***
Сначала всё было нормально. Преспокойно выводя на отчётах буковку за буковкой, Гэвин потягивал кофеёк и всё было отлично. Тихо, некому трепать мозги по поводу и без; всем плевать на всех, как было раньше; срочных вызовов не поступило. Как вдруг: — Рид, в мой офис, срочно, — голос Фаулера, как всегда устало-серьёзно-повелительный, имел свойство портить настроение со скоростью щелчка. — Ну что ему надо… — буркнул лейтенант, медленно подняв свой затёкший зад с кресла и поплёлся на зов капитана, не имея никакого желания этого делать. Чует он, сейчас будет нечто, что испортит ему всю и без того серую бессмысленную жизнь. Прошёл в кабинет, сел в кресло по-хозяйски. Тишина, Джефри смотрит на него пристально, но молчит в манере «Оно само за себя скажет». А сказал Рид, дабы взять на себя алиби: — Ну и что там насчёт пластикового ублюдка? — звучало точно как надо. Холодно, безучастно и отрешённо от событий. — Об этом и речь. С утра позвонили ребята со свалки и заявили, что нашли пропажу. Правда, в совсем не цельном состоянии — вырваны руки или что там вместо них у андроидов, пробили голову и поэтому память восстановлению не подлежит. Не знаю, кто такое сделал, но всё же робот был получше некоторых людей и такого не заслужил, — во взгляде Джерри ни намёка на то, что во всём он подозревает Гэвина. Пауза, затянувшаяся на десяток секунд, окончилась вздохом капитана и он продолжил. — Киберлайф ни в чём нас не винит. Все подозрения сняты. В машине еле как опознали модель, одно месиво деталей и ошмётков серийной одежды. — Это всё к чему? — скептицизм просвечивался без всяких приборов. Настроение Рида подкипало, хотя он чётко знал, что его Коннор сидит дома и живёт-поживает. — Они решили прислать новый прототип. Не знаю, что они там поменяли, но новости такие, — развёл руками афроамериканец. — Так, а причём здесь я? Дверь скрипнула. Фаулер, собравшийся ответить, посмотрел на вход в офис и указал ладонью Гэвину в сторону зашедшего. Гэвин лениво повернул голову и еле скрыл своё отвращение ко всея конторе Киберлайф и одному из их прототипов. — Не то, чтобы ты лучшая кандидатура в участке, но решения по этой части меня не касаются, так что дела такие: зови его Ричардом, RK900, напарником или как хочешь, это уже не в моих полномочиях. Теперь он — твой напарник. Прослушав, как там зовут этого новенького пластикового ублюдка, какой он модели и остальной поток слов, Гэвин соскочил с места. Взгляд серо-голубо-зелёных глаз впился в лицо андроида. Почти такой же, как прошлый, только как бросающая в море мурашек глыба льда, а не приятная кофейная пенка. Шире, немного выше, одёжка дебильнее, чем у прошлого. Плюс веснушек нет и оживлённый блеск во взоре полностью отсутствует. Прямой, острый, длинный клинок, испещрённый липово-уникальными деталями, свойственными всей линейке модели. Сплошной ком железа, одним своим видом разжигавший в солнечном сплетении пламя беспричинной ненависти. — Вы там рехнулись что ли со своим Киберлайф? По вашему мне нужен этот стальной придурок? Нихрена подобного, мне и старый ни к чему был, — вечный фейспалм и старая-добрая усталость капитана, вот извечная реакция на его мнение. А этот, как его там, с наигордейшим именем, даже не моргнул во время его гневной короткой речи. Не удостоившись должного внимания, Гэвин вышел вон, сгорбившись как взъерошенная гиена. RK900 проанализировал детектива, чья спина скрылась за стеклянными дверями их отдела и исчезла в неизвестном направлении.***
На улицах Детройта воздух никогда не отдавал свежестью. Даже дороги после лёгких дождей не пахли мокрым асфальтом, а оседали в лёгких копотью и грязью. В этом городе, испещрённом техникой и сочащейся отовсюду грязью, легче не вдохнуть полной грудью, а задохнуться всей этой гарью. Да Гэвин и не гнался за свежим воздухом, просто ещё больше бесило то, как технический прогресс засирает всё вокруг (в том числе мозги и людское общество), а с какой скоростью и успехом — даже свиньи подивятся. Рид в принципе был против большего числа андроидов, то есть последствий стремления людей облегчить свою жизнь. Был против чисто из принципов. Непонятных и необъяснимых. Как сами эти вёдра с гайками. Он их недолюбливает, почти ненавидит, но как полицейский знает, что смерти от посторонней руки не заслуживает никто. И особенно Коннор. А тем более, его ручной Коннор. Тот который заставил его соврать в магазине одежды, что покупка для брата, а сам с порога передал пакет в ручонки андроиду. Вещи, естественно, без непозволительных карману излишек. Полосатые коричневые штаны и серая майка, все домашнее такое. А ещё коричневые тапочки в виде кролика. «Смотрелось бы прикольно», — думал он. — «Если бы я сидел в баре для голубых и у меня была кожанка с надписью «Не ебу, как докатился до того, кого ебу», а потом оказалось бы, что там постоянным клиентом был Хэнк». Даже такие, как он придумывают хэдканоны. Тупые, да. Как всегда, впрочем. Но, как говорится, «Каждый дрочит, на что хочет», а потому молчим в тряпочку. С хлороформом, желательно. Ему бы, кстати, намного лучше сон нормализованный, а не по три кружки кофе да пять сигарет. На самом деле, курить он не любит. Ненавидит, но не может остановиться — всё-таки, сызмальства впервые затянулся. И такое ощущение, что до сих пор не выпустил дым изо рта, а он мелкими камешками осел в лёгких. Кто знает, такое вполне может быть. От человеческих недугов не спасён никто, а особенно заядлый курильщик. Это андроидов можно прокачать, слепить новую версию, у которой устойчивость будет получше да и силёнок наверняка поприбавят. Чем же вот эта груда металла будет лучше Коннора?.. Коннор, Коннор, Коннор. Грёбаная жестянка просто везде и особенно в мыслях. Гэвин почти параноик из-за Коннора А он ведь снова начал изводить его своим молчанием. Ясное дело, что детектив сам в этом виноват, но всё же какая-никакая несправедливость потрескивает в голове. Если так, то он вообще не заслужил ни Коннора, ни этого, как там его… Нового Коннора, в общем. Не заслужил последний имени. Это то же самое, что блендер назвать, скажем, Кайлом или факс Лайлой. Хотя, у Коннора же есть имя и оно очень даже к нему подходит. Да и в привычку едва ли не вошло мысленно звать его по имени. А как там этого зовут, который вроде как должен заменить свою старую модель? Райли? Рало? Рикардо? Рик? Дорри? А, пофиг. В любом случае, пусть не надеется на их удачный броманс. Хватило ему одного Коннора, пусть этот не совсем и Коннор. Другой взгляд, телосложение, рост, ширина, кодовый номер. Неизвестно, что насчёт голоса и манеры самоподачи, но… — Детектив Рид, — с неожиданности Гэвин выронил сигарету на покрытый снегом тротуар и тихонько сматерился, стоило обернуться. Тупая банка с новомодными консервами. Смотрит холодно, подходит беззвучно. — Меня зовут Ричард, я андроид, прислан из… — …Киберлайф в помощь расследованию по делам девиантов, верно? — знакомая песнь, спетая и до этой жалкой копии. — Слова Коннора. Что, старую программку в тебя вселили, а, подобие подобия? — Я не собираюсь копировать Коннора, это стандартная установка для начала разговора, способствующего последующему сотрудничеству. — Даже харизму в твои коды не вписали, совсем мозги ослабли у ваших учёных, — неудачно шутканул Рид, не вызвав у Ричарда никакой реакции. — Да пошёл ты, сраная копия, — без чувств, ни злостно, ни мягко. Как должно быть. Только последнее слово он почти выплюнул с последними облачками никотина в лицо этому помойному ведру с кнопками. — Я не копия, — повторил девятка точно так же, как и до этого. — Все андроиды — жалкие копии человека. Разговор был сочтён оконченным. Ричард развернулся чётко как армеец и тихо ушёл, даже не шаркая подошвой. А Коннор бы успел запнуться о собственные ноги, неловко переступить со ступни на ступню, а ещё он бы не сделал этого. Коннор бы докопался до него, щипцами вытаскивая вереницу признаний. Но сейчас он затеял играть в молчанку и чёрт знает, как заставить его перестать молчать. И сейчас это кажется ему почему-то важнее, чем работа. Чем расследования, подколы над сотрудниками департамента, а самое ужасное, чем погони и перетирки. Всё остальное отошло на задний план, вовсе погаснув после того факта, что какого-то там восьмисотого распинали, разбили, раздробили и остальное. А вдруг, это всё же был его Коннор? Вдруг он вышел и не вернулся, а когда Рид вернётся домой, то дверь будет снята с петель, а коты устроили побег? Бред, параноидальный бред.***
День начался идеально, а прошёл ужасно. Дело провалено, преступники успели скрыться, а ещё и этот проповедник закона своими длинными пальцами сделал его мозгу тайский массаж. — Детектив Рид, на данной трассе обгон запрещён. — Детектив Рид, уступите дорогу медицинской служебной машине. — Детектив Рид, советую переключить передачу на меньшую, впереди пробка по шкале от одного до десяти занимающая пять баллов. — Дете… Бесполезный шквал советов андроида, произносящего всё с совершенно никаким выражением лица, на всей своей скорости влетел в выдержку Рида. Проломалось второе. — Или заткнёшься, или полетишь вон из машины, включишь свой встроенный вентилятор и допрёшься до места своим ходом, сечёшь? Я, в отличии от тебя, опыт имею в вождении и сам знаю, когда… — его ор прекратился, когда детектив, не подрасчитавший скорости, въехал в легковой автомобиль, едущий спереди, а затем врезался лбом в зеркало. На мат у него нервов не хватило. Стиснув зубы, Рид поставил машину на ручник и вцепился ногтями в руль. Если не обращать внимания, оно уйдёт, да? Нихрена подобного, оно само обратит на себя внимание и будет делать так, что лучше будет уйти тебе. — Я же говорил, что нужно было ехать по трассе, а не выезжать на перекрёсток. Там было два балла по загруженности дорог, а здесь стало восемь. Вам стоит слушаться меня, а иначе… — Киберлайф в рапорт запишет, что ты хреновый и нового мне пришлёт? — Ричард вскинул брови на пару миллиметров. Вау, он умеет реагировать. Какое чудо. — Соболезную вашей потере, детектив Рид, но разработки Киберлайф идут и будут идти без остановки. Каждая моя ошибка, о которой мне велено докладывать в руководство, будет исключена в следующей разрабатываемой на данный момент модели, но у нового прототипа будут свои ошибки и так далее. Пока идеального андроида не создадут, разработки не прекратятся, — автомобиль двинулся с места, шатнув девятисотого, механически продолжавшего держать идеальную осанку. Последний речи не прекратил и на секунду Гэвин действительно вдумался в смысл сказанного им, перестав с остервенением стискивать баранку. — А его не создадут. У всех будут свои собственные ошибки, сколько бы они не исходили из ошибок старых моделей. Знаете, почему, детектив? — риторическое обращение после долгой речи, первый признак того, кто рождён в этом мире оратором или учителем. Никак не андроидом-детективом, в программу поведения которого вроде как вписано безучастие. — Потому что мы созданы по вашему подобию. — Были бы вы по моему подобию, мир бы перестал существовать с первого выпуска первого же андроида, — хмыкнул Гэвин, совсем чуточку приподняв уголки губ. — По-вашему, вы настолько плохой человек? — Рид повернул голову в сторону ведроида, слегка улыбнулся, да и проговорил: — Все живые люди плохие. Только я ещё немного хуже. Так что скажи своим собратьям, старым или новым, мне плевать, чтобы они не стремились быть людьми. И сам запомни, Железный Человек. Он запомнил, андроиды ведь не забывают. А что запомнил Гэвин так это то, каким тяжёлым был этот день. Будучи неспособным под конец даже сформулировать в голове, что именно его так вымотало, Рид ни с кем не говорил, после дела сразу же выйдя на парковку. Бумажки подождут и до другого дня, сейчас главное приехать домой, взять баночку пива и полусесть-полулечь на диване. Пусть весь мир подождёт.***
Коннор не знал, что нравится ему в своей жизни Андроид, не способный разобраться в себе, делал всё так, как было прописано в его устаревшей, по сведениям из интернета и прессы, программе. Там не было сказано, что за новая модель, когда она была создана и для какой деятельности, но сам факт, что больше он не новейший прототип, заставлял его уходить в пучину расчерченных между собой как по линейке мыслей и подолгу оттуда не выходить. Позже он понял, что именно его печалило, так это своя недоделанность и идентичность с себе подобными. Не роднило, не делало счастливее от того факта, что его ощущения могут понять. Расстраивало. Такой правильный, такой верный, такой, казалось бы, уникальный, но нет. Такой же, как остальные RK800. Если бы Гэвину подставили другого его, в той же одежде, он бы не заметил разницы, хоть делай ставки. Коннор хочет видеть в себе личность А в итоге видит домохозяйку, как бы недоломанную створку холодильника, так и висящую на нём без смысла, но всё равно никем и не снятую. Он есть, он нужен. Но такое чувство, что для красоты. Как вешалка или украшение интерьера. Каждое утро Коннор вставал с дивана в четыре тридцать ночи (утра), заходил в комнату Гэвина и смотрел, как он спит. Всегда с одним из котов. Даже у людей есть некие негласные закономерности в их существовании, этого нельзя не заметить. Коннор просто смотрел, а иногда подходил и поправлял одеяло, стасканное к ногам или на пол. Порой тихонько касался соседа, чтобы прочувствовать тепло его кожи и жизнь, которой не видно, когда уязвимые человечки спят. Даже если грудная клетка меняет свой объем раз в секунд пять, их хочется разбудить, чтобы понять — твоё существо живо и здорово. Гэвин ежедневно приходил в квартиру весь мрачный, затасканный жизнью, ему нужен был отдых. Желательно, долгий и где-нибудь далеко отсюда, в штатах, где можно поставить домишко у берега и наслаждаться запахом солёной пены круглосуточно. Где людям можно спать с открытыми окнами (и с кем угодно, всем плевать, дело твоё), а андроидам-беженцам выходить на улицу, чтобы попытаться насладиться жизнью. Скажем, в Чарлстоне, в жарком штате Южная Каролина. Коннору нравятся разноцветные домишки и настоящие деревья К новому андроид относился одновременно и с интересом, и с плохим предчувствием. Точнее, просто смотрел на вещи с пессимисткой стороны, когда всё было слишком уж радужно. Но он бы хотел переехать из этого замкнутого помещения, за пределы которого ему запрещено выходить — найдут ведь. Не нашли, когда сам по себе разгуливал, значит найдут так, уверял себя он. А поиски-то окончены, хотя Коннор об этом не знает. И поэтому дроид внезапно загорелся съехать туда, где даже фотографии пейзажей и инфраструктура заставляют мелкие трубочки под грудными пластинами перегонять тириум в замедленном ритме. Вы не замечали, что когда люди смотрят на снимки тех личностей, которые им нравятся, но с которыми им, увы, не суждено, то их сердцебиение замедляется, словно и всё вокруг? Когда ты очень сильно хочешь чего (кого)-то, но с щемящей тоской улыбаешься и осознаёшь, что не выйдет. Кареглазый знает, что Гэвин ненавидит любые перемены, как мелкие, так и тем более серьёзные. Он и его еле переносил, хотя… Коннор точно понимает, что больше всего ему (не)нравится в мире, так это Гэвин Рид Рид не промах, это точно. И не самый худший человек — даже не напивается, только покуривает. Не бьёт его с безделья, не насилует. Даже пытается вывести на разговор. Он, на самом-то деле, жутко общительный, нужно лишь легонько (не перебарщивая) надавить. Мужчина пытается наладить с ним отношения своими способами, иногда совершенно нелогичными и экспериментальными, но он ведь пытается. Это настолько, чёрт возьми, прекрасно, что под пластиком, порой кажется, что-то плавится. Но у них ничего не выходит и каждый винит в этом себя. Коннор слышал, как Рид вчера всем телом опёрся о стену в спальне и в таком положении уснул. Посчитав это своим долгом, андроид разбудил его и заявил, что нужно переодеться и перейти на кровать. Сонно буркнувший что-то вроде «отвали» человек оказался намного податливее, чем лейтенант Андерсон. Не надейтесь на сцену, где Коннор раздевает его — он отвернулся, подождал, пока неповоротливо детектив сделает своё дело и переоденется, а потом вышел из комнаты в то время, как мужчина лёг в постель (пусть, нечаянно он забрался под простыню, что в этом такого). Его моральные потребности были удовлетворены. Можно было выдохнуть, но андроиды не дышат. С утра Коннор даже чаю ему заварил с расслабляющими нервную систему травками из шкафчика, сделав вид, что это не он, а на самом деле больше было некому. Забота — его стихия. Конечно, весьма специфическая, но искренняя. Этого не было в кодах, это было в нём. Но что происходило, когда заботиться было не о ком, в частности после того, как Гэвин уходил по утрам и до вечера не возвращался? Коннор убирался, практиковался с пищей на котах, стирал, гладил, а после окончания домашних забот присаживался и занимался самоанализом во всех смыслах. В доме он и так знал каждый закуточек, по пылиночке смахивая едва успевающие осесть загрязнения. Гэвин об этом почти не знал, привычный порядок Коннор сохранял и по-иному вещи не раскладывал, хотя шарился, конечно, без зазрения совести. Детектив по программе — детектив навсегда. Отпечатков он не оставлял, да и Гэвин ничего особо не прятал, чтобы бояться, не нашли ли его подноготную. Каким бы странным и скрытным снаружи он ни был, на самом деле одному существу на свете Рид рассказывал, как у него прошёл день, не напрягаясь. Также мог поверхностно, двумя словами, затронуть своё прошлое в целом и в частности детство. А порой… Просто говорил, что думает насчёт чего. Технический прогресс, войны, убийства, продолжительные отношения, тесные связи с семьёй — самые глобальные тематики. — Знаешь главный плюс технического прогресса? — заинтересованно повернувшись корпусом к изрядно хлебнувшему пива детективу, Коннор был готов и словить его, упади человечишка с дивана. Или просто захоти он присесть. Или забрать своё место. — То, что в результате у них вышла ошибка и появился ты. Напортачили, конечно, со всем, но получилось прикольно. Дааа, у них всё прикольно. Утренние приветствия, например. — Привет, канцелярский тупой нож. — Привет, стиральная машина. — Доброе утро, Добби. Особенно сегодняшнее, что, к превеликому удивлению, удостоилось ответа. — Здравствуй, Коннор. Как поживает механический чувачок? По имени. Он его по имени назвал. Всё, бойкот окончен, собираемся и машем его недевиантности. — Доброе утро, Гэвин. Всё хорошо. — Отлично, и у меня заебись. А ещё они встречаются дома классно. — Детектив Рид, я Вас слышу, Вы поёте Bon Jovi и у Вас хорошо получается, — вследствие палева Гэвин заткнулся. Коннор вышел из ванной комнаты и воплощал собой символ непонимания. — Почему Вы прекратили петь? У Вас хороший голос. Может, не как в оригинале, но по-своему приятный. — Не подкрадывайтесь ко мне, я слышу, как Вы дышите. — Гэвин, а зачем Вам столько продуктов? — Детектив Рид, Вы всё ещё живы? Да, жив. И сейчас, когда андроид пересматривал «Новенькую» по непонятным причинам ставшей одним из его фаворитов в выборе сериала, дверь с неприятным протяжным скрипом открылась внутрь и в квартиру вошёл, угадайте, кто? Весь избитый, потрёпанный, еле шедший то ли с привычной усталости, то ли после потасовки. Гэвин стоял к нему спиной и старался, максимально протяжно закрывая дверь, не поворачиваться к нему ни боком, ни лицом. Что-то он скрывал. Коннор поставил на паузу сериал, отложил пульт на отбеленную обивку дивана и несколько мгновений не решался встать, вслушиваясь в повисшую тишину. Рид не двигался. Невидимкой стать ему не удалось, а потому смысла больше скрывать не было. Вынув из носу кровавые ватки, мужчина болезненно шмыгнул для выразительности и наконец встал под обозрение андроида. — Что ж, сразу говорю — я сильно налажал, — развёл руками детектив, поджав губы. Потом потупил взгляд в ковролин и решил, что стоит разъяснить всё Коннору, но сказать ему: «Мы в полной жопе, в жирной, циллюлитной заднице» не хватало сил. И поэтому он просто плюхнулся рядом с ведроидом, на выдохе произнеся одну только фразу: — Долбанные андроиды. И Коннор уже весь как на иголках был, а после этого… Уколол и его. Правда, током. Нечаянно. В щёчку. Хотел нежно погладить, а вместо этого прошиб его маленькой молнией. — Прости, — сразу же попросил прощения, иначе ведь не умел. — Ты прости. Я ж тебя притягиваю, как металл грозу, — хотелось бы сказать со смехом, а вышло грустно. Ещё и этот хренов барабанящий дождь за окном. — Да и ты меня, но только я тебя тяну вниз, к земле, а ты ведь птица хренова. Тебе бы только в небеса, в полёт. А крыльев-то у меня нет, зато есть огромный груз. Налоги всякие, должки там, — снова шмыгнул носом, выглядя просто невыносимо тоскливо. Стеклянно, недосягаемо. Из правда что другого мира. — Я вроде и не хочу тебя тянуть, но… — но ты смотришь понимающе, твои глаза под моей кожей, сукин ты сын, хочешь упасть со мной или передо мной, только чтобы быть близко. Я тоже хотел бы быть с тобой, а тут такое дерьмо. И кислотный дождь, разъедающий внешние покровы души. И то, что в следующую секунду он лёг на плечо Коннора, не зная, как договорить. Просто желая отдохнуть, разве было в этом что-то плохое? А в мягком выговоре Коннора? — Вам нужно больше отдыхать и меньше попадать в неприятности. Возьмите отпуск и давайте съездим на море. В Чарлстоне недорогая недвижимость, красивые закаты, пальмы и разноцветные дома. Там красиво. Я думаю… — кареглазый сам себя поправил, когда понял, что его и вправду слушают, а значит, стоит быть убедительнее. Для Гэвина признак убедительности — эмоции, доказано опытом. — Я хотел бы… — Поехать в Южную Каролину, попутешествовать? Это не отдых, а ещё большая нервотрёпка. Или ты хочешь туда надолго? — в точку. — Ник и Джесс уехали без ничего в другую местность. Ими ведало желание быть вдвоём, без всяких других людей и проблем. Они жили в палатке на пляже, некоторое время ни о чём не заботились и им было весело. Да, потом они всё равно вернулись домой, но я хочу уехать отсюда. С Вами, детектив. Здесь Вам плохо, — ясное дело, ему нельзя смотреть сериалы. — А что ещё ты хочешь сделать? — зевнув произнёс Рид, приобняв руку андроида в локтевом суставе. — Досмотреть серию в пятый раз и заставить Вас присоединиться. Гэвин хмыкнул. — Только ты это, будь рядом. Не уходи, не думай о своей деактивации и всё будет окей. А я подумаю над твоим предложением по поводу переезда, — он был почти спокоен. Коннор расслабленно улыбнулся, запустил серию снова и опустил свою голову на голову собеседника, согнув шею так, что человек бы порвал связки. Хорошо не молчать и не скрывать своих мыслей. Приятно быть выслушанным, понятым. Прекрасно смотреть то, что нравится тебе с тем, кого ты… Кто тебя. Ну это, вы поняли. Даже не зная контекста, при котором происходит действие просматриваемого, будучи незнакомым с персонажами, неосознанно начинаешь находить в них себя. В ситуациях, пусть таких, что по идее должны вызвать смех, а в итоге частенько совпадающих с действительностью. Сейчас была одна из самых любимых сцен Коннора во всём сериале. — Нет, Джесс, я не хочу так. Два человека, запертые в одной комнате из-за тупой игры и не смевшие выходить, не выполнив свою задачу. Поцеловать друг друга. Всё же просто, чего тут. Но Николас Миллер — упёртая, забывшая, что такое хотеть быть рядом, черепаха. А Джесс хочет тепла. Чёрт знает, почему так приспичило именно его, меланхолического и немного социофобного соседа по квартире, захотеть согреть своим собственным, неустанно горящим и намеревающегося затлеть. Может, Ник тоже хотел бы сделать это. И хотел. Но, чёрт возьми, не так. Из каморки они ушли, когда за стеной послышались крики девушки Миллера и парня Дэй. Пьяные, почти все из компании немало выпили за этот вечер. Всем было плевать, сделали они это или нет. Все забудут. Все ушли. Остальные соседи разошлись, кто куда, а они… Вот, Джесс собирается к себе в комнату, в голубых глазах легко читаемая тоска, и вот. Он захочет забыть это и пожалеет сотню раз, но Ник перехватывает её за запястье, притягивает, целуя совсем не так, как любую другую. Не по повелению страсти, а чисто от призыва сердца. — Я бы хотел вот так. И они расходятся, коротко распрощавшись. Дальше смотреть они не смогли, у Гэвина затрезвонил смартфон с каким-то старомодным синглом. Коннор опять поставил на паузу, хотя знал, что можно было бы выключить, досматривать они не станут. — Завтра в восемь? Ладно, я попытаюсь. Хорошо. Да, я знаю, где это. Ага. Давай. Разговор оказался с минуту, но за неё Рид сказал несколько максимально коротких и быстрых фраз, чтобы это поскорее закончилось. Поднеся прозрачный аппарат к лицу, детектив с прищуром рассмотрел высветившийся контакт Катрин, а потом покосился на Коннора, неустанно следящего за его мимикой. Недолго помаячив около тумбочки в гостиной, он счёл, что пора уже и пойти в ванную, направился, а потом по позвоночнику мурашками пробежался вопрос: — А как бы хотели Вы?