Находка Громозеки

      Совет Громозеки был разумным, но они не успели – небо осветилось яркой вспышкой и пропустило в прозрачные слои атмосферы темный обтекаемый предмет.       — Не понял, — удивленно сказал Ким. — Что за тормозной двигатель? Волшебный?       — Похоже, — процедил Всеволод. — До ударной волны где-то семь минут.       Ласточка приняла в свое нутро всех троих, задраилась и рванула прочь от спускающегося предмета, как утекают зайцы от охотника. На стекла опустились экраны, камеры наружного наблюдения взяли на прицел спускаемый аппарат, рассекавший воздух, пока гусеницы глотали метры серой травы и кочек.       — Он трупы спустит, — крикнул Норн, перетягивая себя ремнем безопасности. — Что там от людей останется с таким торможением?       — Может, это бомба? — предположил Ким.       — Уже рвануло бы, — Всеволод тоже лихорадочно приматывал себя к сиденью. — Температурища дай боже, странно, что обшивку не растерял.       Темный предмет на экранах растекался в тепловых потоках, но не дымил и не горел, напротив, резко сбросил скорость и завис в воздухе, поворачиваясь вокруг своей оси, как шар на елке. Порожденная им ударная волна докатилась до поверхности планеты, выбила в воздух тонну земли с горящей растительностью. Красно-желтый робот, словно огромное привидение, подпрыгнул, перевернулся и полетел ту же сторону, куда удирал вездеход. По закону вселенской подлости или какому-то другому закону, железная туша рухнула, придавив нос Ласточки к земле. Ударная волна догнала их, пассажиров спасли ремни и подушки безопасности, выброшенные за секунду до того, как машина перекатилась крышей через препятствие и юзом прошла еще несколько сотен метров. Гусеницы жалобно лязгнули, следом оглушительно полопались подушки. На головы пассажиров высыпался весь мусор, который они оставили в вездеходе за время преследования беглеца, после чего Ласточка остановилась.       — Твою ж мать, — Всеволод сплюнул кровь из разбитой губы и снял с головы обертку от шоколада.       Все трое энергично смяли останки подушек безопасности и подползли к окнам — камеры все равно были оплавлены.       Пришелец коснулся поверхности планеты, разложился в подобие пирамиды с контрфорсами, потом собрался в цилиндрическое тело и снова изменил форму. Верхняя часть аппарата развернулась и обрела контуры объемнее и плотнее, чем до этого, корпус заструился изменениями, от боков отделились длинные манипуляторы. Росту в колоссе было около восьмидесяти метров. Непроницаемо-черный и огромный, выглядел он внушительно.       — Что за нахрен? — пробормотал Всеволод, в глазах которого со скоростью света пробежал весь справочник транспортных средств Содружества и Пограничных Земель.       Колосс развернул верхнюю часть своей конструкции и совершил оборот в триста шестьдесят градусов, после чего в нижней части в разные стороны разошлись колеса или гусеницы, он поднялся на них, как на ногах, и сделал шаг.       — Сюда идет, — заметил Норн. — Интересно…       Свою мысль он до конца не довел, потому что гигант, игнорируя Ласточку, нагнулся над роботом, ухватил его поперек туловища манипулятором, поднял на высоту своей башни и поднес к узким щелям, идущим поперек конуса.       — Такому экзоскелет без надобности, — шепотом констатировал Ким. — А ведь хорошая была версия.       — Кто это? — осторожно спросил Норн у Всеволода.       — Понятия не имею, — ответил тот. — Мы так далеко не забирались.       — Похож на разумного.       — Если не сожрет нашу железяку, то да, — брякнул Ким. — Кстати, если сожрет, мы будем следующими. Какие предложения?       В этот момент великан опустился на землю и поставил робота перед собой. Робот был молчалив и тих, так же тихо стало и в Ласточке. Гигант толкнул робота – и тот сделал вперед кособокий шаг и упал. А дальше случилось совсем странное – пришелец сжал робота поперек корпуса, и повел вокруг себя, помогая механизму переставлять ноги. Странное движение повторилось сначала в одну сторону, потом в другую.       — Ничего себе, — прошептал Ким.       — Чокнутый какой-то, — предположил Всеволод, напряженно вглядываясь в происходящее.       Несколько секунд прошло в наблюдении за странными манипуляциями, а потом Норн покачал головой.       — Не чокнутый, — заявил он. — Севка, смотри на него, смотри внимательно, ты точно поймешь. Именно ты, а не мы.       — Что пойму? – раздраженно спросил Всеволод.       — Почему робот так халтурно сделан, — невинно сказал Норн. — И почему на планете нет гор и впадин. Ну?       Всеволод честно посмотрел в стекло.       — Не знаю, — признался он, наблюдая за тем, как робот снова пускается в обратный путь. — Полигон, что ли, тут был? Стрельбища? А робот — антропоморфный испытательный прибор?       — Почти, — кивнул Норн. — Дети не умеют писать и читать, поэтому им рисуют простые значки на шкафчиках. А еще убирают опасные предметы из поля зрения. А вот игрушки бывают и механические.       Всеволод посмотрел на пришельца, потом на Кима, потом снова на Норна.       — Это — игрушка? — раздельно спросил он, кивая в окно.       Норн улыбнулся.       — Нежность. Жалость. Любимая старая игрушка. Ребенок вернулся за ней тайком.       Всеволод снова посмотрел в стекло. Приходилось признавать, что в словах Норна есть какая-то дикая правда — его собственный сын Тема примерно такими же движениями заставлял двигаться плюшевых зверей, разговаривая за них не своим голосом, а однажды устроил истерику, когда тигра забыли на даче.       — Хорошо бы маменька с папенькой не решили искать свое чадо, — Всеволод понимал, что несет чепуху, но молчать было еще глупее. — В них-то, я думаю, все двести метров будут. А как он тогда ему сигнал подал? Если игрушечный?       — Не знаю, — честно ответил Норн. — Или раньше программу задал, когда играл, или…       Он не договорил, но Всеволод понял его без слов. Другие технологии, другая форма жизни, другие методы коммуникации, пока что неизвестные в Содружестве.       — Может, выйдем поболтать с малышом? — деловито предложил Ким. — Спросим, что за металл у него на корпусе и где мама с папой работают? Двигатель посмотреть хочется.       — Нет, — оборвал его Норн. — Использовать детей в контакте запрещено. Даже таких.       Ким с сожалением посмотрел, как робот исчезает внутри корпуса пришельца, а контрфорсы втягиваются внутрь, уступая место крыльям. Там, где у обычного человека располагаются задние карманы брюк, у пришельца открылись сопла. Он невысоко завис над землей и вдруг исчез, растаял прямо на глазах, оставив наблюдателям секундную слепоту от вспышки и рвущий уши рев. Яркая точка ушла в верхние слои атмосферы и пропала из виду.       Всеволод переполз к рулю, потрогал его рычаг, покрутил динамик, но все было бесполезно, ни один из приборов не подавал признаков жизни. Под ногами хрустнуло стекло спектрометра, битая панель зияла провалом в обрывки проводов и оплавленной пластмассы, двери перекосило. Пришлось выбить ногами остатки стекол и выбраться на капот.       — Жалко Ласточку, — с огорчением сказал Норн, оценивая масштаб катастрофы.       — Себя пожалей, — посоветовал Ким. — Громозека нас убьет.       С севера на планету надвигались чернильные сумерки.