***
Лениво слежу, как мягкая губка скользит по моей груди, смывая остатки душистого мыла. Себастьян так серьезен и сосредоточен, будто вечерний туалет — дело государственной важности. Сегодня его движения все так же аккуратны и выверены, но вместе с тем непозволительно неспешны. Он словно коллекционер, стирающий пыль с драгоценного экземпляра своей коллекции. Даже перчатки никогда не снимает. И это ужасно раздражает. — Себастьян, почему ты моешь меня в перчатках? — спрашиваю, не скрывая недовольства. — Они же промокают. Неужели я настолько тебе противен? Губка на моей ключице на мгновение замирает. Он смотрит мне в глаза снизу вверх и улыбается краешками губ. — Как вы могли такое подумать, господин? — говорит он. — Я полагал совсем иначе — это мои прикосновения могут оказаться для вас неприятными. Едва сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть. Насквозь вижу, что это далеко не все. Может, Себастьян и не может мне лгать, но говорить лишь часть правды — вполне в его стиле. В этот раз ему это с рук не сойдет. Когда полотенце мягким одеялом накрывает мои плечи, я снова смотрю в красивое бесстрастное лицо своего дворецкого — только на этот раз он уже не сидит передо мной на коленях, а стоит во весь рост, заставляя смотреть снизу вверх. — Почему ты на самом деле прикасаешься ко мне только в перчатках? Он замирает, понимая, что прозвучит дальше. — Отвечай мне, Себастьян, — ухмыляюсь я. — Это приказ. Я не успеваю издать ни звука, когда он, бесцеремонно схватив меня в охапку вместе с полотенцем, опускается на бортик ванной и усаживает меня на свои колени. Его лицо вдруг оказывается так близко, что я чувствую горячее дыхание на своей щеке. На меня впритык смотрят горящие алым глаза с вертикальными зрачками — мой демон хищно облизывается, обнажая вытянувшиеся клыки. — Вы действительно хотите это узнать, господин? — горячо выдыхает он мне на ухо. — Что ж… Я утолю ваше любопытство. Мое сердце и так готово выпрыгнуть из груди от столь откровенной близости, но когда его губы вдруг начинают скользить по моей шее, становится совсем дурно. Он жадно вдыхает мой запах, миллиметр за миллиметром, словно боясь упустить даже самую крошечную крупицу, и по моему телу бегут мириады мурашек, мелких, приятных. Я хочу оттолкнуть его так же сильно, как хочу, чтобы это безумие не прекращалось. — Прикосновения к вашему телу вызывают у меня определенные желания, — шепчет он своим невозможно бархатным голосом. — Если я сниму перчатки, я могу потерять контроль, и тогда… Как вы уже догадались, я говорю вовсе не о пожирании души. Эти слова приводят меня в чувство. Резко отталкиваю его, и, не удержавшись, падаю на пол, больно ударившись бедром. Наваждение спало, оставляя жгучий стыд и яркий румянец на щеках. — Больше никогда не смей так делать! — мой голос срывается. — Не смей, понял?! Вскакиваю на ноги, неловко придерживая съехавшее полотенце, и гневно взираю на донельзя довольного демона. — Это приказ? — ухмыляется он. Простое «да» так и не срывается с моих губ. Потому что до меня доходит… Вот оно. Наконец, после стольких месяцев, я нашел то, что искал.***
— Сними перчатки, — велю я на следующий день. И почти физически чувствую, как на моей шее затягивается невидимая петля. Себастьян смотрит на меня удивленно, будто сомневается в том, что услышал. — Ты будешь мыть меня без них, — подтверждаю я свои слова. — Но, господин… Все еще не верит. Конечно, после его вчерашнего признания, это довольно странная просьба. А точнее… — Это приказ. — Как вам будет угодно, — покорно соглашается он. Смотрит на меня с подозрением, пытается понять, что я задумал. О, дорогой Себастьян, все предельно просто. Ты как всегда должен сделать то, что мне нужно. У тебя в заложниках моя душа, но, к счастью, ты совсем не знаешь, что тебе удалось забрать еще и мое сердце. Я не могу отдать его тебе, не могу себе позволить привязаться к своей пешке. Это делает меня уязвимым. Слишком уязвимым. Не отрывая взгляда от моих глаз, он стягивает перчатки с рук, одну за одной. Как всегда зубами, нарочито медленно. Этот неприличный, но донельзя красивый жест всегда мне нравился. Но впервые он значит для меня вовсе не активацию печати контракта, и это здорово будоражит кровь. У него длинные красивые пальцы с черными ногтями. В этот момент я невольно жалею, что вижу их так редко. Погружаюсь в наполненную теплой водой ванную, стараясь не думать о том, чем закончится сегодняшний вечер. Себастьян касается моего плеча, заставляя немного откинуться назад, и я едва сдерживаюсь, чтобы не вскрикнуть. Я почему-то ожидал, что его руки окажутся холодными, но меня будто ошпарило раскаленным железом, вновь обращая к страшным воспоминаниям о появлении моего настоящего клейма. Борясь с накатившими эмоциями, делаю вдох и на несколько секунд соскальзываю под воду с головой. Я решил пойти в логово к зверю добровольно. И не для того, чтобы победить. А для того, чтобы зверь сожрал меня. Моя ошибка в том, что я стал забывать, кто такой Себастьян на самом деле. И теперь он должен явить свое лицо, чтобы я вспомнил, с кем связался. Я должен вытравить из своего сердца глупые человеческие чувства к этому демону, потому что всё, что Себастьян делает ради меня — ненастоящее. Великолепный чай, вкусные десерты, забота о моем здоровье, защита, помощь в расследованиях, — все это лишь контракт, иллюзия того, что я для него что-то значу. Я лишь песчинка в море, которую он, в конце концов, уничтожит. Но смогу ли я вот так просто отдать ему на растерзание свое тело? Готов ли я вновь вернуть себя на пять лет назад, чтобы окунуться в пучину боли и унижения? Когда я выныриваю, Себастьян смотрит на меня с беспокойством. — С вами все в порядке, милорд? — Делай свое дело, — говорю я сквозь зубы, чувствуя, как былая решимость возвращается. Все это ложь. Красивая, продуманная, идеальная ложь, а Себастьян великолепный актер. Лучший из всех, кого я видел. Поэтому я не отступлю. Боль в прошлом наделила меня невиданной силой, то же самое она сделает и теперь. Я стану фениксом, вновь возродившимся из пепла. На мой ответ Себастьян лишь качает головой. Спустя мгновение его руки уже погружаются в мои намокшие волосы, и до меня доносится яркий запах экзотических фруктов и алоэ — один из самых любимых моих шампуней, подаренных принцем Сомой еще два года назад. Каждой клеточкой головы я чувствую прикосновения пальцев Себастьяна, которые действуют все настойчивее — поглаживают, массируют и разминают кожу, и вскоре я едва сдерживаюсь, чтобы не застонать. Когда он был в перчатках, я никогда не чувствовал ничего подобного! Убаюканный приятным массажем и терпким запахом шампуня, я не сразу понимаю, что одна рука дворецкого опускается на мою шею. Его мягкие пальцы медленно скользят вниз, к плечу, оставляя на коже мыльную дорожку. Мое сердце пропускает удар. Раньше Себастьян бы никогда не позволил себе такого! А значит, обратный отсчет запущен. Словно услышав мои мысли, он тут же отдергивает руку. Тихий вздох срывается с наших губ одновременно. Назад дороги нет. Потоки теплой воды низвергаются на мою голову из кувшина, и я с удовольствием смываю душистую пену. Одной рукой Себастьян помогает мне, и когда наши пальцы встречаются где-то посреди моих мокрых волос, я чувствую, как он вздрагивает. Температура в ванной неуклонно повышается, и мне становится жарко. Но это вовсе не от волнения. Жар исходит от демона, и с каждой минутой он все сильнее. Пока он бережно моет мои плечи, изредка обдавая горячим дыханием шею, я несколько раз смахиваю влагу со своего лба. Пот смешивается с водой, и мокрыми дорожками стекает по вискам. Мне ужасно хочется взглянуть на него, увидеть в его глазах неумолимый огонь желания, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не оглянуться. Но мое терпение вознаграждается с лихвой. Когда он вновь оказывается передо мной, я готов провалиться сквозь землю. На меня смотрят черные омуты расширенных до предела зрачков, в которых можно увидеть крошечные язычки настоящего адского пламени. Пряди его черных волос прилипли к щекам, с приоткрытых губ срываются рваные вздохи. Вот когда мне действительно становится не по себе. Какая борьба сейчас должна происходить внутри этого существа! По контракту Себастьян должен защищать меня, но сможет ли он защитить меня от самого себя? Когда губка поднимается к моей груди, я вижу, как дрожит его рука, и страх наравне с триумфом заполняет меня до краев. Скоро последний щит сопротивления падет. Он не сможет бороться со своей природой. Словно в подтверждение моих мыслей Себастьян порывисто прижимается губами к моей шее, и весь воздух в один миг вылетает из легких. Губка падает в воду. Вместо нее по моему телу скользят горячие пальцы, изучая, соблазняя. Сердце загнанно стучит в груди. Вот-вот маска идеального дворецкого окончательно спадет - я уверен в этом! Я жажду встречи с демоном. Его влажные медленные поцелуи неожиданно приятны. По моей спине бегут мурашки, быстро спускаясь до самой поясницы, где тут же отзываются сладкой истомой внизу живота. Мое тело предает меня. Себастьян должен был стать мне противен, но… противен лишь я — сам себе. Подернутым пеленой возбуждения и обреченности взглядом смотрю, как его лицо приближается, и молюсь, чтобы все это быстрее кончилось, но... Несколько долгих секунд он смотрит мне в глаза. А потом вдруг подхватывает на руки, легко, как пушинку, вытаскивая из ванной, ставит на мягкий коврик. Накрывает полотенцем вместе с головой. И обнимает. Изо всех сил прижимает к себе мое дрожащее тело. Я слышу, как быстро бьется его сердце, слышу его прерывистое дыхание над своей головой, и не могу сказать ни слова, не могу понять, не могу поверить… — Я не позволю вам возненавидеть меня, милорд, — тихо говорит он. — Этого не будет. Горячие слезы подступают к глазам так внезапно, что я не успеваю их сдержать. Его жилет быстро намокает, впитывая следы моего позора, а я неловко цепляюсь руками за его пояс. Невидимая петля слетает с моей шеи, и все, чего мне хочется — навсегда остаться в этих жарких объятиях. Изнутри поднимается теплая волна облегчения и робкой радости, но эти чувства отравлены стыдом и отвращением к самому себе. Я проиграл. Во всех смыслах. Я не могу пошевелиться, не могу поднять взгляд, не могу посмотреть на него. Не могу любить. Но…