Скрипач не нужен

Надежда вскормлена самообманом, Сказками, красками в колбе времени, Уставших ресниц плотными шторами, Пустотой одиночной камеры… Внутри… (Theodor Bastard — Вернись чистым)

Тяжело отдуваясь и периодически останавливаясь на передышки, Франклин тащил большую железную бочку, которую присмотрел ещё с того утра пятницы, когда они вместе с Тобиасом возвращались из часовни. Когда всё было хорошо и весь этот пиздец ещё не закрутился. Сегодня была суббота, начало шестого, но только в такую невообразимую рань он мог вырваться, чтобы не спалиться перед дружками, которые неожиданно перестали быть бывшими. Странно, но Дейв почти не кочевряжился, когда Франклин заикаясь и потея, как свинья, просился взять его обратно под крылышко. Дейв, конечно, наговорил разной шняги, припомнил все косяки Франклина, и совсем старые, пустячные и самые последние, из-за которых его собственно и попёрли. Франклин кивал и повторял как болванчик, что теперь всё будет иначе, он понял и осознал, что одному не в кайф, и что Скрипача он тогда зря пожалел, что он совершенно не стоил такой крепкой дружбы. Это было настолько унизительно, что будь Франклин на месте Дейва, то дал бы в морду. Даже не задумываясь. Дейв не ударил его. Только так, по-дружески стукнул кулаком в плечо, как делал раньше. Ухмыльнулся. Но предупредил, что если Франклин снова начнёт лажать, ему капец. Лучше бы он сразу его послал, хотя, когда после занятий вся компашка встретилась на парковке, Боб явно был не согласен с позицией брата. Кричал, что Франклин нигерская подстилка, что Дейв умом тронулся, если снова решил ему довериться. Роджер уже был готов в любой момент кинуться их разнимать, потому что ну… даже Франклин впервые видел братьев такими. Больше всего взбешённым выглядел именно Боб. Его перекосило так, будто Дейв трахнул его девушку, не меньше. Они не подрались. И это было ещё более странно. Боба вдруг резко отпустило, он передёрнул плечами, как будто стряхивая злость, и сказал: — Ладно, но Марли из-за этого жирного педика мы выгонять не будем. — Я про это вообще не говорил, — пожал плечами Дейв. — Марли уже в деле. Он остаётся при любом раскладе. Марлин Фэррис, который, наверное, больше всех болел за Боба, выдохнул с облегчением. Самое хуёвое, что о деле тем вечером никто так и не заговорил. Они поехали на машине Дейва в забегаловку, отметить воссоединение. Но Боб вместе с Марлином ехал в машине Винни. Это немного напрягало. Боб что-то замышлял. В кафе они ели всякую дрянь и пили какой-то самопальный виски в бутылке из-под содовой, который гнал дядя Роджера «по старинному ирландскому рецепту». Больше всех радовался конечно же Роджер, хоть ему и не удалось избавиться от бедняги Марлина. В тот вечер он заполнял тишину вместо Винни, которого обычно было не заткнуть. Винни всё равно в долгу не оставался и иногда поддевал Франклина на тему недавнего проёба, и хотя теперь это должно было восприниматься дружеским подколом, но Фракнлин всё равно чувствовал себя палевно. И даже не из-за Винни. Боб продолжал пялиться и Франклину всё казалось, что оно действительно так и было, что Боб всё знает. Знает, что на самом деле Франклин здесь только для того, чтобы узнать — когда бывшие ублюдочные дружки планируют устроить налёт на особняк разврата, где вот же подлость — играет на скрипке Тобиас. Они так и проговорили о всякой ерунде. Уже стемнело, а когда упившийся Марлин наблевал официантке на поднос, было решено расходиться. Винни даже заботливо подбросил Франклина до дома и сказал, что завтра в полдень они собираются у него. Ближе к полуночи Франклин набрал домашний номер Тобиаса, который запомнил, когда они звонили из автомата. Трубку взяла миссис Бадж, и Франклин неловко попросил позвать её сына. Наверное, стоило сказать всё по телефону, но у Франклина не повернулся язык. Он только выпалил, что срочно нужно встретиться завтра в несусветную рань, и что это чертовски важно. И отключился. И полночи ещё не мог уснуть. Франклин перекатил бочку через порог и разогнул затёкшую спину. Тобиас уже сидел на той самой спинке кресла и смотрел в упор. Скрипки при нём не было и это немного пугало. Как будто Тобиас пришёл без ноги или руки. — А я тут бочку прикатил. Это вместо печи. Когда огонь горит внутри, железо нагревается и лучше отдаёт тепло, — затараторил Франклин. — Только не говори, что я снова притащил какой-то мусор. Я и так знаю. Но бочка, это реально удобно. Вот. А со дня на день выпадет первый снег… Франклин развёл руками и сел рядом с Тобиасом. — Во что ты ввязался? — Я… Роджер… — Снова твои ублюдочные дружки. — Да. — Мне это уже не нравится. Рассказывай. Франклин пересказал всё, что произошло вчера, умолчав только о своём отце. На фоне всего остального это казалось такой мелочью.  — И ты не придумал ничего лучше, чем снова с ними помириться, — подытожил Тобиас, устало вздыхая. — Ну, надо же узнать, в которую пятницу случится налёт. — И как, узнал? — Нет. Вчера об этом не говорили. Я спрашивал Роджера после, но он сказал, что не помнит и Дейв сам скажет. А сегодня они собираются у Винни. Думаю, там меня и посвятят в детали… — Или нет. — Почему? — Ты сам сказал, что Боб тебе не поверил. А они с братом два сапога… Мне это не нравится, Франклин. Что, если это подстава? — Роджер бы до такого не допёр. Я его знаю. Он простой, как полено. — Вот именно, — хмыкнул Скрипач. — Через него к тебе было проще всего подобраться и бросить наживку. А ты клюнул. Франклин всерьёз задумался о такой вероятности, пытаясь представить парней за составлением настолько хитроумного плана. Особенно Винни. И как-то оно совершенно не представлялось. Если только о плане знали исключительно близнецы и действовали втайне от всех, но… — Хуйня какая-то выходит. Тобиас, это же не придворные интриганы восемнадцатого века. Ты средневековых романов перечитал? Придумал же… — Я придумал? — Тобиас поднялся и отряхнул штаны. — А может это ты придумал всю эту идиотскую историю, чтобы оправдать своё возвращение к «истокам»? Франклин огорошено молчал, уставившись на Тобиаса, будто тот обвинил его в убийстве Кеннеди, не меньше. Тобиас отвернулся и пошёл прочь. — Тобиас! Не уходи! Но Скрипач почему-то всё равно уходил, и Франклин бросился следом. Схватил за локоть, но Тобиас небрежно дёрнул рукой, чтобы вырваться. Франклин слишком сильно боялся остаться без Тобиаса, поэтому схватил его почти грубо и прижал к себе. — Выпусти меня. — Не могу. — Франклин… — Я… да! Я тебя отпущу, только выслушай меня, пожалуйста. Как в первый раз, только было утро и вместо тёмного грязного переулка они стояли у стен часовни. Тобиас снова не обещал уходить, но Франклин снова выпустил его и отступил на шаг, неловко сжимая и разжимая пальцы, будто схватился за горячее. — Тобиас, я же… я бы не придумал такое. Не ради компании Роджера. Меня больше ничего не связывало. Я же только ради тебя… — Ради меня, — презрительно повторил Тобиас, как будто это было полной чушью. — Да. Ради тебя, — Франклин пожал плечами, потому что так оно и было. — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось… Не хочу быть, как Бенджамин Пирс — чёрт знает где, пока его девушку мучили и убивали его дружки. — Я не твоя девушка. — Ну, парень. Ты будешь моим парнем? — Ты хоть понимаешь, насколько дерьмово это звучит? Франклин растерянно огляделся по сторонам, как будто кругом могли находиться некие зрители, которые имели право оценивать их разговор, и снова взглянул на Тобиаса. Его красивого злого Тобиаса. — А какая разница? Тобиас замотал головой и беспомощно рассмеялся. — Франклин… я тебя иногда боюсь. — Почему? Я же люблю тебя. Тобиас прекратил свой невесёлых смех и голосом полным горечи ответил: — Потому что ты произносишь вслух страшные вещи. — Я… не понимаю. Так ты будешь моим парнем? Потому что… мы встречаемся. И вроде как нравимся… Тобиас снова сбежал от разговора, но на этот раз обратно в часовню. Франклин пошёл за ним. — А теперь ты послушай меня, — заговорил Тобиас, как будто ничего не было. — Наши догадки не имеют никакого смысла, пока ты ничего не знаешь об этом налёте. Если сегодня тебе не скажут дату — тебе не скажут, пока не будет уже поздно. — А если скажут? — Тогда потом скажут, что всё изменилось и набег не в следующем месяце, а сегодня. — Ты ужасно умный. — Пока не уверен. Тобиас о чём-то крепко задумался, замерев на спинке кресла, как ящерица на камне. Франклин тоже решил подумать, но получалось думать только о пальцах Тобиаса. — А почему тебе просто не предупредить мистера Клостера, чтобы он… ну, хотя бы окна на первом этаже закрывал. Или, я не знаю… — Нет. Если я ему скажу или хотя бы намекну, он просто свернёт всю лавочку и скроется в неизвестном направлении. Не думаешь же ты, что эти толпы только ради меня собираются. А если свалит он, то твои дружки это заметят и поймут, что ты снова их предал. И думаю… в таком случае, тебя вполне может постигнуть судьба Луизы Джонс. В лучшем случае. — Спасибо, что-то не хочется. — Поэтому, что бы ты ни узнал сегодня, продолжай вести себя, как прежде. Но когда дойдёт до дела… — Что? Что я должен буду сделать? — приготовился Франклин для героической миссии. — Не ходи с ними. Отговорись болезнью, соври, сбеги, но ни в коем случае не суйся в особняк мистера Клостера. Ты понял меня? — Понял. А ты? Как ты… — В особняке со мной ничего не случится. Твои друзья могут строить из себя кого угодно, но они просто школьники. *** Позже, дома у Винни ему действительно рассказали о планах на притон мистера Клостера. Даже довольно подробно, включая дату — тридцатое ноября. Через две недели, хотя по словам Роджера всё необходимое уже было готово, и они могли наведаться в особняк хоть сейчас. И Тобиас снова оказался прав. Вообще, он довольно точно предсказал всё, что будут делать его дружки, относительно Франклина. Теперь оставалось только плыть по течению, пока само собой не произойдёт то, что происходить не должно. И именно поэтому, Франклин не мог просто так пустить всё на самотёк. Ему было страшно неспокойно от всей этой ситуации. Почти как тогда, когда Винни держа в руках зажженную петарду, говорит, что всё нормально, и он уже так делал. Поэтому, чтобы хоть немного унять тревогу, распрощавшись с друзьями, Франклин забрёл в магазин со всякой всячиной и купил две рации. Но подарку Тобиас почему-то не обрадовался. — Зачем это? — Не знаю. Двадцатый век. Экстренная связь. Это удобно, — стараясь быть терпеливым, ответил Франклин, продолжая протягивать Тобиасу рацию, как настырный коммивояжёр. — Надеюсь, когда-нибудь изобретут что-то более... мобильное. Возьми, чтобы я мог тебя предупредить. Если что. — Ты забыл, в каком виде я играю? — Тобиас снова глумился и подарок не принимал. — В лучшем случае рация останется в кармане штанов, а штаны за ширмой. И даже, если я услышу сигнал вызова, я уже никуда не успею уйти. Об этом Франклин не подумал. В пятницу у Тобиаса занятия заканчивались раньше и если дружки сорвутся в последний момент, затея с рацией теряла всякий смысл. — Ну… Мне будет тебя не хватать. — Будешь связываться по ночам и дышать в трубку, как придурок из кино? — Если ты в это время будешь играть на скрипке. Тобиас всё-таки забрал рацию, и даже позволил Франклину крепко обнять себя на прощание. И он действительно пару раз вызывал Тобиаса перед сном, но на скрипке тот не играл, только желал спокойной ночи и отключался. И сам ни разу не связывался. Концерты в часовне прекратились. А встретиться хотя бы на пару минут выходило только совсем рано утром на перекрёстке. Потому что даже после школы Винни или Дэйв подвозили Франклина до самого дома. И он ненавидел своих друзей за эту заботу больше, чем за их побои. Лучше бы гоняли и били, шпыняли и презирали, но не видеть их целыми днями, в школе и после занятий. Уже на третий день Франклин жалел, что ввязался в это дело. Со старой компанией уже не казалось так весело проводить время, как раньше. Ему казалось… Ему не казалось. Франклин отчётливо понял, что он впустую теряет время, которое мог разделить с Тобиасом. От осознания, что так он проводил последние десять лет, стало совсем муторно. И тогда он загадал на будущее, что если в эту пятницу налёта не случится, он бросит всё это к чёртовой матери, что бы ни случилось потом. *** До чёртовой даты оставалась неделя, но утром двадцать третьего ноября, в пятницу Франклин проснулся с полной уверенностью, что налёт случится именно сегодня. Ни в следующую пятницу, ни в декабре, ни в следующем году, а сегодня. Возможно, в этом было виновато напряжение, в котором он провёл последнюю неделю, а может тревожный сон, который разбудил его, но отчего-то совсем не запомнился. Он дважды набирал Тобиаса, но тот ответил только на третий. — Чего тебе? — прозвучал сонный недовольный голос из шипящего динамика. — Не ходи сегодня к мистеру Клостеру. — С чего это? — Сегодня всё случится. — Вот и хорошо, — на том конце невидимой связи Тобиас протяжно зевнул. — Значит, ты не пойдёшь? — Пойду. — Зачем?! — Хочу на это посмотреть. А вот ты прижми задницу, и оставайся дома. Ты дал слово. Помнишь? — Это несправедливо. Почему я…? Возмутился Франклин, но Тобиас уже отключился. На что он надеялся? *** На что он надеялся, отключаясь на полуслове? Что Франклин так просто возьмёт и послушается? Может, когда-то давно Франклин и был размазнёй, но плохая компания воспитала в нём не самые добродетельные качества. В частности, слушался Франклин только маму и только из вежливости. Именно поэтому Франклин назло пошёл в школу, а после занятий без расспросов сел в машину к Бобу. Потому что так сказал Боб. Остальные поехали на другой машине, так что можно было подумать, что это все остальные едут веселиться в масках и с петардами, а Боб повезёт Франклина в какое-нибудь безлюдное место и оставит там навсегда. Но они ехали за машиной Винни в сторону особняка мистера Клостера, так что смертоубийство отменялось. Или нет? Хорошо, что за завтраком, когда мама вышла из кухни, он успел предупредить отца, чтобы сегодня он не совался в этот дом. И хорошо, что тот не стал задавать идиотских вопросов и ограничился кивком. Хоть кто-то сегодня был с ним согласен. — Я знаю, что всё это время ты встречался со Скрипачом, — сказал Боб, когда в конце улицы показался особняк семейки Аддамс, ещё более жуткий чем обычно. Франклин даже не понял, кто это сказал, подумал, что нафантазировал от страха, потому что до этого Боб довольно зловеще молчал. — Что? — Ты встречаешься со Скрипачом, — повторил Боб. — Вместе вас никто не видел, но вы не настолько тупы, чтобы ходить под ручку по центральной улице. Крепко втрескался, да? Поэтому, когда этот тупой олух Роджер наплёл тебе про особняк и Скрипача, ты бросился в ноги Дейву, чтобы он принял тебя обратно. Чтобы прикрыть задницу своего чёрного дружка, да Фрэнки? — Да, — ответил Франклин, потому что до чёртиков боялся, когда Боб оказывался таким догадливым. — И что ты будешь делать, если мы на этот раз доведём дело до конца? — продолжал Боб, как будто они обсуждали поход в аквапарк. — Что, если мы пустим Скрипача по кругу? Отымеем, как шлюшку во все дыры. Ему же не привыкать в этом доме матушки-крольчихи… Что ты будешь делать, Фрэнки? Пойдёшь против Дэйва? Или присоединишься? Ты же только пинки горазд получать. Ты трус Фрэнки. Твоей смелости хватит только на то, чтобы подставить свой зад… — Зачем тебе это? — осторожно спросил Франклин, потому что уже сам не понимал, куда клонит Боб. — Просто скажи, на что ты надеешься, Фрэнки? На самом деле это был чертовски хороший вопрос, и Боб ужасающе точно описал перспективу текущих событий. Как он сможешь помочь Тобиасу, когда против него будут пятеро бывших дружков? Кинется в драку? Смешно, Роджер в одиночку уложит его с одного удара, а остальные добавят. Или подставиться самому? От этих раздумий вспотела спина и пришло малодушное сожаление о том, что не послушался Тобиаса и не остался дома. Чтобы не видеть, не быть там, не принимать этих кругом неправильных решений. — Я не знаю, — ответил Франклин. Не говорить же, что пошёл просто из вредности, и ни о чём он не думал, ничего не планировал, он не знает, как спасёт Скрипача и сможет ли. И единственное, что у него остаётся, это тупая надежда, что всё закончится хорошо. — Это хуёво, Фрэнки. Не завидую тебе. В другое время, я бы выебал тебя раскаленной кочергой… Но ты же наш друг, Фрэнки. С друзьями так не поступают. Даже такими. — Зачем ты всё это говоришь? — поёжился он. — Если ты всё знаешь, то можешь просто выкинуть меня из тачки на ходу. Было бы здорово, если бы Боб так и сделал. Это было бы почти милосердно, но именно поэтому Боб никогда бы так с ним не поступил. — Чтобы ты постучал в двери и на голубом глазу рассказал хозяину дома, что у него гости? Нет, Фрэнки. Ты пойдёшь с нами. Как миленький, залезешь через окно. А я буду идти за тобой и следить, чтобы ты не смылся и не отколол ничего лишнего. Ты меня понял? — Понял, — выдавил Франклин, мусоля в потных руках резиновую маску панды, в которой ему предстояло идти в дом мистера Клостера.