***
А сейчас Джон лежал в своей кровати, но стоило ему закрыть глаза, как воспоминания всплывали, снова и снова накрывая с головой. Прикосновения больших и нежных рук, ласково перебирающих светлые пряди, казалось, все еще ощущались на волосах. А аромат скошенной травы, цветов липы, свежести лимона и дикой мяты, смешавшийся в порывах теплого ветерка, приносящего прохладу, просто преследовал омегу, заставляя желать большего, и именно его обладатель не выходил из головы Джона, пробуждая в нем неистовую жажду страсти. Все рецепторы сработали одновременно, желания было не унять. Тело напряглось, возбуждение, вызывающее боль в низу живота и зуд в заднем проходе, стало так же сильно, как при течке. Руки сами потянулись к возбужденной плоти, желая избавиться от нежеланного наваждения, дабы унять зуд и доставить необычайное удовольствие. Аккуратно вставив в узкий проход одновременно два длинных тонких пальца, Джон начал плавно двигать ими, приводя тело в еще большее напряжение. А в голове мелькал образ альфы: темно-зеленые глаза, глубокий теплый взгляд и обволакивающий все существо Джона незабываемый аромат. Омега думал о руках, сильных, теплых и необычайно нежных, все резче насаживаясь на тонкие пальцы, доводя себя до предела, вспоминая чарующий низкий голос. — Аа-аах-х черт, Микки! — острые волны оргазма пронзили все тело, и теплые струйки спермы стекали по натренированному прессу Джона, заполняя глубокую ямочку углубившегося пупка. Тело расслабилось, но, вопреки всему, мозг начал работать с удвоенной силой, подсказывая шокированному собственными действиями, мыслями и стонами омеге всю суть ситуации. «Ты попал!!! И, кажется, уже не сможешь выкарабкаться…» — с пониманием нахлынули страх и стыд, заставляющие прятаться от собственных мыслей и поступков. «Влюбился?!» — закричало подсознание. «Должен ли я сказать о своих чувствах?!» — закрывая руками наполняющиеся влагой глаза, подумал омега. «А что скажут люди? А вдруг Микки меня отвергнет? Черт, как же страшно», — крутилось в голове. «Плевать я хотел на окружающих, но что подумает Микки? А вдруг он изменит своё отношение ко мне?» — все эти противоречия еще долго не давали Джону покоя. Струи прохладной воды, кажется, привели мысли блондина в подобие порядка, но страх все же остался. Джон решил никому ничего не говорить, даже Лайле… Нет! Особенно ей! Так как именно рыжеволосая бестия вытрясет из него всю душу и внесет еще больший хаос в жизнь и мысли Джона. «Надо чаще использовать подавители и духи! Чтобы никому и в мыслях не пришло, что я влюблен в своего подопечного… Нужно держаться на расстоянии от Микки, но все же быть рядом», — подумал Джон, потому что быть вдали и не иметь возможности прикасаться и видеть своего любимого казалось теперь адом. Так Джон и делал. Не отходил от альфы ни на шаг, но и не позволял себе лишнего. Микки менялся с каждым днем, все больше уменьшаясь в объемах и улучшая отношение к окружающим. Тем самым становясь все привлекательнее не только для Джона, но и для остальных в целом. Никто и не замечал душевных терзаний находящегося рядом омеги, которому с каждым днем все сложнее было держать себя в руках, чтобы попросту не прильнуть к своему возлюбленному прямо в зале и не смять его губы в страстном поцелуе. Душа просила наброситься на альфу, заключить в жаркие объятия и больше никогда не отпускать, а разум не давал покоя и делал все наоборот. Лайла изводила вопросами, ответы на которые ей никто не давал, то уводя разговор в другое русло, то попросту игнорируя упрямую подругу, и как бы она ни старалась узнать правду, Джон держался, не выдавая ни звука. Так прошли еще три месяца, мучительных, сладких и бесконечно долгих. Очередная ночь в компании самого себя и бесконечной, тягучей и сладкой фантазии, в которой альфа ласкал теплым языком розовые сосочки Джона, оставляя влажные следы, впивался в тонкие губы страстным поцелуем и рывком погружался в пульсирующую течную дырочку омеги, заставила Джона сдаться. «Да что же это?!» — взвыл он после очередного спазма, вызванного наваждением. «Я расскажу ему ВСЁ! Выложу как на духу… Завтра утром!» — Ты — мой идеал, и я не смогу больше без тебя жить! Я люблю тебя, согласен ли ты быть моим альфой?! — вслух произнес Джон, репетируя завтрашнее признание перед большим круглым зеркалом, пока сушил свои волосы после душа. «И пусть все узнают! Не могу так больше! — именно с такими мыслями Джон утонул в цепких лапах морфея, видя во сне предстоящую встречу, в ярких красках рисуя картинки и переигрывая сотни вариантов реакции Микки.2: Перемены
28 июля 2018 г. в 23:45
Прошел месяц упорного труда. Прогресс был на лицо, которое, кстати, тоже изрядно уменьшилось, и давеча маленькие, спрятанные под слоями жира глаза теперь казались большими и более завораживающими.
Микки сильно изменился внешне, но оставался все таким же тихим и добродушным, дарил все такие же нежные взгляды и источал все такой же притягательный аромат.
Но самым удивительным было то, что по каким-то причинам в самом Джоне, кажется, изменилось все естество. Внешне он оставался все так же красив и хладнокровен, вот только омежья душа начала рваться наружу и метаться из стороны в сторону, заставляя мучиться холодный, расчетливый и весьма недоверчивый ум. Джон был дружелюбен с Микки и совершенно не видел в нем угрозы, как от тех альфа-самцов, что подкатывали к нему ранее — это успокаивало и пугало одновременно. Для омеги подобное было в новинку: он стал часто замечать, что не сводит глаз с кудрявого парня и постоянно думает о нем. «Представить только… Все мысли только об этом пудовом парне, и из головы он ну никак у меня не выходит!»
— Кажется, я схожу с ума… — повторял себе Джонни, всерьёз задумываясь о походе к психиатру. — Надо взять себя в руки, — добавлял он, легонько похлопав себя по щекам.
Омега в Джоне проявлялась с каждым днем все ярче, и вот, лежа на диване после очередного дня, проведенного с Микки, он в очередной раз пытался связать воедино мысли и чувства. Сердце парня стремительно билось в груди, его бросало то в жар, то в холод, и все мысли сводились к одному знаменателю — к человеку, аромат которого заставлял Джонни поступать иррационально, идя на поводу у эмоций. От одного лишь воспоминания о пронизывающем насквозь взгляде необъятного альфы, возбуждение давало о себе знать, накатывая стремительными волнами.
«Ааааааааааа!!! Я так больше не могу… Он, конечно, отличный парень, да и рассказывает интересные истории, и настолько усердный, что сбросил за короткий срок даже больше запланированной нормы… И его запах просто божественен… Но… Как же вышло, что мне так сильно хочется бежать к нему, стоит только открыть с утра глаза. Как так вышло, что, когда я возбужден, именно его образ всплывает перед глазами? Я схожу с ума или просто чего-то не понимаю?!»
И вправду, Микки поменялся просто на глазах. Прошло лишь шесть с половиной месяцев, а альфа с легкостью делал упражнения, что ранее были для него настолько сложными, что об их выполнении он даже помыслить себе не мог, да и как такое представишь, если из-за живота не видишь собственных ног. Он все еще был толстым, даже очень, но его лицо сильно изменилось, а темно-зеленые глаза альфы начали казаться еще более притягательными, так как стали больше и выразительней, чем в день, когда он пришел в зал впервые. А ресницы, длинные, темные, пушистые и такие соблазнительные — пусть не для всех, но для «омеги» что ютился в теле Джона, они были всем.
Течка Джона должна была начаться еще довольно нескоро, но тело уже болело, и зуд не желал исчезать. Свернувшись в комок, он лежал на кровати, трепетно прикасаясь к себе, желая уменьшить боль внизу живота и зуд, не прекращающийся от долгого мучительного возбуждения. А причина всему этому — воспоминания, всплывающие перед глазами Джона, насыщенные яркими эмоциями.
Джон и Микки отдыхали после марафона, сидя в тени, облокотившись на ствол дерева. Соревнование было долгим и тяжелым, но не только бег и спортивные состязания влияли на усталость парней, а и погода. В этот день она была жаркой, и если бы они не были в лесу, то, скорее всего, уже растеклись бы лужицей где-нибудь на асфальте. Семь километров по пересеченной местности плюс тяжелые упражнения, конечно, тоже сделали своё дело и кого угодно бы измотали.
Джон под воздействием усыпляющих звуков леса и, как одеялом, укутанный приятным ароматом, исходившим от Микки, провалился в сон, что оказался раем, чарующим, безмятежным и счастливым. Проснулся он в горизонтальном положении, поняв, что голова его лежит на коленях Микки. Выдавать свое пробуждение не стал, так как альфа поглаживал его по волосам, пропуская между пальцев шелковые пряди. Отдаваясь власти случая, Джон продолжал так лежать, ощущая теплые прикосновения, дурманящий аромат альфы и свежести леса. Вставать ужасно не хотелось. Но и счастью рано или поздно должен приходить конец.
— Похолодало, и уже темнеет, — тихо произнес Микки, похлопав Джона по плечу. — Нам пора идти, — добавил он, аккуратно приподнимая блондина и поправляя неровно легшие на лицо белые пряди волос.
— В больших и сильных руках альфы было так безмятежно и сладко, что покидать их омеге не хотелось даже под дулом пистолета, но реальность была против него, и виновата во всем его собственная репутация и отрицание собственных чувств. Пришлось не только проснуться и открыть глаза, но и сделать недовольный вид, чтобы поддержать её худшую сторону и не выдать не испытываемых ранее чувств, пытающихся вырваться наружу.
— Что я здесь делаю, почему ты меня не разбудил?! Черт, сколько времени? Ты пропустишь питание! Я же говорил, что режим — это самое важное! Тебе нельзя голодать ни при каких условиях. Или я зря с тобой занимаюсь все это время? — Джон вскочил, делая хмурое лицо.
— Прости, этого больше не повторится! — тихо произнес альфа с бесконечно печальным видом.
— Ладно, тут я тоже виноват не меньше, не надо было засыпать, — тренер сжалился, чувствуя, что не хочет больше видеть грустных зеленых глаз.
— Я не голодал: подкрепился коктейлем, рецепт которого ты написал на всякий случай. Подумал с утра, что надо будет на соревнованиях перекусить, и сделал две порции — вдруг и тебе захочется. Так что… Вот, держи! — протягивая открытый шейкер Джону, с улыбкой сказал брюнет.
— Смотри-ка, какой предусмотрительный, молодец, — Джон взял зеленый коктейль из рук Микки.