loft 707

      Когда они возвращаются в лофт, они словно оказываются в какой-то другой реальности. Там — пьянка в самом разгаре. И несмотря на их долгое отсутствие, эмоциональный настрой ребят ни разу не спал за все это время, ощущение, что лишь набрал обороты.       Музыка играла на полную громкость (слава Богу, во всех лофтах была хорошая шумоизоляция), все что-то бурно обсуждали, кроме одного — Тэена, который все еще рассматривал букет сирени. Разница была лишь в том, что теперь цветы стояли в вазе, которую розоволосый, сидя за столом, придвинул к себе. — Что ты делаешь? — не может не спросить Чону, находя это максимально чудаковатым. — Ищу сирень с пятью лепестками. — Удачно? — цинично изгибая бровь, не сдерживает Чону вопроса. Все же, столько времени прошло. Он же не сляжет в депрессию, если не найдет его? — Вообще-да, — огрызается старший. — Еще когда мы шли сюда, я сразу заметил! А, блять, потом потерял! Вот думал же, надо сразу сорвать! Хуй найдешь теперь среди этого букетища, — он недовольно размахивает руками, отрываясь от дела. — Оно тебе надо? — брюнет усаживается на свободный рядом с розоволосым стул. Вовремя. — Разрешите доложить, я поссал, — Донхек подходит к ним, опираясь рукой о стул Тэена. — Спасибо за информацию, — старший цокает, тянется к пачке сигарет. — Ну, мы же коллектив.       Чону привстает, чтобы освободить место младшему, но тот говорит «сиди-сиди» и идет за свободным стулом с другой стороны стола, который далее ставит возле них, усаживаясь.       Чону не знает, что между ними происходит и происходит ли вообще что-то, но этих двоих он находит самыми милыми. Все же, то как Донхек печется о старшем заметно любому. Так же как Юта всегда старается держаться рядом с Чону, так и Донхек всегда рядом с Тэеном. И Тэен наверняка должен находить то восхитительным, раз позволяет подобное младшему. С другой стороны, Чону достаточно нагуглил о расстройстве Тэена, и у него так много вопросов, которые он хотел бы задать, но стесняется.       Но стесняется трезвый Чону, а не пьяненький. — Можно спросить? — это такой мягкий намек, что вопрос будет относительно откровенным. Меру приличия-то соблюдать надо. — Валяй, — Тэен уверенно машет рукой и забирается с ногами на стул, готовый слушать. Одну ногу он поджимает под себя, а в колено второй упирается подбородком. — Я читал, что люди с ПРЛ все время бросаются из крайности в крайность. Что в отношении близких людей, это проявляется как то, что в один день они видят человека таким распрекрасным, а в другой — уже ни во что его не ставят. Это так? Как это работает? Ты испытываешь что-то подобное? — Можно я отвечу? — бодро вставляет Донхек, мотая головой с одного на второго. Было заметно, что парень тоже такой разговорчивый, с желанием высказаться, потому что поддатый. Он не дожидается ответа, тут же рассказывает. — Несколько дней назад мы заказывали доставку еды. Тэен очень хотел том ям, я хотел суши. Обычно он заказывает том ям в «тинтин», но когда мы обсуждали это, сразу сказал, что ему все равно где, главное том ям. Ну и заказали в «огаве» и то, и то. В итоге том ям ему там не понравился. На следующий день я пошел за шавухой, когда мы жрать захотели, но решил сходить ему за том ямом. Я специально пошел в тин, купил ему том ям. Возвращаюсь, а он мне: «это что за хуйня?». «Я хотел том ям вчера, сегодня я уже не хочу. Нахуй мне два дня подряд том ям жрать? Я хотел шавуху, зачем ты мне купил том ям?». — Все было не так! — возмущенно вставляет розоволосый, бьет Донхека по коленке. — Все было именно так! — Я сказал ему, что вообще-то, я ценю, то, что он пошел туда за том ямом для меня, но ему не следует так делать.       Стоит отметить, как Юта в этот момент аккуратно, чтобы не влезать в диалог, подает Чону бокал с сидром, усаживаясь на соседний рядом с ним стул. Чону кивает ему в знак благодарности. — Ты сказал это, потому что ты пытался не задеть мои чувства, и я это прекрасно понимаю! Я видел, как ты сдерживаешь себя! Сдерживаешь свое разочарование! Я знаю, что ты никогда это не озвучишь прямым текстом, Тэен, потому что твои мозги все еще на месте! Вот, к чему я, — он поворачивает голову в сторону Чону. — Такая хуйня зависит от его настроения. В один день он может быть безмерно благодарен этому, чуть ли не расцеловывать меня за подобные поступки, а в другой относится к этому, словно я говна кусок, который ни во что не ставит его чувства и желания. — Мне жаль, — говорит розоволосый. — Ой, да нихуя тебе не жаль, — фыркает младший. — Я не могу ответить на твой вопрос, Чону. Пока он не сказал об этом, — Тэен указывает ладонью на младшего, — я вообще не думал, что у меня есть что-то подобное. Я не зацикливаюсь на таких моментах, — он разводит руки в сторону. — Мне как бы просто не сдался его том ям в тот день, вот и все. Вообще-то, у меня с людьми все происходит наоборот. Люди влияют на мое настроение, а не мое настроение на мое отношение к ним. Взять сейчас на работе — меня может кто-то безумно раздражать тупыми вопросами и поведением, но если посетитель сделает что-то хорошее в мою сторону, комплимент какой, я сразу смягчаюсь. Мне становится стыдно, что я плохо подумал о человеке, что я к нему так негативно отнесся, когда он ничего не сделал. И я сразу из-за какой-то мелочи и на человека смотрю по-другому, и настроение у меня повышается. Так же и с плохими ситуациями, которых происходит гораздо больше. На самом деле меня это ужасно бесит. Моментами это выглядит так, будто меня подкупают, и я нихуя не могу с этим сделать. Кто-то может купить мне шоколадку, на удивление, постоянные посетители любят проставляться перед нами, а на следующий день этот кто-то попросит занять ему часть суммы до вечера. Я понимаю, что я не должен этого делать! Но я не смогу ему отказать, так как вчера этот человек сделал что-то хорошее в мою сторону. И я прям, блять, — Тэен сжимает кулаки. — Сука! Тэен! Возьми себя в руки! Скажи ему нет! Это был его выбор купить тебе шоколадку! Ты ему ничего не должен! Просто, блять, откажи ему! Но он так улыбается, хи-хи, ха-ха, и Тэен тоже такой: «хи-хи, ха-ха, да, конечно!». Бесит, — он вздыхает. — Да вообще! Всегда так было! Как человек ко мне относится, так и я к нему. В школе, в универе — были люди, которые мне были неприятны по некоторым причинам. Но я никогда не дам им знать об этом, если по отношению ко мне они ничего не сделали. Если человек со мной дружелюбен — я буду так же дружелюбен и с ним. Если человек мне нагрубил, человек пытается поставить меня на место — я поставлю его на место, я буду с ним таким же грубым. Но в отношении Донхека, как близкого человека, подобное не работает. Он… он как будто бы частичка меня. Я просто… я отношусь к нему так, как я себя чувствую? Сейчас, когда я думаю об этом, только это и приходит мне на ум, — он пожимает плечами. — И мне правда жаль, — он смотрит на младшего. — Я люблю тебя, Донхек, понимаешь? Я действительно во многом сдерживаю себя, когда дело касается тебя, потому что я ужасно боюсь потерять тебя. Мой самый большой страх — это потерять тебя. Мне хуево сейчас понимать, что я не справляюсь с этим.       Чону делает глоток, ощущая себя лишним. Вроде и зарождается какое-то приятное чувство от осознания, что он дал толчок этим двоим, а с другой стороны, кажется правильным сейчас удалиться, но. — Успокойся, — лишь говорит младший. — Куда я от тебя денусь.       Донхек, кажется, вообще не видит того, что видит Чону со стороны. Типа?! Это же было признание?! Какого хрена, Донхек?!       «Чего я не понимаю?» — проносится у брюнета в мыслях. Он недоуменно переводит взгляд с одного на другого. Понятно, короче. Взаимоотношения, блять. Сложная и уебищная штукенция, в которую лучше не лезть.       Еще глоток. Молчит некоторое время, в ожидании, что эти двое предпримут какие-то дальнейшие действия в сторону друг друга, но этого не происходит. Тэен лишь тянется за новой сигаретой. — Ладно, — говорит брюнет. — Еще один вопрос. Марк говорил, что у тебя были проблемы с наркотиками… — Чону не договаривает. — Наглая ложь! — вспыльчиво отвечает Тэен, выставляя вперед указательный палец. — Да, я пробовал то-се, — он непринужденно машет руками в стороны. — Представилась возможность, так почему бы и не попробовать?! Но ничего такого! Никаких проблем у меня не было! И он, вообще-то, со мной на пару был!       Чону, конечно, немного ошарашен тем, что у ребят и до такого дело доходило. С другой стороны… наверное, это было ожидаемо, учитывая их старые тусовки. Они же не праведники какие-то, чтобы не оказаться втянутыми в подобное. Главное, что проблем с этим действительно ни у кого нет, так и хрен с ним. — Тогда расскажи, какая была самая безумная вещь, которую ты делал? — Не считая того, что стрелял себе в голову? Дай подумать, — Тэен выдыхает клуб дыма. — Однажды я уехал в Сеул с каким-то парнем, которого знал дня три. Я даже не помню его имени. Что удивительно — в отличие от меня, этот парень был трезвым все это время. Сейчас, когда я думаю об этом, я не понимаю, что с ним, бля, было не так, что он подначивал меня на это. В общем, э-эм, — Тэен протягивает задумчиво, пытаясь вспомнить, как было дело. — Это было пару лет назад, универ, сплошные бухаловки, все такое, — он продолжает в привычной манере махать руками, на что Чону не может не обращать внимания. Это выглядит слишком вызывающе — то, как Тэен выдвигает вперед, в его сторону, руку, вытягивая пальцы. — Бля, на самом деле, — он обхватывает ладонями виски, — когда я обдумываю свое прошлое, ощущение, будто я вообще не соображал в то время, — он снова расправляет руки в стороны. — Я не помню, как мы с ним познакомились! Я не помню, как мы сдружились! Сдружились? Я не уверен, что это можно назвать таковым, ведь я даже не помню его имени! Была компания, — Тэен выставляет обе руки вперед, будто что-то ставит. — Появился он. Я помню, что он приехал в город, потому что у него должен был быть суд по поводу развода. Он сам отсюда, но живет в Сеуле. И он был у нас трезвым водителем. Все бухали, развлекались, он зависал с нами, но не бухал. Я помню, что суд у него так и не состоялся, и он еще долго бомбил мне по этому поводу, но сказал, что единственный плюс в этой поездке, то, что он не пил, так как был за рулем. Короче, мы как-то сдружились за эти три дня моего запоя. Ну, у меня там запой был не третий день, но не важно, — на этих словах он дергает рукой вверх. — Мы с ним пошли пожрать. Пока заказ готовили, вышли покурить, он говорит, что-то типа: «бля, ты такой классный. Поехали со мной в Сеул, я хочу оторваться с тобой во "флексе"». Я уже за эти три дня с ним о "флексе" этом услышал больше, чем о нем самом! Это клубешник, в котором он постоянно отжигал! Я в итоге там тоже отжег, — спойлерит Тэен, выставляя вперед указательный палец. — Я вначале был такой, типа, ты вообще как это себе представляешь? А он как начал! Бля, вот даже сейчас, я могу наверняка сказать, что это было самое мотивированное, что я слышал в своей жизни! Он как начал заливать: «Целой жизни мало, чтобы узнать мир! А мы живем лишь раз! То, что ты испытаешь — не забудется никогда! Отправляйся туда, где тебя не ждут! Делай вещи, о которых потом будешь молчать [1]! Это эмоции, это ощущения, которые навсегда останутся с тобой! А главное в этой жизни — это наши эмоции и впечатления!». Я вначале сливался, типа, бля, чувак, какие эмоции, какой Сеул?! Что ты несешь? У меня нихуя нет денег, чтобы куда-то ехать зависать, о чем ты?! Мне нужно на работу! Но он был такой убедительный! Он смотрит на календарь и говорит, типа, так и так, ну поменяешь ты две смены, здесь выходные, здесь вот мы бухаем, здесь ты берешь билет обратно. Он посмотрел мой баланс на карте в 80 тысяч вон и продолжил, что типа, в чем проблема вообще? В Сеул мы едем на его машине. Там бухаем, хоть за его счет, а этих денег мне хватит на билет обратно! Ну, побомжую я там недельку до аванса на раменах, и че? Неделя пролетит — я глазом моргнуть не успею! И я был такой — стоп! Он ведь прав! Действительно, в чем проблема? Погнали! И мы поехали! Мы реально поехали! — Тэен продолжает махать руками, теперь еще и в мимике не сдерживается. У него лицо такое ошарашенное, будто он не о себе рассказывает вовсе. — Не могу сказать, что это было сильно незабываемо, как минимум, потому что это была моя не первая поездка в Сеул, наверное, тогда я бы был под большим впечатлением, но это было круто! Было приятно так вот вырваться куда-то, просто положить на все огромный хуй Сюйси… — Чону раздирает.       Пьяного Чону раздирает на этом моменте настолько, что он готов попросить Сюйси снять сейчас штаны, чтобы убедиться в достоверности слов розоволосого. Он во всю ржет с такого сравнения, не дав не то, чтобы старшему продолжить, а привлекая всеобщее внимание. — А можно и с нами поделиться? — раздается от Марка. Все затихают, с интересом наблюдая за Чону. Вернее, в надежде, что он объяснит, что вызвало у него такое веселье.  — А это не от нас зависит, — говорит розоволосый. — От него, — тыкает он пальцем на Сюйси. — Это вот все из-за тебя, — затем палец на брюнета переводит. — Это вот все твой прибор! Посмотри, что он с людьми делает! — Блять, — вырывается у Чону в истерике. Почему это так смешно?! Это так глупо со стороны, но это так смешно! — Ребзя! — вставляет Марк. — Вы же… — Ребзя?! Подожди, подожди! — Чону не сдерживается в очередной раз за вечер. — Ребзя! — повторяет он слово, которое вводит его в огромный шок. Он все еще смеется, никак не может отойти. — Как ты это придумал вообще?! — Это не я придумал, — спокойно отвечает младший. — Это жаргон, — добавляет Джехен. — Современный слэнг, сечешь? — он начинает посмеиваться. — Типа как челлендж, хайп, хайлайтер! — А ты еще долго будешь гордиться тем, что эти три слова выучил, да? — усмехается Хек. — Есесна, — продолжает Джехен повторять говор канадца. — Нада быть в тренде! — Так вот! — Марк стучит ложкой по бутылке, привлекая к себе внимание. — Вы ваще-е помните, что нам завтра репетировать еще надо, ваще-та-а? Спать не пора ли? — Это будут проблемы завтрашнего Сюйси! — громко заявляет парень. — Правильно! — поддерживает его Сычен. — Пусть он сам ебется со своими проблемами! А мы будем тусить! — блондин пихает в руку младшего стакан с виски, затем берет свой и чокается с ним. — Чтоб этой суке завидно было! Чтоб хуево ему было! — Да! — поддерживает Сюйси, собираясь сделать глоток. — Стоп! Нет!

///

      Они укладываются лишь под утро. Чону понимает, что даже если бы Юта не попросил его остаться, он бы все равно уже никуда не поехал. Глупо было что-то решать за пьяного Чону. Но Юта попросил. И это очень приятно.       Свое состояние на этот момент времени брюнет может описать одним словом — он чувствует себя уставшим. Он еще в начале дня себя таковым чувствовал, а к этому моменту он потратил столько энергии, что как бы алкоголь не возвращал ее обратно в организм, когда он начинает рассасываться — утомление чувствуется в трехкратном объеме. И когда брюнет укладывается в кровать рядом с японцем, единственное, чего он хочет — уснуть. С надеждой, что завтра ему не будет сильно плохо. Думать о том, что им еще надо репетировать вообще не хочется. Он не может представить, как это будет выглядеть.       Он, не спрашивая разрешения, жмется к блондину. Его все равно вырубает, так что без разницы, что Юта скажет на этот счет. Не ему вообще что-то говорить, когда он сам брюнета сегодня поцеловал. Дважды.       Но Юта и не собирается ничего говорить. Он обнимает Чону в ответ и ласково целует его в третий раз. Короткий и нежный поцелуй, которому брюнет не может не улыбнуться, не в состоянии думать о том, насколько же все еще сильнее запутанным между ними станет завтра.