Я сохраню твою тайну

- Что? Майкрофт, ты в своём уме? - Я слышал это своими ушами, Шерлок. И прекрати истерику. Не вижу в этом ничего дурного. - Ты не мог это слышать. Просто потому, что этого не было. - В таком случае, я полагаю, доктор Ватсон сможет разрешить наш спор. Такой разговор услышал Джон, только взявшись за ручку двери, ведущей в комнату, которую занимал Шерлок в доме брата. И ведь всего-то отлучился в туалет, а эти двое уже успели поругаться. - Я слышал, что вы уже успели о чём-то поспорить, и очень этим недоволен по двум причинам: первая - Шерлоку лучше пока не нервничать, потому что это совсем не способствует выздоровлению, – Ватсон выразительно посмотрел на старшего Холмса. – Вторая причина - это то, что я буду вынужден рассудить этот спор. Честно говоря, ненавижу судить. - Майкрофт утверждает, что слышал, как я мурлычу! – младший Холмс возмущённо округлил глаза. – Я, Джон! Как будто какой-то кот! - Не какой-то, а… достаточно большой, – смутился Ватсон. – Думаю, в этом нет ничего плохого, и вообще, насколько я понял, мурлыкать - для тебя полезно. Это успокаивает и расслабляет. Пока ты нездоров, я даже рекомендую делать это почаще. - Я не мурлыкаю! Вы, что, сговорились?! Шерлок возмущённо взмахнул полами халата, разворачиваясь, чтобы уйти в другую комнату, но резким движением растревожил рану от пули, и тут же замер на месте, часто моргая и вцепившись когтями в футболку на животе. - Ну какая разница, что ты делаешь, если это нужно для выздоровления? – в голосе Ватсона послышалось возмущение. Он обхватил детектива за плечи и направил к кровати. – Можешь мурлыкать, фырчать, да что угодно, только постарайся не царапаться. - Я. Не. Мурлыкал, – с расстановкой произнёс Холмс-младший, покосившись на брата. – Если у меня кошачьи уши и когти, то это не значит, что я какое-то животное. - Ты невозможен! – фыркнул, закатив глаза, Майкрофт. – Доктор, присмотрите за этим упрямцем. Мне нужно отлучиться по делам. - Хорошо, – стиснув зубы сказал Джон, начинающий уже закипать от «взаимодействия» братьев. – Ты шумно дышал. Назовём это так. Майкрофт с каменным лицом вышел за дверь. - Он теперь будет постоянно меня подковыривать, – насупился детектив. – В детстве он так и делал. Я не хотел, чтобы надо мной смеялись. А он смеялся. - Мало ли что он в детстве делал. На меня сестра вообще всё сваливала. Поэтому все кружки разбил я, замок сломал тоже я, не говоря уже о конфетах… Да и чёрт с ним. Что мы с Мориарти будем делать? Понятно, что не сейчас, но нужно же к этому подготовиться. Шерлок забрался с ногами на кровать и прижал к груди сломанную руку. - Как раз сейчас и нужно было бы… Пока он не узнал, что я жив. Кстати, что там в Скотланд Ярде? Майкрофт ничего не рассказывает. - Я вообще ничего не знаю. Занимаюсь пока что только твоим лечением, потому что это сейчас важнее всего. А Грэг знает, что ты жив? - Знает. Но только он, – детектив попытался сесть поудобнее, чтобы не так болели разбитые колени. На самом деле в данный момент ему очень хотелось отбросить все свои маски и просто позволить пострадавшему телу почувствовать чью-то заботу. Уткнуться в кого-то головой, как утыкался в детстве в маму, а она гладила его волосы и чесала за ушами. Даже можно было позволить себе помурчать и поперебирать когтями её кардиган. Мать никогда не насмехалась над этими простыми желаниями. – Ты съездил бы к миссис Хадсон, – тихо произнёс Холмс, медленно прикрыв глаза и тут же снова взглянув на Ватсона, чей полосатый свитер тоже можно было бы использовать вместо материной кофты. – А то будет подозрительно, что ты, как мой убитый горем друг, не появляешься на Бэйкер-стрит. - То есть, миссис Хадсон до сих пор думает, что ты мёртв? А тебе не кажется, что это бесчеловечно по отношению к ней? Она очень за тебя переживает. А, как убитый горем друг, я могу быть в любом кабаке. Пытаться вылечиться алкоголем. Это, как раз, поймут все. Ну, так что насчёт миссис Хадсон? - Она всё знала с самого начала. И не надо на меня орать, – Шерлок упреждающе поднял руки вверх. – Сколько мы уже здесь прячемся? Больше недели? Если Мориарти следит за нашей квартирой, его могло насторожить твоё долгое отсутствие. Нет, с другой стороны можно попробовать поймать его на живца, вот только Майкрофт меня отсюда не выпустит. Его болванчики шагу ступить не дадут за пределы ворот особняка. - Предлагаю придерживаться моей версии: если я появлюсь дома абсолютно пьяный, то Мориарти, если он ведёт наблюдение, решит, что я где-то заливал горе. Но, с другой стороны, ты же знаешь, какая авантюристка наша милая домохозяйка. Она сразу потребует от меня план действий. Что я могу ей сказать? - Что со мной всё в порядке, – детектив сначала вытянулся на кровати, потом попытался скомковаться, но заметного облегчения это не принесло. Да и полосатый шерстяной свитер Джона отвлекал от размышлений на тему: «Как обойти охрану Майкрофта». – Большего ей пока знать не надо. Подозреваю, что она и так под прицелом Мориарти. - У меня что-то не так со свитером? – Ватсон быстро осмотрел себя в поисках пятен или крошек, но почему-то ничего не нашёл. – Ты так на него смотришь… - Он шерстяной, – просто ответил Шерлок, словно сообщил прописную истину. – Практически чистая шерсть с небольшой примесью акрила. - И что это значит? – с подозрением спросил Джон. – Это важно? - Для обычного человека, может, и не важно, – Холмс устало улыбнулся, глядя на Ватсона из-под полуопущенных ресниц. – А для вакаттуса - более чем. Ты разве не замечал этого в своём армейском друге? - В армейской форме нет шерстяного свитера. Да, я бы и не выдержал в нём в том пекле. Поэтому не мог ничего такого заметить, – Джон осторожно протянул руку. – Он тебе нужен… для чего? - Расслабься, я не собираюсь с тебя его снимать, – фыркнул детектив. – Когда я был маленьким, мама носила шерстяной кардиган. Специально для меня. Я… как бы это понятнее выразиться… я его мял когтями, как котята мнут мать-кошку. Меня это успокаивало, потому что в детстве я не мог усидеть на месте и постоянно везде лез. - Ты и сейчас везде лезешь… – доктор с сомнением потрогал рукав. – И я даже не могу представить себе, что тебя может успокоить какой-то свитер. Но… я попробую, – Ватсон пододвинул стул вплотную к кровати друга и подсунул локоть под его кисть с длинными пальцами. Однако Шерлок сразу отдёрнул руку. - Это глупо, – тихо произнёс он, отворачивая голову к стене. При этом в голосе единственного в мире консультирующего детектива-вакаттуса сквозила печаль. – Я уже давно не ребёнок… - Если бы мне показали какой-нибудь подобный простой способ, как можно расслабиться, я бы тому мастеру ещё и денег бы приплатил. Почему ты не хочешь вновь попробовать то, что уже помогало в детстве? - Потому что это… ты можешь не понять. Вот это было уже очень странно, что Шерлок вдруг начал переживать за то, что его не поймут и даже осудят. Его, который плевать хотел на общественное мнение и какие-то рамки, навязанные обществом. - Ребёнок - это одно. А взрослый человек - это уже другое… Джон по тону друга понял, что тот боится переступить какую-то черту. - Я, конечно, могу ничего понять в каких-то высоких материях. Взрослые. Дети. Но интуиция у меня есть, и я чувствую, что тебе это поможет. Не слушаешь меня, как друга, послушай, как врача, который всеми силами пытается облегчить состояние пациента. Помни когтями этот чёртов свитер. Холмс, морщась, принял сидячую позу и посмотрел сначала на Джона, потом на его свитер, и снова перевёл взгляд на лицо доктора. Потом медленно протянул здоровую левую руку и, выпустив когти, коснулся ими рукава. Ватсон впервые видел, как самый настоящий вакаттус, да ещё и его лучший друг, словно кот вцепился когтями в его незамысловатое шерстяное одеяние. Растопырив пальцы, Шерлок следом сжал их в кулак. В комнате раздалось тихое кошачье урчание. - Продолжай… – тихо попросил Джон, глядя, как расслабляется лицо его друга. – Пожалуйста. Можешь даже лечь. Думаю, после этого ты заснёшь спокойно. Шерлок опустился на подушки, прикрыв глаза, и не отпуская рукав свитера, который оказался вдруг чем-то очень важным для него. Потом рука переместилась в район груди Ватсона, и к ней присоединилась вторая, сломанная, пальцы которой до этого с трудом шевелились. Теперь Холмс ещё больше напоминал большого кота с расслабленно опустившимися ушами и словно выбирающего буквально из самой души доктора весь негатив, подкрепляя этот процесс тихим мурлыканьем. Джон боялся пошевелиться, сначала застыв в напряжении в неудобной позе, а потом всё больше расслабляясь. Уже почти проваливаясь в сон, он обнаружил, что Шерлок приподнялся, потом сел, и неожиданно ткнулся головой ему в грудь. Потом ещё раз и ещё. Джон осторожно погладил у основания мохнатого уха, чем вызвал новый приступ урчания. - Тебе же так лучше? – спросил Ватсон почти шёпотом. - Ты не представляешь, как мне этого не хватало… – едва слышно ответил детектив, цепляясь уже обеими руками за полосатый свитер. – Даже сейчас, бывая у родителей без посторонних, я не могу себе это позволить. Просто я… я пытаюсь бороться с этой сущностью уже много лет. Разными способами… Нет, меня устраивает наличие когтей, потому что это удобно. И ещё одна пара ушей, потому что у нас слух намного лучше, чем у обычных людей. Но у вакаттусов гораздо больше слабостей… Джону у с одной стороны было неловко, что перед ним друг вот так выворачивает душу наизнанку, показывая все свои детские, да и недетские тайны, но с другой стороны он видел, как расслабляется и успокаивается Шерлок, как действенны все эти простые «кошачьи» способы. - Давай, о слабостях ты расскажешь мне потом… скоро. Когда я вернусь от миссис Хадсон, – Джон тихонько отстранился, бережно отцепляя от свитера длинные острые когти. - Ладно… – Холмс прикрыл глаза, пытаясь лечь поудобнее. – И привези мне… ещё один твой свитер… – пробормотал он, уже засыпая. - Хорошо, привезу, – ответил Джон, но Шерлок его уже не услышал. *** В последний момент вспомнив, что он должен появиться дома пьяный, Ватсон зашёл в первый попавшийся паб, опрокинул одну кружку пива себе на куртку, а вторую принял внутрь. После этого, зайдя за угол ремонтирующегося здания, он обтёрся боком о стену и вылез на тротуар на коленях прямо через кусты. Проходившие мимо люди брезгливо морщились, стараясь держаться подальше, а некоторые, естественно, не удержались от комментариев по поводу «алкашей, которые развелись в городе». - Бог ты мой, Джон, на кого ты похож?! – вплеснула руками миссис Хадсон, открыв дверь. – Ты, что, обнёс все ближайшие бары? - Кажется, да. Не помню, – помотав головой из стороны в сторону, а заодно рассматривая углы дверных косяков в поисках миниатюрных камер, казалось, с трудом проговорил Ватсон. – По моему, у меня была довольно веская причина. - О, Джон! – домовладелица обняла своего квартиранта. – Как Шерлок? – едва слышно прошептала она и добавила уже громче: – Мне до сих пор не верится, что его нет с нами! - Ему там хорошо, – шмыгнув носом, сообщил доктор, выделяя торжественно-печальным голосом слово «там», и поднимая глаза к небу. - Тебе нужно привести себя в порядок, – принюхавшись, миссис Хадсон сморщила нос. – Иди в душ, а я пока поставлю чайник. - Мне нужен чистый свитер, – опуская глаза на залитую пивом одежду, пробормотал Джон. – Мне кажется, он был в стирке. - Вся твоя одежда в шкафу в твоей комнате, дорогой! – отозвалась женщина, накрывая на стол в своей кухне. – Извини, я там немного прибралась! - Это очень хорошо, – не заметив удивлённого взгляда домовладелицы в ответ на эти слова, Джон слишком бодро для пьяного стал подниматься по лестнице. Осмотрев блуждающим взглядом гостиную, Ватсон не нашёл никаких следящих устройств, и поэтому решил больше не изображать жертву возлияний. Он содрал с себя перепачканную одежду, с удовольствием принял душ и, переодевшись в чистое, понял, что основательный обед был бы совсем не лишним. Хотя в доме Майкрофта недостатка в пище не было, Джон не мог выделить на еду больше нескольких минут. Особенно в первые дни. На кухне было тепло и уютно, впрочем, как и всегда, и пахло супом. Миссис Хадсон поставила перед Ватсоном полную тарелку и села напротив. - Майкрофт позаботился о том, чтобы у этих стен не было ушей, – доверительно сообщила Марта, всё равно понизив голос. – Как Шерлок? - Сейчас уже лучше. Конечно, пулевое ранение в живот - это очень неприятно, но вы же знаете Шерлока. Он уже пробует вставать и ходить. Ещё сломана правая рука, но, честно говоря, я не знаю, сколько времени она будет срастаться. Думаю, раза в полтора быстрее, чем у обычного человека. - Бедный мальчик… – домовладелица сокрушённо покачала головой и тут же встрепенулась. – Ты же знаешь про него, что… что Шерлок не совсем такой, как мы? Джон опустил голову и отложил ложку в сторону. - Я только не понимаю, почему Шерлок так долго это скрывал от меня. Он пытается мне это объяснить, а я всё равно не понимаю. - Ты же не думаешь, что он не доверяет тебе? – Марта протянула руку через стол и накрыла ладонью ладонь доктора. – Он много раз хотел тебе рассказать, но ты же знаешь, как в нашем мире относятся к вакаттусам и тем, кто входит в их окружение. Майкрофту стоило огромных трудов сделать так, чтобы о настоящей сущности его брата знало как можно меньшее количество людей. Шерлок не хотел тебя подставлять. И опасался, что ты догадаешься обо всём сам. - Вам он доверил это… и Грэгу. И даже Молли! Молли он мог подставить, а меня не мог. Вот в чём загадка, – Джон отодвинул тарелку и, пробормотав слова благодарности, медленно пошёл к себе. Там он, порывшись в шкафу, обнаружил нужный свитер, вытащил его и бережно расправил на кровати. Ватсон провёл рукой по мягкому ворсу и наконец неуверенно улыбнулся. Заглянувшая в комнату домовладелица увидела, что доктор зачем-то гладит свитер. Джон обернулся, не отрывая рук от шерсти. - Вот это сейчас - лучшее лекарство для Шерлока. Миссис Хадсон понимающе кивнула и улыбнулась. - Не злись на него, – попросила она, провожая Ватсона до двери. – Шерлок никого не хотел подставлять. Просто… Это Шерлок. И его действия иногда бывают понятны только ему. А, вот… Женщина сунула в руки Джона теплый свёрток и сжала его ладони своими. - Надеюсь, ему можно есть булочки. Может, не остынут ещё. Они с корицей. Попьёте чай там… Ватсон не мог не улыбнуться в ответ, так тепло и легко становилось на душе от незатейливой заботы миссис Хадсон. Зажав свёрток между локтем и боком, доктор махнул рукой, чтобы остановить такси.