Две стороны медали, Тея Оушин
Роббин весело напевает под нос приставшую мелодию из какой-то рекламы, стоит у раковины, намыливая посуду. Переступает с ноги на ногу, будто пританцовывает, находясь под наблюдением сына, который протирает стол, помогая матери с уборкой по двум причинам: во-первых, он обычно этим занимается, во-вторых — ему хочется погулять этой ночью, поэтому он особо выпячивает свое хорошее поведение. Подходит к матери сбоку, поставив в раковину кружки, и с подозрением щурится, перебросив полотенце через плечо: — Ты чего такая счастливая? — опирается копчиком на край тумбы, продолжив наблюдение за матерью, которая бодро улыбается: — Напрягает? — стреляет взглядом на сына, посмеявшись с его лица-крипича, и качает головой, решив объясниться: — Просто замечаю, что Тея начинает вести себя раскованней, — берет миску от салата. — И она кушает, — с улыбкой намывает. — Это главное. Вызывает тошноту. Сидит на коленях, руками упираясь в плиточный пол. Опустошает желудок после того, как хорошенько раздражает глотку, сунув в рот два пальца. Она проявила себя, как и обещала — кушала. Больше, чем может себе позволить. Её желудок реагирует. Даже не приходится прилагать усилий, чтобы вызвать рвоту. Организм сам производит очищение, ведь не привык получать столько за раз. Кашляет, пальцами вытирая губы, и осторожно привстает, надавив на кнопку слива. Подходит к раковине. Её вялость объясняется расслаблением мышц. Всё тело приятно отекает. Включает воду. Прислушивается к журчанию. Умывает бледное лицо. Поднимает взгляд на зеркало. Смотрит. Ничего нового. Всё та же Тея Оушин. Только больно… Что это с тобой? Не морщится, но белки глаз краснеют, покрываясь соленой жидкостью. Девушка резко смахивает образовавшиеся слезы, шмыгнув носом, кончика которого касается костяшками дрожащей руки. Что тебя гложет? *** Бесцельно шагаю по коридору к лестнице, слыша голоса внизу. Роббин и… Дэниель? Опять он здесь? Или мне уже чудится? Такое бывает. Голоса в моей голове. Чувствую себя подавлено. Эмоционально. Опустошение желудка настолько выжимает меня? Нет, что-то иное. Прямо здесь — касаюсь пальцами ладони промежутка между ребрами. Оно стоит твердым комком, будто проглатываю крупный камень, и он терзает меня изнутри, царапая легкие и сердце. Или же… Это оно и есть? Столь тяжелое и с трудом носимое мною. Подхожу к лестнице, оглянувшись, ведь слышу голос Дилана со стороны его комнаты: — Ща, минуту дай! — кричит. Обращаю равнодушно-усталый взгляд на Дэниела, который топчется в прихожей, убирая телефон от уха. Видимо, он культурно позвонил другу, чтобы не кричать, как в свою очередь поступает О’Брайен. Они такие разные. Почему вообще общаются? Спускаюсь. Медленно. Ладонью скользя по перилам, чтобы не дать себе присесть. Ноги дрожат. Парень поднимает на меня взгляд, улыбаясь: — Привет. Не могу скопировать его эмоциональное расположение духа, так что остаюсь безразличной, кивнув головой: — Здравствуй, Дэниель. Он ставит руки на талию, морщась с прежней улыбкой: — Называй меня Дэн, — просит, заставляя меня с холодом, но вопросительно наклонить голову, остановившись на последней ступеньке: — Но мне нравится твое полное имя, — шепчу, из-за чего Дэну приходится сделать пару шагов ко мне, чтобы расслышать. — У тебя есть полное имя. Это круто. Мое рассуждение явно непонятно парню, но он слишком культурный, чтобы покоситься на меня с хмуростью, поэтому с улыбкой кивает, перескочив взглядом с моего лица на парня, который спешно спускается, поправляя капюшон кофты. Перевожу внимание на Дилана, искоса взглянувшего на меня в ответ. Он делает еще пару шагов вниз, натягивает черную бейсболку на волосы, повернув козырьком назад. И останавливается, с хмурым видом удивившись: — Воу, — указывает на меня пальцем, морщась. — Что с лицом? — А что? — с равнодушием спрашиваю, медленно моргая, и касаюсь пальцами свободной руки коже щеки. — Оно всегда такое. Дилан пристально пялится на меня, неспешно спустившись с последней ступеньки: — Мило, — разводит руки, повернувшись к Дэну, и повторно дергает козырек бейсболки. — Погнали. — Итак, господа. Оба парня замирают, не успев и шагу сделать к двери. Я без интереса смотрю на Роббин, которая медленно выходит с кухни, вытирая ладони о полотенце. Важная осанка и гордый вид делает её похожей на злого гения, и почему-то ситуация начинает забавлять меня, ведь парни одновременно оборачиваются, с выражением обреченности уставившись в пол. Женщина встает лицом к уходящим, задав один интересующий её вопрос: — Там будет алкоголь? — Нет, — Дилан отвечает без заминки и выглядит уверенно. Я бы даже повелась, если бы не подозрения Роббин, которая натянуто ему улыбается, обратив внимание на Дэна: — Дэниэль. Там будет алкоголь? — повторяет вопрос с большей строгостью, и парень стреляет косым взглядом на О’Брайена, пожав плечами: — Нет, мисс, — качает головой. Женщина сжимает полотенце пальцами, активно заморгав с той же наигранной улыбкой и театральным восхищением: — Раз уж это такая безобидная тусовка, может, возьмете Тею? — знаю, что она пытается таким образом выявить их ложь, но я вдруг поднимаю взгляд, уставившись в спину женщины, продолжающей давить на ребят: — Развеется, а то всё дома сидит. — Мам… — Дилан сцепляет руки за спиной, как и его друг. Они оба принимают стойку смирно, будто готовятся к перекличке. Интересно, они совершают это осознанно? — А что? — Роббин вновь смотрит на сына, оценивая его зажатость и раздражение. — Судя по вашим словам, намечается вполне себе сносная гулянка, — сглатываю, врезавшись взглядом в пол, и сжимаю пальцами край клетчатой рубашки. — Тее нужно обзавестись знакомствами, это… — От твоего хорошего настроения юмор в целом лучше не становится, — Дилан делает шаг назад, касаясь ладонью дверной ручки, и на его саркастическое замечание Роббин щурится, намереваясь ответить такой же колкостью, но в их борьбу внезапно вклиниваюсь я. Внезапно для самой себя. — Я хочу пойти, — выдавливаю. Не шепотом. Громче, чем обычно. С волнением смотрю на Роббин, которая резко оборачивается, находя меня растерянным взглядом: — Что? — кажется, она произносит это одновременно с сыном, который проявляет больше раздражение на лице, смешивая его с неимоверной хмуростью. — Я правда давно не выходила, — кое-как соображаю, повторяя слова женщины, и испытываю страх — не смотрю на Дилана, который явно дает мне понять, что его ой-как выбешивает мое предложение. И не могу передать, каких трудов мне стоит окончить свою мысль: — Почему бы не пойти… — зажимаюсь. Вся. Морально иссякаю, опустив глаза, чтобы не видеть столь пораженных моим заявлением людей. Но не теряю бдительности, краем глаз продолжая следить за тем, как реагирует Роббин. Ведь от неё зависит итог. Женщина теряет свою уверенность. Переводит взгляд на сына, твердо произнося: — Почему бы и нет, Дилан, — повторяет мысль. Сдержанным тоном. Как бы намекая ему. Чувствую, как парень сверлит мое лицо недовольством. Бедный Дэниель растерянно перескакивает вниманием с одного собеседника на другого, явно чувствуя себя неловко. — Дилан? — Роббин повторяет давящее обращение, и, кажется, я могу слышать, как мысленно О’Брайен материт меня, но вслух произносит лишь сдержанное: — У тебя пять минут, чтобы… — поднимаю глаза, ведь он замолкает, окидывая меня сощуренным взглядом. — Ты уже одета, верно? — с издевкой процеживает, вновь напоминая мне о том, что его не устраивает мой «наряд». Я чувствую себя комфортно в подобной мешковатой одежде, поэтому скромно пожимаю плечами, кивнув: — Верно. — Я заметил, — он приторно и натянуто улыбается. И так же резко уголки его губ опускаются, а глаза закатываются в момент, когда он поворачивается к двери, грубым движением дернув ручку. Дэн бросает на меня беглые взгляды, поспешив за другом, а я медленно спускаюсь, устало махнув ладонью Роббин, которая набирает больше воздуха в легкие, начиная жалеть. Кто её за язык тянул, верно? Но она сжато улыбается, кивнув мне: — Не отходи от этого типа, ладно? — нервно сжимает полотенце пальцами. — Хорошо погулять. Думаю, никто не ожидает подобного поворота, но, как мне кажется, Роббин всё-таки позволяет мне идти по нескольким причинам. Самые очевидные лично для меня заключаются в её попытках приобщить меня к социальной жизни. Но… Не для этого я стремлюсь покинуть дом сегодня. Мне всё равно, что это за тусовка. Плевать на людей, которые будут находиться там. Я не намереваюсь заводить знакомства. Там, где собираются подростки, там же есть и алкоголь. Истина проста. Не оборачиваюсь на женщину. Она не спешит закрыть дверь. Стоит на пороге, смотрит в нашу сторону. Открываю дверь машины, забираясь внутрь салона. Сегодня довольно прохладно. Уже значительно стемнело. Я давно не выбиралась в такой час. Непривычно и немного пугает, но меня мотивирует осознание, что совсем скоро я смогу забыться. Вновь. Мама говорила, это помогает. — Что за напряжение? — Дэниель пытается изменить натянутую атмосферу. Он садится рядом с Диланом, коротким вниманием окинув меня, после чего врезается им в висок друга, который жестко захлопывает дверцу, заводя мотор. — Эй, да норм, — Дэн пытается настроить Дилана на более позитивный лад, но, судя по лицу парня, попытки провальные. О’Брайен оборачивается, чтобы встретиться со мной в зрительном сражении, поэтому я смотрю в окно, не желая лишний раз чувствовать себя психологически угнетенной. — Во-первых, — Дилан заговаривает, уставившись на дорогу, и берется за руль. — Моя мать хорошо осознает, что я не стану пить при этой мелкой, — с неприязнью отзывается обо мне, всё же заставив меня усомниться в своих действиях. Опускаю взгляд. Автомобиль трогается с места. — Но ты никогда особо и не налегал на алкоголь, — Дэн подмечает с улыбкой, а О’Брайен переводит на него пристальное внимание, как-то странно изучив его лицо, и вздыхает, опять смотря на дорогу: — Типа того, да, — звучит… Необычно. На выдохе. — Во-вторых, — парень продолжает, подняв взгляд на зеркало заднего вида, чтобы иметь возможность видеть меня. — Ты чё задумала, мышь? — оцениваю, с каким раздражением он выговаривает данное обращение, и складываю руки на груди, с напряжением заерзав на месте. — «Давно не выходила», — цитирует мои слова. — Да тебя хрен из дома вытащишь. С чего вдруг такое желание? — не собираюсь отвечать ему. Молчу. Смотрю в окно, на утопающие в темноте улицы. Дилан стучит пальцами по рулю. А Дэн откашливается, выдавив свою неловкую улыбку: — Да, ладно тебе, — шепчет, но я слышу. Плевать. Плевать. Я лишняя, но их дискомфорт меня не волнует. Именно в таком состоянии мне хочется забыться. Когда внутри что-то безжалостно терзает. Когда охота порвать к черту кожу на груди, вырвать ребра. Мама говорила. Это поможет. Северный порт — значительно небольшой город. Мне кажется, мы едем не дольше двадцати минут. Если учесть то, с какой скоростью Дилан водит машину, добираемся минут так за десять до нужной улицы, пересекая весь берег. Я не видела океан в это время. Он кажется спокойным, но волны с грубой силой накрывают скалистые обрывы. Я медленно пересаживаюсь к другому окну, чтобы изучать черный горизонт. Думаю, небо затянуто облаками, поэтому не могу разглядеть звезд. Дилан опускает окна. Курит во время вождения. Дэниель просит его сбавить скорость или хотя бы держать руль обеими руками для безопасности, но О’Брайен только машет у его лица ладонью, прося отстать. Шум ветра вскоре разбавляется эхом громкой музыки и голосами людей. Я вновь перебираюсь к другому окну, с равнодушием рассматривая дом у берега, из открытых окон которого льется весь этот шум. Он находится рядом со спуском к воде. Вид завораживает, но не могу насладиться им, поскольку неотрывно изучаю то количество людей, что общаются на улице. И меня пугает предположение. Если народ толпится у крыльца, то сколько людей внутри самого строения? И всё ради чего? Чтобы выпить? У подростков в Северном порту иных развлечений нет, я полагаю, поэтому они, узнав о любой мелкой тусовке, все прибегают, дабы повеселиться. И откуда они берут столько алкоголя? Дилан паркует машину чуть дальше от намеченного дома. Они с Дэниелом долго молчат, осматривая его, пока Дэн не пропускает вздох, с обречением подметив: — Не так безобидно, как казалось, — переводит взгляд на Дилана, который томно вздыхает, разглядывая полный подростков дом. Откуда-то в моей голове возникает мысль, будто бы он не совсем и желает идти внутрь, но почему-то идет. — Ладно, погнали, — без энтузиазма шепчет, переглянувшись с Дэном. Неужели, мое присутствие так выбивает у него желание «потусить»? Я не намерена мешать его веселью. Оба парня открывают двери, выбираясь на прохладную ветреную улицу. Я не спешу за ними, действую медленно, вылезая из салона. Мне до сих пор тяжело передвигаться из-за слабости, но, думаю, успешно забуду о тяжести тела, когда немного выпью. Надеюсь, Дилан не будет следить за мной. Он ведь сам намеревается гульнуть. Парни переговариваются. Мы идем к калитке дома. Я не пытаюсь их слушать. Мне не интересна их беседа. С большим любопытством наблюдаю за пьющими и танцующими подростками. Многие из них, на вид, младше меня, например, та вот девушка, которая так отрывисто жмется к явно взрослому парню. Соблазняет его? Дилан пихает калитку, пропуская Дэна вперед, и параллельно кивком отвечает тем, кто здоровается с ним. Создается впечатление, будто его знают все, но это вряд ли, верно? Миную калитку, полностью отдаваясь изучению окружения. Уже ощущаю, как усиливается головная боль от громкой музыки, но не суть. Всё равно. Складываю руки на груди, с каждым шагом всё больше теряя уверенность, правда, не позволяю себе проявить скованность на лице, на котором храню равнодушие. И оно резко сменяется оцепенением. Когда мы подходим к крыльцу, забитому людьми, и Дилан занимает слишком близкое положение ко мне, закинув свою руку мне через плечо, заставив меня с напряжением въесться взглядом в мятую траву под ногами. Принуждает идти чуть вперед себя, хотя сам жмет меня к себе под плечо, пока мы пробираемся сквозь толпы, оказываясь в большой прихожей дома с приглушенным светом. Не могу пересчитать количество людей. И все они приветствуют О’Брайена. Но не Дэна, который следует за нами, озирая помещение. Что-то мне подсказывает, он не любитель подобных вечеринок. О’Брайен останавливается у ступенек лестницы и принуждает меня опереться спиной на его грудь, поворачиваясь таким образом, чтобы я находилась между ним и Дэниелом. Если честно, мне даже комфортно, хоть и чувствую себя неловко. — И куда мы с ней пойдем? — Дилан перекрикивает музыку, говоря обо мне в третьем лице, сцепив ладони на моем животе. Дэн пожимает плечами: — Отводить к ним не стоит, я думаю, — к ним? Они о ком? Я продолжаю отдаваться своему любопытству, с которым оглядываю присутствующих людей, оценивая ситуацию, больно нервно дергая переплетенные пальцы парня. — И на хер ты пошла вообще? — вновь возвращается к ворчанию О’Брайен, принявшись окидывать прихожую взглядом. — Может, взять немного выпить и пойти на задний двор? Там к берегу спуститься или… — замолкает, когда его мысли сбивает женский голос. Мы все обращаем взгляды на лестницу. На стройную высокую девушку в топике и короткой юбке, спускающуюся к нам с широкой улыбкой: — Дилан, — я слегка теряю дар речи. Она… Красивая. Девушка виляющей походкой приближается к нам, резко переводя взгляд на меня, и моргает, явно растеряно, пока оглядывает нас с Диланом, не успев задаться вопросом. — Ты меня ждала, Хатико? — О’Брайен хмуро оглядывается на лестницу, подозревая, что всё это время незнакомка выжидала его. Девушка по-прежнему растеряна, но пытается улыбаться, указав на меня: — А это… — Моя сестра, — Дилан демонстрирует свое умение лгать, когда улыбается, сильнее стиснув меня в своей хватке, будто бы обнимает, на что реагирую с легким раздражением. — Не знала, что у тебя есть сестра, — девушка вновь широко улыбается, протянув мне руку. — Привет. Брук, — кивает на парня. — Подруга Дилана. Я чувствую себя неуверенно, но молча отвечаю ей, решив хотя бы пожать ладонь в качестве знакомства. Она так искренне улыбается. Очень приятная на вид. — Подруга? — Дилан вдруг фыркает. — Мы всего раз переспали. Брук переводит на него сощуренный взгляд, вздохнув, и не отпускает мою ладонь, наоборот крепче сжав её: — Ты вроде милая, — обращается ко мне, блистая глазами. — А твой брат ещё тот грубиян. Не наберись от него этого дерьма. — Эй, — Дилан берет мои руки за запястья, заставив меня накрыть свои уши. — Ей всего тринадцать, — фальшиво усмехается, ведь Брук улыбается, качнув головой. — Нет, ей не тринадцать, — вдруг заявляет, привлекая мое внимание. Я приоткрываю рот, заморгав с большей озадаченностью. Девушка вновь смотрит на меня, сделав шаг назад, чтобы окинуть вниманием мое тело, после пристально разглядывая мои глаза: — Взгляд у тебя слишком задумчивый для тринадцатилетней, — дает свой вердикт, заставив меня проникнуться к ней положительным отношением. Я даже сдержанно улыбаюсь в ответ, смущенно убрав прядь волос за ухо. Не помню, чтобы кто-то подобным образом отзывался обо мне. Мне нравится. — Мне нужно поговорить с тобой, — Брук внезапно переводит тему, коснувшись плеча Дилана, и теперь её лицо выражает тревогу. Такая резкая смена эмоций. Необычно. Я краем глаз замечаю Дэна, вдруг осознав, что забываю о его присутствии. Парень топчется на месте, держа ладони в карманах кофты, и крутится, бесцельно озирая помещение. Дилан продолжает контролировать мои руки, управляя ими — заставляет меня играть с самой собой в ладоши, задумчиво уставившись на девушку: — Сейчас? — произносит с раздражением, внезапно хлопнув моими ладонями мне же по щекам, и я вздрагиваю, вскинув голову, чтобы врезаться в его лицо с негодованием, ведь он делает мне неприятно, а при виде его наглой улыбки чувствую лишь больше отчаяния, поэтому выдыхаю, опустив лицо. К черту. — Это насчет Норама, — Брук дергает его за рукав, принуждая к диалогу наедине. Дилан поднимает на неё сердитый взгляд, затем искоса стрельнув им на Дэна, который решается наконец подать голос: — Я буду здесь, присмотрю за ней, — понимает, что этим двоим требуется побыть друг с другом, поэтому спокойно предлагает свою помощь, будто я больной щенок, за которым требуется постоянный надзор. — Я всё равно не пью и ничему плохому её не научу. О’Брайен натянуто улыбается, пустив смешок: — Да, ты слишком хороший, — он изрядно пытается проявить капельку присущей ему наглости, поэтому подкалывает друга. — Для меня, — пихает его плечом, а Дэн закатывает глаза, поворчав под нос: — Боже… Наконец, отпускает меня, позволив вернуть себе личное пространство, что дается с трудом, учитывая, сколько людей нас окружают. Встаю рядом с Дэном, сложив на груди руки, и озираюсь, нервно. Дилан всё еще неуверенно поглядывает на нас, пока Брук тянет его к лестнице. Парень указывает на Дэна, напрягая его своим тоном: — Я быстро. Следи за ней. Будьте здесь, — Дэн отдает ему честь, улыбаясь, а девушка закатывает глаза, дернув О’Брайена: — Ты слишком опекаешь её, — указывает на меня ладонью, улыбаясь. — Пусть развлекается, — подмигивает, и я невольно растягиваю губы. Она мне определенно нравится. Не провожаю парочку взглядом. Я теряю к ним интерес, ведь понимаю, что это шанс. О’Брайен вряд ли бы оставил меня без внимания, а теперь, когда рядом только Дэн, я могу попробовать… Попробовать. Дилан ещё пару раз оглядывается. До того, как Брук уводит его на второй этаж, выглядя действительно обеспокоенно. Я чувствую себя расслабленно, понимая, что он больше не имеет возможности следить за мной. Наступает момент неловкости для Дэниела. Он явно переживает, пока озирается по сторонам, не зная, чем меня занять: — Блин, — заговаривает, изучая что-то в конце коридора. — Знаешь, из меня выходит не особо хорошая компания, — а я делаю шаг назад, заглядывая на кухню, и понимаю, что большая часть алкоголя находится там, поэтому стреляю коротким вниманием в затылок Дэна, который продолжает говорить, разглядывая компанию парней. — Мне, честно, не заходит подобное. Скучно. А тебе вообще тринадцать. Пить еще рано… — переводит взгляд на целующуюся парочку в углу. — Заниматься подобным тоже. Что неплохо. Моя мать говорит, что целомудрие — основа… Больше не слышу его. Потому что отхожу в сторону, путаясь в толпе, с удовольствием теряясь среди незнакомцев, а мысленный поток и беспокойства меркнут на фоне громких голосов и рвущей уши музыки. *** Брук быстрым шагом направляется по коридору, пробираясь сквозь толпу. Она крепко держит Дилана за руку, не позволяя тому тормозить её уверенное движение вперед. Парень сам хочет поскорее покончить с этим. Ему не нравится потеря контроля над ситуацией, но отказать девушке в разговоре, касающегося Норама, он не способен. Потому что и этот вопрос ему требуется контролировать. Брук использует ключ, открывая дверь своей комнаты, и проходит внутрь, ожидая и отпуская ладонь Дилана. Тот следует за ней, закрывая дверь, и ставит руки на талию, всем телом развернувшись к девушке. Показывает — он готов слушать. И Брук не тянет, потирая свои ладони, чем проявляет скованность: — Он звонил мне, а вчера написал сообщение, что скоро приедет навестить отца. Дилан пристально пялится на неё, сощурившись, и моргает, хмурясь: — И? — И? — девушка возмущенно открывает рот, раскинув руки. — Тебе этого не достаточно? — делает к нему уверенный шаг, убеждая. — Он не просто так вернулся. Парень пальцами принимается растирать виски, открыто демонстрируя раздражение, что вызывает у него данная тема: — Представь, ты отбываешь срок, — разъясняет. — Пускай в колонии для несовершеннолетних, — усмехается, но Брук не разделяет его настроения. — После освобождения, куда попрешь? Конечно, домой. — Попру к тем, по вине кого меня посадили, — девушка отчаянно старается получить от парня необходимую реакцию. — Дилан, — обеспокоенно признается. — У меня дурное предчувствие. О’Брайен опускает руки, одну ладонь сунув в карман джинсов, и с хмурым лицом вздыхает, коротко оглянувшись на дверь. Брук щурится, отвлекаясь на легкое удивление: — Ого, так переживаешь, — хмурит брови. — Не думала, что ты такой хороший брат. — Я не только в постели хорош, — Дилан как-то устало улыбается, вовсе не искренне. — У меня много положительных качеств и талантов. — Будь серьезнее, — Брук отходит к двери, чтобы повернуть замок, иначе к ним вломится какая-нибудь обезумевшая от чувств и алкоголя парочка. — Он точно объявится и… — закрывает дверь, обернувшись, и Дилан перебивает: — И тогда мы с ним переговорим, — сам подходит ближе к выходу, намекая тем самым, что ему хочется уже покончить с этим бессмысленным на его взгляд разговором. — Зачем раньше времени мутить воду? — Чтобы быть готовыми, — Брук хочет начать волосы на голове рвать. Она с ненавистью относится к данной черте характера О’Брайена. Но уверена — он лишь старается казаться беспечным. На самом деле, проблема, связанная с Норамом, волнует его не меньше. — Но с тобой ничего не произойдет, — его слова — и мысленный поток Брук замирает. Она поднимает глаза на Дилана, который с прежним давлением смотрит на неё, вызывая колкое напряжение в груди: — Ты — просто жертва, — напоминает холодно. — Тебя это не касается. — Но тебя касается, — девушка заикается и ненавидит себя за это. — Слишком много думаешь обо мне, — О’Брайен пальцами сжимает ручку двери, с презрением оглядев тело девушки. — Лучше бы макияж изменила. Выглядишь, как мертвая шлюха. Брук глотает комок обиды. Моргает, борясь с данным чувством, что начинает беспощадно жечь её глотку. Дилан никак не смягчается, но говорит то, что думает: — Всё, что он может — позвонить тебе, чтобы узнать обо мне, — стучит пальцем по замку, который вот-вот повернет, чтобы освободиться от компании девушки. — Прекрати переживать, — вновь изучает Брук, морщась от негодования. — И надень юбку подлиннее, парни у лестницы головы сворачивают, заглядываясь на твое белье, — поворачивает замок, внутри себя решая, что вопрос закрыт, но дрожащий от злости голос девушки выбивает у него уверенность. — Строишь из себя правильного? — Брук сглатывает, с тяжелым вздохом проронив. — Ты ведь тоже делал это, — пристально смотрит на О’Брайена, который прикрывает дверь обратно, искоса уставившись в ответ. — Вы с Норамом. Вместе, — напоминает, ожидая привычной реакции со стороны парня, но он не молчит. Он встает к ней лицом, смотрит прямо, не пытаясь отвести взгляд, и говорит с прежней грубостью: — Думаешь, я буду обязан тебе из-за чувства вины? — да, именно эта мысль убеждает Брук в том, что она имеет особое влияние на Дилана, но это далеко не так. — Напомнить тебе, кто из нас раздвинул ноги во второй раз? — О’Брайен перегибает палку, без сомнений, но девушке пора понять — она не сможет манипулировать им, как раньше. Брук опускает взгляд, сверлит им пол под ногами, пока парень продолжает давить: — Я не принуждал. Что с твоим синдромом жертвы? Перестань жалеть себя, прими это дерьмо и… И Брук совершает ошибку, не сдержавшись: — Терпеть, как твоя мать? У неё нет даже секунды, чтобы осознать, насколько серьезно она оступается. Девушка лишь резко поднимает глаза, успев приоткрыть рот, дабы тут же исправиться, извиниться, но Дилан действует быстрее. Необдуманнее. Выражение его лица резко меняется, проявляя открытую агрессию. Один большой шаг — стискивает её шею ладонью, вжав затылком в стену, и Брук давится слюной, со страхом схватившись за его дрожащее от напряжения запястье. Нет. Это её ошибка. Она не могла позволить себе заикнуться о чем-то подобном. О том, что он доверил ей. Только ей. Прижимает её к стене, лишая возможности вздохнуть полной грудью. Девушка панически кашляет, активно моргая, но перебороть выделение слез не выходит. Смотрит на Дилана, который с тяжелым дыханием режет её лицо, вдруг переменившись во взгляде. Будто черная пелена тумана сходит с его глаз. Моргает. Отвечает на зрительный контакт Брук, а та покачивает головой, виновато шепча: — Извини. Парень опускает глаза, скованно сглотнув, и напряженной ладонью жестко поглаживает шею девушки, понимая, что на коже останутся следы от его пальцев. Поправляет лямку её топика, возвращая на плечо, и совершает тяжелый вдох, более не имея возможности смотреть в ответ. Брук продолжает покусывать губы, с чувством стыда пронзая лицо Дилана, который снимает с себя кофту, молчаливо принявшись завязывать её вокруг талии девушки, дабы скрыть её ноги. Та пальцами смахивает слезы, морщась: — Извини. Дилан хмурит брови, отходя от неё к двери, и набирает больше воздуха в легкие, больно безжизненно прохрипев: — Отстой, а не вечеринка, — моргает, замок щелкает. — Я домой, — роняет шепотом, покидая комнату, и Брук сжимает губы, пальцами касаясь своего горячего лба. Остается одна. Зачем она сказала это? Идет по коридору, пихая людей, которые по несчастным обстоятельствам оказываются на его пути. Кто-то проливает на себя пиво, кто-то давится сигаретным дымом, но, оборачиваясь, чтобы злым взглядом найти виновника нарушенной гармонии, находят лишь О’Брайена, поэтому ограничиваются зрительным давлением, не желая связываться с этим человеком. Особенно, когда он выглядит так… Агрессивно настроено. Вынимает упаковку сигарет, сунув одну кончиком в рот, и чиркает зажигалкой, закурив по пути вниз. Теперь каждый громкий звук раздражает. Звон разбивающейся посуды. Голоса людей, резкий смех. Музыка. Голова Дилана буквально трещит по швам. Он воздерживается от лишних мыслей. Ему требуется срочно отвлечься, дабы череп точно не треснул от переизбытка тревожных и отвратительных размышлений, которые он зарывает в самые дебри сознания, но у Брук получилось разрушить плоды его трудов сокрытия. Она одной фразой вскрыла его череп, заставив моментально окунуться внутрь себя. Поэтому ему как можно быстрее требуется отвлечь себя чем-то. Поднимает голову, остановившись на последних ступеньках лестницы, и мечется взглядом, окидывая им прихожую. Медленно втягивает никотин в рот. Глотает. Вынимает сигарету. Пускает дым ртом. Еще пару раз оглядывает людей, не сразу среагировав на Дэна, который с напряжением, осторожными шагами приближается к подножью лестницы, нервно потирая вспотевшие ладони. Он знает, О’Брайен хорошо видит его, но не обращает свой взгляд на друга по одной простой причине Он замечает отсутствие Теи рядом с Дэниелом. — Дилан, — Дэн откашливается, еле выдавливая. Громко, чтобы перекричать музыку и разговоры людей вокруг. Видит, Дилан тяжелее дышит. Черт, кажется, разговор с Брук проходит не совсем удачно, а тут еще и… О’Брайен медленно опускает взгляд на друга. Взгляд… Сдержанный. Очень. Дэн переминается с ноги на ногу, вытирая ладони о кофту, и кое-как открывает рот, успев вдохнуть, дабы после объясниться, правда, Дилан заговаривает первым: — Я тут с тобой неприметную мышь оставил, — цокает языком, поднося сигарету ко рту, и щурится. — Не видел? — затягивает никотин, анализируя скованность Дэна: — Я только отвернулся, а она… — оглядывается, растерянно моргая, и О’Брайен закатывает глаза, пытаясь давать себе отчет о том, что друг не виновен в его раздражении, поэтому качает головой, со вздохом спустившись к нему: — Ладно, она двигается со скоростью улитки, — хлопает Дэна по плечу. — Далеко уйти не успеет. — Прости, — парень с искренним чувством вины произносит, последовав за О’Брайеном в толпу незнакомцев. Но он правда никак не мог ожидать подобного от Теи. Выглядит она неспособной на столь внезапный «побег». И всё ради чего? Осмотреть дом — сложная задача, учитывая, сколько сегодня здесь собирается людей. Кажется, они без конца продолжают прибывать. Удивительно, сколько молодежи в этом небольшом городке на берегу океана. Обследование первого этажа ни к чему не приводит. Не удается обнаружить девушку ни на кухне, ни в гостиной, ни в кладовой, ни в подвальном помещении. Спешно переходят ко второму этажу. Дэн даже удивлен решением друга скорее покинуть это место. Обычно они задерживаются на час или два, чему не особо радуется парень. Ему больше нравится отправляться с Диланом куда-то после бессмысленной тусовки. Например, в круглосуточную закусочную, чтобы наконец нормально поесть. Или играть в футбол на берегу. Или отправиться глубже в лес, чем они занимаются неосознанно — отъезжают подальше от города, оставляют машину и бродят, болтая о всяком. Или сидеть на краю выступа маяка, дожидаясь штормового предупреждения, и проследить за изменением горизонта. Вот подобное времяпрепровождение как раз по вкусу Дэниела. А не всё это. Брук не покидает свою комнату. Парни осматривают остальные помещения, не запертые на ключ. Нигде. — В доме её точно нет, — Дэн говорит очевидное, остановившись у порога балкона, на который выходит О’Брайен, промолчав ему в ответ. Он и сам это понимает, и отсутствие девчонки в стенах строения — не лучший вариант. Значит, пространство поиска не ограничено. — Моя мать меня грохнет, — Дилан наклоняется к перегородке, опираясь на неё локтями, и потирает лицо, устало выдохнув в ладони. Соленый ветер сильным потоком обволакивает, неприятно врезаясь в глаза Дэна, который щурит веки, подходя ближе к другу, дабы не стоять рядом с парочкой, активно целующейся в углу коридора. Парень чувствует неловкость. Постоянно. Он не совсем понимает, как люди способны на глазах других демонстрировать интимные стороны своих отношений. Если эти двое вообще вместе. Берется руками за перила, наклоняясь вперед, и вдыхает полной грудью аромат океана, что расположен впереди. Берег пустует, поэтому взглядом зацепиться за любое движение внизу довольно легко, так что О’Брайен, убирая ладони от лица, сразу же переводит внимание на единственного бродящего по пляжу человека, и закатывает глаза, с тяжестью выдохнув, чтобы воздержаться от резкости в голосе: — Нашел, — но шепот грубый. Дэн не успевает за мыслью друга, поэтому поворачивает голову, вопросительно подняв брови, а Дилан уже разворачивается, быстрым шагом проникая внутрь толпы подростков, и Дэниель кое-как соображает, поспешив за ним, дабы самому не потеряться. Наверное, это было опрометчиво со стороны О’Брайена и совершенно нелогично. Он должен был понять, должен был исходить из «особенностей» девчонки. В таком случае, парень бы сразу принялся предполагать — где здесь можно найти безлюдное местечко? Тея наверняка решительно сбежала от толпы. Пускай причины непонятны, ведь она сама вызвалась отправиться сюда, но это же Тея. Быть ненормальной и нелогичной — естественно для неё. Дилан выходит на задний двор, полный людей, и игнорирует приветствия, не реагируя на них даже натянутой улыбкой. Дэн, как утенок, мечется от одного человека к другому, пытаясь умчаться за мамой уткой. О’Брайен перелезает через невысокий деревянный забор, спокойно спрыгивая вниз на траву, и идет дальше, не дожидаясь, пока Дэн еле перекинет одну ногу, затем вторую, забавно подергав ими на весу, и отпустит руки, оказавшись внизу. К берегу ведут заросшие травой каменные ступени, которые ниже скрываются под слоем ледяного песка. Океан выглядит спокойным, но волны шумят, гоняя тихих в вечернее время чаек, бродящих по высоким выступающим камням. Дилан спускается к песку, замедлив шаг, и вовсе тормозит, поставив руки на талию. Смотрит на то, как Тея садится ближе к воде, запрокинув голову, и начинает активно глотать алкоголь из бутылки, которую забрала из дома. И не одну. Во второй руке банка. И она подносит их к губам по-очереди. Дэн пыхтит, ступив на песок, и от непривычки покачивается, удержав равновесие благодаря тому, что успевает схватиться за плечо друга, который опять принимается курить, оттягивая время. Ему нужно слегка собраться мысленно, как в случае с Дэном, на которого не стоит срываться. Проблема далеко не в людях, окружающих О’Брайена. Она заключается в нем. И он насильно придерживается данной мысли. — Она пьяна? — Дэн складывает руки на груди, удивленным тоном задавая данный вопрос. — Ей ведь всего тринадцать, — озадаченно хмурится, взглянув на Дилана, и замечает, что его рассуждение вслух явно вызывают больше раздражения, поэтому зацикливается на лучшем: — Ну, главное, мы нашли её. — Мать меня кастрирует, — О’Брайен не способен дать объяснение своей физической и психологической вымотанности, но, главное, его не преследуют боли в руках — подкожное жжение. Значит, ему будет достаточно простого долгого сна в качестве восстановительной процедуры. Дилан вынимает связку ключей из кармана джинсов, протянув Дэну: — Подгони мою машину и набери, — почему-то говорит шепотом, скорее всего, неосознанно. Он не хочет своим же голосом усиливать свое раздражение. — А ты… — Дэн не протягивает руку, не понимая, почему они не могут вместе забрать Тею и отправиться обратно к машине. Дилан щурится, уставившись на друга: — Я сейчас буду плохим братом, — усмехается краем губ. — Хочешь посмотреть? Дэниель тут же вырывает связку ключей из ладони О’Брайена, начав пятиться назад с нервной улыбкой: — Подгоню машину. Отворачивается, принявшись подниматься наверх, поэтому не видит, с какой уставшей улыбкой О’Брайен покачивает головой, переступив с ноги на ногу, пнув немного песка. Бросает взгляд в спину девушки и выдыхает дым из ноздрей, лениво побредя к ней. Пытается скорее докурить сигарету, чтобы еще и этим не соблазнить девчонку, которая так яро налегает на алкоголь. Роббин ничего не говорит о зависимости Теи. Но Дилан не сомневается в её наличии. Это многое бы объяснило в поведении девушки. Парень наклоняется, сильнее затянув никотин, и откидывает в сторону сигарету, выпустив белый дымок. Ставит руки на талию, приближаясь к Тее сбоку. Девушка не бросает на него взгляд. Смотрит перед собой, с трудом поднимая довольно крупную бутылку рома к губам. Морщится, совершая большие глотки, после чего не позволяет себе выдохнуть — тянет к лицу банку пива, так же смело опустошая. Дилан встает сбоку, сложив руки ну груди, и наклоняет голову, с настоящей строгостью окидывая вниманием лицо девчонки, не скрывая своего недовольства по отношению к её поведению: — Ты ведь изначально это спланировала, да? — догадывается, отчасти расстраиваясь, что в его голосе отсутствует грубость и жесткость по вине эмоционального упадка. — Твое желание пойти куда-то — сущий бред, — делает ещё шаг в сторону, чтобы встать перед девчонкой и попасть в поле её зрения. — Ты просто напиться хотела. Тея не позволяет парню быть в границах её внимания, поэтому опускает глаза, касаясь горлышком бутылки своего подбородка, ведь уже сильно пьянеет, не умело управляя собственными руками. Она в трезвом состоянии не очень-то справляется со своим телом, двигаясь, как пингвин. Тея активно качает головой в ответ на слова Дилана, и тот щурится, пустив смешок: — С хера ли ты тогда пьешь? Девушка опять качает головой: — Я не хочу, — произносит тихо, нашептывая с хрипотой, сделав перерыв — ещё глоток рома, после которого прижимает запястье руки к губам, сильно сжимая веки и морщась. Наклоняет голову, касаясь лбом колен. О’Брайен тяжело вздыхает, оглянувшись на шумящий горизонт, и повторно пихает ногой песок, аккуратно приседая рядом с девчонкой, которая с глубоким вдохом через нос поднимает лицо, оставив веки прикрытыми. — А занимаешься ты чем в данный момент? — Дилан еле воздерживается от того, чтобы закурить. Опирается руками на песок, пальцами зарываясь внутрь его крупинок, ноги вытягивает. — Но это не я, — Тея держит банку пива у губ, не удерживая голову в одном положении, словно теряет напряжение в шее. — Я не хотела, — взгляд направлен в пустоту. — Моя мать сделала это, — задумчиво ускользает глазами в сторону, когда над ухом кричит парящая в небе чайка. О’Брайен не хочет вникать в её слова. Голова парня и без того полна дерьма в данный момент, поэтому он пытается сфокусироваться на горизонте и приятном шуме океанической воды. Сгибает ноги, сцепив пальцы ладоней между собой, уложив руки локтями на колени, и дергает головой, отчего его шея издает резкий хруст: — Сам не пил — мелкую споил, — пожимает плечами. — Круто, чё. Тея отстраняет от губ бутылку рома, хмурым взглядом окинув её: — Мне не нравится вкус, — подмечает, и Дилан сердито ворчит, выдергивая у неё бутылку: — Тогда не пей, — и сам на автомате тянет к лицу, но вовремя останавливает себя, отставив её в сторону в песок. — Я и не хочу, — Тея продолжает отрицать, но при этом пьет пиво из банки. — Мама хочет, — Дилан намеревается что-то ответить, наверное, подметить тот факт, что она по-прежнему выпивает, но девушка вдруг опускает банку, с напряжением уставившись на свои колени: — Я не помню, как она выглядит, — поднимает голову выше, дрожащей ладонью махнув возле своего лица. — Словно, мазок краски, — опускает руку, опираясь ею на поверхность песка. — Я не вижу её, — удерживает пиво у губ, постучав краем баночки по нижней. — Моя мать сказала, это поможет. …Трясущимися пальцами укладывает белую таблетку ей на язык… Дилан молчит. Шум воды действует успокаивающе, и ему не хочется прерывать тишину в мыслях. И, как ни странно, разговор Теи с собой никак не влияет на его отрешенность. Временную. Но необходимую. — Я была очень голодна, — девушка сильнее хмурит брови, но в целом мускулы её лица не напряжены. — Она сказала, это поможет, — опускает руку, локтем опираясь на колено, и еле удерживает пальцами банку навесу. …Всплеск. Дрожащие руки, удерживающие её за плечи под водяным покровом. И постепенно охватывающая темнота… — А отца я помню, — девушка произносит коротко, повернув голову, и почему-то О’Брайен реагирует. Невольно. Он смотрит на неё, внезапно замечая на лице осознанность, будто она вовсе и глотка не делала. Тея моргает, выражая озадаченность, с которой признается себе: — Я почему-то его помню, — кивает головой, вновь медленно уплывая взглядом в сторону. — Отчетливо. «Где эта маленькая срань?!» — Он тоже говорил так, — Тея крутит пальцами банку, изучая её с особым вниманием. — Это поможет, — и опять её лицо лишается трезвости, а стеклянный взгляд направляется куда-то вперед. О’Брайен подпирает костяшками висок, без эмоций смотрит на девчонку, качнув головой: — Мда, — не будет разбираться, что именно вызывает у него расслабленную улыбку. — Не слабо тебя вштырило с рома.***
Путь домой. Дилан не гонит. Явно не торопится. Дэн мог бы чувствовать себя намного спокойнее, чем по дороге на вечеринку, но его напрягает молчание со стороны друга, на которого он искоса посматривает, читая на лице необычную усталость. Он уже обдумывал особенности характера О’Брайена. Точнее, о них как-то раз заговорила его мать. Конечно, женщина не любит дружка своего сына, в частности, её мнение базируется на внешнем виде Дилана. Но мать Дэниела в один момент спросила: «Не испытывает ли этот тип трудностей из-за своей эмоциональной взвинченности?» До этого Дэн не замечал или не придавал значения тому, насколько О’Брайен постоянно и продолжительно взбудоражен. Вечно в активности. Физической и умственной. Обычно про таких говорят: «Шило в заднице», — и последнее время Дэн всё чаще повторяет данную фразу про себя. А действительно. Бывают ли у таких людей моральная усталость? Испытывают ли они дискомфорт от самих себя? Замечают ли за собой эту странность? И, если им всё-таки тяжело быть «такими», каким образом они справляются с психологическим изнурением? Или, быть может, Дэн зря задумывается об этом? Дилан никогда не выглядит подавленно рядом с ним. Его эмоциональность многообразна и переменчива. Никогда не узнаешь, каким парень будет через пару минут. Как-то раз они сидели за партой на лабораторной по химии. Смеялись с какой-то шутки в Интернете, и Дэн успел отвлечься на минуту, чтобы списать у Дилана ответы, а когда решил возобновить разговор с парнем, то тот зло погавкал на него. Будто за короткое мгновение что-то произошло в голове парня, что-то он успел обдумать — и вот тебе. Рассержен. Грубо говоря, Дэн считает, что для Дилана проявлять сильные эмоции — нормально. А быть таким, как сейчас, нет. Это и есть угнетение? Сейчас. На его лице. О’Брайен медленно давит на педаль тормоза. Машина мягко тормозит у дома Дэниела, который не решается обсудить с парнем его усталый вид. Говорить по душам? Кажется, это не для парней вовсе. — Увидимся в школе, — Дилан поднимает ладонь, удержав её на уровне виска, и сдавливает губы. Дэн кивает. В школе. Значит, на выходных они не увидятся. — Да, давай, — выдавливает улыбку, выбираясь из салона, и оглядывается на Тею, которая играется с пуговицами на рубашке, с особым интересом расстегивая и застегивая их: — Пока, — не ждет от неё ответа. Просто ведет себя культурно. Закрывает дверцу, отступая назад. Дилан переводит взгляд на дорогу, с тяжелым вздохом проронив: — Прекрати дергать пуговицы, — машина отъезжает от тротуара, двинувшись вперед. — Больше пришивать не буду. Девушка не прекращает. Она даже не пытается услышать. И О’Брайен отстает от неё, концентрируя внимание на вождении автомобиля. Держит руль одной рукой. Локтем второй опирается на подлокотник, подперев кулаком щеку. Охватывает. Что-то внутри. Но он рад, что не ощущает потребности в… В чем-то, о чем ему не хочется думать. Словно не считает «это» проявлением себя. Отрицает данную сторону. Всего лишь помутнение. Ничего серьезного. Роббин не права. Роббин ошибается. Его отец здесь не причем, и заикаться о наследственности и генетике нет смысла. Едут дольше. Оттягивает время, надеясь, что Тея немного протрезвеет, но алкоголь её не отпускает. Когда машина тормозит у дома, О’Брайен вынимает ключ из зажигания, еще пару минут сидит без движения. Смотрит в потолок салона. Прислушивается к частым ударам сердца. Отдается в горле. Необычное ощущение тошноты, будто охота выблевать свой внутренний орган. — Ладно, — говорит себе под нос, настраиваясь на действия, и оглядывается на Тею, которая медленно вытягивает локоны из своего пучка, с необычным интересом наблюдая за процессом. — Идем? — и девушка хлопает ладонью по дверце, принявшись активно выискивать ручку, так что парню приходится среагировать. Успевает выскочить из салона до того, как девушка справляется со своей задачей. Открывает перед ней дверь и на автомате хватает девчонку под руку, чтобы та не вывалилась из салона, ведь та всем весом давила на дверцу, дабы распахнуть её. Что-то бубнит под нос, совсем не разборчиво. — Так, — Дилан поддерживает её за плечо, одной ладонью надавив на макушку, чтобы девушка нагнулась. — Голова. Тея опускает её, выбираясь из салона, и хватается за руки парня, сжав пальцами в районе локтей: — Голова, — повторяет, из-за чего О’Брайен усмехается, удержав её на месте, пока закрывает дверцу, блокируя автомобиль. — Окей, — парень подводит девушку к калитке: — Тротуар. — Тротуар, — Тея повторяет за ним, высоко подняв ногу. Выше, чем требуется. Намного. И Дилан не сдерживается, засмеявшись: — Так стараешься, — стоит за её спиной, позволяя себе переместить свои ладони ей на талию. Не выходит вперед, нарочно. Несмотря на напряженную ситуацию, желание понаблюдать за забавным и неуклюжим передвижением Теи куда сильнее, чем страх перед матерью, которая может обнаружить её в таком состоянии. — Калитка, — кивает, и девушка немного наклоняется вперед, ладонью касаясь ручки, и дергает на себя, напрягая мышцы: — Калитка, — шепчет с хмурым видом. У неё не выходит. О’Брайен наблюдает, помогая ей удерживать равновесие, и улыбается краем губ, не спеша поправить: — От себя. — От себя, — Тея резко выгибается в спине, наклоняясь назад, и ногой бьет по калитке, заставив парня крепче сжать её талию, дабы удержать. Он пропускает усталый смешок, следя за тем, как девушка машет руками, пытаясь вернуть себе ровное положение. Но уголки его губ опускаются, когда взгляд переходит на окна гостиной. Там горит свет, и Дилан сжимает зубы, теперь, наконец, по-настоящему напрягаясь: — И моя верная смерть. — Смерть! — Тея вдруг восхищенно восклицает, вскинув руки, и О’Брайен одной ладонью накрывает её рот, подавляя тем самым её смех: — Тише, — сам улыбается. — Играем в молчанку. — О, — Тея покачивается на ногах, когда Дилан помогает ей встать прямо. — Я мастер, — она хлопает себя по груди, с пьяной гордостью заявляя. — Я всегда молчу, — ковыляет к крыльцу дома, пытаясь повернуть голову, чтобы видеть парня, который кивает, ведя её за плечи вперед. — Если бы были официальные соревнования, я бы заняла первое место. Я бы всегда занимала первые места, — Дилан закатывает глаза, опустив её ладони на перила, а сам быстро поднимается на крыльцо, затем оборачиваясь, взяв девчонку под плечи и подняв к себе, сомневаясь, что та способна сейчас самостоятельно миновать ступеньки. — Потому что молчу, — Тея открыто смотрит на него, продолжая говорить. — Я люблю молчать. Это комфортно. О’Брайен пальцами потирает виски, не удержавшись от замечания: — А ты, оказывается, та ещё болтушка, — вынимает связку ключей, второй рукой страхуя девушку, которая качает головой: — Я молчу! — пискляво вскрикивает, словно возмущенно, и Дилан резко сжимает пальцами её щеки, довольно грубо дернув: — Рот… — прерывается, откашливаясь, и облизывает губы, натянуто улыбнувшись. — Ротик прикрой, — смягчается, и Тея обеими ладонями сжимает свои губы, активно кивая головой. Открывает дверь, отпуская её ручку, и стоит на месте, слегка наклонившись вперед. Прислушивается к тишине. Роббин точно бы вышла. Она бы услышала их ещё на этапе «This is Sparta», когда Тея элегантно выбила дверцу калитки, но женщина не выходит. Её не слышно, может, всё-таки спит? Дилан держит девчонку за запястье руки, заводит в дом, тихо ступая по полу. Тея продолжает сжимать свободной ладонью свои губы, вертя головой так, будто впервые оказывается в прихожей этого дома. О’Брайен подходит ближе к двери гостиной, осторожным движением приоткрыв её, и заглядывает внутрь, находя женщину — спит на диване. На полу лежит книга. Опять засыпает за чтением. Ладно. Ещё есть шанс остаться незамеченными. — Вау, что это? Дилан оборачивается на шепот девушки, которая заворажено смотрит перед собой, пытаясь поймать что-то пальцами в воздухе, и по-детски улыбается: — Что это? — повторяет вопрос. — Галлюны, — Дилан шепчет, закрывая дверь, и кивает в сторону лестницы. — Идем, — дергает девчонку за руку, понимая, что ступеньки — самая сложная часть. Тея держится свободной ладонью за перила, пока забавным образом продолжает высоко поднимать ноги, сгибая их в коленях, поднимаясь на второй этаж, и О’Брайен жалеет, что у него нет возможности заснять происходящее. Это правда забавно. Лестница позади — и теперь парень требовательнее тянет за собой девушку, которая плетется за ним, о чем-то без умолку болтая. Что толку прислушиваться к нетрезвому человеку? Вот Дилан и не пытается. Он открывает дверь её комнаты, включая свет, чем вызывает ворчание со стороны Теи, которую направляет к кровати, приказывая: — Всё. Ложись, — и поднимает брови, когда девушка забирается на матрас, начав закутываться в одеяло. — Ты бы разделась, — советует, но уже не надеется получить что-то адекватное в ответ, поэтому шагает к порогу, потянув руку к выключателю. — Ты прям как охранник в приюте, — Тея бубнит в подушку с прикрытыми глазами. Вот-вот отдастся сну. Дилан стоит у порога, продолжая удерживать пальцы над переключателем, и оглядывается на девчонку, неуклюже зарывающуюся в одеяло. Хмурится. — Спи, — щелчок. Свет гаснет. Он слишком устал, чтобы размышлять над всем тем, о чем она сегодня говорила с ним. Это его не касается. Ленивым шагом направляется в комнату матери, стянув с её кровати плед, и зевает, устало шаркая обратно к лестнице. Спускается на первый этаж. Осторожно приоткрывает дверь, проходя в гостиную, в которой горит настольная лампа, и подходит ближе к дивану, аккуратным движением пытаясь накрыть пледом женщину, которая резко приоткрывает глаза, сонно, не совсем осознанно уставившись на сына: — Вы вернулись? — хриплым голосом задает вопрос, подняв голову над согнутой рукой, на которую её уложила, и начинает активно моргать. — Сколько времени? — Одиннадцать, — Дилан приседает на корточки, стрельнув взглядом в сторону настенных часов. Три часа ночи. Но ей не обязательно об этом знать. Роббин расслабленно вздыхает, кивнув, и укладывает голову обратно, прикрыв веки: — Хорошо погуляли? — зевает. — Не то слово, — парень слабо растягивает губы, обратив внимание на руку женщины, которая вылезает из-под пледа, свисая с края дивана. Пальцы расслаблены. Немного дрожат. Дилан сощуривается, сильнее хмуря брови. …Смотрит. На руку, что тянется с края ванной, наполненной водой, шум которой скрывает сильный, пронзающий уши стук в дверь. Он пытается выбить. Пытается ворваться. Орет, покрывая собачьим матом. А она тянет ладонь к нему. Пальцем касается кончика маленького носа, и нежно улыбается бледными губами. Но уголки губ опускаются. Ведь по его щеке скользит алая капля… — Что? Дилан дергает головой. Смотрит на мать. Она еле удерживается, отгоняя сон. Обеспокоенно щурится, изучая лицо сына. Тот не сразу реагирует, больно теряясь: — Спи, — моргает, взяв её книгу и положив на журнальный столик. Роббин тут же прикрывает веки, уплывая внутрь себя: — Сплю.