Драббл?

      С наступлением сумерек на главной улице Сеула начинается ночная жизнь и кончается совесть. При зажигании неоновых вывесок различных баров, клубов, борделей, просыпается желание под весом кошельков с наличными. С каждым новым посетителем умирают любовь и верность, утопая в алкоголе и расслабляющей музыке заведения.       Ким Сокджин все еще в таком возрасте, когда ему все простительно. Простительно неумение или нежелание слушать. Простителен вспыльчивый характер. Простительно забыть о девушке, ждущей его дома, пока он сам сидит в кабаре где-то в центре города.       Молоденький стриптизер, с гибким телом и с именем «Чонгук» на кожаном ошейнике, возможно, даже не спросит, как зовут его клиента. Как и всегда. Когда малыш сбрасывает одежду, Джин невольно потеет под звуки диско, заливающие клуб, и сглатывает накопившуюся вязкую слюну. Неподалеку сидит завсегдатай стрип-клубов, и, ухмыляясь, делает неторопливые глотки коктейля из персика и лайма. «Чонгук, разве ты не хочешь, чтобы я был именно здесь? Я вижу по глазам, по полуулыбке, по частым взглядам, что ты узнаешь меня. Ищешь ли ты меня глазами в толпе, когда я не прихожу? Скучаешь ли по моему пристальному взгляду, прикованному только к твоему соблазнительному телу? Да, я там, где ты хочешь, чтобы я был. Я хочу увидеть любовь в этом грязном танце. И, наивный, плачу за это. Но я боюсь, что я…просто притворяюсь. Я бы не хотел, чтобы меня нашли ограбленным и мертвым в этом месте. Только не здесь. Сегодня я пришел попрощаться с тобой, мой Чонгуки. Я больше не хочу платить за твою любовь. Я больше не могу тебя обманывать». Танцор изящно выгибается в такт мелодии. Сокджина ведет, а в дорогих темных брюках становится тесно. Он с трудом отводит взгляд. Он уходит. Заметит ли малыш его отсутствие?