*
Он действительно очень старается разбудить Луи, но даже к тому моменту, как прибывает пикап, все его попытки оставались неудачными. Раздается выстрел, после чего дверь выбивают, и Лиам с Ником внезапно появляются перед ними, смотря вниз на неподвижное тело Луи, лицо Гарри, покрытое кровью Луи и на две винтовки, брошенные на пол. — Дерьмо, — приветствует Лиам, опускаясь на пол и отодвигая руки Гарри, сменяет пропитавшуюся кровью куртку на сложенное полотенце. Ник подходит к Гарри и поднимает его на ноги, которые у того подкашиваются. Он едва не падает, встав на ноги, словно вся кровь разом обратно приливает к его телу. — Он… он истекает кровью, — тупо выговаривает Гарри, но Ник, не говоря ни единого слова, тащит его из магазина к новенькому блестящему пикапу. Они проходят мимо лежащего на земле безжизненного тела. Гарри отводит глаза. — Я знаю, — ласково отвечает Ник. — Садись в пикап, — Ник помогает ему забраться в заднее отделение, протягивает бутылку холодной воды и чистую футболку, затем возвращается в магазин, чтобы помочь перенести Луи. Гарри мгновение пялится на чистую футболку, после чего стягивает свою собственную. Надевает новую. Хорошо. Он в порядке. Луи, скорее всего, не будет в порядке. Он смотрит вниз на свои руки. Покрытые кровью. Он поцеловал Луи в губы, и кровь Луи по всему его телу, и все, о чем он может думать, это еще один человек, с которым он когда-то пересек и ту, и другую черту. — Гарри, — он слышит голос Лиама. — Двигайся. Мы идем. Только когда они появляются в поле его зрения, он может хорошенько взглянуть на Луи. На свету он оказался бледнее в два раза, и крови даже больше, чем Гарри изначально думал. Она распространяется вниз по его футболке, вверх по шее и, каким-то образом, есть даже на лице. Ник и Лиам аккуратно кладут Луи на пол пикапа. Гарри притягивает колени к груди и сворачивается калачиком. Ник и Лиам садятся по обе стороны от Луи, и Лиам дважды хлопает по внутренней поверхности пикапа, прежде чем тот с грохотом трогается с места. Лиам начинает заниматься Луи прежде всего. Кровотечение теперь не выглядит таким стремительным; Гарри приписывает это либо свертываемости крови, либо тому, что ее осталось не так уж много. Однако Лиам выглядит так, будто знает, что делает, и это дает Гарри возможность на несколько блаженных секунд наклонить голову назад и закрыть глаза, прежде чем Ник трогает его за плечо и предлагает ему яблоко. — Дай мне примерно пять минут, — сонно отмахивается Гарри. Не думай о поцелуе не думай о поцелуе. — Черт возьми, Гарри, просто съешь его. Сейчас около тридцати градусов, и ты провел так несколько часов. Гарри слабо принимает фрукт и немного откусывает. Он заставляет себя не смотреть туда, где Лиам разрезает футболку Луи. — И все же мы не выполнили миссию, — говорит он куда-то в яблоко, глядя перед собой на город, проносящийся мимо. — Ты сделал достаточно. Ешь. Он бездумно откусывает еще и едва чувствует, как Ник начинает тыкать его в ухо, проверяя, откуда идет кровь. — Она не моя. — А? — Кровь. Ну, какая-то моя, но большая часть принадлежит Луи, — в конце концов он смотрит на тело перед собой. — Он будет жить? Лиам смотрит на него, но его руки продолжают работать над раной Луи, скользя по липкой крови на животе и накладывая бинты. Без слов Лиам берет еще одно полотенце и вытирает пот, стекающий по его шее. — Да. Просто… нам просто надо сохранять в нем жизнь следующие три часа. Три часа. Это немало. — Мы едем так быстро, как это только возможно, — добавляет Лиам. — Ты можешь отдохнуть, Гарри. Миссия больше не имеет значения. Гарри прислоняется головой к прохладному металлическому покрытию пикапа. Наполовину задремав, он вспоминает, что они оставили там очки Луи.*
Когда они возвращаются, начинается полный хаос. Луи слишком бледный, и он выглядит мертвым, но Лиам продолжает настаивать на том, что он жив. Гарри относится к этому с сомнением. Ник ни черта не может оставить его в покое и не останавливаясь говорит ему о том, что его надо отправить в лазарет. Конечно, только после того, как Луи на носилках вынесли из пикапа и пронесли через главный вход. Все заканчивается тем, что Ник звонит Найлу и просит помочь ему уговорить Гарри выйти из пикапа и зайти внутрь. Когда Гарри просыпается, он сбит с толку, и его ухо снова пронзает звон, и он буквально покрыт кровью, не зная, принадлежит она Луи или же ему. Обоих, решает он, и наконец вылезает из пикапа, ощущая все большее чувство того, что все закончилось, а также комфорт от присутствия Найла. На них пялится много людей. На его красную одежду и его красное лицо. Он действительно очень хочет знать, что с Луи все в порядке, но так же он до ужаса боится знать, что с Луи все в порядке. Когда они достигают лазарета, там все занято и в суматохе. Джек оказывается в операционной с Луи, и это означает, что Гарри придется сидеть снаружи, всему грязному, пока Луи либо спасут, либо нет. Ник и Лиам ждут, пока Найл, прихрамывая, выйдет из комнаты, и оба выжидающе смотрят на него. — Мы не знаем, — говорит им Найл с грустью. — Гарри, идем со мной. Давай-ка приведем тебя в порядок. Он смывает всю кровь в канализацию. Он вымывает ему волосы. Он полностью вычищает его. Не считая вкуса губ Луи у него во рту. Так или иначе, он и не хочет смывать его.*
Джек выходит из операционной более часа спустя, болезненно побледневший и с руками по локоть в крови. Он выглядит измученным. Но он улыбается. Найл, сидящий рядом с Гарри, и Лиам с Ником, сидящие напротив, мгновенно выплескивают волну вопросов, но по какой-то причине Джек смотрит на Гарри, когда говорит: — Он будет жить. Гарри испускает долгий выдох. — Я считаю, ты спас ему жизнь, приятель, — говорит Джек, все еще обращаясь к Гарри. — Он потерял дочерта крови. Почти пол литра из того, что я видел, а это, примерно, половина всего количества крови в его теле. Более или менее. Он должен был умереть, но. Он не умер. Он чувствует себя так, словно заплачет от облегчения. Затем приходит ужас. — Как скоро он придет в себя? — спрашивает Найл. Гарри редко видел его таким расстроенным. — Посмотрим. Только время покажет, если честно. Может, сегодня, а может, завтра. Впрочем, когда он проснется, то у него наверняка будет туман в голове. Так что. Гарри, я сейчас приберусь, а затем взгляну на тебя. Слышал, тебя задела пуля? — Ничего серьезного, — говорит Гарри, хотя мыслями он не здесь, далеко. Если конкретнее, на реакции Луи после поцелуя. — Все равно надо тебя осмотреть. Таков протокол. Ник и Лиам оставляют их, тогда как Найл заявляет, что должен остаться с Гарри, чтобы убедиться в том, что тот в порядке. Осмотр Джека довольно прост и занимает несколько минут. Очевидно, пуля действительно задела ухо Гарри, которое обильно кровоточило некоторое время, так что Джек промывает ранку, намазывает ее какой-то мазью и прописывает Гарри хороший ночной сон, прежде чем отправить его в счастливый путь. Восстановиться после миссии, повлекшей травмы, не так легко, и он знает это, хотя едва пострадал. Еще труднее вернуться в обычное состояние, зная, что Луи может проснуться ночью и вспомнить, что они поцеловались. Это было не просто что-то незаконченное, это был настоящий поцелуй, их губы соприкоснулись, и Гарри до сих пор ощущает вкус Луи на своем языке. Он не знает, к чему это их приведет. Друзья они, или же что-то иное. Луи, казалось, делал все, чтобы доказать, что он ненавидел Гарри, и теперь… Что ж. Ему кажется, что он не сомкнет глаз всю ночь, но он засыпает даже раньше, чем Ник и Лиам добираются до комнаты.*
Без сомнений, худшей его миссией за все время была именно та, на которой было повреждено колено Найла и был убит Эд. С одной стороны худшей эту миссию делало знание того факта, что Гарри был тем, кто ненамеренно подставил их врагу. С другой стороны, ему не только удалось лишить Найла возможности когда-либо снова нормально ходить, но и по его вине умер человек. Он убил одного из своих лучших друзей. В это время ему удалось избежать получения каких-либо травм. Но таким же образом он сильно ранил Зи. Он был удивлен, честно говоря, что Найла не расстреляли. Если солдаты были фатально ранены, они больше не служили определенной цели. Хотя Найл всегда нравился людям, и пусть у него никогда не было настоящего восстановления, он все еще отправлялся на миссии. Гарри восхищался им и его мужеством. Сейчас он понимает, что все это время у Найла не было выбора. Если бы он мог выбрать, чем закончилась бы та миссия, то он решил бы сам получить серьезнейшую травму или умереть, лишь бы Эд остался живым, а Найл и Зи невредимыми. Тогда он бы смог жить с самим собой теперь.*
Следующие несколько дней проходят скучно и без событий. Он просыпается. Он ест. Он играет в музыкальной комнате. Он спрашивает Найла о Луи, и ответ Найла всегда один и тот же: он еще не очнулся. Это отнимает силы и выматывает, потому что он также не может хорошо спать. Каждый раз, закрывая глаза, он видит только дрожащие ресницы Луи и его кровь на своих руках, и как он наклоняет голову, и его губы. Этого не должно было произойти. И самая худшая часть всего этого заключается в том, что ему это, несомненно, понравилось. Ему понравилось целовать Луи, и ему понравилось ощущать его губы, и ему очень понравился его вкус. Настолько, что он не может забыть его, стереть из памяти. Настолько, что он чувствует, будто это съедает его изо дня в день, во всех смыслах. Он понятия не имеет, как должен встретиться лицом к лицу с Луи после этого. Как должен смотреть ему в глаза и вернуться к тому, как все было раньше. Потому что достаточно попробовать губы Луи один раз, и ему всегда будет их не хватать. У него нет права делать это. Он не может. Если о них узнают… Так или иначе. Его мысли до пробуждения Луи не отличаются спокойствием. Это происходит ровно неделю спустя. Он переоделся, уже готовый ложиться в постель, когда раздается грохочущий стук шагов в коридоре. Его ухо все еще не слышит достаточно отчетливо, но кто бы сейчас ни бежал, он издает звуки, слишком громкие для этого позднего времени. Он уже собирается высунуть голову и сказать пару ласковых шумящему, как в дверях появляется запыхавшийся Лиам. — Это Луи, — говорит он с сияющими глазами и покрывшимся румянцем лицом. — Он очнулся. Ник вскакивает на ноги, Гарри поднялся меньше чем за секунду. Они втроем срываются на бег, и Гарри задумывается, как давно он начал так заботиться о Луи. Он приписывает это тому, что он просто порядочный человек. Когда они добираются до лазарета, Джек с улыбкой на лице стоит снаружи комнаты, в которой находится Луи. Его лицо принимает серьезное выражение, когда Лиам тянется к дверной ручке. — Он чувствует себя далеко не так хорошо, как хотелось бы, — говорит он им. — Не шумите и не обнимайте его; я не хочу, чтобы у него разошлись швы. К тому же… он немного огорчен тем, что прикован к постели. Просто будьте позитивными. Найл уже там. Ник хлопает его по спине, ухмыляясь. — Не волнуйся, дружище. Мы его любим, — тогда Лиам толкает дверь, и Гарри впервые ловит взгляд Луи. Их глаза встречаются. Его лицо нахмурено, но когда они смотрят друг на друга, его лицо расплывается в чуть искривленной улыбке. — Сколько вас можно ждать, парни?