Музыкантишка

      — Эли-и-иночка, — весело протянула моя матушка, входя в квартиру. — Наконец-то дома. Я так рада тебя видеть, ребенок! — Она раскинула руки, чтобы меня обнять.       — Ма-ама, я тоже рада тебя видеть!       И правда. Сколько времени прошло? Она так постарела: седина, «утиные лапки» в уголках глаз, морщинки. Однако я рада оказаться в её объятиях.       — Я больше от тебя не уеду, Элина, — сказала она, крепче сжимая меня.       — Почему? Что-то случилось? — спросила я, когда мама перестала целовать мои щеки.       — Так, а всё, — с улыбкой проговорила она, снимая с себя одежду, — Годы уже не молодые, — она сняла обувь и положила на моё плечо руку, — На пенсию вышла, вот.       — Да не, — сказала я, взяв её чемоданище. — Кстати, мам, я не одна, проходи. — Я пошла в родительскую комнату, чтобы отнести мамины вещи и придумать план, хотя в моей голове было только «БЛЯЯЯЯЯЯЯТЬ».       — Здравствуйте, я, Василиса Андреевна, учитель немецкого языка. — послышалось из гостиной.       — Здравствуйте-здравствуйте, я мама Элины, Маргарита Кирилловна. Вы занимаетесь с моей дочерью?       «Блять, выйти или посидеть здесь, а?»       — Да, Элина попросила потренировать её. Она собралась сдавать немецкий на «ЕГЭ».       «Василиса, ты ебанулась? КАКОЕ В ЖОПУ ЕГЭ?»       — Не может быть, — с восхищением сказала моя мать. — И как она?       «Сука, надо выходить блять, а то рыжик ещё чо-нибудь пизданет.»       — Знаете, учиться и учиться, — заявила она.       «Сука, не успела.»       — Мам, а ты почему не позвонила? — влетела в их разговор я.       — Да до тебя не дозвониться.       Я взяла мобильник, а там пять пропущенных от мамы. «Бляха.»       — Мы с Элиной в принципе позанимались… — проговорила учительница. — Я, наверное, пойду.       — Нет, нет, задержитесь на пару минут. Я хочу угостить вас «Кушари» — это египетское блюдо…       Мою мать не переубедить. Как бы Василиса не говорила, что ей право не ловко, что занятие закончилось, она сидела в 9 часа вечера у нас, за кухонным столом, и ела этот дебильный кошари. Мама рассказывала про раскопки в Египте, про то, как они с папой отрыли мумию, но из-за того, что она «развалилась», денег им не дали. Василиса сидела за столом, вся скукоженная. Волнение чувствовалось от неё за километр. А я знакомство с мамой представляла не так. «Храни тебя Ра, Василиса. Щас ещё фотки смотреть будешь». Так и получилось. Пока я отмывала от египетских харчей посуду, моя цаца с моей мамой разглядывали фотографии Нила, пирамид, какие-то выставки с музеев и мило беседовали. Василиса рассказала, что училась и жила в Германии какое-то время, а потом колисила по Европе, а мама говорила: «Господи! И даже не по работе?»       — Я хочу Элину забрать с собой, в Берлин, — сказала Василиса, смотря на мою маму. — Нужен местный опыт.       — Вы думаете, она поедет?       — Хочет сдать экзамен — поедет. — уже уверено отвечает учительница. — Примерно в тысяч пятьдесят обойдется поездка…       Моя мама долго смотрела то на Василису, то на меня. Её карие глазки сузились и, казалось, вообще закрылись. Но она повернулась ко мне:       — Поедешь, Элиночка?       — Почему нет? — весело спросила я, не отрываясь от посуды. — Думаю, это будет отличный опыт. — Я повернулась к ним и украдкой заметила ехидную улыбку ВА. «У-у-у блин».       — Отлично! — сказала моя мама, — Может отметим? — она поставила на стол какое-то вино.       И тут охуела не только Василиса, но ещё и я, потому что моя мать вообще не пьет. Да и к тому же, кто будет пить с человеком, с которым только что познакомился? Василиса ответила, что она за рулем и что уже поздно, а завтра в школу. Теперь мама не настаивала. Через пять минут Василиса уже уехала, а моя мама осталась пить в одиночестве.       — Мам, — сказала я садясь к ней за стол, — Что-то случилось?       Она не сразу мне ответила. Улыбка хоть и разрывала лицо, но глаза были полны слёз.       — Я растроена, Элина. Растроена, как старое, деревянное пианино, которое скоро выбросят на помойку… — она глотнула из кружки.       — Это из-за пенсии?       — Да, Элина, из-за неё самой. Чем мне теперь себя занять? Дети выросли, дом стоит… Чем себя занять?       — Ну давай посмотрим на это с другой стороны… — она посмотрела на меня. Её улыбка сошла на нет. — На этой работе ты была месяцами, вдали от дома, от меня и иногда от папы. Ты вкалывала на ней, а денег не хватало. И только сейчас ты можешь получать достойную пенсию и ничего не делать. Отдыхай, посмотри на мир без работы. Он и так прекрасен без поиска неизвестно чего в его недрах. Или, в конце концов, найди другую работу.       — Это так тяжело, Элина…       — Я знаю, мам, — я положила руку на её плечо и немного сжала, — но ты же сильная у меня.       Теперь она улыбнулась, искренне, глазами, хоть и катилась по щеке маленькая слезинка. Не думаю, что стоит её сейчас о чем-то спрашивать, да мне и не хотелось. Она ушла в свою комнату. Я убрала со стола и всё смотрела на вино. Черная бутылка блестела на тусклом свете кухни. Ярко-желтая этикетка с какими-то непонятными черточками так и привлекала внимание. Я поставила его в холодильник и отправилась спать.       Лежа в постели я думала о учительница немецкого языка. «Это и правда будет неплохой опыт. А может правда сдавать немецкий?» — с этими мыслями я погрузилась в сон.