***
Аваллак'х стоял в конюшне возле своего коня, будто поджидал ее. — Нам надо поговорить, Zirеael. Они выехали за ворота и свернули на тропинку, по которой когда-то бегала десятилетняя Цири. Кони двинулись шагом, бок о бок на узкой тропе, что явно не нравилось Кэльпи. — Цири, я знаю, что ты ненавидишь эльфов и весь наш мир. Тебе сто раз объясняли о Пророчестве Итлины и Белом Хладе, в коем умрет твой мир. Мы тоже были неправы в одном. — В чем же? — Ехидно спросила Цири. — В том, что зацикливались на отце Мстителя. Не важно, в конце концов, кто им будет, решай сама, но ты должна жить ради того, чтобы он спас всех. — Я слышала эту красивую байку. Много раз. Нет, я не собираюсь рожать вам никакого избавителя. Может, ваши подсчеты вообще неверны? Может, я — тот Мститель, что избавит мир от Белого Хлада? — Ты сильна, бесспорно, но твой сын будет намного сильнее. Не спорь. Ты и сама знаешь, что неправа. Но дело не в этом. Мы ждем уже несколько дней того, кто согласится взять твое проклятие. Зачем ждать, когда ты умираешь? — Он остановил лошадь и пронзительно смотрел в ее глаза, как тогда, в беседке Тир-на-Лиа. Цири немедленно тронула Кэльпи, сбегая из-под его взора: — Нет, Аваллак'х! Даже не вздумай! Он догнал ее и преградил дорогу. Она же молниеносно спрыгнула с Кэльпи, сделала широкий шаг к собеседнику и еще раз отчаянно крикнула: — Я не буду этого делать! Слышишь?! Аваллак'х прижал ее, беззащитную и всхлипывающую, к своей широкой груди. «Он уже все решил, знал наперед!» — билось в ее голове. Он гладил ее по пепельным волосам и шептал: — Я видел, так должно быть: ты спасешься, а мне давно уже не хочется жить, со смерти Лары... Я устал, даже для эльфа долгая жизнь в тягость, если в ней нет смысла. — Нет! Ты — Знающий и должен жить, таких как ты совсем осталось немного, ты нужен своему народу! — Она говорила и пыталась его убедить, но все это разбилось о два слова: — Цири... Прошу тебя...¹ Он смотрел с затаенными слезами в глазах, как Ауберон, что умер у нее на руках. Цири зло вытерла рукавом глаза и бросила: — Что я должна сделать? — Просто стой. — Он мягко положил ей руку на плечо и напевно произнес те самые слова, с которыми на нее бросался Эредин, только у него они были медленнее и певучей: — Ginvael! Fearid cwelle еsseath inne! Холодок пробежал по спине, заставляя трястись всем телом. Аваллак'х сильнее стиснул ее плечо: — Ты согласна? — Да. — Выдавила она, не смея взглянуть ему в лицо. Холод резал внутренности, рвал на части, метался, ища выход. Цири скрежетала зубами, уже повиснув на руке эльфа, цепляясь за нее в этой морозной буре. Аваллак'х тихо вскрикнул, когда его прошили ледяные змейки невидимого Хлада. Цири выпрямилась, не ощущая больше ничего. Лис, тяжело дыша, осел на землю, она опустилась рядом. Молчание продлилось некоторое время, собравшись с мыслями, он сказал: — Ты все сделала правильно, Zirеael. Я горжусь тобой. Цири молчала, пока он не поднялся и подал ей руку. — Мне нужна помощь чародейки. Она перенесет меня к Тир на Беа Араинне. Оттуда я отправлюсь в Тир-на-Лиа. Нужно многое успеть сказать Ге'эльсу. В молчании они шли по тропинке, которая привела их к свежей могиле. Рыжая растрепанная девчонка лежала под небольшым серым камнем — Весемир так и не смог вытащить Хинду. Аваллак'х сотворил венок из цветов и положил их в изголовье. Они вернулись в замок, и пока эльф беседовал с Йеннифэр, Цири бессильно села на скамью и смотрела, как Знающий и Йен уходят через портал. Когда к ней подсели остальные, она постаралась отделаться краткими фразами и вскоре ушла в свои покои. Кагыру и Геральту тоже претили слова, и надолго в замке повисла тишина.***
Конь торопился, сбивался и шел порывисто. Всадница подгоняла его и мечтательно улыбалась, оглядывая окрестности Каэр Морхена. Вспоминала... Нет, она не ошиблась, это наверняка Путь — бегущая вокруг Каэр Морхена дорожка, забитая препятствиями, на которой ведьмаки совершенствовались в скорости бега и контроле дыхания. Дорожку именовали Путем, но она знала, что юные ведьмаки называли ее иначе: Мучильня. Здесь, когда-то, она впервые увидела маленькую Цириллу Фиону Элен Рианнон. Только тогда она видела перед собой не цинтрийскую княжну, а маленькую девчонку, которую из-за ужасной одежды приняла за мальчика. Трисс Меригольд скинула капюшон и отбросила длинные рыжевато-каштановые волосы, все еще улыбаясь своим мыслям. Торопиться ее заставляло известие — наконец-то, после двух с лишним лет скитаний, Ласточка вернулась в гнездо. Когда Йеннифэр сообщила ей об этом, чародейки впервые за несколько лет искренне обнялись. Йен спокойно пригласила ее в гости, в кои-то веки не уничтожая взглядом, хоть Трисс, конечно, знала: в замке находится Геральт. Впрочем, она обнаружила, что в Каэр Морхен ее тянет, помимо Цири, вовсе не Геральт, а Эскель, с которым она когда-то имела интрижку и была не прочь ее повторить². Чародейка была уже почти у ворот, когда увидела: галопом мчится к ней на встречу пепельноволосая всадница. Через несколько мгновений наездница на вороной лошади, крупной рысью промчалась мимо и, быстро повернувшись к ней лицом, Цири уже обнимала Трисс. — Девочка моя! Как ты выросла! Откуда у тебя такой шрам?! — Вопросы лились из Трисс рекой, Цири рассмеялась: — Пойдем, это очень долгий рассказ, как же я рада тебе, ты не представляешь!***
Вечером они не могли наговориться, хотя все было рассказано в зале, никто кроме Геральта еще не слышал полной версии ее приключений и сегодня в зале собрались все. Кроме Аваллак'ха. Когда она начала рассказывать о нильфгаардце, который бился с Эредином, Геральт вопрошающе посмотрел на Йеннифэр. Та мрачно кивнула, и ведьмак положил руку на плечо Цири: — Тот нильфгаардец... Это был император Эмгыр. Он защищал тебя от Эредина. Кагыр сидел, как вкопанный, не произнося ни слова и лишь переводя полный изумления взгляд с ведьмака на Цири. Та резко обернулась к Геральту: — Зачем императору самому лезть в эту кашу?! Почему он меня защищал, раз сам гонялся за мной? Хотел отбить для себя у Aen Elle? — Эмгыр шел по твоим следам, но он не знал, что в замок Стигга нагрянут Всадники Дикой Охоты. Когда он увидел Эредина, то понял, что нельзя допустить, чтобы ты попала к нему. Тогда его мощь возросла бы в разы и угрожала Нильфгаарду и всему этому миру. Он решил отбросить свои планы и защитить тебя от него. — Геральт снова беспомощно поглядел на Йеннифэр, не зная, как продолжить, но она сама подошла, села рядышком с ними и кивнула ему. — Но почему... Тогда, когда он умер, меня пронзила страшная боль, и я еще успела подумать, что будто бы умер кто-то из вас, а потом случился спонтанный переход! — Цири передернулась, вспоминая. Йеннифэр внезапно прижала ее к себе и прошептала: — Эмгыр это и есть Дани, твой отец. Он инсценировал свою смерть над Бездной Седны. Уже тогда он знал о Старшей Крови и его не пугал инцест. Он хотел иметь от своей дочери сына, что поведет этот мир. Над Бездной Седны, ваш корабль должен был втянуть магическим насосом Вильгефорц, а ты и Эмгыр — укрыться в укрепленной каюте. Паветта успела раскусить его и отослала тебя на сушу, а он случайно или нарочно толкнул ее за борт и сам укрылся в каюте. — Нет!!! Все было не так!!! Геральт, видя, как она пытается вырваться из объятий чародейки, страдальчески поморщился. В тот момент ее держали очень крепко. Он решил помочь Йеннифэр: — Это правда. Эмгыр был заколдован и превращен в уродливого Йожа из Эренвальда. Я помог снять с него проклятие, и он представился как принц Дани. Твоя мама тогда была беременна тобой. Прошло семнадцать лет, но я узнал его. Я говорил с императором Эмгыром после битвы в замке Стигга, он рассказал мне многое. Я расскажу потом, если захочешь. Эмгыр подтвердил, что хотел от тебя сына, но в последней битве решил защитить тебя от Эредина. Он был ранен, поэтому я навестил его по настоятельной просьбе Ассирэ вар Анагыд. Она требовала, чтобы я пошел к Эмгыру и получил важные сведения. Она искала тебя, Кагыр, а император — Цири, потому они обратились ко мне — знали, что вы вместе. — Ассириэ ищет меня? Зачем? — Глухо произнес Кагыр. — Твои отец и мать были в тюрьме и лишены поместья и титула. Я просил Эмгыра вернуть все им за то, что я буду искать его дочь. Эмгыр умер, спустя несколько дней после этого разговора, но он перед смертью хотел, чтобы ты, Цири, вернулась в Нильфгаард и заняла законное место императрицы Нильфгаарда. — Что?! Да я никогда в жизни не стала бы императрицей у него! Он не может быть моим отцом, ты ошибаешься! — Ты понимаешь, что это правда. И боль, которую ты чувствовала, когда его чуть не убили, была болью утраты родственной души. Я исполнил его просьбу — нашел тебя, но никогда бы не повез в Нильфгаард. Сейчас там правит Морвран Воорхис, которому глубоко плевать на Старшую Кровь. Он лишь хочет приостановить войну и подписать цинтрийский мир. Если это получится, возможно, с войной будет покончено. — Какой цинтрийский мир? — Все так же глухо переспросил Кагыр. — Цинтра погибла в огне Нильфгаарда пять лет назад. Его глаза встретились с Цири. Они оба слишком хорошо помнили тот день. Внезапно она вырвалась от не ожидающей Йеннифэр и, бросившись к нему, стала трясти с обвинениями: — Ты знал! Знал, что Эмгыр мой отец?! Когда он подсылал тебя два раза за мной? Почему ты мне ничего не сказал? — Я никогда не знал про это! Никто не знал, император никому не рассказывал свои планы, он отправил меня и многих людей для захвата Цинтры и самой главной цели — отыскать и привезти тебя! Я не виноват, что именно на мою группу ты наткнулась! Тогда, после того, как я тебя вывез и потерял — разъяренный я что-то ляпнул об императоре, не хуже ястреба охотящемся за маленькой девчонкой. За это и за мой проступок он и посадил меня на два года. Я ничего не знал про твое родство с ним, клянусь. Цири осела на пол и горько зарыдала захлебывалась слезами и не видела, что происходит вокруг. С малых лет она так не плакала. Слабо помнила, что оказалась у себя и успокоилась только на руках у Йеннифэр. — Тише доченька, все позади... — Прошептала чародейка девочке. Неслышно зашел Геральт и, опустившись на койку, обнял их обоих. "Так вот, что такое семья..." — Мысль мелькнула и исчезла, оставив лишь тихую, спокойную радость.***
Трисс зашла к Цири утром. Она постаралась, чтобы вчерашний разговор сглаживался в памяти Цири. Только теперь, когда они были одни, она, совсем как Хинда, заговорщицки толкнула Цири локтем: — А этот нильфгаардец, Кагыр? Как он тебе? — Он не нильфгаардец, а виковарец. — Виковаро — провинция Нильфгаарда. — Как он говорил — нильфгаардцами называют только тех, кто родился там, а не людей из присоединившихся земель. — Не поверю, что такой красавчик не втюрился в тебя! — Трисс хохотнула и Цири тоже не удержалась. Мотнув головой, она хихикнула: — Не знаю, Трисс. Помнишь, ты избавила меня от снов, связанных с ним? Иной раз кажется, что мы и впрямь как-то связаны, но не так, как многие это представляют. Он помогал сперва Геральту, потом мне. Он наш друг. Надежный. — А еще сильный, красивый и верный, судя по твоим рассказам! — Мечтательно закатила глаза чародейка. Цири снова засмеялась. С Йеннифэр она очень давно не говорила на такие темы и сейчас не решилась бы заводить подобные разговоры, но Трисс, которая бывало звала ее сестренкой - совсем другое дело. — Иногда я жутко хочу его видеть, разговаривать с ним, но это не любовь! Я любила Мистле, и это было совсем не так, непохоже. — И не должно быть похоже, это разные формы любви, ты просто не любила мужчин. — Однажды я из любопытства чуть не попробовала с одним, но потом были неудачные попытки с Аубероном, Эредином, про замыслы Вильгефорца и Эмгыра я вообще молчу... За что мне любить мужчин? — Язвительно протянула Цири. — О, твой язычок стал еще острее, сестренка! В чем-то ты права, но твоя жизнь на самой заре и с кем бы ты не сходилась, ты еще многое пересмотришь за это время. Кстати, вот, держи! — Она порылась в кармане и протянула Цири флакон из темного стекла. — Что это? — На случай, если все же решишь из любопытства переспать с кем-то и не беспокоиться о последствиях. Ты уже взрослая девочка, Цири, и повидала больше древних стариков. Ты вольна сама решать свою судьбу и никому не позволяй решать за себя. А это рецепт, если захочешь сварить сама. — Йеннифэр рассказывала мне, давно когда-то. Спасибо. — Она взяла флакон и признательно обняла Трисс на прощанье: — Я так счастлива, что вы все рядом... — И мы тоже, что обрели тебя! — Трисс вышла из ее комнатки и на секунду задержалась в коридоре. Она уже успела заметить, что Геральт избегает ее, значит, они с Йеннифэр опять были вместе. Погруженная в мысли, она дошла до своих покоев, которые издавна занимала каждый свой приезд в замок. Из темноты в круг света факела у ее двери шагнула высокая фигура. — Эскель? — Где же ты пропадала, Трисс? — Ласково укорил ее ведьмак, обняв и бесцеремонно втолкнув в комнату. Его руки уже распустили шнурок ее бархатистой курточки и сбросили ее с плеч. Трисс всегда импонировала его манера держаться с ней — ласково, заботливо. Он был мягче Геральта и спокойнее. — Долго рассказывать. — Выдохнула она, жадно целуя его. — Я так счастлива, Эскель. — Сказала она серьезно, оторвавшись от его губ, глядя в желтые кошачьи глаза.***
Кагыр взобрался на полуразрушенную стену крепости и вгляделся вдаль. Он совершенно не знал, что делать дальше, обещание ведьмаку он выполнил, Цири доставил. Что потом? Родина грозила ему смертью, оставаться в чужих краях тоже было небезопасно. Его искали и гнали, как пса, по всем королевствам и империи. "Разыскивается за убийство, дезертирство, воровство и подделку документов." — Так писали про него на придорожных столбах. На тропе внизу он заметил Геральта и спустился к нему, пожал руку и пошел рядом. Ведьмак догадывался, о чем пойдет речь. — Ты хочешь уехать? — А что мне остается делать? Я выполнил твою просьбу. Славное было приключение, а? — Верно. Но куда ты пойдешь? Эмгыр умер, Морврану ты не нужен. — Если моей семье и впрямь дано помилование, то я должен отправиться к ним и увезти их подальше от двора нового императора, в Виковаро. — Ты прав. Пора уже подумать о своих проблемах, не только о чужих. Ты был верным другом, Кагыр, надеюсь, мы встретимся. — С тяжелым сердцем произнес ведьмак и добавил после секундной заминки, вспомнив откровения Кагыра в Туссенте: — А Цири? Кагыр молчал долго, и Геральт подумал, что он уже не ответит. Но он ответил с такой горечью, что ведьмак вздрогнул: — Ее Предназначение ты, а не я. Она рвалась к тебе все это время так, как никогда и никто не стал бы рваться ради меня. Как бы я ее не любил, это ТВОЁ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ, и я не вправе звать ее с собой.***
Цири, как обычно, крутилась возле Кэльпи и не замечала, как подошедший Кагыр тихонько встал под навесом и наблюдал, как она ловко чистит шкуру лошади и расчесывает гриву. Ее пепельные волосы с седыми ниточками у висков были опять распущенны, а не собраны в пучок, как в их путешествиях. Только теперь вместо истертых кожаных штанов и рубашки на ней был верховой костюм, строгий и практичный, явно приобретенный Йеннифэр. Кагыр пытался запомнить каждую деталь, потому что знал, что пути их разойдутся сегодня навсегда. Из раздумий его вырвал голос Цири: — Ты долго еще будешь стоять и глазеть? — Она обернулась только сейчас, хотя давно знала о его присутствии. Посмотрела насмешливо и подошла к навесу, кивнув на навьюченного коня: — Куда ты собираешься? — В Виковаро. — Зачем? — Йеннифэр дала мне возможность поговорить с проекцией моей родственницы Ассирэ вар Анагыд. Мои родители живы, Эмгыр сдержал слово и вернул им земли и титул. Я помогу перебраться им в Виковаро. Теперь, со смертью Эмгыра, я имею право разорвать контракт, сложу офицерский чин. Навоевался, хватит. — Что же ты будешь делать? — Она стояла так близко, что Кагыр чувствовал запах ее волос, вымытых с каким-то магическим шампунем. Он едва удержался, чтобы не провести по ним рукой, и ответил: — Решу по обстоятельствам. А ты? Сидеть в замке тебе скоро прискучит, уж я-то знаю. — Белый Хлад уничтожит все наши планы. Я видела миры, умирающие от него. Я должна найти способ это остановить и плевать мне на пророчество о моем сыне. Я сама сделаю это. Аваллак'х научил меня кое-чему, но этого мало, нужно больше... Я долго думала, кроме Аваллак'ха есть еще один человек, кто может научить меня правильно применять магическую силу. — Еще один эльф? — Не удержался Кагыр. — Друид. Мышовур со Скеллиге. Он был наставником моей матери в магии, как позже рассказал мне Геральт. В детстве я очень его любила, он бывал строг, но справедлив, а я проводила на Скеллиге очень много времени. Надеюсь, он мне поможет. Ее огромные зеленые глаза были так близко, что Кагыр не сразу понял, как без его ведома, руки поднялись и зарылись в ее волосы. Мозг явно не участвовал в происходящем, потому что руки притянули голову Цири, и через мгновение он целовал ее жадно, забыв об осторожности, взрывном нраве Цири и вообще обо всем. С удивлением почувствовал, что она отвечает ему, но осторожно и будто исследуя неизведанное. Ее движения были несмелы, но определенно не отталкивали. Пять долгих лет он терзался кошмарами и навязчивыми снами, сражался и умирал за нее и только теперь смог позволить себе держать ее в объятиях, прижимать, шепча в растрепавшиеся волосы: — Прости меня, Цири... — Мне нечего прощать тебе. — Она должна была встать на цыпочки, чтобы их глаза были на одном уровне. Он заговорил быстро, торопясь, удерживая ее голову ладонями и глядя в глаза: — Я шел за тобой не только из-за клятвы. Это странно, но тогда, в Цинтре, мне было безумно жаль тебя и хотелось помочь, потом, в башне, я корил себя сам, не зная за что, разрываясь между твоим образом маленькой девчонки и службой на императора. Снились эти странные сны: ты — девочка, и ты — взрослая... Когда Эмгыр отправил меня на Таннед, я увидел, как ты подросла, еще не девушка, но ловкая и отчаянная. Ты могла меня убить, но отпустила, лишь ранив. С тех пор я понял, что никогда не смогу вернуть тебя императору. Понял, что все время до этого любил тебя, сам не понимая этого. Скрывался, прятался, потом меня нашел Геральт, случайно, и я решил, что это мое Предназначение — спасти тебя. Мы с Геральтом видели одинаковые сны, где ты, почти совсем взрослая, путешествуешь с бандой Крыс и счастлива. Я люблю тебя, Цири, как бы это не прозвучало дико, но я не могу больше быть твоим кошмаром, и без тебя я тоже не могу быть. Столько лет ты занимала весь мой мир, а встреч было всего две, да и те не при лучших обстоятельствах. Тебе есть, что мне прощать. — Кагыр... — Позвала она его тихонько, проведя по щеке и неожиданно поняла, как давно хотела это сделать. — Останься со мной и никогда не уезжай, слышишь? Он понял, что все это время в бешеном напряжении сжимал ее плечи и только после этих фраз, отпустил, нежно и бережно прижав к себе и поглаживая по спине: — Я никогда тебя не оставлю, Цири, клянусь.***
— Нет, ну ты посмотри на них! — Вскипела Йеннифэр, наблюдая из окна башни сию сценку. Ведьмак лениво подошел к окну и, посмотрев, как Кагыр и Цири идут вместе по двору, фыркнул: — Йен, ты воспринимаешь все близко к сердцу. Я знал, что так будет, Кагыр давно уже любит ее. — Но… — Нам можно, а им нельзя? — Еще более насмешливо произнес Геральт, обнимая ее за плечи и отодвигая от окна. — Кагыр действительно любит ее, и любовь его выстраданная через время и кровь. Он не оставит ее. — Да я смотрю ты заделался его адвокатом? — Возмутилась она, пытаясь отпихнуть Геральта. — Все должно быть не так, он ее кошмар, офицер Эмгыра, предавший своих! — Ради Цири. — Кто предал однажды, тот сделает это снова. — Отрезала Йен, и ведьмак отступил от нее, сев на кровать: — А какого же будущего ты хотела для Цири? — Уж точно не такого, чтобы она спала с опальным солдатом Эмгыра, который до последнего времени находился в розыске! Я готовила ее в Аретузу, она научилась бы там многому и своей силе в том числе. А про ее личную жизнь я вообще не думала, в ее-то возрасте! — А что делала ты в семнадцать лет? — Училась! — Отрезала Йеннифэр, и ведьмак был уверен, что это правда, она жила намного дольше его и львиную часть своей жизни, как и он, отдала на обучение. Обычная человеческая жизнь была бы безумно коротка для этого. — Теперь ты не сможешь распоряжаться ей и я тоже. Она будет следовать куда хочет. — Констатировал факт Геральт. Чародейка раздраженно плюхнулась рядом с ним и после долгой паузы тихо произнесла: — Неужели Цири сумела действительно полюбить его? — Думаю, за время их похождений она перестала считать его кошмаром. — Ответил Геральт и поцеловал, примиряя с положением вещей.***
Когда Цири закончила выкладывать свою мысль по поводу обучения у Мышовура, Йен согласно кивнула, чем немало удивила присутствующих. — Я только за. Нельзя шататься по мирам, не имея за спиной должной подготовки. В один прекрасный день тебя просто размажет неудавшийся портал. — Мышовур будет счастлив снова увидеть тебя. — Произнес Геральт. — Последний раз он видел тебя ребенком. — Сначала мы с Кагыром хотим направиться в Виковаро. Потом на Скеллиге. Йеннифэр вздохнула: — Вам будет ближе ехать от Венгерберга. Я отправлю вас туда. — Не беспокойся, Йен, я поеду с ними. В Нильфгаарде не будут чинить мне препятствий. Слова Эмгыра записаны и имеют силу даже после его смерти. Я и Цири можем идти по всей Империи, и никто не вправе останавливать нас. — Геральт вытащил два козыря из поясной сумки — подорожную грамоту от императора и еще одну, которую протянул Кагыру. Тот развернул ее, и его глаза расширились: — С меня и моего рода сняты обвинения! Я могу спокойно вернуться на родину! — Где ты это достал? Ты не говорил, что Эмгыр дал тебе это. — Он передал это через Ассирэ вар Анагыд уже позже, после нашего разговора, в котором я потребовал эти привилегии. Кагыр аж светился, как начищенный бокал. Цири же глядела обеспокоенно: — Но я-то все еще разыскиваюсь! Кем вообще я числюсь теперь на границе Нильфгаарда? — Тебя все примут за жену Эмгыра. Лже-Цирилла после смерти мужа уехала в Дар-Рован и потеряла политическую власть. Никто не знает, что Цири две. — Ответил Геральт. Йеннифэр опять вздохнула, но ничего не сказала. Они прожили в Каэр Морхене еще два дня, прощаясь с Трисс, которая решила пока еще погостить у Эскеля, ведьмаками и Йеннифэр. Впрочем, та еще сопроводила их до Венгерберга. Выйдя из портала, Кагыр долго не мог отдышаться и первые слова его были: — Ненавижу порталы! — Согласен! — Отозвался Геральт. Он и Цири махнули в портал, сидя на лошадях, хоть это было грубым нарушением правил, но Плотва и Кэльпи были слишком дороги своим хозяевам. Тем не менее, на них пришлось наложить Аксий, ибо даже Кэльпи не хотела идти в черный провал портала. Киал скулил, но тоже вертелся под ногами лошадей. — Зверинец какой-то! — Фыркнула Йеннифэр. Они стояли во дворе ее дома. Обняв Геральта и Цири на прощание, она добавила: — Я сообщу Ассириэ, что вы движетесь в Нильфгаард. Сейчас ее власть немного пошатнулась, но она все еще может служить новому императору и предупредить о твоем приезде, Кагыр. Тебе все равно будет необходимо устроить аудиенцию, раз ты хочешь покинуть службу. А про Цири она ничего говорить не станет, ни к чему бывшей императрице путешествовать в вашей компании. И не забывай держать со мной связь по медальону, Геральт. — Ты снова отправишься искать Вильгефорца? — Прямо спросил ведьмак. Глаза Йеннифэр опасно прищурились: — Я найду его и убью медленно, позабочусь о том, чтобы мозг жил как можно дольше, чувствуя всю боль. И только во взгляде Цири она заметила неподдельное восхищение. Жестокий Львенок из Цинтры сделал бы тоже самое. ¹ Альбус Дамблдор — Снейпу . ГП и ПП ² Знаю, эту интрижку в книге она имела уже после «смерти» Геральта, но здесь в моих интересах сместить немного временную рамку.