***
Мышовур перевернул часы, и струйка песка потекла вниз, отмеряя положенные десять минут. — Не стоит ввязыватся в игры со временем, Цири. Особенно менять что-то в прошлом или будущем. — Сказал он. — Я и не собираюсь. У меня у самой голова кругом от этого. Одно дело перемещаться, и совсем другое — прыгать во времени. — Я прыгну всего один раз — Подумала она. — Это и впрямь ни к чему, но однажды пригодится.***
С тех пор Цири больше времени уделяла занятиям у Йеннифэр и научилась осязать и направлять магическую энергию, создавать и разрушать с ее помощью. Щиты ее были, конечно же, слабенькие, а атаковала она слишком долго, но у нее начало получаться, и это само по себе приводило ее в восторг. Под конец лета Мышовур объявил, что ему больше нечему учить Цири. Свою Силу она освоила вполне, а учить ее дальше друидским наукам он не видел смысла. Они вернулись в Каэр Трольде, решив не покидать Скеллиге, пока на континенте бушует эпидемия Катрионы. Кагыр послал весточку через Йеннифэр Ассириэ, и та ответила, что зараза пока не коснулась нильфгаардских провинций. Это заметно приподняло дух Кагыра, упавший при виде Хьялмара. За время их отсутствия он стал конунгом, его поступок, который он стяжал в борьбе за трон, был поистине великим — он убил ледяного великана Мыргыффа, уничтожившего на Ундвике несколько деревень. Теперь он непринужденно болтал с Цири, вспоминая то детство, то борьбу с Вильгефорцем. Кагыр знал, что Хьялмар спас ее, но не мог отделаться от грызущего чувства. Сначала он думал, что это ревность, но потом понял, что завидует. "Он моложе меня, сильнее, богаче. Они в детстве обещали обручиться друг с другом, а это что-то да значит. Он король, а я кто? Граф маленькой провинции, в которой и городов-то нет, лишь деревни. Вечный бродяга." Но в одном он ошибался. Хьялмар был человеком чести, как и Кагыр. Несмотря на то, что он часто общался с Цири и Геральтом, он никогда не позволял себе подумать о Цири в таком ключе. Слишком уж красноречивы были взгляды, кидаемые ею на синеглазого графа, всегда сидящего рядом.***
Кагыр всегда ходил очень тихо. Это умение пригодилось ему, еще когда он служил в императорской разведке, и сейчас он почти неслышно подошел к Цири, которая сидела на поваленном дереве и заставляла вспыхивать при помощи магии цели — деревянные чурбачки. Потом гасила их и снова поджигала. Он опустил ей ладони на плечи и почувствовал, как она напряглась на секунду и обернулась. Наклонившись над ней, он запрокинул ее голову вверх и поцеловал, поглаживая пальцами шею. — Я скучала. — Она заставила Кагыра сесть рядом и прильнула к нему. — Где вы с Геральтом пропадали? — В одной из деревень пропал человек. Не совсем ведьмачий заказ, поэтому я напросился с Геральтом. — И как? — Нашли. Его убил друг, которому он задолжал, и сбросил тело в озеро. — Его казнят? — Разумеется. У твоего друга Хьялмара жестковатые, но честные законы. Под стать жителям Скеллиге. Цири вздохнула и повернулась к нему, не выпуская его руки, спросила: — Кагыр? Ты мне поможешь? — О чем бы ты не попросила. — Коротко ответил он, сжимая ее ладонь. — Это очень важно. Я не хочу, чтобы Геральт или Йеннифэр знали. И то, что я попрошу... Это опасно. Ты можешь этого и не делать. Кагыр покачал головой. — Цири, — мягко проговорил он, — ты поражаешь меня. Я ехал за тобой с края света, чтобы отыскать тебя, спасти и защитить. И ты хочешь, чтобы теперь я бежал? — Ты не знаешь, с чем имеешь дело. — Сейчас узнаю.¹ Она вытащила из кармана измятый листок с непонятными формулами и чертежами, разгладила на коленке и протянула Кагыру. — Вот. Я объясню: это промежуток времени, в который надо переместиться, когда начнется Белый Хлад. Солнце уже тогда будет остывать, но не критически, люди еще смогут существовать. Я отправлюсь к месту, которое будет служить мощным проводником энергии, рядом с которым мне будет легче управлять Силой. Не знаю, что это будет — перемещусь наугад, но скажу себе цель. Там, на этом месте, я направлю всю свою Силу к солнцу и попытаюсь его возродить, а ты должен будешь мне помочь. Кагыр глубоко вздохнул: — Как? — Там могут оказатся те, кто придет с Белым Хладом. Однажды я уже попадала туда, и там бродили чудовища. Мне некогда будет отвлекаться на них, хотя, возможно, мы не встретим никого. Но в одиночку я не справлюсь. Честно говоря, я не знаю, справлюсь ли вообще, или все же такое под силу только Мстителю. — Но почему ты не хочешь, чтобы Геральт пошел с нами? Как раз он был бы кстати в такой экспедиции. — Ты не понимаешь! Он не пустит меня! — Цири вскочила, гневно сверкнув глазами. — Он вечно хочет оградить меня от всего, не может понять, что я не всегда буду рядом, что мне и самой нужно жить! Кагыр легко вскочил и одним быстрым движением заключил ее в объятия, лишив возможности мельтешить туда-сюда. — Я помогу тебе.***
Цири уже спала мирно в своей комнате, когда Кагыр и Геральт вполголоса толковали во дворе, стараясь не разбудить своих дам. — Ты понимаешь, чем это пахнет? — Спросил Кагыр. — Да в лучшем случае мы застрянем там, когда Цири выдохнется и не сумеет перенести нас назад. Я обещал ей, что никому не расскажу. Но я рационалист.... — Знаю, знаю, это ты мне еще в Туссенте говорил, когда я башку тебе латал. — Усмехнулся ведьмак. — Но ты правильно поступил. Пойди вы туда вдвоем — вот это было бы подловато с твоей стороны, подвести ее и ничего не сказать мне. — Вот именно. Уж прости, Геральт, но Цири взбалмошна и наивна. Нет, я верю в пророчество и в нее, но идти туда в одиночку или даже вдвоем — это бредово. — Но и запретить этого я ей не могу. Что же, мое Предназначение... Я запасусь эликсирами. Кто знает, что нас там ждет. — Вздохнул ведьмак. — А Йеннифэр? — Вот ее точно не стоит ставить в известность. Это менее опасно, чем рассказать ей правду. Она-то может запретить Цири лезть в такую передрягу, и они разругаются в пух и прах. Выкрутимся потом как-нибудь. Может, Цири сумеет вернуть нас так, что Йен даже и не заметит. — Это если мы вообще вернемся. — Да тьфу на тебя, зануда нильфгаардская! — Сплюнул Геральт, и они тихо вернулись в замок.***
Геральт проверил еще раз оба меча и зашагал вниз от Каэр Трольде по памятной тропе. Йен еще не проснулась, и он успел ускользнуть, торопясь на назначенное позавчера Кагыром место. Тот уже ждал его и, беспокойно оглядываясь, искал глазами Цири. Ведьмак отошел за дерево, когда заметил мелькающую наверху тропы фигурку Цири. Кагыр шагнул ей навстречу: — Ты готова? — Да. Ты точно... Решил? — Тихо произнесла она, испытывающе глядя на него. Кагыр молча кивнул, но прежде чем она взяла его за руку, готовясь к перемещению, Геральт подошел к ним, и не успела Цири возмутится, крепко взял ее за другую руку: — Я решил идти с тобой. Это не обсуждается, чудовища могут тебя запросто прикончить. — Кагыр! — Захлебнулась, наконец, она. — Я же просила!!! — Да брось, ты рада на самом деле! — С улыбкой толкнул ее ведьмак, видя, что она совсем не злится. Пробормотав что-то неразборчивое, она все равно заехала локтем в живот Кагыру: — Предатель! Положись на тебя!***
И в тот же миг они переместились. Ветер со снегом пронизывал до костей, несмотря на то, что все трое оделись тепло. Небо предрассветно посветлело на горизонте, но до восхода солнца было еще не меньше часа. Позади них начинался горный хребет, впереди — открытая равнина, на середине которой они стояли, а еще дальше можно было отчетливо увидеть еще одну цепочку гор и огромный черный замок, гордо и неприступно выделявшийся на фоне гор. Ведьмак прищурился и сердце его заколотилось так, что он зажмурился на мгновение, не веря своим глазам. — Так! Сзади нас Пустульские горы, это та самая равнина, на которой Хинда спасла нас от скоя'таэлей, значит, впереди... Каэр Морхен??? Но почему он... — Процветающий, а не разрушенный? — Докончила, улыбаясь, Цири. Ведьмак кивнул, не сводя глаз с замка. — Потому что кто-то его отстроил. Значит, в будущем Школа Ведьмаков возродится! — Ответила она. Геральт молчал. Цири знала, что самой сокровенной его мечтой было воскресить пришедшую в упадок Школу Волка, вновь тренировать молодежь и передавать дальше ведьмачье искусство. Сильнее Геральта об этом, наверное, мечтал только Весемир. — Поверить не могу! Дожить бы до этого, хоть глазком зацепить! — Наконец-то воскликнул ведьмак. Кагыр оглядел местность и тронул Цири за плечо: — Ты ведь не знала, куда перемещаешься, так? Выходит, именно это место, рядом с Каэр Морхеном, подходит больше всего для Силы? — Выходит, что так! — Усмехнулась она. — Я не удивлена — ведь здесь прошли одни из лучших и ярких лет моей жизни. — И что дальше мы будем делать? — Уточнил Кагыр. — Ждать восхода. И смотреть за всякими тварями. — Указала она на склоны гор позади, по которому спускались, спрыгивая с уступа на уступ, белые волки. Геральт вытащил стальной меч и кивнул Кагыру. Снова плечом к плечу они стояли, глядя на медленно приближающихся врагов. Цири взобралась на небольшой холм и создала вокруг него сферу, непрерывно вглядываясь в горизонт. Ведьмак разрубил первого волка, когда тот еще находился в прыжке. Осмелев, они с ревом бросились на них. Один попробовал сунутся в сферу, но с визгом отпрыгнул. Цири пыталась укрыть и их, но на это уходило слишком много сил, и они втиснулись к ней в фиолетовый туман сферы. Волки бросались, но каждый раз их отбрасывало назад. Вожак, огромный белый варг, пытался поднырнуть под край и повернув голову, завыл. Тотчас все волки стали усиленно подкапывать сферу. Геральт еще раз поразился уму варгов — вожак был очень похож на Киала, но тот остался много веков назад. Вдруг варг замер и поглядев на горы, завыл и огромным прыжком скрылся в снегу. Все остальные белыми тенями растворились вслед за ним, слившись со снегом. — Куда это они? —Недоуменно спросил Кагыр. Ведьмак мрачно кивнул в сторону Пустульских гор, вынимая серебряный меч: — Смотри! Никто не смог бы упрекнуть Цири, когда она взвизгнула, оглянувшись: Существа, резво передвигающиеся по ледяной корке, отчасти напоминали корредов, вроде убитого в Туссенте Геральтом господина Швайцера², но при этом белого цвета, крупнее и кожа их словно обросла кристаллами сине-белого цвета, как шкура Гончих Дикой Охоты. В мгновение ока они оказались рядом со сферой, один осторожно протянул лапу и, не встретив сопротивления, бросился вперед. Цири с оборота отсекла ближайшему лапу, ее магическая защита рухнула, и корреды бились с ожесточением, которое могло присутствовать только у разумных существ. Ведьмак неожиданно почувствовал, что чем больше они убивают чудищ, тем больше их лезет под клинок. Сразу пятеро, объятые огнем после знака Игни, яростно щелкая клыками, лезли прямо под острие меча, как разумный вид, корреды не боялись огня, и кристаллическая шкура их горела плохо. — Геральт, сзади! — Крикнул Кагыр. Они обернулись — штук двадцать чудовищ неслись во весь опор со стороны Каэр Морхена. Цири наслала на них ударную волну, и многим из них сломало или вывернуло конечности. Она подняла еще одну волну, далеко отбросив четверых особо ретивых корредов. — Гера-а-альт! Рассвет! Я не могу больше! — Крикнула она. Они поняли. Теперь защита была только на них — Цири обернулась к восходившему красноватому солнцу. Оно было не такое красное и холодное, как тогда видел Кагыр на развалинах Дарн Дыффа через много сотен лет. Но и оно было холодным и тусклым. Цири настроилась. Она не знала, что делать, но мысли сами исчезли из головы, оставляя пустоту. Мир вокруг нее сделался бесшумным, исчезли звуки атакующих чудовищ, которых едва сдерживали Кагыр и Геральт, стало беззвучно, и она ощутила луч, "висящий" в воздухе. Он не был ни холодным, ни теплым, но отчетливо прослеживался каким-то непостижимым внутренним взором. Все, кроме него, размылось и потеряло очертания, а внутри красноватого свечения дрожала снежинка. Не давая себе отчет в действиях, Цири вытянула вперед обе ладони и направила всю энергию, как учила Йеннифэр — вперед. Проблема была в том, что выскрести из себя действительно все, выжать до капли, было очень трудно, и вскоре она поняла, что этого не хватает. — Генератор! Конечно же! Сильное воспоминание, направленное через генератор, способно высвободить безумное количество Силы! — Вспомнила она Гаранхира и его прозрачный шар на ножке. Тогда воспоминанием послужил Кагыр в Цинтре, но теперь это уже не было кошмаром, не сработало бы. Она взглянула на темный замок, проступающий в утренних лучах и сосредоточилась, воспоминания с бешеной скоростью сменяли друг друга. — Старый добрый Каэр Морхен, сколько боли от Маятника, Мучильня... Геральт. Он смеется, глядя на нее во дворе, и подхватывает на руки, легко поднимая ввысь, несмотря на то, что ей уже одиннадцать лет. — Ты всегда знала, что предназначена мне? — Спросил он, сидя на скамье во дворе. Маленькая Цири хихикнула: — Конечно! Бабушка пресекала эти рассказы, но я часто слышала их от людей во дворце. — Расскажи мне о Калантэ и о Цинтре. Как ты жила до войны? — Неожиданно попросил он. Та, маленькая Цири призадумалась и начала вспоминать... Настоящая Цири вдруг вскрикнула от напряжения и оказалась в воспоминании воспоминаний себя самой одиннадцати лет. Та, маленькая, вспоминала довоенную Цинтру, и они обе видели происходящее будто наяву. Бабушка Калантэ и дедушка Эйст принимали гостей из Соддена. Цири путалась под ногами и мешалась, в этом воспоминании ей было лет семь-восемь. Ее отослали во двор, и она обиженно взобралась на яблоню и сидела там, скрывшись ото всех в листве и переодически закусывая яблоками. Когда гости решили погулять по саду, юная княжна решила совершить святую месть и бросила в одного из гостей огрызок яблока, удачно попав прямо по голове, и захихикала, сразу же выдав себя. Королева Калантэ, несмотря на то, что безумно любила внучку, была в ярости, и только вмешательство Эйста Тиршаха спасло Цири от наказания. Вдруг воспоминание прервалось, вернувшись в Каэр Морхен, и маленькая Цири вдруг странно посмотрела на Геральта и сказала не своим голосом: — Мы все исправим, Геральт, но не сейчас. Всему свое время, этому — через семьсот лет. Ведьмак удивленно посмотрел на нее. В Каэр Морхене ей приходилось впадать в транс, говоря короткие и не совсем ясные вещи, но потом она ничего не помнила. Она не знала, что стоит буквально пару минут, ей казалось — не меньше двадцати. Однако ничего нужного не приходило, и Цири охватило отчаяние — она не знала, что нужно делать, но тотчас на его место пришла бешеная ярость, как во время боя, и она вскинула руки, вспоминая уроки Йеннифэр и отсылая всю Силу неизвестно куда, в пустоту, к холодному солнцу за сотни тысяч километров. И тут она вспомнила самое сильное потрясение, которое только было в ее жизни: Они встретились на середине двора. Пепельноволосая девочка в сером платьице и белоголовый ведьмак с мечом на спине, весь в горящей серебром черной коже. Ведьмак мягкими прыжками, девочка трусцой, ведьмак на коленях, тонкие ручки девочки вокруг его шеи, пепельные, мышино-серые волосы на его плечах. Златулина глухо вскрикнула. Йурга обнял ее, молча прижал к себе, другой рукой обхватил и прижал мальчиков. — Геральт! — повторяла девочка, прильнув к груди ведьмака. — Ты нашел меня! Я знала! Я всегда знала! Я знала, что ты меня отыщешь! — Цири! Йурга не видел его лица, спрятавшегося в пепельных волосах. Он видел только руки в черных перчатках, сжимающие плечи и руки девочки. — Ты нашел меня! Ах, Геральт! Я все время ждала тебя! Я так ужасненько долго… Мы будем вместе, правда? Теперь будем вместе, да? Скажи, ну скажи, Геральт! Навсегда! Скажи! — Навсегда, Цири! — Так, как говорили, Геральт! Как говорили… Я — твое Предназначение? Ну, скажи? Я — твое Предназначение? Йурга увидел глаза ведьмака. И очень удивился. Он слышал тихий плач Златулины, чувствовал, как дрожат ее руки. Глядел на ведьмака и ждал, весь напряженный, его ответа. Он знал, что не поймет этого ответа, но ждал его. Ждал. И дождался. — Ты — нечто большее, Цири. Нечто большее. Сила, дремлющая в ней с рождения и вырывающаяся наружу в виде самых разных знамений, приобрела осязаемую форму, но Цири ее не видела, со стороны же казалось, что она сотворила фиолетовый купол, вроде того, который разрушили корреды, только он накрыл все пространство, заканчиваясь где-то за горизонтом. Твари, атакующие Геральта и Кагыра, с визгом отступили к горам, словно в них плеснули кислотой, они бежали сломя голову, а фиолетовое сияние становилось все ярче. Цири напевно произносила фразы, которого ни Геральт, ни Кагыр не знали, но отчетливо чувствовали, что он древнее всех языков, а может и этого мира. Сердца их наполнились необъяснимым трепетом при этих звуках. — Эйн ли эрец ахерет, гам им адмати боэрет, рак мила ирит ходерет. Эль оркай, эль нишмати...³ — Цири была напряжена, как струна. Они увидели, как солнце начало быстро вставать из-за горизонта и двигаться к зениту, словно день наступал в бешеном темпе. Дойдя до зенита, оно стало багровым и принялось сжиматься в размерах, пока не сделалось лишь яркой звездочкой среди миллионов других звезд. Единственным источником света осталось фиолетовое свечение. Цири трясло от напряжения, и вдруг Геральт понял — бросился к ней и положил руки на плечо: — Черпай энергию из нас! — Крикнул он, и Кагыр встал у другого плеча. Они оба почувствовали, как будто под ложечкой страшно засосало, и все силы стали медленно покидать их. Цири не отрываясь смотрела на яркую звездочку в черном небе. — Мир умрет, погруженный во мрак, и возродится вместе с новым солнцем. Воспрянет он из Старшей Крови. — Проговорил Кагыр и сильнее стиснул плечо Цири. — Эйн ли эрец ахерет, ад ше техадеш ямеах ад ше тифках эт эйнейха! — Она вложила все, что имела, в эту фразу и бессильно опустилась на землю. Кагыр и ведьмак почти упали рядом. Несколько минут вокруг была лишь темнота и фиолетовый купол над ними. Цири закрыла глаза и тихо сказала: — Вот и все. Я не способна, на это, видимо, и впрямь способен только Мститель. А самое ироничное то, что я оказалась причиной Белого Хлада. Мир умер, погруженный во мрак, скоро все живое погибнет, а новое солнце так и не возродилось. — Возродится из Старшей Крови, из зерна, что вспыхнет пламенем! — Воскликнул Кагыр. — Цири, кровь! — Точно! Может быть! — Она выхватила ножик с голубым камешком на рукояти, тот самый, из замка Гаранхира, который она подобрала почти два года назад, после убийства Эредина. Порезав тыльную сторону руки, Цири выбросила вперед ладони, и кровь, вопреки притяжению, начала всасыватся в фиолетовый купол. Сквозь него отчетливо проступила звездочка, некогда бывшая солнцем. Купол сменил цвет на багровый, Цири вновь произносила слова на странном языке, и свечение стало ярко-алым,с золотыми искрами, которые с шипением тонули в снегу. — Пламя! Цири, у тебя получается! — Вскрикнул Геральт, когда искры попали ему на руки, но она не слышала ничего. Звездочку в небе стало не видно из-за сыплющихся искр. Цири схватила Геральта и Кагыра за руки: — Бежим! Купол начал сжиматся, и вот уже край находился в двадцати шагах, теперь он был объят пламенем. Они вовремя выскочили из-под края, сбивая огонь с одежды, купол сжался в огромный пылающий шар и устремился в небо. Взметнувшийся за ним снег осел, запорошив глаза острой пылью, а когда они смогли вновь смотреть, то увидели страшное и захватывающее зрелище. — Могучее, но прекрасное! — Говорила потом Цири. Шар огня улетал все выше и выше, и вот уже где-то там, за атмосферой, он стал похож на огромную пламенную комету. Они не смогли понять, когда он слился с бывшем солнцем, но то, что он достиг цели, не вызывало сомнений. Звездочка начала расти в размерах, и на секунду Цири подумала, что это огненный шар летит обратно на них, но это рождалось новое солнце. Ослепительная вспышка, и небосвод вдруг озарился сиянием молодой, новой звезды, будто кто-то в ночи включил свет. Без восхода, сразу с ночи, солнце стояло в зените. От этого зрелища никто не смог сдержать слез. Обессиленные, они лежали на снегу, глядя в голубое небо и чувствуя на разгоряченных лицах теплые лучи. Начиналась весна. Глотнув снега, Геральт поднялся и из-под ладони посмотрел на Каэр Морхен: — Жаль, что мы так и не узнали, кто же его возродил... — Геральт? — Окликнула его Цири, сидя на снегу рядом с Кагыром: — Ты не помнишь, тогда, в Каэр Морхене, во дворе, ты просил меня рассказать о Калантэ и жизни в Цинтре? Я тогда не впадала в транс, не говорила странных вещей? Геральт задумался, пытаясь воскресить в памяти события восьмилетней давности: — Да-а-а, точно, ты сказала: "Всему свое время" и еще... "Мы все исправим!" Как ты это знала?! — Не знала. Я вообще после этого ничего не помнила. — Покачала головой Цири. — Однако не стоит задерживаться в будущем. Нам пора. Она подала им руки и четко представила время и место. Оказавшись в том же перелеске у Каэр Трольде на три часа позже, ведьмак вдруг расхохотался: — После того, что я видел, меня уже не страшит гнев Йеннифэр! Цири засмеялась, а следом за ней не удержался и Кагыр. — И очень зря!!! — Чародейка в излюбленнном черно-белом платье стояла около мостика через ручей, рядом с которым они появились. — Йеннифэр! — Все еще смеясь, произнес ведьмак. Перед его глазами стояло солнце, появившееся из черноты. Он знал, что до конца жизни не забудет этого зрелища. ¹ Цири-Кагыру о Бонарте, замок Стигга. "Владычица Озера" ² Господин Швайцер — корред, напавший на Геральта в катакомбах на виноградниках Помероль в Туссенте. Погиб от рук ведьмака. ³ Иврит: " Я не промолчу, что моя страна Изменила свой облик. Не откажусь от нее, буду напоминать ей И петь здесь ей на ухо, Пока она не откроет глаза. Нет у меня другой страны, Пока она не обновится, Пока не откроет свои глаза...