***
Мышовур всегда умел ждать. Он ждал, когда обучалась Паветта, ждал, когда родилась Цири, ждал, когда же у нее проявятся способности, но дольше всего он ждал, когда же снова увидит ее. И в этот день терпение его вознаградилось. Цинтра снова посетила Скеллиге. Он видел, какая она стала — взрослая, с седыми нитями волос, но глаза ее горели безумным, еле сдерживающимся пламенем. Он внимательно слушал ее рассказ, потом переключился на Геральта и в конце устремил взор на Кагыра: — Я всегда говорил Геральту, что от предназначения не уйдешь, а уж тебя с Цири оно прямо лбами сталкивает. — Я думал об этом. — Ответил Кагыр, украдкой взглянув на нее. Она подмигнула и продолжила излагать план относительно ее обучения. Мышовур скрестил пальцы рук в замок и спросил ее: — Значит, тебе, как и матери, необходимо научиться контролировать Силу? Этому мы можем тебя научить, но вот магии — не так уж много. Она у нас сильно отлична от знакомой тебе чародейской магии. — Это я возьму на себя. — Сказала Йеннифэр. Друид кивнул: — Что же, готовься, девочка. Мы начнем завтра. Одежду, более подходящую для женщины, я велю принести тебе вечером. Являйся в ней завтра, я пошлю с утра за тобой.***
Цири, конечно же, была не в восторге напяливать на себя платье вместо удобных штанов, к тому же внешне оно сильно напоминало мешок из-под картошки — и цветом и формой. Однако надев его, она ощутила приятную к телу ткань, а бесформенность не сковывала движений. Ровно в семь утра она проследовала за пришедшим к ней в избенку друидом. Дома в Круге были очень странные — замшелые, без гвоздей, досок, непонятно как построенные из цельного дерева. Видимо, друиды очень серьезно относились к природе даже в вопросах постройки жилья. Даже малочисленная мебель была из цельного дерева, к которому не прикасались рубанок и топор. Когда Цири отковырнула от стула кусочек коры, ей пришла в голову мысль, что все здесь — трансфигурировано с помощью магии и держится исключительно на ней. Йеннифэр не пожелала жить в таком доме, поэтому добившись, чтобы Цири поселили подальше от Кагыра, в отдельный домик, ушла через портал любезно предоставленный в Каэр Трольде. Цири предстояло же провести в Кругу немало времени.***
Мышовур скептически оглядел ее и попросил показать Цири, что она умеет. Увидев, как она исчезла, он минут пять просто смотрел на пустое место, на котором только что стояла его ученица. Она появилась в другом конце поляны, окруженной дубами, на которой они занимались. — Я долго скакала, не могла найти нужный мир. — Извинилась она. — Долго? Ты отсутствовала пять минут! Я никогда не видел ничего подобного! Слухи не врали — ты действительно Повелительница Времени и Пространства! — Воскликнул он. — Иногда я легко перемещаюсь по одному и тому же Месту, иногда плутаю между Многих. — Она рассказала все, чему учил ее Аваллак'х. Мышовур одобрительно кивнул и ответил: – Он был прав. Все дело в концентрации. Тот день пронесся для Цири бешеным водоворотом. Сначала она училась как и у Аваллак'ха концентрироваться, просто, не перемещаясь, понимать, что готова. Затем Мышовур отвел ее в книжное хранилище, находящееся в самом большом доме друидов. Как и все, он был древним, одноэтажным и у Цири оставалось впечатление, что они находятся внутри огромного живого дерева. Там она должна была выучить наизусть восемь правил: Сосредоточения, Отрицания, Накапливания, Рассеивания, Возвращения, Притягивания, Концентрации и Пуска энергии. Затем, сделав краткий перерыв, она направилась к Йеннифэр, которая возвращалась в Круг на занятия с ней. Здесь все было жестче. Йен не интересовала ее Сила, только магия. Она заставила Цири напрячь память и вспомнить все, что она когда-либо умела до Таннеда, однако проводить практические занятия не спешила ни на этот, ни на следующий день. Она заставляла Цири учить формулы и правильно произносить их. Представлять слова, во время проговаривания, чтобы они обретали силу.***
Только через три дня безумной нагрузки Цири вспомнила о Кагыре. Геральт уехал зарабатывать по местным злачным местам, а Кагыр был приставлен к одному из помощников Мышовура. Изъявив странное желание "поучиться хоть чему-нибудь" у друидов, Кагыр не пожалел. Нагрузка была не только умственной, но и физической. Друиды работали — варили зелья для жителей деревень, обходили леса, следя чтобы никто не вырубал без разрешения деревья и не убивал дичь. Старейшины деревень всегда приносили им сведения — сколько на ту или иную деревню нужно срубить дерева, советовались с друидами и вели себя уважительно. Как и сам Мышовур, многие друиды были послами, учеными и учителями, они трудились на благо народа и редко появлялись в Круге. Кагыру было интересно все. Ему давали почитать в основном легкие книги о медитации и очищении духа, он работал наравне со всеми — носил воду, чистил лошадей, заготавливал еду для них и самое главное — слушал. На третий день ему показали какие травы нужны для настойки, и он отправился в лес. При входе в Круг меч надлежало оставлять и теперь ему было неуютно без него. Вернулся он уже к семи часам вечера, когда солнце уже садилось и, отдав травы друиду, сел возле лошадей у сеновала, с наслаждением вытянув ноги, и увидел, как Цири идет, задумчиво глядя себе под ноги. Воспользовавшись тем, что она его не заметила, он затаился и оказался у Цири за спиной. Убедившись, что его никто не видит, он схватил Цири и приподнял, одновременно прошептав: — Тсссс... — Дурак! — Не удержалась она и только сейчас поняла, как соскучилась. Целуя его, она выдохнула ему в губы, улыбаясь: — Как тебе мой мешок? — Она слегка крутанулась, и он хихикнул как мальчишка, проводя рукой по ее груди: - Чудесно! Стоп... Цири коварно усмехнулась, наблюдая за его темнеющими глазами: — Ты правильно подумал, на мне только это. Кагыр глубоко вздохнул и, воровато оглянувшись, потянул свою жертву за собой. На сеновале было сумеречно и безумно кололись травинки даже через снятое платье. Видя это, Кагыр добавил к нему свою одежду и стало гораздо удобнее. Он был не в силах оторваться от желанного тела, которого не видел больше месяца, с тех пор, как уехал в Нильфгаард. Белизна ее кожи притягивала в полумраке, Кагыр целовал ее быстро и легко, спустясь до живота, он неожиданно поднял и уложил ее ноги себе на плечи, подтягивая ее ближе и нестерпимо медленно погружаясь в нее. Она нетерпеливо царапнула его за спину и задохнулась, когда поняла, что его руки теперь свободны и ласкают тело, сжимая и проводя именно там, где нужно. Он уселся поудобнее и наклонился чуть вперед, подхватив ее под поясницу. — Не так быстро, моя милая... — Он медленно подтягивал ее к себе и отпускал, чувствуя, как она рвется ближе к нему, но знал, что спешить нельзя. Цири схватила его ладонь и легонько укусила, прося его двигаться быстрее, и он поддался, однако быстро поняв, что так все закончится слишком быстро. Внезапно она почувствовала, как он отстранился и застонала от желания продолжить, но тут же поняла, что он поднял ее на колени, стоя напротив в точно такой же позе, развернул к себе спиной и прижал к себе, сжимая на грани боли, он резко и быстро скользнул в нее пальцами, ощущая тесноту. Она помогала, поддаваясь ему навстречу, но на самом краю он снова резко покинул ее и толкнул вперед, прогнув в пояснице, завладел, двигаясь так быстро, что почти сразу Цири не выдержала и закричала приглушенно, и только его руки не давали ей упасть носом в сено. Кагыр вжался в ее бедра, вздрагивая и тяжело дыша, потом опустил Цири на одежду и упал рядом. — Это было необычно, не как всегда... — Немного смущенно произнесла она. Кагыр медленно убрал соломинку с ее лба и ответил: — Тебя еще многому нужно будет научить, малышка. — Я способная ученица... — Прищурилась Цири, поглаживая его по груди. Кагыр привстал на локте и мягко, неторопливо поцеловал ее: — Надеюсь, что я смогу быть неплохим учителем, ты будешь довольна, Цири. — Я очень довольна! — Мурлыкнула она, обняв его за шею.***
Время неслось так быстро, что иной раз Цири хотела его приостановить, но этому ее не учили. Зато учили множеству того, о чем она даже не подозревала. Время шло. Был подписан Цинтрийский мир, и война была окончена, хотя, по сути, лишь приостановлена. А немного позже начался Бич Катрионы — кровавая лихорадка, ужасная болезнь, названная по имени нильфгаардского корабля, привезшего эту заразу на Север. Цири не знала, что болезнь появилась на континенте в результате ее прыжков во времени и пространстве незадолго до Стигга, когда чумная блоха попала на ее одежду и затем на корабельную крысу. Эпидемия чумы началась с Цинтры, её принесли зараженные крысы, бежавшие с корабля, заболевание быстро распространилось по всем северным странам после войны с Нильфгаардом. Заболевшие Катрионой умирали мучительной смертью. Вызима была перекрыта, и всюду полыхала "Красная Смерть". Цири слышала это краткими отрывками, доходящими до удаленных островов медленно. Но ее волновало это совсем по-другому. Она знала, что пророчество Итлинны сбывается. Началась Первая Эпидемия. Поскольку ее овладевание способностями шло довольно хорошо, Мышовур решил подключить знания, не относящиеся к Силе Старшей Крови. Она быстро запоминала и столь же быстро забывала изученное, и друида это напрягало. Однажды он встретился с Йеннифэр, и они, коротая время за беседой, пришли к выводу, что ошибки Цири у друидов и Йеннифэр одинаковы. — Она слишком импульсивна, взбалмошна, и мысли ее скачут, как блохи, несмотря на то, что прошел почти год обучения! — Сокрушенно признала Йен. — Я не знаю, как бороться с этой подростковой горячностью, хотя, видимо, это останется у нее на всю жизнь. — Огонь, горящий внутри нее, теперь хоть немного, но сдерживается. Однако управляется Цири с ним еще с трудом. Она слишком поддается сердцу, яркая магия, сокрушительная, но плохо сдерживаемая. — Подтвердил друид. — Дисциплинируй, но только то, что можешь. А я не стану перегружать ее излишками, в конце концов, главная задача Цири — научиться контролировать свою Силу. И только.***
Цири и Кагыр скакали наперегонки во весь опор по опушке леса друидов. Дав волю лошадям, они пошли шагом, а потом и вовсе пешком, отпустив лошадей пастись на луг. Глядя на снежные вершины гор, Цири вдруг задумчиво и серьезно сказала: — Я изучала Белый Хлад, используя все сведения, которые мне могли предоставить друиды и Йеннифэр. Теперь я поняла: Белый Хлад — не магия, не чей-то умысел, а просто катаклизм. Неизбежный для всех миров, остановить его нельзя. это гигантское оледенение. Изменится угол падения солнечных лучей, значительно сместится граница вечной мерзлоты. А так как девяносто процентов льдов мира скопилось на северном полушарии, оледенение может угрожать существованию большинства живых существ. — Однако, насколько я знаю, пророчество Итлинны: "Мир умрет, погруженный во мрак, и возродится вместе с новым солнцем. Воспрянет он из Старшей Крови, из Hen Ichaer, из зерна засеянного. Зерна, кое не прорастет, не проклюнется, но возгорится пламенем", — Процитировал Кагыр. — Как возможно зажечь новое солнце в умершем мире? Или это фигура речи? Цири внимательно посмотрела на него и тоже процитировала по памяти: — "Уцелеют лишь те, что пойдут за Ласточкой. Ласточка — символ весны, избавительница. Она отворит запретные двери, укажет путь спасения. И возвестит возрождение мира. Ласточка, Дитя Старшей Крови. А потомкам ее предстоит править в новом мире." Запретные двери, Кагыр, — это то, что некогда сделали эльфы Aen Elle. Это врата в другие миры, эльфы спасались от Белого Хлада и перешли в другой мир, истребив и подчинив находившихся там людей, выстроили чудесную столицу Тир-на-Лиа и зажили до нового оледенения, которое изгонит их и оттуда. По идее, я или мой ребенок могли просто вывести весь народ в более молодой мир. Но я так не могу и не хочу. Я пресеку причину. — Так ведь причины нет! Это естественный процесс во всех мирах! — Но тем не менее этот возродится с новым солнцем! Что это? — Спросила Цири. — Значит, это возможно? — Для того, чтобы эта бредня сработала, надо чтобы мир уже охватил Белый Хлад! Только тогда его можно якобы возродить. А люди до этого просто не дотянут. — Ты забываешь про Время. — Лукаво улыбнулась Цири. — Можно переместиться в начало Катастрофы, когда солнце медленно перестает греть, и "завести" его снова. Знать бы как. — До этого еще как минимум тысяча лет! На нашу жизнь и пять-шесть поколений хватит и так. — Возразил Кагыр, но Цири покачала головой: — Нет. Он уже начался. Сто лет назад, и тому есть многочисленные свидетельства: в Тальгаре созревали огурцы и тыквы, в Каингорне выращивали подсолнечник и люпин. Сейчас не выращивают, ибо вегетация названных овощей и растений невозможна, там просто-напросто холодно. А знаешь ли ты, что в Каэдвене были виноградники? Сегодня в Каэдвене виноград не растет вообще. Потому что теперешние зимы, в отличие от прежних, стали гораздо холоднее, а сильный холод убивает виноградную лозу. Не то, что замедляет вегетацию, а просто-напросто убивает. Уничтожает. Еще можно добавить то, что снег выпадает в Тальгаре в середине ноября и передвигается к югу со скоростью свыше пятидесяти миль в сутки. Что в конце декабря-начале января метели случаются над Альбой, где еще сто лет назад снег был сенсацией. Что снега тают, а озера вскрываются у нас в апреле, знает каждый ребенок! Эти «древние» времена — всего сто, сто двадцать лет. Почти вчера.¹ Эти слова заставили Кагыра вздрогнуть от их беспощадности. Он и сам вспомнил рассказы, что раньше на апрель было тепло, и месяц этот назывался "цветнем". В Виковаро говорили не «цветень», а «лжецвет», или по-эльфьему «бирке». Название месяца пришло из древних времен, когда в цветне-апреле действительно все цвело. А Цири продолжала, и он мучительно понимал, как она права: — Вспомни, как говорится в пророчестве: "И поднимется король Юга против королей Севера, и зальет их земли могучим потоком; и будут они разбиты, а народы их уничтожены. Земли будут истоптаны, а затем веревкою отмеряны. И разрушены будут города и пустынны. И так начнется гибель мира. Кто далеко — умрет от болезни, кто близко — падет от меча, кто останется — умрет с голоду, кто выживет, того погубит мороз... ". Две войны с Нильфгаардом, дележ земель во время Цинтрийского мира, эпидемия Катрионы... Белый Хлад близко². Этому миру осталось едва ли пятьсот лет. Кагыру ее мысли не нравились, и он старался отвлечь ее, незаметно отвести от радикальных решений, которые могли стоить ей жизни.***
Зима сменилась весной легко и непринужденно, и Цири забыла на время свои планы. Она уже едва помнила, как красива кроткая весна на скалах и лугах Скеллиге. Геральт все чаще брал ее с собой в леса, заставлял тренироваться с мечом все лучше и лучше и, когда она, измотанная, отдыхала, присаживался рядом и говорил: — Тебе не хватает расчета. Или: — Сражаться нужно спокойней. Но однажды, после удачной тренировки, он все же похвалил ее, и Цири, не удержавшись, воскликнула: — Неужели? Я слышу одобрение от самого мастера ведьмака? — И расхохоталась. — Ты делаешь успехи, это правда. — Улыбнулся он. Цири долго до блеска натирала свой гвихир и произнесла наконец: — Они мне понадобятся. Я учту свои ошибки.***
Мышовур смотрел на место, где исчезла его ученица, и ждал. Она появилась рядом с ним из ниоткуда и спросила: — Как? — Неплохо. Ты можешь точно перемещаться к людям, и в один и тот же мир. Со временем пока похуже. Цири устало села на скамью, и Мышовур сказал, глядя на нее: — На сегодня достаточно. Отдыхай. Несмотря на усталость, она пришла на условленное место, на котором они с Кагыром встречались в конце дня. Он был уже там и с хрустом потянулся, встав ей навстречу, потому что уже успел уснуть. Обняв ее, он некоторое время стоял, просто наслаждаясь. — Ты что-то хочешь сказать, Цири? — Да! — Она решилась и, высвободившись из его рук, быстро заговорила: — Я нашла способ. Правда это лишь теория, но ее нужно проверить. — И что ты собираешься делать? — Посуровел Кагыр. Цири взяла его за руку: — Просто смотри. Они переместились раньше, чем он что-либо успел понять. Место, где они оказались, было пустынным и холодным. Колючий ветер гнал мелкую снежную порошу по ровному белому слою земли. Но больше всего пугало солнце. Оно было ярко-красным и светило очень ровно и тускло, не грея вообще. Кагыр вспомнил своего учителя в Нильфгаардской академии. "Все звезды имеют свой срок. Энергия их иссякает, и они сжимаются в красных карликов, переставая греть. Это означает смерть всех планет, вращающихся возле них", Кагыр так отчетливо услышал его голос, что даже обернулся. Они стояли, все еще держась за руки, на склоне одной из гор, цепью идущих за горизонт. Он пригляделся и увидел у их подножья что-то черное. Цири проследила его взгляд и перенесла их ближе. Черные громады были развалинами замка, заметённого снегом, с рухнувшей крышей. Кагыр не хотел спрашивать, что это за мир. Подойдя к одной из стен, он стряхнул снег, отбил кулаком слежавшийся наст, не понимая, зачем это делает. Показавшаяся из белизны стена была светло-серого цвета, а немного дальше виднелся герб, видимо, когда-то это был кусок стены над входом. Кагыр расчистил его и замер. Под его руками находился развалившийся на части герб Дарн Дыффа. Из изначальных четырех рисунков сохранились только две части — черный лев на желтом фоне и коричневое дерево на голубом. — Да. — Подтвердила Цири его невысказанный вопрос, который он так боялся задавать. — Это наш мир. Так будет выглядеть Виковаро. Я немного просчиталась, Белый Хлад наступит через семьсот пятьдесят лет примерно от нашего времени. Кагыра трясло то ли от холода, то ли от потрясения. Умом он понимал неизбежность, но погибший мир, их дом, было ужасно жаль. — Все умрет. — Цири присела на выступ стены. — Казалось бы, семьсот пятьдесят лет, нас вообще не должно волновать, что случится. Но я хочу знать. Знать, смогу ли я запустить умирающее солнце? Может, и не нужен никакой Мститель? — Ты умрешь. — Впервые за все время произнес Кагыр. — Никому не под силу такое. Цири подцепила его под руку, и они переместились в Круг друидов. Стоя на ласковой весенней травке, Кагыр обессиленно опустился на нее, отгоняя жуткую картину только что виденного. — В солнце содержится очень много энергии, как рассказывал мне Мышовур. Непонятно, как она работает, но она заканчивается . Что, если слова пророчества говорят о том, что я или мой сын сможем "завести" его снова, отдав взамен свою энергию? — Мы этого не знаем! Ты будешь рисковать наобум?! — Конечно же нет. Но мне осталось не так уж много выяснить. И, разумеется, не говори ни о чем Геральту или кому еще. Кагыр зашагал туда-сюда, просто разрываясь от множества слов, но вслух произнес лишь: — Узнай, на что ты идешь, Цири. ¹ В оригинале это говорит Нимуэ ² Зима близко))) ИП