, а Смолов крепко схватил меня за футболку, тихонько плача. И я не сдержалась. Меня тоже накрыла та самая река слез. Мы лежали вместе, он тяжело дышал, то и дело сжимая меня, а я поглаживала футболиста по голове, взъерошивая ему волосы как котику. — У нас послезавтра вечером ужин, — тихонько выдал Федя, немного отодвинувшись. — Сказали можно пригласить самых близких... Пойдёшь? Я улыбнулась, оставив влажный поцелуй на его колючей щёчке из-за лёгкой щетины. — Обязательно, — не раздумывая ответила я, а внутри что-то сжалось от того, как приятно мне было находиться с ним.