Музыкантишка

      — Элин, ну ты че-каво, — протянул Лёлик. — Готовность пять минут!       — Да-да! Бегу, — успокаиваю друга, затянувшись ещё одной дорожкой кокаина. «Так-то лучше.»       В глазах туман, в крови огонь. Адреналин хуячит прямо в висках. «А сейчас… — тянет ведущий, глотая пиво из зелёной бутылки. — На этой сцене… — он смотрит в зал с похотливой улыбкой, кого-то ища глазами, но на самом деле просто завлекая людей. — Неординарные, неповторимые, — это че? про нас? — Группа «Back From the Dead»!» — наконец прорычал ведущий, и мы выбежали на сцену под радостные визг и вопль фанатов.       — Хой! Хой! Хой! — начал заводить толпу Киря.       — ХОЙ! ХОЙ! ХОЙ! — скандировали люди в ответ.       «Раз, два, три, четыре» — отбил счет барабанными палочками Лёлик, и танцпол зашевелился в пьяном угаре под кавер «Сид и Ненси» группы «Йорш». «Нет ничего лучше резкого начала» — думаю я, начиная орать куплеты прокуренным голосом. Толпа меня поддерживает и даже подпевает. Через некоторое время, а точнее на самом припеве, толпа начала двигаться слэмом. «Только никого не убейте, долбаёбычи!»       Следующий трек исполнял Сэв. Когда он вышел на середину, школьницы то и дело завизжали, поднимая руки к его накаченному и уже потному телу. Он смотрит поверхностно… слегка улыбаясь, но ни на ком не фокусируется. «Видимо, ему никто не нужен» — думаю я, начиная перебирать струны на песню «Ты и Я» Операции Пластилин. — Почему эта песня подходит ему? Не знаю. Может потому, что Сэв сам по себе милый, добрый и отзывчивый. Или потому, что на этом треке меньше бас-гитары. Не важно. Главное — людям нравится.»       Я смотрю в толпу. Стен почти не видно — отсвечивают фонарики телефонов. И вот мы плавно окончили. Фонари «стекли» вниз, и я увидела лицо… до боли знакомое: пестро-рыжее каре, тонкий нос, глубоко посаженные глаза и губы… не пухлые, не узкие… Не важно. Даже если и видела, то что с этого?       Теперь мы поём вместе «Камон-Камон» Шаров. Опять слэм… Но та девушка… она стоит сзади в толпе, видимо подруг. Она улыбается. «Ей нравится? Да! Вон как руки задирает» — думаю я, пялясь на её тонкие бледные ручонки обвитые браслетами. «Миленькая»       Следующий трек мы решили сделать панк-хардкорным кавер на песню «Перемен» группы «Кино» (ну, а че вы хотели?). Теперь она подпевает и явно хочет вырваться в круг… ОНА В КРУГУ! «Королева слэма, блядь» — думаю и, не сдерживая улыбки, ору «Перемен». Dead'овские (мы так друг друга в группе называем) явно не ожидали. Рыжеволосая начала своими плечами ровно в такт раскидывать «танцоров».       Закончив играть, толпа аплодировала, визжала и кричала название нашей группы.       — Ну ладно-ладно, — говорит успокаивающим голосом Сэв. — Это последняя… — он притормозил, когда в зале оказалась полнейшая тишина, — «Порнофильмы» — «После выпускного бала»       — У-У-У-У! — заверещали люди и даже та мадама. «Твою мать! Че я на неё пялюсь?» Все мокрые и потные под крики таких же мокрых и потных людей вышли со сцены.       — Че, Линка, — затрещала Лера, — плюс самооценка? — мы залились смехом.       Я вспомнила, что в кармане комком была футболка с «Kiss». Я кинула её Лерке и сказала: «Не только!»       — Ну ты у нас ловелас, — оценил мой талант Сэв, когда мы садились на красненький диванчик.       — Прикиньте, эта баба-сиська припёрлась без лифака! — стала ругаться я. — Надо же было проучить!       — Ты у нас вся прям Зорро в юбке, — ласково потрепал меня по голове Лёлик.       — Ребята, — крикнул нам из дверного проема Кирилл — это зарплата!       Он притащил ящик пива. М-да. Лучше, конечно, деньгами, но тогда было плевать. Мы пили. Мы заслужили. На этом всё.       — А ещё, — поставила на место банку Лерка. — У нас осталось это!       Она из-под жопы (в буквальном смысле) достала пакет с остатками кокаина. Это была лучшая премия в моей жизни! Я забыла обо всём: о той девушке из зала, о том, что завтра в школу, о родителях. Я улетела из этого мира… А очнулась… «Я, блядь, где?»       Большая кровать (меня бы вошло штуки четыре вместе с семью Лёликами) с белыми и чистыми («Вау! Как пахнут!») простынями. Синие обои ещё растворялись в дыме в моих глазах. Мысли никак не хотели собираться в кучу. Вдруг открылась дверь. Желтый свет лампы обжег мои глазницы и не разрешил узреть, кто заявился в комнату.       — Я уже иду, маленькая, — говорил нежный и тоненький голос такого же нежного и тоненького силуэта.       — Кто ты? — кое-как спросила я.       — Василиса, — она поползла ко мне.       — Кто-то? — я привстала на руках, но меня толкнули обратно (!).       — Тише, деточка… — она гладит меня по спине. — Спи-спи…       Мои глаза закрываются, и я сквозь дремоту слышу: «Моя маленькая музыкантишка».