То ли сон,то ли явь

«Тонкие, глубокого морского цвета изломанные линии мелко дрожали, будто от холода и часто-часто мерцали. Эти струны души казались чужими и до боли знакомыми одновременно. Чьи они? Я, уже привычно предчувствуя боль, прикоснулась к ним. Но боли не ощутила. Вместо нее ко мне пришло обволакивающее тепло и странная легкость. Эти ощущения приносили какую-то детскую радость до слез в уголках глаз. Чьи же они? Внезапно передо мной появился тот самый кукольник с лицом божка, ставший главной фигурой моих кошмаров. Он вытянул вперед руку и словно рисованная линия рта искривилась в гнусной улыбке. Из ладони материализовалась похожая на трость палка с широким круто изогнутым лезвием на конце. И ни капли крови не сорвалось в бездну, заменяющую пол. Он ухмыльнулся, и ни говоря ни слова замахнулся. Стоп. Неужели он решил…. я кинулась наперерез. — Стой! Зачем ты это делаешь?! Коса замерла в воздухе, он опустил свой взгляд на меня, впиваясь глазами в мое лицо. — Чьи это нити? — А ты их не узнаешь? – донесся до меня хриплый рык. В мозгу искрой сверкнула догадка. Божок усмехнулся. — Правильно. Ты думаешь, почему они так легко тебе даются? Они твои. — Мои? — Нехилый у тебя потенциал, раз ты сумела увидеть их и меня здесь. Кто ты? Я уже не говорила. Вопросы проносились в моей голове, не сотрясая воздух пустым звуком. Однако это странное существо продолжало отвечать мне. — Этого тебе знать ненужно. Могу сказать только, что я отмеряю срок линиям жизни. Так значит ты…. — Сообразительная. Срок твоей жизни ист…. Вдруг громкий звон огласил пространство. Я оглянулась. Нити перестали мерцать и дрожать. Теперь они были туго натянуты, подобно струнам гитары. Кукольник опустил косу, хмыкнул. — Ну, надо же. Считай, что тебе повезло. Живи…. до поры до времени, – и исчез». Я судорожно вдохнула сырой пещерный воздух, словно вынырнув с большой глубины. Первым, что я увидела и отчего чуть не слетела с холодного гладкого камня, были изумрудно зеленые зрачки с черным белком. Какудзу выпрямился и брезгливо бросил, вытирая руки о какую-то тряпку: — Интересно, как ты будешь за это расплачиваться. Я потянулась к своей шее. Мужчина резко тряпкой ударил по кистям. Перед глазами смазано промелькнули бурые пятна. Меня замутило. — Руки!.. Я как вижу, ты торопишься на тот свет?.. К шее не прикасаться как минимум два дня. Сдохнешь за это время – твои проблемы, – он бросил тряпку и ушел. В поле зрения появился Дейдара с чем-то в руках. — Ты прямо шкатулка полная секретов, – он сел рядом и в задумчивости повертел мой ошейник. – Откуда это у тебя? Я открыла рот и издала нечленораздельный сип. — Черт! – подорвался с места парень и с опаской глянул на дверь, – совсем забыл, что тебе сейчас нельзя говорить. Я протянула руку. — Что? Ошейник? Зачем тебе он? Он все равно уже в нерабочем состоянии. – Я все также настойчиво тянулась к «ожерелью». — Ну, держи. Он потоптался рядом с моим каменным ложем и на всякий случай уточнил полным надежды голосом: — Тебе же НЕ холодно? Я не отвечала. Но меня периодически потряхивало от соприкосновения кожи с ледяной поверхностью лежанки и сквозняка пробиравшегося под топ, заставляя покрываться гусиной кожей. Он обреченно попытался оторвать меня от камня. — Опусти ее. С твоей тягой к разрушениям я сомневаюсь, что ты ее донесешь до комнаты целой, – в обзор попал еще один член Красной Луны. Итачи отодвинул замешкогося подрывника и наклонился над моей несчастной тушкой, чтобы в следующий момент взять меня на руки. Твою ж дивизию, скоро меня перетаскает добрая половина ниндзя этого мира…. да и злая тоже. На этот раз меня взяли весьма аккуратно и понесли. Что и следовало в принципе ожидать от одного из первоклассных ниндзя Конохи. Как говорится, идеальность не пропьешь и с Акацуками в карты не проиграешь. Отчего-то от старшего брата шел аромат зеленого чая. Я невольно улыбнулась, вспоминая зеленый чай младшего из Учих. Правда, следом в памяти всплыл инцидент с ошейником, который я до сих пор сжимала в руке. Пальцы непроизвольно сжали маленький блестящий обруч крепче. — Улыбаешься — значит, точно идешь на поправку, – я вздрогнула и подняла голову. Итачи смотрел вперед и быстрым шагом направлялся к моей комнате. Наконец я очутилась в своей кровати. Зарывшись в одеяло по плечи, я с наслаждением прикрыла глаза. — Еду тебе принесут. Спи, – и дверь закрылась. Но слово «спи» подействовало на меня отрезвляюще, вытянув из памяти все чудные сны с древним божком. Засыпать теперь стало страшно. А вдруг он все-таки разрубит мои нити, и я умру? В пересохшем горле комом стояли все переживания, с уголков глаз по вискам обжигающими солеными каплями пробежали дорожки слез и затерялись в спутанных волосах. Я по-детски шмыгнула носом, обиженная на весь мир и свою судьбу. Даже в голос сейчас не зарыдаешь. От этого факта почему-то стало еще горше. Я сморщила нос и быстро заморгала, пытаясь справиться с нахлынувшей слабостью. «Хватит истерить» Голос Канкуро из памяти прозвучал так явственно, что я широко открыла глаза и оглядела комнату, но в ней по-прежнему кроме моего полуживого тела не наблюдалось ни одной другой живой субстанции. После осмотра помещения, странно, но пришло спокойствие, и через пару минут я уснула. Впервые за все время пребывания здесь мне снился нормальный, хотя и слегка глуповатый сон о моем коте, тырящем колбасу со стола…