Doubts of my heart

Гарри заходит в их совместную с Мэттом квартиру и кладет ключи на столик. Даддарио сидит в гостиной, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди. — Привет, — произносит азиат, подходит ближе к парню и оставляет поцелуй на его губах. — Я скучал. Шум садится на диван, забирается прохладными от улицы ладонями под футболку Мэтта. Даддарио не двигается, все продолжает сидеть как статуя. — Эй, в чем дело? — недовольно отстраняется Шум, повторяя позу парня. — В чем дело? Серьезно? А ты не понимаешь?! — Мэтт переводит взгляд со стены на Гарри, тот лишь беспомощно пожимает плечами. Даддарио резко поднимается, сжимает руки в кулаки. — Я видел видео. — Какое видео? Мэтт, что ты… — Видео, где ты так лихо тряс задницей перед этим своим другом! — сказать, что Мэтт был зол, это ничего не сказать. Он был просто в бешенстве. — А потом он еще и полапал тебя! — Генри. Ох, Мэтт, ты как ребенок, — Шум запрокидывает голову назад и смеется. — Так, может, тебе понравилось? — спрашивает Даддарио и делает шаг к мужчине. Смотрит прямо в карие глаза, что могли пленить. — Ты с ума сошел... Мэтт резко дергает Гарри на себя. Тот буквально падает прямо в объятия парня. Даддарио целует Гарри. Жестко. Несдержанно. Глубоко. Шуму лишь остается подчиняться, приоткрывать рот и позволять Мэтту кусать свои губы до крови. Тот без проблем разрывает на азиате рубашку, бросает ее на пол. — Мэттью… — Шум пытается немного отстраниться, но у него ничего не выходит. — На колени! — жестко говорит Мэтт, азиат удивленно приподнимает одну бровь. — Послушай… — Я сказал — на колени, — Даддарио стягивает с себя футболку, обнажая стройное тело. — Нужно было давно тебя наказать, но я терпел. Моей выдержке пришел конец. От такого властного и хрипловатого голоса у Гарри все тело покрывается мурашками. Внизу живота сладко ноет, а член твердеет с каждой секундой. Он облизывает пересохшие губы, падает на колени и продолжает смотреть прямо в глаза парня. — Хороший мальчик. Используй свой рот по назначению. Без рук. Гарри тяжело сглатывает, подползает ближе к Даддарио, а затем прихватывает зубами резинку домашних штанов. Он медленно тянет их вниз, оставляет в черных боксерах, которые не скрывают возбуждение Мэтта. Азиат припадает губами к выпирающему бугорку, посылает по телу парня волну удовольствия. Тянет резинку вниз, обнажает крупную розовую головку, затем чуть дует на нее, посылает сладкую волну удовольствия по телу Мэтта. — Не дразни меня, — хрипит он. Вплетается пальцами в черные волосы Шума. — Тебе это нравится. Гарри сглатывает, обводит кончиком языка яички Мэтта, по очереди вбирает их в рот и выпускает с пошлым причмокиванием. Проходится губами по всей длине члена, прежде чем обхватить головку губами. Мэтт не сдерживает стона и сильнее сжимает волосы мужчины, подталкивает к дальнейшим действиям. Шум играется с головкой, посасывает ее, словно она вкусный леденец. Расслабляет горло, пропускает немаленький член Даддарио все больше в глотку, пока не утыкается носом в пах. Стоны, что доносятся сверху, говорят сами за себя. Мэтт откидывает голову назад, прикрывает глаза, но лишь на пару минут. Он не мог не смотреть на то, как Гарри Шум, примерный семьянин, стоит на коленях и отсасывает ему. В уголках глаз скапливаются слезы, но азиату все равно. Он выпускает член изо рта, проводит по всей длине, обводит кончиком языка уретру, будто хочет проникнуть в нее, а после снова заглатывает на всю длину. Закладывает за щеку, доставляет наслаждение Мэтту, который стонет все громче. Он с силой сжимает пальцы в волосах Гарри, заставляет его активнее двигать головой. Шум подчиняется, шире расставляет свои ноги, чтобы возбужденный член не так сильно впивался в ширинку штанов. Стоны и всхлипы Даддарио сводят с ума, можно было кончить только от этого. Он чувствует, что собственное белье намокает от естественной смазки. Гарри втягивает щеки, и тело Мэтта содрогается. Он кончает с протяжным стоном. Шум все еще ощущает опавший член Даддарио на своем языке, он снова втягивает щеки, будто хочет высосать все до последней капли. Гарри отстраняется, глотает белесую субстанцию и утыкается лбом в бедро Мэтта. Даддарио чуть усмехается, когда видит мокрое, вязкое пятно между ног азиата. — Поднимайся, — приказывает охрипшим голосом. — Ты, оказывается, можешь быть т а к о й шлюхой, Шум. — Я только твоя шлюха, — стонет Гарри, когда длинные пальцы Мэтта расстегивают его джинсы. Парень с каким-то рыком срывает их с азиата вместе с нижним бельем. Сам он уже успел избавиться от своей одежды. Гарри тянется за поцелуем, но Мэтт этого не позволяет. — Это наказание. — Брось, Мэттью… — Упрись грудью в диван и жди меня. Даддарио уходит в сторону ванной комнаты, соблазнительно качает бедрами из стороны в сторону. Гарри делает все, как ему велят, он даже выгибает спину. Когда возвращается Мэтт, ему открывается весьма горячее зрелище. Шум расставляет ноги шире, выпячивает такую аппетитную задницу. — Очень хорошо, — улыбается Мэтт, он просовывает руку под живот Гарри и туго затягивает на основании члена эрекционное кольцо. — Что ты задумал? — Ты думал, что наказание будет простым? Ладонь опускается на правую ягодицу Гарри, оставляет яркий след на коже. Азиат дергается, опускает голову ниже. — Мэттью… — Я не хочу, чтобы кто-то еще трогал тебя, понятно? — каждое слово сопровождается не сильными, но ощутимыми шлепками. Шум тихонько вскрикивает, его задница краснеет и пылает. Он как-то и не думал, что Мэтт т а к о й ревнивый. Даддарио еще раз шлепает мужчину, сжимает ягодицы и разводит в стороны. Он проходит влажным от смазки пальцем вдоль ложбинки, кружит вокруг тугого кольца мышц. Гарри плавится от таких ласк парня, низ живота нещадно горит. Палец Мэтта кружится вокруг ануса, увлажняет его, иногда проникает внутрь, но лишь на фалангу и снова выскальзывает из тела азиата. Тот вздрагивает, сжимает руки в кулаки. — Я уже все понял… — Еще не все, — отвечает Даддарио, он прислоняет к разгоряченному входу прохладный шарик маленького размера и проталкивает внутрь. — Что это? — Гарри резко дергается, тут же весь сжимается. — Всего лишь анальные шарики, — Мэтт проталкивает еще несколько, увеличивая их размер. Шум дрожит, с его губ срывается стон, когда один шарик надавливает на простату. Самый большой шарик растягивает покрасневшие стенки ануса и проскальзывает в тело азиата. По спине Гарри скатываются капельки пота. Даддарио приподнимает мужчину, заставляет посмотреть на себя, на щеках выступает легкий румянец. Шум громко стонет. Цепляется пальцами за плечи Мэтта, шарики внутри начинают мелко вибрировать, массировать простату. Приятная волна прошивает позвоночник, а потом еще несколько раз. — Ну же… — несдержанно выкрикивает Гарри, чувствует, что еще немного — и он кончит, не смотря на эрекционное кольцо. Мэтт снижает скорость, простата массируется, доставляет удовольствие, но этого было мало, чтобы кончить. Шум всхлипывает, утыкается лбом в плечо парня. — Мэттью, пожалуйста, я не могу больше… Даддарио проводит языком по шее мужчины, а затем погружает зубы в нежную кожу, азиат вскрикивает, прижимается сильнее к телу Мэтта. — Пусть все знают, что ты — мой! — Твой, Мэттью… Парень выключает вибрацию и снова толкает Гарри грудью на диван. Внутри него все пульсирует, задница жжет, а член болезненно ноет, требуя разрядки. Мэтт извлекает скользкие шарики один за другим, тело Шума напрягается. Он и не думал, что получит такое наказание всего лишь за шутку. Даддарио смазывает свой член смазкой, проводит розовой головкой между ягодиц, а после проскальзывает в чуть саднивший анус. Гарри будто обжигает изнутри, он стискивает зубы, ощущает, как немаленький член Мэтта раскрывает нежные стенки, входит на всю длину. Азиат сжимает и разжимает мышцы, чтобы легче было скользить. — Ты принадлежишь мне! Ты — моя шлюха, — грубо произносит Мэтт, сжимает смуглые бедра азиата до синяков. Он выскальзывает из тела Гарри, чтобы вновь войти. Резко. Глубоко. До цветных мушек перед глазами. — Да-да, Мэттью… Азиат двигает бедрами навстречу, не обращает внимания на пронзившую боль, которая прошивает позвоночник раз за разом. Даддарио толкается в Гарри, все чаще попадает по простате, стоны заполняют комнату. Все кости плавятся, превращаются в желе. Еще никогда их секс не был таким грубым, несдержанным и голодным. Это напоминало тот раз, когда они встретились после двухмесячной разлуки. Тогда Мэтт взял Гарри прямо у стены в прихожей. Тогда он был таким же жестким и все повторял, что Шум только его. Даддарио кусает азиата за выпирающие позвонки, проводит рукой по плечам, доходит до затылка, а после хватает за волосы и тянет на себя. Гарри постанывает, неестественно выгибается в спине, сжимает в себе член Мэтта. Даддарио снимает эрекционное кольцо, и Гарри тут же бурно кончает. Без сил падает на диван, тяжело дыша. Мэтт продолжает толкаться в уставшее тело Гарри, но долго он не сможет продержаться, поэтому со стоном кончает через несколько толчков. Теплая сперма стекает по бедрам Гарри, но тому все равно, он слишком вымотан, ему слишком хорошо. Мэтт выходит из Шума, падает на диван рядом с азиатом, тянет его на себя и укладывает голову на свое плечо. — Я люблю тебя… — шепчет Гарри, он теснее прижимается к Мэтту и сплетает их ноги вместе. — И я тебя люблю, — Даддарио легко целует Шума в мокрый висок и поглаживает его обнаженное бедро. — Надеюсь, что больше ты никому не позволишь трогать себя, кроме меня? — Я подумаю, — устало отвечает азиат и утыкается носом в шею Мэтта. — Ты — мой. Запомни! — Твой.