Stay with me a little longer.
Чимин вошёл в податливое тело, чувствуя горячее дыхание на своих ключицах, коготки на своей спине. Высокие стоны раздавались в комнате, царил приятный полумрак. Чужие ноги обвили его торс, и он стал толкаться жёстче, выбивая проклятия и ругательства, что было необычно слышать из хорошенького ротика. Упираясь одной рукой в постель, второй он провёл по бёдрам, коснулся губами чужой макушки, путаясь в пшеничных волосах. Нескольких движений после воздержания было достаточно, чтобы довести до состояния звёзд пред глазами, а потом и самому излиться, чувствуя, как его сжимают изнутри. Ему нравились те минуты, когда он уже изнеможённо лежал, вдыхая тончайший аромат чужой кожи, прижимая к себе обессиленное тело. — Я надеюсь, ты не думаешь о Чонгуке, когда ты со мной? — спросил вкрадчивый голос, а чужие длинные пальчики пробежались по груди, оставляя лёгкие электрические разряды. Чимин никогда не отвечал на этот вопрос, лишь тихо посапывал, делая вид, что спит. Но горечь в чужих словах давила, оставляла на сердце груз. С каждым разом скрываться становилось всё сложнее, но он упрямо после шёл к Чонгуку, забывался в нём, любил его так, как никогда не сможет открыто полюбить свою истинную пару.***
Тэхён потянулся, не чувствуя боли. Уже несколько дней он провёл в замке, в маленькой комнатушке, а волшебные руки лекаря помогали ему исцелиться, но найти покой в душе было сложнее, чем залечить несколько кровавых ран. Лекарь редко говорил с Тэхёном, только разок спросил, откуда он и кто его научил разбираться в травах. Мальчишка только коротко буркнул, что это бабушка постаралась, а лекарь не стал вдаваться в детали и просто продолжил делать свою работу. Спустя неделю Тэхён уже стоял перед колбами и высушенными травами в небольшой комнате, что служила лекарю местом, где он проводил различные эксперименты и большую часть своего времени. Его звали Джунхён, и его седая борода забавляла мальчишку, он хотел в старости отрастить себе такую же. Но пока только внимательно слушал предназначение различных приборов для извлечения сока из трав, для смешивания и дозирования нужных компонентов. Однажды Тэ даже показал ему свой зелёный камушек, который старая травница дала ему перед смертью. — Это драгоценный нефрит, небось украл? — спросил лекарь и покачал головой. Тэхён предпочёл не отвечать, только молча спрятал верёвочку под рубаху, прижимая руку к камушку через плотную ткань. Ему нравилось в замке Кимов больше, чем в замке Чонов, не только потому, что его не заставляли чистить грязные котелки, но и потому, что Чимин взял за привычку иногда заходить, болтать о дворцовых делах и выпытывать, точно ли Тэхён не знает Чонгука. Тэ каждый раз только неизменно мотал головой. Пак часто приносил сладости и баловал ребёнка, приговаривая, что нужно залечить все ранки. Его широкая, искренняя улыбка и глаза-щёлочки располагали к себе, заставляли забыть обо всём, только слушать высокий голос, что рассказывал интересные истории. Тэхёну нравилось чувствовать себя нужным, поэтому он даже однажды рассказал о домике травницы и Юне, о Тхане и о том, как хорошо бегать босиком по свежескошенной траве, вдыхать запах леса. В тот момент он почти не чувствовал боли, только благодарность. Бабушка научила его многому, дала шанс прижиться в замке, не погибнуть. — Господин лекарь, — в комнатушку влетел обеспокоенный слуга и, наскоро поклонившись, быстро протараторил: — Её Величеству плохо, пожалуйста, вас зовут. Тэхён отвлёкся от своих мыслей и заметил замешательство на лице Джунхёна, но тот быстро сориентировался и тут же взял небольшой чемоданчик, смотря на своего ученика. — Ладно, Тэхён, ты идешь со мной, — безапеляционно заявил, тут же кинувшись к выходу. Тэ кивнул головой и направился следом. По правде, ему нравился этот молчаливый мужчина, который совершенно не был против нового ученика, просто по натуре своей был немногословен. Но Тэхён внимательно слушал его рассказы о различных эликсирах и ядах, которые создавал лекарь, когда не лечил королевскую семью. У него было несколько учеников, которые жили в столице и в замке, но ни одного из них не подпускали к королю или королеве. Тэхён семенил за слугой по длинному коридору, смотря под ноги, пытаясь не привлекать к себе внимание, как и советовал Чимин. Покои королевы были шикарными: гобелены на стенах, дорогие ковры, явно сплетённые лучшими мастерами своего дела, красивая деревянная мебель, огромное ложе, а сверху свисал тончайший светлый балдахин. Небольшая фигурка королевы поразила Тэхёна, он замер, пытаясь разглядеть красоту первой женщины государства. Он подметил её маленький, ровный носик и испарину, которой покрылось всё её лицо. Длинные волосы рассыпались по одеялу и подушкам так прекрасно, словно ореол. — Господин, — служанка суетливо подошла к лекарю, покосившись на Тэхёна, — её организм отторгает еду, жар не спадает, — Тэ опустил глаза, вслушиваясь в беспокойный голос старой женщины. Лекарь молча кивнул и направился к королеве, молчаливо подзывая Тэхёна. — Ваше Величество, — тихо прошептал Джунхён, склоняясь над королевой. Она ворочалась в бреду и тихонько стонала, будто бы ей снился страшный сон. — Ваше Величество, — лекарь положил свою руку на хрупкое плечо, слегка надавливая. Королева Инсан тут же распахнула глаза, боязливо оглядываясь. — Разрешите осмотреть вас. — Н-нет, — крикнула королева, подтягивая к себе ноги, зашуганно глядя на Тэхёна, что стоял подле лекаря. — Вы хотите убить его! — закричала, тут же срываясь на рыдания, обнимая себя руками. — Я не убиваю никого, а лечу, Ваше Величество, — добродушно ответил Дженхён, позволяя себе взять её за руку. — Я гожусь вам в отцы, стал бы врать? — У вас, должно быть, достаточно опыта для этого, умение врать совершенствуется с годами, — прохрипела королева, принимая из рук служанки стакан воды и часто всхлипывая. Пот стекал по её вискам, а пронзительные глаза смотрели в саму душу. Обворожительна и непостижима в своей уникальности. — Позвольте осмотреть вас, — непреклонно, но мягко ответил лекарь, всматриваясь в её лицо, подсознательно сканируя, пытаясь понять, что её беспокоит. Тэхён прикусил губу, смотря на то, как королева с сомнением взглянула на лекаря, но потом слегка боязливо откинула одеяло с вышитыми цветами. Джунхён тут же потянулся за своим чемоданчиком, но застыл, подмечая того, что не видели остальные. — Кто-то знает? — тихо спросил врач, беспокойно поглядывая на своего ученика. — Я уже мертвец, так что бегите жаловаться королю, он оценит вашу преданность, — прошипела королева, обратно кутаясь в одеяло. — Выйдите все, — громко сказал Джунхён, — Тэхён, иди в лекарскую, я скоро приду. Тэ без лишних слов поклонился и направился к выходу из покоев, размышляя о том, что же так сильно смутило лекаря.***
Чимин замахнулся мечом, с вызовом глядя на своего противника. Он не изменял своей привычке, поэтому иногда устраивал показательные бои, выступая главным соперником в бою. Подразделения Пака безоговорочно считали его лучшим, потому не спешили выходить против командира Восточной ветви всей армии, но Чимин казался «своим», потому всё же добровольцы находились. Он сделал неожиданный выпад, но зацепил взглядом чёрную макушку главного советника и пропустил резкий удар противника. Пак поморщился и перевёл взгляд на мужчину, что замахнулся на него мечом, стал яростно отбивать поступающие удары. Он ясно видел, как пристально советник за ним наблюдал, не сводил с него свои змеиные глаза и растягивал губы в своей типичной нахальной улыбочке. Чимин стал отбиваться ещё изощренней, ярость переполнила его движения, и он уже скорее не отражал удары, а сам нападал, вкладывая в свои выпады всю силу, подсознательно пытаясь доказать Сокджину, кто есть кто. Когда меч противника оказался на земле, а Пак прижал свой к его шее — Сокджин громко зааплодировал, подходя ближе. — Господин командующий, — слащаво начал Сокджин, — отличный бой, я болел за вас. — Главный советник, — вежливо ответил Чимин, пытаясь сдержать презрительное фырканье, — благодарю. Вы что-то хотели? — Есть одно срочное дело, — невозмутимо ответил советник, тут же разворачиваясь. Чимин кивнул и последовал за Сокджином, минуя своих воинов, направляясь прямо к одному из бастионов. Как только Ким остановился и стал разглядывать с высоты птичьего полёта раскинувшиеся внизу поля и деревню, Чимин опёрся о каменную стену, что доходила ему до груди. — Что тебе нужно? — прямо спросил Пак, не понимая, к чему медлительность и частые вздохи советника. — Не думаешь, что следует рассказать Чонгуку о твоём маленьком увлечении? — беззлобно спросил Сокджин. Чимин замер, приоткрыл губы, пытаясь сказать что-то, но ничего не получалось. Слова выбили воздух из его лёгких, а страх пригвоздил к земле. Он боялся не за себя, а за того, кто носит его метку, любит его и не отталкивает при встрече. Сначала его пара не взлюбила его, но долго отпираться не могла, подчиняясь природе и обаянию самого Чимина, который обещал, что никто не узнает. — Что ты знаешь? — осторожно начал Пак, оглядываясь вокруг, не желая, чтобы лишние уши услышали приватный разговор. — Достаточно, чтобы король навсегда отвернулся от тебя. Я помню, как отчаянно Чонгук звал какого-то Тэхёна, пока его метка сходила с плеча, знаю, что он сейчас в замке. Знаю, чью постель ты греешь, и это оказалось наиболее подлым поступком, — в голосе советника не было презрения или обвинений. Он просто констатировал факты. — Давай посмотрим на то, что сделает король, узнав всю правду? — Я недооценил тебя, — хмыкнул Чимин, — умён и хитёр. — Я не шантажирую тебя, он и так узнает всё, я предлагаю тебе забрать того, кто носит твою метку, и сбежать. — Но, — Пак нахмурился, — зачем тебе это? — Потому что я поклялся служить братьям Ким, но не смог уберечь Намджуна, поэтому я должен защитить Чонгука. Не буду скрывать, ты мне нравишься, каким бы подлым я тебе ни казался, я никогда не предам его. Поэтому, беги, пока есть возможность, — медленно проговорил, наблюдая за тем, как в небе кружат птицы. — Однажды я уже сбежал, и главная оборонная крепость пала, так что не проси бежать во второй раз, — тихо выдохнул Чимин, прикрывая глаза. — Как знаешь, это твой последний шанс выжить. — Я выживу только если убью Чон Хосока! — воскликнул Пак. — Когда моё королевство возродится из пепла, а прах тирана развеется по ветру, только тогда я выживу. Пока что я не чувствую себя достаточно живым, так что не переживай. — Осторожнее со словами, Чимин, они могут сыграть против тебя, а желание вернуть своё назовут изменой, — сказал советник, отворачиваясь от прекрасных видов, глядя прямо в янтарные глаза. — Спасибо, Сокджин, но я не буду сбегать, — Пак подошёл поближе и похлопал советника по плечу. Чимин ушёл, не оборачиваясь, а плохое предчувствие закралось внутрь и тихо напевало похоронную песнь. Он прижал руку к животу и решил отправиться в свои покои, чтобы немного отдохнуть, хорошенько обо всём подумать. Мелкие камушки трещали под подошвой обуви, а воины не прекращали тренировку. Они поклонились командиру и продолжили бои, невзирая на то, каким растерянным был Чимин.***
Чонгук перечитывал в сотый раз новый морской договор с повышенными налогами: война могла начаться в любой момент, Хосок мог воспользоваться эффектом неожиданности, но, вопреки заверениям Намджуна, казна королевства не бездонная, а от купцов не убудет. Как только вошёл Сокджин, король подобрался и стал читать ещё усердней, но голова уже не воспринимала ничего. Советник выглядел немного растерянно, он поклонился и тут же сел за стол, сверля глазами стену. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Чонгук. — Не может быть, — лишь ответил Сокджин больше самому себе. — Что? — король подался вперёд, чтобы лучше слышать. — Это зашло слишком далеко. Так больше продолжаться не может, я должен рассказать тебе всё. Чонгук, я только что вернулся из покоев королевы, мне доложили, что она приболела, — беспрерывный поток слов заполнил зал, отдаваясь эхом от высоких стен. — Что-то с Инсан? — Да. Нет. Чонгук, твоя жена беременна. Договор в руке короля тут же помялся, он стиснул кулаки, не веря словам советника. Не закатывать истерики, не лезть в постель короля и не заводить любовников. Взамен — всё королевство и безграничные богатства. — Ты не сдержала слово, — взревел Чонгук, ударив кулаком по столу. Он резко подорвался со стула, подходя к советнику, что так же неотрывно смотрел на стену. Взял его за воротник, поднимая со стула, вглядываясь в тёмные глаза. Из советника вырвался истеричный смех, и он поспешил зажать рот ладонью, пытаясь контролировать себя. Получалось откровенно плохо. — Ты смеёшься надо мной? Ты врёшь, Ким Сокджин? — закричал Чонгук, пристально вглядываясь, пытаясь вычислить ложь. — Хочешь знать, кто отец ребёночка? — сквозь смех спросил Сокджин, и король оттолкнул его. — Мне нужно, чтобы лекарь подтвердил твои слова, — Чонгук кивнул своим словам и немного запнулся, понимая, что Сокджин слишком верен для того, чтобы врать. — Так иди к нему, там тебя ожидает ещё один сюрприз, — Сокджин, уже не сдерживаясь, во всю хохотал, усиливая происходящее безумие. Чонгук лишь непонимающе взглянул на него и тут же направился на выход, не дожидаясь своих стражников. Он пытался идти ровным шагом, но то и дело срывался на бег, перепрыгивая на лестнице по две ступеньки. Когда позади осталось несколько пролётов, коридоров и изумлённых слуг, которые ещё не видели короля в таком бешенстве, Чонгук резко рванул на себя двери, сразу же встречаясь глазами с лекарем, который что-то объяснял своему ученику. — Ваше Величество, я ждал вас, — Джунхён учтиво поклонился, но король не слышал, он встретился глазами с медовыми, с теми, которые так долго не мог вспомнить. Бедро подозрительно зажгло, и Чонгук упал на колени, в голову ударили воспоминания, в которых был совсем не Чимин: не Пака он душил, не его тонкую шею он сжимал руками. Это был мальчишка. — Тэхён. Имя непроизвольно сорвалось с губ, и мальчишка ухватился за свое плечо. Именно на плече была метка Чонгука, теперь он ясно помнил её, ясно видел эту «скорбь» и слышал «моя сестра умерла». Значит, на бедре была метка Тэхёна? Значит, они поменялись? Эти угольные волосы, это тонкий стан и совсем детская наивность остались такими же, вот только ко всему добавилось непонимание: как он мог забыть мальчишку, как стёрлись воспоминания? — Чонгук. Он услышал своё имя с чужих губ, и метка зажгла сильнее, видимо, буквы проявлялись всё больше. Сердце защемило непонятной нежностью, а пальцы закололо от желания потрогать гладкую кожу. Король глубоко вдохнул и попробовал подняться на ноги, но в голове проносилась первая встреча, полевая дорога и испуг на лице мальчишки. — Тэхён, — прохрипел Чонгук, видя, как мальчик сам подошёл к нему, опускаясь на колени. Они и не заметили, как лекарь тактично покинул комнату. Чонгук сжал Тэ в объятьях, поддаваясь своим инстинктам, слушая внутренний зов, понимая, что прижимать его к себе приятнее, чем что-либо другое. Зарылся пальцами в его волосы, увидел в медовых глазах безграничное обожание с каплей опаски и оставил лёгкие поцелуи на щеках. — Почему я забыл тебя? Где ты был так долго? — шептал Чонгук, прижимаясь губами к скуле мальчика. — Это нужно было нам обоим, это забвение, — ответил Тэхён, прикрывая глаза, наслаждаясь тем, как нежные пальцы поглаживали его, заставляли забыть обо всём на свете. — Я ведь предупреждал, что во второй раз не отпущу, говорил же, что тебе не жить, просил бежать, — лихорадочно шептал король. — Ты до сих пор слишком юн, а я — слишком влюблён в другого, Тэхён. В другого.