Находка Громозеки

      Обойти робота по не пересеченной местности было нетрудно, проблему представляло собой отсутствие укрытия, в котором вездеход остался бы незамеченным. Ведь нельзя же встать в чистом поле с травой по пояс и ждать, что трехэтажный гигант с высоты своего роста не заметит машину, из которой торчат странные устройства.       — Он разбираться не будет, — поддержал Всеволода Ким. — Наступит ногой и дальше пойдет. А вот мы — уже нет.       — Что предлагаешь?       — Природных складок местности тут нет?       — Никаких тут складок нет, — тоскливо вздохнул Всеволод, глядя в окно. — Ни природных, ни искусственных, ни углов, ни поворотов. Я вообще впервые такую планету вижу, чтобы все гладенько и ровненько, ни одного выступа острого, и даже камней нет. Органика обычно более хаотично располагается.       Словно в доказательство его слов по траве пробежал ветер, поднявший белые хлопья, словно снег.       — Знать бы, куда он движется, мы бы у него на пути окоп сделали, — заметил Норн, глядя на экран с точкой. — Но он опять может свернуть, на авось не накопаешь. Кимка прав — это нам нужно подходить к нему, и именно в слепой зоне, на расстояние, требуемое прибору.       Всеволод задумчиво погрыз скрепку, неизвестно откуда взявшуюся у него в кармане, скорее всего, отвалившуюся от последнего рапорта начальству, которое любило читать доклады по старинке, на бумаге, перекидывая листы в картонном скоросшивателе с карандашным номером, и Всеволод не был уверен насчет керосиновой лампы, спрятанной под панелью стола с коммуникатором.       — Допустим, в слепой зоне он нас не увидит, — заметил он. — А звук куда денем? Двигатель он услышит.       — Оборудование от Ласточки не отделяется?       Всеволод мрачно посмотрел на Кима — пробовать выдрать из Ласточки спектрометр, за который она материально отвечает, было провальной идеей. К тому же аккуратно они это не сделают, а сломанный аппарат придает бессмысленность всей затее в целом.       — У вездехода есть антигравы, — напомнил Норн. — Они беззвучны.       — На них нельзя двигаться, они только вертикальный подъем дают, — отмахнулся Ким.       — А если… — сказал Норн, доставая блокнот со стилусом из кармана, быстро набрасывая какую-то схему и показывая друзьям.       Несколько секунд все трое молчали, разглядывая цифры и стрелки.       — Ну, скорость робота мы знаем, — кивнул Ким, взглянув на Всеволода.       — Конструкция движка Ласточки известна, — согласился тот. — Остальное рассчитаем.       В вездеходе снова воцарилась тишина, нарушаемая только жужжанием окуляра Ласточки, которым она пыталась заглянуть в блокнот, куда все трое начали дописывать цифры, сопровождая действия репликами "инерция","положительный тангенс" и "точка Лагранжа", пока блокнот не захлопнулся и не исчез в кармане Норна.       Робот двигался по прямой, широко переставляя ноги или то, что их заменяло — железные колонны заканчивались подобиями ступни, только отходившими в обе стороны от железной пятки, и всего с двумя пальцами. Между пальцами была перемычка, каждый из них напоминал толщиной слоновью ногу. Эти клешни при каждом подъеме складывались и издавали лязг, придававший походке робота угрожающее звуковое сопровождение.       Робот не видел и не мог видеть, как за его спиной на приличном расстоянии появился вездеход и начал тихо пятиться назад. Чем больше между ними становилось расстояние, тем медленнее была скорость вездехода. Наконец он задрал нос вверх, за его кабиной что-то полыхнуло — и вездеход сорвался с места, как стрела, выпущенная под углом в двадцать градусов, хотя по форме он был ближе к камню. Набирающая высоту линия полета камня очень быстро превратилась в параболу из-за прироста сопротивления, вездеход пошел на снижение и должен был бы с оглушительным лязгом грохнуться на землю, но в этот момент включились антигравы и выровняли ему тангаж. Он продолжил полет по инерции, не считая одного «но» — чем ближе к роботу, тем медленнее и ниже.       Из носовой части машины показался тубус, снабженный шарнирами и колесами, и продолжил выдвигаться, пока вездеход достигал пространства между коленями робота. Машина остановилась совсем в тот момент, когда робот переносил свой вес на другую ногу и тоже секундно бездействовал, открыв брюхо. Гусеницы с шелестом коснулись поверхности земли, тубус занял положение под углом в девяносто градусов, сверкнул в направлении ранца, после чего сложился и ушел в пазы. Вездеход с заслонками на окнах замер и погас, стал похож на рака-отшельника, свернувшегося возле актинии.       Робот переставил ногу и двинулся дальше, не оборачиваясь. Когда он удалился на приличное расстояние, Всеволод отпустил руль, вытер ладони о колени брюк, оставив на них влажный след.       — Чисто свел, — шепнул он Киму, управлявшему антигравами.       — Кто на что учился, — хмыкнул тот.       Норн продолжал орудовать спектрометром, и никто из друзей не решался отвлечь его вопросами — понимали важность момента. Спектрометр утробно урчал или имитировал такие звуки для спокойствия непрофильного пользователя, который мог понять тишину как отсутствие работы или поломку. Наконец по темному экрану пробежал ряд показателей, разбился на цветные диаграммы и столбики, собрался в химические формулы и снова рассоединился. Норн пощелкал кнопками, показатели пробежали снова, и кажется, даже в той же последовательности. Он осторожно повернул голову к Всеволоду.       — Взглянешь сам? — попросил он. — Я как-то не уверен, что правильно понимаю.       Всеволод втиснулся к нему на сиденье и уперся локтями в панель. Ким, недолго думая, перепрыгнул на место Всеволода, перегнулся через ручку сиденья и тоже всунул голову третьим.       — Ни-че-го? — наконец раздельно произнес Всеволод. — Это шутка?       Он включил динамик Ласточки и постучал пальцем по экрану.       — Ничего, — с готовностью отрапортовала Ласточка, и повторила почему-то по-английски: — Nothing, sir.       — Нет, какая-то пластмасса там есть, — возразил Ким, — вон, полимеры и еще хрень с бензольными кольцами. Парафины, парабены… Это он, похоже, смазку свою тащит.       — Но пластмасса не пластид, — заметил Норн.       Все трое переглянулись. Результат оказался слишком неожиданным, хотя и прекрасным со всех точек зрения. Можно было возвращаться к Громозеке, оставить робота на его попечение и попозже узнать, чем кончилось дело, но с другой стороны, куда-то ведь тот шел? Не просто же так выкопанные роботы неизвестной цивилизации вдруг оживают и начинают убегать, твердо держа направление даже в отсутствие сигнала?       — Что будем делать? — спросил Всеволод.       — Ну, — Норн посмотрел на удаляющегося робота. — Угрозы нет, и я предлагаю…       — … поехать за ним, — закончил за него фразу Ким, ловко уклонившись от последующего тычка, какие получал за несанкционированное чтение чужого эмополя. — Орешек знаний тверд, но все же?       — Мы не привыкли отступать, — засмеялся Всеволод.       Норн тоже улыбнулся, а Ласточка подхалимски проиграла звук бурных аплодисментов, переходящих в овацию.