///
— Давно хотел спросить, но все не решался, — Чону, который все равно взялся за уборку, аккуратно поднимает с пола резиновый член, чтобы поставить его на свое законное место — угол рабочего стола хозяина помещения. — Зачем тебе так много игрушек? — он смотрит на Юту с нескрываемым любопытством. Этот вопрос мучал его с первого дня пребывания здесь, и только сейчас Чону находит в себе достаточно сил, чтобы озвучить его. — Мне? Мне ни к чему. Я бы отдал их кому-нибудь, но подарки не принято передаривать. — К чему, к чему! — вставляет Марк. — Это мы ему надарили, чтобы он тренировался, сечешь, — Марк активно упирает язык в щеку туда-обратно, кулак подставляя к противоположной стороне лица, изображая всем известное действие. — А то у него проблемы с этим. А ты думал, членожуем его просто так прозвали? — Это ж кому ты отсосал так неудачно, что все об этом в курсе? Чону не сразу понимает, что сказал это вслух. Еще некоторое время назад он оставил бы такое при себе, посчитав слишком некорректным. Только на этом моменте он подмечает, что достаточно сблизился с ребятами, чтобы озвучить такое без доли стеснения. — Инхо? — неуверенно отвечает Юта. — Ёнхо. Его звали Ёнхо. Тоже бармен из фиша, — поясняет Сюйси специально для Чону. — Он со смены Джехена, поэтому мы редко с ним пересекаемся. Но ты что, правда не помнишь, с кем спал? — парень спрашивает это с упреком. — Странно слышать это от тебя, — фыркает Сычен, который уже переместился на кухню, чтобы перекусить. — Хочешь сказать, ты сам помнишь всех? Чону так и стоит — руками удерживая кисть метлы, а подбородком упирается в тыльную сторону ладони, с любопытством наблюдая. За всем, что происходит между этими двумя, за всем, что они друг другу говорят, он теперь всегда смотрит заинтригованно, в надежде понять чувства Сычена по отношению к Сюйси. — Вообще-то да. Я, может, и бабник, но джентльмен-бабник. Мне вообще кажется странным не знать имена тех, с кем находился в интимной связи. — Джентельмен-бабник, — Марк прыскает со смеху. — Вот эта заява! — Ты их записываешь? — спрашивает Юта с недоверием. — Потому что я не знаю, как возможно запомнить такое количество девушек. Понимаю, если тебя с человеком связывает хоть что-нибудь еще, ты находишь интересным обстоятельства вашего знакомства или тебе есть с чем проассоциировать чужое имя. В другом же случае, имя — это просто несвязный между собой набор букв. Я не представляю, как можно запомнить всех. Со временем же все равно забудешь, если не запишешь. — Ну-у, — задумчиво протягивает младший. — Ладно, я не уверен, что справился бы с этой задачей своими силами, если бы не какао толк. В чем-то ты прав. Чону закатывает глаза, возвращаясь к уборке. Ему никогда этого не понять. Но вспоминает еще кое-что. — А что насчет этого? — он указывает пальцем на анальную пробку, которая также стоит на столе в рядок с вибраторами. — А это уже мое. Никто не решается ничего добавить. — Почему оно все стоит тут? — задает Чону последний вопрос. — Потому что это андеграундное искусство. Это фэн-шуй, каким я его чувствую! Это дарит мне гармонию и спокойствие! — Юта говорит в повышенном тоне, но привычным холодным голосом, в котором трудно прочесть сарказм, который по идее там должен быть. — Я, кста, не согласен с тем, что ты на стол всё это выставил, — говорит Марк. — Их, ваще-та, нужно в тканевых мешочках хранить. Иначе, оно же всю пыль так собирает! Ваще-е не гигиенично. Дверь в лофт открывается, и брюнет единственный, кто по инерции переводит взгляд, чтобы посмотреть, кто пришел. Впрочем, это было очевидно — не хватало только одного. — Господи, — Донхек выглядит раздраженным, — хватит пить. Это не поможет. — Поможет, — уверенно отвечает Тэен, понимая, что обращались к нему. — Еще только час дня, какого хрена?! Сколько ты уже выпил? — Донхек оценивающим взглядом проходится по столу, где стоит несколько бутылочек соджу и пива. — Пожалуйста, скажи, что ты это не один усосал. — Не волнуйся, я его группа поддержки, — поднимает свой стакан Джехен, как бы показывая, что он сегодня не только по пивку, как обычно.///
Донхек завтракает, хотя большую часть своего завтрака пытается пихнуть розоволосому, чтоб он не ужрался совсем уж в край. Чону заканчивает с уборкой, и после этого все, кроме троицы главных пьянчуг на сегодня, скрываются в лофте 708. Касательно группы, Чону больше всего переживал за их взаимоотношения с Донхеком, с которым по началу было крайне тяжело работать из-за отсутствия у него какого-либо энтузиазма. Сейчас проблема себя исчерпала, зато на ее место пришло множество других — Донхек, полный подъема в творчестве, человек довольно кропотливый. Если раньше он молча кивал и делал, что говорят, теперь же, раз через раз он высказывает свои недовольства тем или иным. И оказывается тем, у кого недовольств больше всего. К примеру, и он, и Марк — оба приносят почти готовые песни. Тут такое начало, тут такой переход, а тут припев. Но вот их взгляды на один и тот же рифф очень сильно отличаются. И если в музыке, которую приносит Марк, совместными доработками меняется почти все — и совместными усилиями выходит нечто крутое, как раз то самое, что дает их музыке индивидуальность, то когда группа начинает что-то менять в риффах Хека, он начинает спорить, а затем быстро теряет интерес к происходящему. «Он прямо говорил, что считает ваши новые демки калом», — вспоминает Чону слова Юты. Еще тогда в голове непроизвольно возник вопрос — это вообще как, если он тоже участвовал в их создании? Теперь понятно. Например, в один из дней Донхек высказывается, что ему не по нраву лирика Марка. Видите ли, текст слишком спорный, и ему не по себе исполнять то, с чем он не может согласиться. И сколько бы Марк ему не объяснял, что песня — это образное описание каких-то вещей, это нормально, что в ней есть логические минусы, он же не диссертацию с определениями пишет, Донхек остается непреклонен, настрой тут же меняется и портится у всех в таких ситуациях. Репетиции оказываются не всегда таким классным и положительным процессом, как хотелось бы. И сегодняшний день это не обошло стороной. Но осадок был от другого человека. В сегодняшней репетиции проблемой оказалась нервозность Сычена. Опять же, и Марк, и Донхек, когда приносят песни — они примерно представляют, какие там должны быть барабаны. Сычен редко самостоятельно придумывает партии. Просто это заканчивается тем, что он выслушивает, что это полное говно. Когда он за это берется, его видение ритм-секции очень отличается от того, что видят в песнях гитаристы. А то, что они хотят видеть, Сычен технически не вытягивает. «Просто поддерживать музло» уже давно себя исчерпало, и Сычен явно чувствовал, что его навык начинает не дотягивать до того, что они пытаются делать. Чону видит, что ему приходится в группе тяжелее всего, а сам Сычен вздыхает и говорит, что ему нужно больше времени репетировать самому, ведь в совместных репетициях все происходит довольно скомкано. Немного уделяется времени тому, немного этому, там разбирают рифф, там текст, там то, там се — и все это время Сычен не может шуметь за установкой. Потом они разбирают барабаны, а потом играют — и надо сыграть как надо, что дается ему так сразу не легко. И если каждый может дома выучить и проиграть свои партии, Сычен себе такого позволить не может.///
— Кто пил воду, которая стояла на холодильнике? — недовольно оглядывает Хек присутствующих, когда они возвращаются в лофт 707. — А в чем проблема? — заинтересованно спрашивает Джехен. — В том, что это была святая вода. — Так вот, почему мне горло жгло, — ржет брюнет. — Мог бы подписать, это было естественно, что кто-нибудь ее выпьет. — Но это же не пиво! — Донхек повышает голос. — Нахуя ты припер сюда святую воду? — удивленно спрашивает Сюйси. — От бесов, блять, хотел вас очистить, — цокает он, усаживаясь рядом с Тэеном. — Мать попросила принести. Но, кажись, никуда я уже сегодня не пойду, — он окидывает розоволосого взглядом, пытаясь понять, насколько он пьян. Распитие спиртного с самого утра давало о себе знать, вообще-то, в другом формате. В какой-то момент старшему перестали наливать, и он начал трезветь, чувствуя изможденность. В такой ситуации есть два выхода — идти спать, чтобы встретить новый день с куда большими силами, либо продолжить упиваться. — Правильно, не иди. У нас стол, ваще-та, в фише забронен, — говорит Марк, глядя на время в телефоне. Вариант развития событий был очевиден.///
— Give it to me baby [1], — стоило заиграть песне, потребность в диалоге себя исчерпала, все, даже Юта, от которого Чону подобного не ожидал, тут же закричали, подпевая. — Aha aha, — эту часть доверили исполнять только Сычену. — Give it to me baby, — Марк вскакивает из-за стола, бодро поднимая руки вверх. — Aha aha! — And all the girlies say I'm pretty fly for a white guy, — Сюйси был громче всех. Марк, заняв место в проходе, рядом с их столиком, начал изображать игру на невидимой гитаре, бодро продолжая подпевать песне. Он и Джехен были единственными, кто целиком зачитывал текст. Все остальные, то ли в силу плохого произношения, то ли в простом нежелании, то ли текст не помнили, но предпочитали лишь выкрикивать последние слова из строчек, пока дело не дошло до припева снова. — So don't debate, — раздалось уже от всех хором так громко, что они перекрикивали саму песню, — a player straight! Все в баре смотрели на них, разве что, кроме самых дальних столиков. И то, те пару раз недоуменно обернулись на чужие выкрики, чтобы понять, что происходит. При этом, ребята не выглядели неприятно вызывающе, скорее наоборот, притягивающе. Многие точно завидовали их веселью. — The world needs wannabees, — Марк хватает со стола рюмку и протягивает ее к Чону, будто держит микрофон. — Hey, hey, do the brand new thing! — кричит брюнет, подхватывая.///
— «Можно мне бутылку большую?». Я пробиваю ему пять литров, а он мне: «я имел в виду восемь». Ну так ты, бля, уточняй! Пять литров это тоже большая бутылка! — Тэен, у которого начали открываться по второму заходу пьянства какие-то дополнительные ресурсы, дождавшись всех, продолжил начатую утром тему, что же не так в его новой работе. — Меня так раздражают люди, которые приходят: «можно сигареты?». Я тебе врач, бля? Родитель твой? Опекун? Я ебу, можно тебе или нет? Я охуел, какие у нас люди тупые! Почему нельзя нормально подойти и сказать «дайте мальборо красный»? Диалог с каждым третьим выглядит примерно так: «можно винстон?», «какой?», «тонкий». Тонкий ему, блять! «Какой?» — спрашиваю я, и он смотрит на меня так, будто это я долбоеб какой-то. И повторяет: «тонкий». И я смотрю на семь пачек тонкого винстона и думаю, какое же ты ебанько, блять. А недавно еще, тоже с винстоном! Мужик пришел, попросил винстон синий. Я уточнил даже! «Обычный?» — говорит, да. Даю ему, а он мне: «это же не синий. Пачка белая, вы что не видите?! Мне синий нужен!». Так грубо, причем. Так а ему компакт нужен был! Все такие уро-оды! И понимаете, такая хуйня происходит во всём! «Можно чекушку?», «любую?», «да» — говорят они. А потом ты берешь с полки, и они: «не, только не эту». Берешь другую: «не, и не эту». Блять! Тэен моментально тянется за сигаретой, как замолкает. Он с такой нервозностью достает ее из пачки, которую потом отбрасывает на стол, будто он сам еле дождался, пока закончит, чтобы подкурить. — Я ни разу не слышал ничего подобного от Юты, — слегка удивленно говорит Джехен. — Если подумать, я вообще не слышал от него ничего плохого по поводу его работы. Только хорошее. Как алкаши проставляются перед ним и всякое такое. — Потому что Юта всегда на похуях, — подмечает Донхек. — А Тэен, наоборот, воспринимает все слишком близко к сердцу. Ты же понимаешь, что эта работа не для тебя? — У меня ощущение, что работать — это вообще не для меня, — ворчит Тэен в ответ. — Я надеюсь, что я привыкну к этому. Я вот наблюдаю за Ютой, у него все на таком расслабоне, я так завидую! У него с постоянными клиентами такая связь, это надо видеть! Человек зашел, он уже знает, кому что! Молча достает, молча пробивает, ему кивают в знак благодарности, он кивает. Все счастливы! Жду не дождусь, когда у меня так будет. А не вот эта вся хуйня, — розоволосый привычно жестикулирует. — Да-а, — протягивает Марк, усмехаясь. — Юта у нас на районе, канешн, авторитет среди алкашей. Рили думаешь, что тебе тоже это нада? — Серьезно? — удивляется Чону, поворачивая голову в сторону Юты, который сидит рядом с ним. Опять. — Есесна, — Марк посмеивается, выпрямляясь. — Ты с ним в магаз сходи хоть раз, заметишь. С ним каждый второй здоровается. Все ж местные. Здесь половина бара, наверняка, его клиенты. — Не, у нас контингент другой, — отрицательно ведет головой Юта. — Пару раз заставал здесь знакомые лица, но в основном сюда только молодняк ходит. А постоянники у нас пропитые, в возрасте уже. — Хули вы тут сюсюкаетесь, пиздарыни? — раздается вдруг. Чону смотрит на парня, который подошел к их столику. Им оказался Доен. Запомнить парня, он запомнил, но случая пообщаться с ним еще не было, как и со вторым барменом Тэилем, хотя у ребят с ними явно успели сложиться дружеские отношения. — Да вот, алкашей обсуждаем, — лыбится Марк, двигаясь и позволяя сесть брюнету рядом. — Тэен же работать к Юте устроился месяц назад. Уже жалеет. — Серьезно? — парень неодобрительно хмурится, глядя на Тэена. — Зачем оно тебе? Розовые волосы дороже нормального места работы, что ли? — Ащ, да причем тут волосы! Деньги нужны, деньги, понимаешь! Чтоб было на что эти самые волосы красить, как раз-таки! Уже смывается, бля, — Тэен непроизвольно проводит рукой по волосам. — А че ты с прошлой работы ушел? Или уволили? — Ушел. Надоело, — спокойно отвечает парень. — Надоело? — фыркает брюнет. — Мне здесь тоже надоело! Я уже полгода хочу уволиться. Но не увольняюсь, потому что страшно без стабильного заработка остаться. Работу нормальную не найдешь же. Я просматриваю параллельно объявления, хожу на собеседования, но все печально, — начинает сам высказываться парень. — Не представляю, как можно взять и уволиться так просто. Дальше у Чону, который неотрывно посасывал коктейль из трубочки, слушая чужой разговор, звук отключается. Отключается, потому что он чувствует прикосновение к себе. Рука японца ложится ему на колено, и тот тихо произносит. — Ты можешь так не налегать на выпивку? А Чону и не замечал, как к стакану присосался. Коктейль-то вкусный, совсем не чувствуется, что он с добавлением крепкого алкоголя. — Беспокоишься, что я тебе в кровать наблюю? — с такой глупой улыбкой на Юту смотрит, что даже если бы хотел, будучи уже прилично поддатым, не сможет подавить ее. — А я смотрю, ты уже зарезервировал мою кровать? — руку с колена убирает, меняет положение, откидываясь на спинку дивана. В сторону Чону не смотрит, хоть и продолжает с ним говорить. — Не рассматриваешь вариант, что я тебя к ним спать отправлю? — Блять! — Тэен мало того, что кричит чуть ли не на весь бар, так еще и по столу постучал для привлечения внимания. — Я же совсем забыл вам сказать! — видимо, в ходе разговора о работе вспомнил. — В следующем месяце в «скиде» будет туса! Вечеринка в пижамах или что-то такое, не важно! Будет выступление какой-то нашей андеграундной группы! Я разговаривал с администратором, и он сказал, что может взять вас на разогрев! Но! Ему нужно скинуть ваши записи песен! Хотя бы парочку! Именно записи, а не демки! И вам нужно название! — Ты какого хера раньше не сказал?! — Марк аж вскакивает из-за стола. Чувствуется всеобщее напряжение с такой новости. — Когда ты с ним разговаривал ваще? — В прошлые выходные свои… Я чет из-за этой работы… вылетело из головы, — понуро говорит розоволосый, чувствуя вину за это. — Охуеть, — вставляет Сюйси. — Рили, — Марк усаживается обратно. — Охуеть. — И каким образом мы запишем ему песни? — Сычен был единственным, кто вместо того, чтобы поддаваться эмоциям, начал тут же раздумывать над планом действий. Возможно, давалось ему это легче, чем остальным, ведь он как всегда воздерживался от алкоголя, предпочитая ему кофе. С мороженым, естественно. Чону заметил, что как Тэен не может жить без булочек, Марк без книг, этот парень не может жить без кофеина и таурина. Марк, все так же прифигевши, ведет бровями вверх. — Не знаю. Надо думать чет-а. Но, ля, такую возможность нельзя упускать. Почему ему нужны записи? Ему же надо просто послушать нас, узнать, что мы из себя представляем? Разве демок недостаточно будет? — Я скидывал ему демки, — объясняет Тэен. — Без этого, ясен пень, он бы так не согласился! Ему нужны записи, чтобы представить вас публике. Пост сделать, что вы выступать будете. — А че, без этого никак? — розоволосый лишь пожимает плечами. Не он это придумал. Ему сказали — он передал. — Что такое «скид»? — первое, что спрашивает Чону. Хочется понимать, что это за место, в котором у них есть шанс выступить, чтобы представить, как такое возможно и как это будет выглядеть. — Рок-клуб. Ни разу не был? — отвечает ему Юта. — Нет. — Да ты че-е, — протягивает Марк. — Там же вся наша местная рок-ассоциация тусуется. За рок-н-роллом только к ним! Все трибьюты, фесты, все ж только у них. — У него друзей не было, ты что, забыл? — рядом сидящий Джехен, посмеиваясь, пихает Марка в бок. — А одному в такие места нельзя идти. Как говорится, на правду не обижаются. Чону кивает, соглашаясь, что именно это и было причиной, по которой он никогда не выбирался в подобные места. В его окружении никогда не было людей, которые разделяли бы его вкусы. А одному стремно ходить по клубам и барам. Он не может представить, что там вообще одному делать. — А с названием что? У кого-нибудь были идеи для названия группы? — спрашивает Сычен, продолжая инициировать диалог на важную тему. Унылое молчание говорит само за себя. Доен тихонько сливается дальше работать, пока присутствующие за столом остаются в тяжелых раздумьях. — Ля, я просто хочу, чтобы это было что-то осмысленное, значимое для нас, — говорит Марк с видом не очень довольным. — Мне всегда казалось, что тут должно, типа, озарение прийти. Что мы все с этим столкнулись и такие — хоба — вот оно. А чет-а, ни хрена у нас такого не было. — Лофт 707, — подает голос Чону. Это было первым, что пришло ему в голову после слов Марка. — Чего? Все так пораженно на него уставились, что стало не по себе. Он заметно занервничал, продолжая говорить. — По-моему, очень оригинальное название, — честно говорит он, что думает. — И это то, что связывает нас всех, — прошло три месяца, как он в этой компании, но он все еще чувствует волнение, когда говорит такие вещи как «нас». Все еще трудно поверить, что он действительно часть всего этого. — Вполне себе осмысленно и значимо. — «Как вы выбрали название для группы?», — представляет Сюйси. — «А, ну просто мы в те времена на убой бухали в лофте под номером 707», — он во всю ржет. — Вообще-то, Чону прав, — говорит Донхек. — Да, — кивает Сычен. — И звучит классно, и смысл есть. — Это было настолько очевидно, что я и не думал об этом, — Марк удовлетворенно присвистывает. — Ля, все, решено! Мы даже обсуждать больше это не будем! Все! Мы «лофт 707»! — «Мы — лофт» — звучит уже странно, — комментирует Джехен. — Вам надо лучше подумать. Представить различные ситуации. Погуглить, в конце концов, может, уже есть группа с таким названием. — Ниче не знаю, — Марк тянется к рюмке. — Решено, я сказал! Мы — лофт 707! Выпьем за это, давайте, давайте! — он подносит рюмку к центру стола, чтобы все чокнулись.