Драббл?

На Юнги гавайская рубашка, так как за окном ярко светит солнце. Он не совсем уверен в этом из-за плотных занавесок, но в душе у него точно сегодня лето. Он лежит на маленьком диванчике, сложив руки за голову, и рассматривает трещинки на давно небеленом потолке студии, периодически громко чмокая леденцом; этот звук эхом разлетается по просторной, практически пустой комнате. Он переехал сюда недавно. Коридор забит башнями нетронутых коробок, с часу на час должны привезти оставшуюся мебель. Мин вслушивается в размеренное тиканье наручных часов, купленных на недавно полученную зарплату, опускает веки и почти начинает дремать. Перед глазами плывут какие-то образы, а голову посещает воспоминание о том, как он категорически отказывался праздновать новоселье, а Тэхену каким-то образом удалось взять с него слово вместо этого пойти с ним на вечеринку, которая проводится раз в четыре месяца и вся молодёжь с этого района обязана там присутствовать. Он даже обещал с кем-то познакомить и заверил, что тот ему обязательно понравится. Вот только Юнги не особо чувствует себя молодёжью. Ему бы сейчас газетку да чаечек, но чайника, как и посуды, все ещё нет. Из потока мыслей вырывает громкое оповещение телефона о сообщении. Юнги медленно тянется к технике, приоткрывая один глаз и недовольно морщась. Сообщение от Намджуна. Раздумывать нечего, этот парень просто так не пишет, в отличие от Тэхена. Кстати о нем. Юнги резко подрывается, едва попадает в кеды и захлопывает дверь, несётся молнией вниз по лестнице, где уже ждут Намджун и Джин, сидящий за рулём своего авто. Коротко кивают друг другу в приветствие и едут в сторону больницы в полной тишине. На улице и вправду ярко светит солнце, вот только в душе у Юнги теперь далеко не лето. На все вопросы о состоянии врачи и медсестры отнекиваются, говоря, что не родственники, ничего сказать не можем. Они его единственная семья последние пять лет, вообще-то, а настоящей у него и нет. Молоденькая девушка в регистратуре, по-видимому, поддавшаяся обаянию Намджуна, лишь коротко сказала, что была автоавария и три подростка доставлены в критическом состоянии два часа назад. Не получив больше ничего, они разошлись по домам. Юнги ещё неделю исправно посещал больницу, но ведь посещение пациентов в таком состоянии тоже только для родственников. Юнги сдался. Но только на время. На месяц, если быть точнее. Месяц, утопленный в алкоголе. Он уже привык к своей новой квартире, вот только мебель все ещё расставлена не пойми как и коробки разобраны наполовину, а потолок ещё долго не белен с потрескавшейся штукатуркой. В одно выходное утро после очередной ночи забытья, следовавшей за упорной работой днем до почти стрессового состояния, Юнги просыпается от настойчивых оповещений телефона. В KakaoTalk кому-то не спится в гребанные 5:30 утра и Мин сначала думает, что продолжает спать, когда видит от кого идут сообщения. Сонное тело тут же оказывается в сидячем положении, а моментальная трезвость какой-то болью отдаётся в висках. Пальцы предательски дрожат и отказываются открывать диалог. Да не только пальцы. Юнги чувствует себя каким-то предателем. Он не то чтобы перестал посещать больницу и ждать хоть каких-то ответов, он даже не связывался больше с Намджуном и Джином. Они наверняка не меньше него переживали. «Хен, ты что, до сих пор дрыхнешь?» Юнги открывает диалог. Тэхен. Младший из Кимов. Младший из их маленькой семьи, состоявшей из трех Кимов и одного не в тему Мина, которая быстренько стала разваливается без Тэхена. «Эй, хен, помнишь, я обещал тебя сводить на вечеринку и кое с кем познакомить?» Юнги кажется, что прошла вечность с того момента. «Вечеринка завтра, Юнги-хен, идём?» Юнги закрывает диалог. Ему срочно нужно выспаться. Ещё немного. — Так… тебя выписали? Выглядишь как новенький. Юнги заметно мнется, смотря на радостно улыбающегося донсена, что вот-вот напрыгнет с обнимашки. Не то, чтобы Юнги этого не любил, просто образ нужно поддерживать. На вечеринку они прибывают совсем скоро и Мину там даже нравится. А, может, дело в Тэхене. Он не очень хочет расспрашивать, что тогда случилось. — Это Чонгук и мы встречаемся уже полгода. А это Чимин, мой одногруппник, мой бро, мой соулмейт. Именно с ним я и хотел тебя познакомить. Юнги нужно время, чтобы переварить информацию. Полгода? Как он не замечал. Чимин? Почему раньше не познакомил. Стаканчик, в котором смешены, похоже, просто все алкогольные напитки, слишком быстро опустошается. Юнги ещё не готов вернуться к разговору. Внезапно быстрая музыка сменяется медляком и Мин тут же ловит в толпе знакомые два силуэта с счастливыми улыбками, сияющими только для конкретного человека в их каком-то собственном маленьком мире на двоих. — Не хочешь тоже потанцевать, Юнги-хен? Где-то совсем рядом, робкое. Чимин не смотрит на него, чем он и пользуется, рассматривая нового, крайне хорошенького знакомого. Тэхен, чертяга, знал же вкусы. — Я не умею. — Зато я умею, давай, хен. Одна ладонь ложится под лопатки и настойчиво тянет на себя, другая переплетает пальцы, а на лице широкая улыбка и лёгкий румянец. Сама невинность, чтоб его. Но Юнги не сопротивляется. Ему даже приятно, что первый шаг за Чимином. Он обязательно отплатит, но не сейчас. Сейчас ему приятна крепкая хватка, дурманящий одеколон и не менее дурманящий алкоголь в крови. Настолько приятно, что он расслабляется и позволяет себя вести в танце, прикрывая веки и утыкаясь носом в основание чужой широкой шеи. — Видишь, хен, я всегда держу свои обещания. На часах около 4 утра. На улице свежо и приятно. Тэхен крепче жмется к Чонгуку, только не мурлыча, а тот застенчиво приобнимает, тоже в поиске тепла. Чимин стоит рядом и водит подошвой кроссовка по тротуару. Они уже дошли до дома Юнги, настало время прощаться. В гости он их просто не может пригласить, вспоминая тот хаос в его квартире. — Тогда… увидимся? До встречи, хен. Чимин мягко улыбается и провожает Юнги взглядом, пока тот не скрывается за железной дверью подъезда. Зайдя в квартиру, Мин подмечает, насколько тяжело здесь дышится. Он ни разу не делал уборку с момента переезда, скопившаяся пыль даёт о себе знать. Он смотрит на башни коробок в коридоре. Некоторые ещё даже не вскрыты. Раздвигает шторы впервые за долгое время, впускает свет и свежий воздух с улицы. Спать не очень хочется, что странно, так что он посвящает время уборке, которая затягивается на добрую неделю, чередуясь с работой и сном. На Юнги гавайская рубашка, так как за окном светит солнце, лучи которого заливают комнату тёплым оттенком. Он лежит на маленьком диванчике, рассматривая потолок мысленно хваля себя за проделанную работу. Во рту сладкий леденец, а на экране телефона высвечивается сообщение от Намджуна, оповещающее о том, что похороны состоятся завтра в 10 утра. После автоаварии, двух подростков спасти не удалось, а третьего, Тэхена, перевели на искусственное поддержание жизни через неделю после поступления. На днях его отключили от аппарата.