Black Butler Drabbles

Себастьян ничего не знает о детях, поэтому понятия не имеет, как ему реагировать, когда посреди ночи на пороге его комнаты появляется юный хозяин. Мальчик молчит, мнется у порога, по очереди прижимая замерзшие ступни к собственным лодыжкам. Себастьян ничего не знает о детях, поэтому так же молчит, бестолково рассматривая маленькую хрупкую фигурку. В голове этого крошечного существа с опухшими от слез глазами никакого ответа тоже нет. Демон чувствует только эмоции. Душу, с которой он связал себя контрактом всего неделю назад, переполняет страх. Сиэль Фантомхайв напуган до смерти. Сейчас он совсем не похож на того заносчивого хладнокровного мальчишку, который каждый день учит его тому, чего должен и не должен делать дворецкий. Кажется, роль, которую его господин сам для себя избрал, еще слишком сложна для него. «Ты будешь моим щитом и мечом», — так он сказал, когда был заключен контракт. И теперь он пришел в поисках — чего? Защиты? — Что-то случилось, милорд? — наконец, спрашивает Себастьян. — Ничего, — быстро отвечает мальчик. Босые ступни шлепают по деревянному полу, и вот юный господин уже устраивается на его кровати, подминая под себя ноги. В нос бьет запах пота, дворецкий видит мурашки на тонкой белой шее. Глупый маленький гордец. Его ночная рубашка мокрая насквозь! Себастьян откладывает перо и чернила, поднимается со своего места и настороженно подходит ближе. — Расхаживая в таком виде по дому, вы рискуете заболеть, юный господин, — говорит он. — Зачем вы проделали столь долгий путь? Могли просто позвать меня. — Мне скучно, — отвечает тот. Надменного тона не выходит — голос слишком дрожит от холода и пережитого во сне кошмара. — Тогда, может, вы разрешите мне согреть вам чая? Вы совсем замерзли. Глаза мальчика в ужасе округляются. — Я не хочу чая! — громко заявляет он, но Себастьян отчетливо слышит другое: «Не уходи!» Его маленькое сердечко все еще быстро-быстро колотится как у загнанного в ловушку зверька. Очевидно, предлагать ему сходить за сменной одеждой так же бессмысленно. Покачав головой, Себастьян достает одну из своих рубашек и переодевает Сиэля в нее. Тот безропотно подчиняется, кидая на дворецкого странные ждущие взгляды из-под длинных ресниц. — Сегодня я хочу спать здесь, — заявляет он, насупившись. Себастьян вскидывает брови. Он по-прежнему не может понять, как себя вести. — Вы уверены, милорд? Разве не унизительно графу спать в… — Я сказал, сегодня я буду спать здесь, — перебивает его Сиэль, и печать неожиданно обжигает руку Себастьяна. — Как скажете, — покорно отвечает он, откидывая в сторону одеяло. Когда юный господин отворачивается, зарывшись в него с головой, Себастьян с облегчением выдыхает. Он совсем ничего не знает о детях. Он возвращается к списку дел на следующую неделю. Если он хочет стать идеальным дворецким, надо учесть даже самую крохотную деталь. Но сосредоточиться не получается — взгляд то и дело обращается к силуэту на кровати. Сиэль никак не может уснуть, вертится из стороны в сторону, заставляя дворецкого чувствовать напряжение. Ему кажется, что юный господин чем-то недоволен. Того безграничного страха Себастьян уже не чувствует, поэтому без труда выуживает из его головы похожие воспоминания. Вот крошечный мальчик, испугавшись грома, со всех ног бежит в спальню к родителям. Молнии сверкают ужасно ярко, и каждая новая вспышка высвечивает новое притаившееся в глубине комнаты чудовище. Мать и отец просыпаются, выслушивают сбивчивые объяснения, и берут его к себе под одеяло. Себастьян колеблется минут пять, не меньше. Просто смотрит перед собой, не в силах представить, что этот маленький человек может всерьез желать подобных действий от него. Он знал, что люди глупы, но чтобы настолько?.. Наконец, он скидывает с себя фрак и жилет, а затем осторожно ложится рядом, ожидая… нет, желая! — чтобы юный господин с криком прогнал его. Но тот молчит, совсем не возражая, хотя совершенно точно не спит. Тогда, затаив дыхание, Себастьян аккуратно обнимает своего хозяина вместе с одеялом. Обнимает, как что-то опасное и ядовитое. Ему, демону, впервые за сотни и тысячи лет существования неловко, странно. Он… боится этого ребенка. И еще сильнее боится того странного чувства, что скребется где-то в глубине его новообретенного человеческого сердца. Это самое сердце подскакивает к самому горлу, когда Сиэль вдруг начинает копошиться в его объятиях. Он поворачивается и открывает одеяло, лишая демона последней разделяющей их преграды. А потом прижимается к нему всем своим крошечным дрожащим тельцем. Себастьян определенно ничего не знает о детях. Но теперь он знает другое — быть «щитом» значит не только оберегать молодого лорда от врагов и жестокости этого мира. Но и от простых ночных кошмаров.