///
— Че с рукой? — угрюмо спрашивает Донхек, когда проходит в лофт. Это первое, что бросилось ему в глаза — Тэен, который сидел за столом и усердно ломал с забинтованной рукой молочную булочку. Было видно, как неудобно ему это дается. — Так ты еще не в курсе? — японец спрашивает не то с удивлением, не то с укором. — Ну, прости, что я не могу следить за каждым его шагом, — он усаживается за стол напротив Тэена и смотрит на руку старшего, пытаясь самому понять, что могло произойти. Рука была забинтована от запястья, сама ладонь и безымянный палец. Сразу стало ясно — что-то с пальцем. Бинт на нем лежал толстым слоем и имел твердую форму, будто под ним находится шина. Донхек смирно ждет, что розоволосый сам расскажет, и поворачивается к Джехену. — Хён, ты знаешь, что если делать людям добро, оно к тебе вернется? Дай пива. Чону смотрит на него с легким удивлением — он удивлен этому равнодушию со стороны младшего. Неужто он настолько привык к закидонам Тэена и его травмам? Джехен без лишних слов двигает Хеку свой стакан, пока сам завтракает. Младший довольно делает глоток пива. Донхек был последним, кого они ждали. Кого Юта ждал, чтобы огласить проблему, которая висела на повестке дня. Он еще не совсем понимал, как это нужно сделать, но сделать это было нужно. — Так че случилось? — все же повторяет Донхек. — Да ничего такого, — отмахивается старший, не отрываясь от своего дела. — Просто упал. Чону наблюдает за этим с диким раздражением. Розоволосый ломал булочку, крошки с которой падали и на стол, и на пол. Ну почему так трудно было взять тарелку и делать это над ней? Ну почему? — А ты знал, что энергии, которую ты получишь съев два банана, хватит на сорокаминутный половой акт? — Марк не отрывал откровенно влюбленного взгляда от Джехена, который завтракал вышеупомянутым фруктом. — Хочешь проверить? — игриво спрашивает брюнет, и раздражение Чону мигом улетучивается. Он переводит взгляд на парней, заинтригованно наблюдая. Насколько ему известно, их отношения так и встали на месте с того самого момента. Загруженный месяц не дал шанса и этим двоим тоже. Играло роль и то, насколько Марк был занят со всеми записями, сведением музыки, так и отсутствие возможности полофтиться. Они с Джехеном проводили времени меньше всего в последний месяц. И тут — что?! Они уже готовы так просто взять и закрыться в туалете вместе?! Ну да, Марк явно ничего иного и не ждал, когда говорил, что надеется, что они оба остынут и все вернется на круги своя. — Очень хочу, — честно говорит он, но. — Так! — громко и резко вставляет Юта. — Потом, — он окидывает взглядом этих двоих и вздыхает. — Тэен, — сухо начинает он, — скажи им правду. — Зачем? — лишь спрашивает розоволосый. — Правду? — хмуро переспрашивает Донхек, поднимая на японца взгляд. — За тем, что тебе нужна помощь, — это был второй раз, когда Чону видел Юту таким серьезным и настойчивым. — И ты должен понимать, что каждый из нас хочет помочь тебе. — Мне не нужна помощь, — спокойно говорит розоволосый. — Все в порядке. — Ты сломал себе палец! — Ты сделал что?! — а на этом моменте от равнодушия не осталось и следа. У Донхека глаза по пятьсот вон, он резко ставит на стол бокал с пивом, который до этого держал в руке, и приподнимается из-за стола, опираясь на него руками. Смотрит на Тэена в упор. — Это не так! — поднимает на него взгляд Тэен. — То есть, да, я сломал себе палец, но это было случайностью! Все нормально! С любым из вас могло такое произойти! — Как можно случайно сломать себе палец? — только на этом моменте Сюйси, который до этого спокойно валялся на диване вместе с Сыченом, слушая разговор ребята оттуда, подходит к столу, недоуменно глядя на старшего. Сычен остался лежать на диване, но наблюдает он за происходящем во все внимание. — Почему-то ни с кем из нас такого не происходит, — говорит Юта, усаживаясь рядом с Тэеном. Он, словно надзиратель, забирает у старшего булочку из рук, кусочки которой тот уже просто складывает на стол — не ест. Ощущение, будто это занятие его успокаивает. — Ты можешь мне объяснить, как это произошло? — Слушайте, я правда не хочу, чтобы вы делали из этого такую трагедию. Поболит и пройдет, это просто палец. Чону тянется за пачкой сигарет, не решаясь встревать. У него в голове пустота, пока он не понимает всю картину, что стоит сказать старшему. — Тэен, блять, — Донхек заметно раздражается. — Как это произошло? — Я разозлился, — розоволосый пытается говорить тоном ровным, но. — Эта старая пизда заебала меня своим пиздежом! Он делает вдох. Выдох. Старается взять себя в руки. Обхватывает свободной правой рукой висок и еще раз выдыхает, сжимая зубы. Это превращается в какое-то странное шипение. Все смирно ждут. Он ведет рукой по боковой части лица, корчится, но продолжает. — Я стоял, терпел и… просто, бля, теребил свои пальцы. Невзначай. Хрустел костяшками, всякое такое… И только когда почувствовал боль, понял, что переборщил. — Бля-ять, — протягивает Донхек, усаживаясь обратно. — Блять, — повторяет он. — Пиздец, — вставляет Джехен. Остальные молча соглашаются с ними. — Я запишу тебя к психотерапевту сегодня же, — в голосе читаются и понурость, и все еще раздражение. — Я лично буду следить, чтобы ты посещал его. Я буду тебя отводить до кабинета и ждать снаружи, ты понял? — Послушай, Хек, — Тэен выглядит виноватым. — Это не повторится… — Естественно, блять, это не повторится! Потому что ты будешь лечиться, ясно?! — младший повышает голос. И все должны отметить, что это было слишком резко. Тэен неуверенно прикусывает губу. Видно, что он пытается собраться с силами, но тщетно. Глаза начинают предательски слезиться. Он встает из-за стола. Донхек делает тяжкий выдох, тоже поднимаясь. Он уже собрался бежать за старшим, понимая, что тот не желает рыдать на виду у кого-то, и с опасением, что если он выйдет за дверь — то пойдет и натворит еще чего похуже, но только Тэен не собирается уходить. Он подходит к Хеку и, не сдерживая рыданий, обнимает младшего, утыкаясь лицом ему в плечо. Слышится такое еле разборчивое: — Мне жаль. Мне правда очень жаль. Прости меня.///
— Как вы вообще сдружились? В лофте ничего не происходило. У всех было унылое настроение после произошедшего. Репетировать не хотелось, пьянствовать тоже, тем более во что-то играть или придумывать какое-то интеллектуальное занятие. Джехен ушел в бар, чему Марк был не очень доволен, но ничего не сказал — уединился с книгой. Сычен работал на кухне за ноутбуком, рядом с ним сидел Сюйси, всячески ему мешая. Юта с Чону расположились на подоконнике, один с коньячным бокалом, второй с молочным коктейлем, который японец приготовил для всех. На диване лежали Донхек и Тэен, второй спал, прижавшись к младшему. — О чем ты? — спрашивает красноволосый. — Я, конечно, наслышан от Марка, как было дело, но… У вас разница в пять лет. Поэтому я плохо это представляю. Донхек молчит, глядя в потолок. Непонятно, задумывается над ответом или нет, но. — Не волнуйся, — вставляет Юта. — Он думает, — поясняет в привычной манере, но в его интонации чувствуется подкол. — Вначале он со мной возился, потом я с ним. Так и сдружились, — лишь говорит Донхек. Ну вот. А как же история спешл фо Чону? — Если честно, если бы я познакомился с ним сейчас, я бы не стал с ним связываться, — начинает Донхек, и Чону мысленно облегчённо вздыхает. — Но в школе Тэен был для меня идолом. Это была любовь с первого взгляда. И в него, и в его игру, и в саму музыку — во все. Я не отлипал от него. Навязывался, просил научить меня играть на гитаре, хотел проводить с ним все свободное время. Я был в восторге с того, какой он… сумасшедший, бесстыжий. Я находил крутым его, его безумное поведение, его увлечения. Был рад тому, что такой классный парень уделяет мне время. Прогуливал с ним уроки, начал курить, все такое. Я был обычным глупым мальчишкой, который увязался за ним, а он и не против. Только сейчас я повзрослел. А он нет. Он вообще не изменился за последние лет пять. Когда он ушел в армию, я был уверен, что все изменится. Я понял, что без него не хочу продолжать всю эту затею с группой. Я находил это увлекательным, я пристрастился к этому, но… когда вопрос встал боком, я осознал, что без него это не то. Начал вести жизнь в другое русло. Больше уделять времени учебе, задумываться, чего я хочу дальше в жизни. А потом со мной связалась его мать. Это был такой переломный момент. Я, вроде, только начал переваривать свою… Зависимость от него? Я даже думал, что когда он вернется из армии, вряд ли мы продолжим общаться. Каждый заживет своей жизнью. С чего бы ему общаться со мной? Человек уже с армии вернется, а я все тот же школьник. Считал, что мы продолжим общение, только если я продолжу бегать за ним, а мне не очень этого хотелось. Но тут мне звонит его мать, и я вдруг понимаю, что, вообще-то, у него же никого, кроме меня нет. Я правда не понимал этого раньше. Тэен всегда был дружелюбным и открытым по отношению к людям, со многими зависал, общался. Я всегда удивлялся, что у него так много друзей. И правда был уверен, что он лишь возится со мной, а группа — так, убить время, мимолетное увлечение. Но только всё в его жизни было мимолетным увлечением. И люди в том числе. Они всегда приходили и уходили. А я оставался. Поначалу из-за детской влюбленности, а потом… В один момент, когда до меня дошло, как он живет, мне стало просто страшно оставлять его одного. И я сейчас говорю не о его депрессивных эпизодах и импульсивных поступках, а о бытовой жизни, с которой он не справляется. Однажды я прихожу к нему домой, а у него нет электричества. Выяснилось, что он сидит без него уже неделю! Неделю! Знаешь, почему? Потому что он полгода забывал за него заплатить! Забывал! Полгода! У меня до сих пор это не укладывается! У него словно время воспринимается по-другому. Он будет откладывать что-то на потом, такой: «да, чуть позже сделаю, как только, так сразу, ага, да». И нихера не делает, это моментально вылетает из его головы. Потом вспоминает и снова: «ну да, да, ща сделаю». И он не замечает, как пролетают полгода! И тоже самое было с той неделей! Он приходит домой: «ой, бля, электричества же нет. Ну, я ща спать пойду, нахуй мне с этим сейчас ебаться? Завтра оплачу». Утром он прекрасно справляется без этого, потом выйдет на улицу, зарядит телефон в какой-нибудь кафешке и все — отсутствие электропитания дома для него уже не проблема, поэтому он снова непроизвольно забывает об этом! То есть, он действительно, не специально кладет на это хуй, это просто автоматически отлетает у него куда-то на дальний план и все. Кстати, что касается телефона — это то, что меня больше всего вымораживает! Он никогда не следит за зарядкой телефона! Он остается без связи и даже не замечает этого! А ты бегай, ищи его и переживай! И так происходит со всем! На него можно положиться, только если это касается чего-то, чем он очень увлечен. Но он быстро теряет ко всему интерес. Сегодня он хочет играть на гитаре, завтра он хочет уйти в маркетинг, строить карьерную лестницу, послезавтра он хочет заняться боксом, потом он хочет стать пиар-менеджером и так далее. Когда его мать рассказала мне о тех же его панических атаках, я долго не понимал, как он с этим справляется? Почему он держит это в себе? Это ведь вообще на него не похоже. А где-то вот на этом периоде времени до меня и дошло, что… в один момент он зацикливается на этом и ему хуево, а уже в следующий момент это было где там, у какого-то другого Тэена, с проблемами которого нынешнему Тэену не сильно хочется возиться, ведь у нынешнего Тэена есть куча других идей, чем можно заняться! — Донхек вздыхает, понимая, что его занесло со всем этим высказыванием. — Я не представляю, что будет дальше с его жизнью, если все оставить, как есть. Если долгое время, время после армии — я сам еще как-то неадекватно оценивал ситуацию… не думал, что все так серьезно… Хотя то, что он стрелял себе в голову явно должно было о чем-то говорить! Я думал, что ему было погано тогда, именно там. Но я и представить не мог, как это все на самом деле отражается на его жизни. Также, я ссылался на то, что ему помогут, что со временем он повзрослеет — я вообще не обращал внимания на нашу разницу в возрасте, что это точно уже не сыграет никакой роли. Это я уже понимаю только сейчас. Как и то, что ничего не изменилось за это время. И самой большой ошибкой было то, что я все это время верил ему. Верил, когда он говорил, что все хорошо. А ему нельзя верить! Дело не в том, что он скрывал от меня свое расстройство. Я даже не знал о той истории, что он уехал с каким-то парнем в Сеул! Он не рассказывал мне об этом! Я услышал об этом впервые, понимаешь?! И я даже боюсь представить, сколько еще он скрывает от меня! С ним сложно! С ним ужасно сложно! И это еще если не говорить о наших личных с ним взаимоотношениях, которые за эти годы бросались из крайности в крайность! То я его заебал, и он может пропасть на несколько дней, то он жить без меня не может и требует к себе внимания столько, сколько я физически не могу ему дать! Это невыносимо. Я и так сейчас с универом и группой кручусь, как белка в колесе. «Я люблю тебя, Донхек, понимаешь? Я действительно во многом сдерживаю себя, когда дело касается тебя, потому что я ужасно боюсь потерять тебя. Мой самый большой страх — это потерять тебя. Мне хуево сейчас понимать, что я не справляюсь с этим». Вот оно что. До Чону начинает доходить. Стоило подумать, что не все, что происходит на глазах брюнета — такое откровенно значимое для других. Наверное, это был не первый раз, далеко не первый, когда Донхек слышит что-то подобное. И теперь Чону лучше понятно его сдержанное поведение и его мнение на этот счет. Пока Донхек рассказывал, брюнет уже давно заметил, что Тэен проснулся. Это было очевидно, в какой-то момент младший значительно повысил голос. Но розоволосый лежал и не дергался, молча слушая его. А теперь он плачет. Снова во всю рыдает, пряча голову в районе подмышки младшего, пока тот лежит, с раскинутой на подушку руку. — Ну хватит, — говорит Хек, меняя положение. Убирает руку с подушки, заставляет старшего приподнять голову, чтобы повернуться к нему. Тэен уже снова хочет отвернуться, уткнуться головой в подушку, но Донхек обхватывает руками его лицо, льнет ближе. — Все хорошо, перестань. Тэен плачет долго, очень долго, не в силах остановиться. Его явно очень задело, сколько отрицательного высказал Донхек. Но только действиями Донхек показывает совсем обратное тому, что говорил — он двигается еще ближе, несколько раз целует Тэена в лоб, пытаясь так показать, что все правда хорошо, и успокоить его этим, словно ребенка. Недолго они просто так и лежат. Тэен отводит взгляд, продолжает плакать, пока Донхек смотрит на него, время от времени вытирая его слезы. Чону становится неловко из-за этого. Он тянется за пачкой сигарет, которая вместе с пепельницей стоит для них с Ютой на подоконнике. Замечает, что у японца опустел бокал — подает ему бутылку, которая стоит там же. Тот молча кивает в знак благодарности. В — взаимопонимание. — Ты был влюблен в меня? — тихо подает голос Тэен, потихоньку успокаиваясь. — Вот не надо сейчас делать вид, будто ты не знал об этом, — недовольно отвечает Донхек. — Я не знал об этом. — Ну-ну. Я давал тебе это понять. Ты же дал понять, что тебя это не интересует. — Я не помню этого. — Значит, действительно не интересовало, раз даже ты не запомнил, — делает вывод младший, отводя руки от чужого лица. — У тебя всегда был кто-то, кто был тебе симпатичен. Я и не лез к тебе сильно с этим. — А сейчас? У Чону спирает дыхание, когда он смотрит на них. — Я бы не лежал сейчас здесь с тобой, если бы все еще не чувствовал того же. Было заметно, что Тэен готов разрыдаться по новой, но теперь совсем с другими раздирающими душу чувствами. У него слезятся глаза, тяжело вздымается грудь, и он смотрит на Донхека так заворожено. Со своими отношениями Чону разобрался, так что за чужие сейчас конкретно так переживает. Он не отрывает от парней взгляда и мысленно ждет, что кто-то кого-то поцелует. В мыслях проносится: «давайте! Давайте! Ну же!». Он не видит выражения лица Хека, но догадывается, что тот никогда не позволит себе перейти границу, никогда не уверенный в том, что на самом деле происходит в голове старшего. И оказывается прав. Потому что именно Тэен становится тем, кто не сдерживается и инициирует — льнет к парню с поцелуем. Таким совсем-совсем нежным, все еще чувствуя страх по отношению к ситуации, ощущая это, как риск. У Чону на лице в мгновение улыбка. Он переводит довольный взгляд на Юту, который почему-то лишь закатывает глаза на это.