///
— Вы все самое интересное пропустили, ля-я! — Марк кричит издалека, когда видит направляющихся к ним парней. — Зато мы вам принесли мороженое! — Чону протягивает каждому по упаковке, а затем усаживается на траву рядом с Марком, который тут же закидывает руку парню за плечо, притягивая к себе. — Ля-я, Чону-с, ты такой чудесный! Я так рад, что ты появился в нашей жизни, — он слегка посмеивается. — Между прочим, платил я, так что можешь и мне спасибо сказать, — говорит японец, усаживаясь рядом. — Не в деньгах дело, Юта, — насмешливо говорит Марк, отстраняясь от брюнета и разрывая обёртку. — А во внимании! Тут-та же сразу ясно, что это была идея Чону. Хер бы ты до такого додумался. Они заняли шикарное место с видом на сцену. Данная часть парка представляла собой отведенную для мероприятий территорию — сцена, с некоторым свободным пространством перед ней, а дальше приличные в длину трибуны в три ряда средних размеров. А по правую и левую сторону от них располагались лужайки, ограждаемые от трибун невысокими парапетами, через которые все свободно перешагивали. На этой лужайке ребята и пристроились, как и большинство присутствующих с начала фестиваля и планирующих быть до конца. Занять себе место на таких мероприятиях одна из важно составляющих первостепенных задач, если вы приходите компанией. Иначе потом обязательно кто-нибудь да проебется. Хотя с учётом алкопикника эта возможность все ещё не исключалась. Ребята сидели в кругу, дабы не занимать слишком много места, так как желающих усадить свои ленивые задницы и погреться на солнышке было хоть отбавляй. Сычен и Сюйси сидели впереди всех к сцене, неотрывно наблюдая за происходящим на ней и погрузившись в чужое выступление. Остальные бегали глазами туда-сюда, наблюдая за обстановкой в целом. Не хватало только Тэена. — Кароче-е! Вы прикиньте, ля! Суман все же не выдержал! — Марк задорно лупасит Чону по ноге, когда начинает рассказывать. Извечная привычка. — Пришел к нам, сел рядом с Сыченом, наклонился еще к нему вот так вот, — Марк изображает, как это выглядело, двигаясь головой ближе к Чону, будто Суман хотел поговорить с Сыченом тет-а-тет. — И говорит: «если у тебя какие-то проблемы, ты только скажи. У нас есть ребята, которые без лишних вопросов со всем разберутся», — Марк не может проговорить это серьезным тоном, с которым наверняка говорил мужчина. Он заканчивает и начинает во всю ржать, снова бьет Чону рукой, теперь уже по плечу. — Ты прикинь, ля-я! Прикинь! Смешным в этой ситуации было то, что Сычен, который оделся соответствующе погоде — шорты и футболка, был весь в засосах и следах от укусов. Сюйси же не дурак, он не оставлял их на видных местах, он не оставлял их на шее китайца, нет. Зато он искусал все его остальное тело — засосы приличных размеров были на его руках и ногах повсюду. Мало кто оставляет засосы возле колен, на икрах и на лодыжках, так что да, глядя на все эти синяки можно было подумать лишь одно. — А он ему отвечает, — продолжает Марк, все еще смеясь. — «Это он меня побил». И на Сюйси пальцем тычет! Типа, вот, пожалуйста! Разберитесь с ним! Ебать, Сюйси паниковать начал! Сразу такой: «ты че?! Я не бил его! Не бил!». И сказать-та ниче не может больше! А Суман смотрит на него, как на изверга уже! Типа, ты че, шакал, на людей руки поднимаешь? Чону тоже начинает смеяться, понимая этот абсурд ситуации. — Кароче-е, Сычен в итоге сказал ему, типа: «шучу-шучу, у нас просто было бурное времяпровождения в кровати»! — Марк начинает орать еще громче с этого. — Суман такое даже комментировать не стал! Молча и встал ушел! — и в третий раз бьет Чону, напоследок истории. — Мне так жаль, что я этого не видел, — посмеиваясь, отвечает. — А где Тэён? — брюнет обращается к Донхеку, который выглядел до ужаса скучающим. Причина была очевидной — у парня на завтра намечен итоговый экзамен за семестр. Он не пил и удивительно, что он предпочел ещё побыть с ребятами, хотя голова у него была забита другим. Красноволосый пожимает плечами, беззаботно добавляя: — Широебится где-то. — С ним невозможно в такие места ходить! — вставляет Марк. — Когда мы с ним последний раз были на концерте… Ваще крутой день был! — Марк снова начинает рассказывать невпопад. — Мы с ним тогда очень душевно потусили! Эти все сьебались после концерта, а мы дальше бухать остались! И приколюха в том, что мы в какой-та момент вышли покурить и все-е! И пропали! Три часа, ля, тупо три часа мы сидели с ним на пожарной лестнице, а люди вокруг нас сменялись один за другим, все подходили поболтать с ним! Я отхожу поссать, возвращаюсь, а он уже с другим чуваком пиздит! В процессе подходит ещё кто-то, и все так постепенно сменяют друг друга! Оч забавно! И я тогда сам уже на таком кураже был! Ваще не заметил, как время пролетело! Со столькими интересными и классными чуваками познакомился! Пивом угостили! Оч круто было! — Ненавижу это, — высказывает своё мнение Донхёк. — Я стараюсь избегать подобного. Вся эта пустая болтовня с левыми людьми меня вымораживает. Мне это не интересно. Да и люди ко мне не тянутся так, как к нему, потому что по мне это видно. И стоять с ним рядом, как белая ворона, слушать его любезности — увольте, — он откусывает мороженое, делает небольшую паузу, но решает продолжить, уже давно проникшись любопытством Чону знать все и обо всём. — Это все было классно, когда я учился в школе. Я такой мелкий пиздюк, а он тащит меня по всяким концертам, впискам! Вот тогда я ловил с этого впечатления. Когда у нас своя движуха появилась, начали в лофте зависать, то у меня быстро пропал к этому интерес. Даже не так. Я понял, что у меня к тому моменту этого интереса уже и не было, я продолжал ходить на эти тусовки только потому что хотел с ним время провести. И там уже начал потихоньку сливаться с такого, понимая, что с Тэеном можно общаться и без этого. А куда приятнее было уже со своими людьми, в своей компании, чем каждый раз черт знает где, черт знает с кем. — Ты бы пошёл, поискал его, — говорит Марк. — Нахуя? — фыркает Донхёк. — Захочет, придёт. — Мороженое растает, — подмечает Чону, кивая на оставшееся для старшего мороженое, которое лежало сверху на вещах парней. — Не растает, — бодро вставляет Джехён, который уже доедал своё. — Я займусь этим. — Я б на твоём месте не рисковал оставлять его одного. Помню ещё, была ситуевина, мы все бухали в клубешнике каком-та, — в ход пошла следующая история от Марка. — Тэён пропал в один момент! Мы уже на диком очке, вдруг че случилось, а телефон у него выключен! — Только я был на очке, — возмущённо перебивает Донхёк. — Вам было насрать! — Мы тоже волновались, — спорит Марк. — Тем не менее, я один бегал, искал его! А он звонит через пару часов с наездом: «вы где, блять?!». Будто это мы съебались, а не он! А он уже дома был! — Да самое угарное не это! Самое угарное, как он сам об этом потом рассказывал! Он, кароче, проголодался и пошёл за булками своими! Везде искал, не нашёл! Утопал уже в ебеня какие-та! Сел на остановку, на лавочку, сидит и приуныл, ля! Я как представлю эту картину, так ржу, — Марк хоть не смеется сейчас в голос, но все равно считает должным отлупасить Чону по плечу в характерной манере. — В итоге, к нему таксист подъезжает, типа, вас подкинуть? А он че? Он согласился! Он не смог это объяснить, типа, ну раз предлагают, надо соглашаться! Домой, так домой. И уехал. Вот в такие моменты я всегда думал, ля, чувак, че с тобой не так? Вроде ниче такого страшного и не делает, но поступает рили странно. Отдыхали компанией, нормально всё было. А он се-равно где-та чет-а на своей волне. — Тогда он пьяный был. Сейчас-то он не пьёт. Никуда он не денется.///
К восьми часам Сюйси и Сычен выразили желание идти к сцене, возле которой начал собираться народ. Все подхватили, потому что чувствовалось, что жара сейчас начнётся. На сцене подключал оборудование коллектив, про которых ведущие сказали, что эти ребята зажигают все рок-фестивали города уже десять лет, и в честь юбилея сегодня они выступят в составе, в котором и дебютировали, чего у них давно не было. Чону слышал о них впервые, но все это не могло не интересовать. Он смотрел на этих мужчин возрастом лет за тридцать пять, находящихся на сцене, и вырисовывал в голове картинку. Вот какие они, андеграундные музыканты, достигшие своих высот. Никто из них в своём возрасте не изменял своим понятиям, своему стилю, своим увлечениям. Солист группы — бородатый, с волосами длиной до груди, кучей пирсинга и с огромными туннелями в ушах, стоял на сцене со стаканом пива в руках и отшучивался с ведущей на тему «какие музыкальные альбомы в наше время, вы че». И все это заставляло много над чем поразмыслить. Чону же это любит под градусом ещё сильнее обычного. С одной стороны, все это безумно круто. Эти люди одновременно живут так, как принято жить в обществе — они не занимаются музыкой профессионально, они продолжают ходить каждый на свою работу, у них есть личная жизнь, семья, дети, с которыми они пришли сюда, при этом — они все ещё уделяют время любимому делу и не готовы его променять ни на что, желая и дальше отжигать на радость всем до тех пор, пока физически не будут в состоянии вытягивать это. И это поразительно. На данном этапе своей жизни это примерно то, что и Чону хотел бы видеть в своём будущем. Это то, к чему они вполне могут прийти с «лофтом». С другой стороны — разве это не грустно? Когда Чону проводит ассоциацию с «лофтом», всё это кажется приемлемым и логичным. Он может представить себя и ребят на месте этого коллектива. Но если смотреть на них со стороны, то десять лет торчать в одном и том же — такое себе. Неужели за десять лет не представилось возможности развиться дальше? Чону не знает историю этой группы, чего они хотели, чем занимались, что у них было, а чего не было, но факт — если бы они пытались вылезти из андеграунда, если бы они хоть чуточку походили на группу, которая может позволить себе турне по городам, давать концерты, если бы о них знали не только в пределах их города, он бы наверняка о них слышал. Рок-индустрия в Корее не сильно развита, хочешь не хочешь, а если кто-то пробивается в этой индустрии, ты услышишь о них. Какое-нибудь информационное рок-сообщество хоть что-нибудь да опубликует, а Чону частенько обновляет такие сообщества. Здорово иметь такое хобби, заниматься музыкой для себя, Чону именно это и делает, он никогда не рассчитывал на нечто грандиозное, не строил планов. Но думая об этом всем, вдруг пробивает осознание, что если ты столько лет вкладываешься во что-то, за этим должно следовать нечто большее. Хоть что-то. Речь не о том, чтобы стать знаменитым, зарабатывать на этом — Чону всё ещё предвзято относится к подобному, сводя это к сказкам, в которые попадают единицы. Но нужно видеть какую-то отдачу, которое приносит дело. Отдачу в людях со схожими интересами, их поддержку. Иначе становится как-то обидно, теряется значимость сего дела. И играть десять лет в пределах одной и той же публики — в какой-то момент это будет приравниваться к тому, как если бы ребята продолжили играть в лофте для Юты и Джехёна, разве нет? Нужно расширять аудиторию, нужно расширять вместе с этим свой кругозор, рассматривать какие-то варианты развития, что можно попробовать, куда можно сунуться. Нужно двигаться вперёд, если ситуация того позволяет. Иначе и у самих интерес пропадёт. У Чону он и начинал пропадать, пока он не откликнулся на объявление ребят. Любимое увлечение стало однообразным, перестало приносить удовольствие, становилось скучно. И наверняка, если бы они так и не решились на выступления, в какой-то момент пришли бы к тому же самому. Данная группа позиционировалась как «панк в метале», и они несомненно зажигали! Атмосфера кардинально поменялась с их приходом. Возле сцены в первых рядах начался мошпит, в котором Сюйси принимал активное участие, все остальные же стояли чуть подальше, предпочитая лишь прыгать, хлопать и свистеть, высказывая поддержку группе и их заводной музыке. Тексты в большинстве песен были простые и легко запоминающиеся, что уже на втором припеве Чону во всю подпевал, подпрыгивая. И почему только он не посещал такие мероприятия раньше? Сейчас это кажется большой ошибкой. Когда группа заканчивает играть, ребята медленно удаляются от сцены, чтобы перевести дух. Нужно догнаться пивом и перекурить, пока готовятся следующие исполнители. — Я с вами, — говорит Донхёк Юте и Чону, которые собрались на перекур, для которого в парке отведено специальное место. Всё культурно, всё по правилам. — Что-то мне подсказывает, что Тэён может быть там. — Ты вернёшься потом? — спрашивает Марк, понимая, что Донхек настроен на другое. И верно — красноволосый отрицательно качает головой. — Тэёна проверю и уйду. Хотелось бы остаться, но и так, думаю, полночи сидеть придётся за подготовкой. Нужно уже домой шлепать. — Понял. Давай, удачи завтра, — Марк показывает «peace» и уходит в противоположную сторону, догоняя остальных, ушедших за пивом. — Звонил ему? — спрашивает Юта уже по пути в курилку. — Звонил, естественно. Но он же не умеет отвечать на телефон! — раздражённо отвечает младший. — Что вы знаете об этой группе, которая выступала? — решает спросить Чону, пока есть возможность, будучи еще под впечатлением. — «Faust»? Они тебе так понравились? — усмехается Хек. — Да, они классные. По ним видно, что они на другом уровне. Несмотря на панк, который они несут, они мне сильно напоминают «Dr.Core 911» [1]. А я их очень уважаю! Просто, что касательно наших местных коллективов — круто, что они есть, круто, что можно сходить на их концерты, оторваться под это все дело. Но если говорить начистоту, у нас мало тех, чью музыку я стал бы слушать в иной ситуации. И даже «Faust» не входят в этот список. У нас есть только два коллектива, чьи треки есть у меня в аудио. — Кто? — «Heavy haddock» и «228». — «228»? Которые сегодня выступали? — Чону пытается вспомнить, что из себя представляла та группа. Да там и группы-то не было! Это были двое мужчин в возрасте с акустическим представлением — один отвечал за гитару, второй за вокал. — Я тебе скину их треки. Их записи отличаются от того, что ты сегодня слышал. Они выступали не в полном составе, поэтому и в акустике. Но их акустика тоже невероятная! Я обожаю акустику! Музыка сразу становится живой! А их песни! Их тексты! В акустическом исполнении оно прям такое! Душераздирающее! — по Хеку было видно, что он правда в восторге с творчества данной группы. — А вторые кто? — К сожалению, они затихли в последнее время. Раньше, мне кажется, о них все знали. Их даже по местному телевидению показывали. Я уверен, что ты должен был о них слышать. У них есть заводная песня про наш город, которая стала хитом. Может, ты не заострял на них внимание, если слышал, потому что они не позиционируют себя как рок-группа. Вначале пытались, но потом сказали, что их музыка — смесь рока, панка, ска, рэгги и близких к этим музыкальных стилей и стали называть себя не рок-группой, а музыкальным подразделением. Поэтому и людям полюбились, — фыркает Донхек. — У нас странный и тупой народ. Раньше вообще с этим было жестко. Люди слышали слово «рок» и сразу пытались оградиться, не давая и шанса. — Хек-и! — видно, что младший нашел бы, что рассказать, но они заходят в беседку, в которой собрались курильщики, и тут же раздается знакомый голос. Тэен машет рукой с сигаретой в губах, и парни двигаются к нему. Рядом с ним сидела девчонка и какой-то парень, которые теперь изучающе смотрели на ребят. — Ты пил? — Донхек спрашивает недовольным тоном. Чону смотрит на Тэена и гадает, как Донхек так быстро это понял. Они без сомнения хорошо друг друга знают. — Это была всего одна баночка пива, — но вот тут уже интонация парня выдает. — Ты под таблетками, Тэён! Тебя уже накрыло с этой одной баночки! Брюнет усаживается на скамейку слева от Тэена, где есть место, и закуривает. Юта остается стоять рядом, тоже тянется к пачке. Донхек стоит напротив Тэена и явно очень старается держать себя в руках, чтобы не поругаться и не включить режим няньки. — Я собираюсь домой, — лишь говорит он, вводя старшего в курс дела. — Ко мне или к себе? — К тебе. Все мои материалы у тебя. И я бы очень хотел, чтобы ты поехал со мной, но ты не поедешь, да? — Донхек хмурится, будто наверняка знает, что у старшего на уме. — Поеду! Если ты хочешь, я поеду! — но Тэен отвечает совсем иное. — Но ты же будешь готовиться? Я не буду тебе мешать? — розоволосый тушит сигарету о фольгу в пачке, которая доверху заполнена бычками. Боже, сколько он выкурил, пока сидел тут? Вот по этому фактору каждый может наверняка сказать, что он пил. — Мне будет куда спокойнее, если ты будешь со мной. — Поехали тогда? — Донхек кивает. Тэен быстро прощается с ребятами, они оба прощаются с Ютой и Чону и уходят. — Я думал, они сейчас поругаются, — слегка удивленно говорит Чону тому, как все мирно и гладко прошло. И быстро. — Согласен, — кивает Юта. — Так ты знаешь что-нибудь о «Faust»? — возвращается Чону к своему вопросу. — Что конкретно тебя интересует? — Меня удивило то, что они создали группу десять лет назад. Они что, правда все десять лет торчат тут и тупо выступают в пределах города? — Не десять, а двенадцать лет назад. Десять лет прошло с первого выступления. И нет, они не тупо выступают в пределах города. Они заняли первое место на фестивале металл-команд города, были первопроходцами в организации данного фестиваля. Он же ежегодный, — поясняет Юта. — И первые три года именно они устраивали его, не без помощи, конечно. Сейчас они являются официальными музыкальными представителями местного мотоклуба. — Зачем мотоклубу музыкальный представитель? — недоумевает Чону. — Они выступают на открытии мото-сезонов, байк-шоу, мото-марши, мото-фесты, чего у них там только нет. У байкеров там целая своя движуха, в которой они варятся. Кто-то из участников сами члены этого мотоклуба. Не знаю точно. Я плохо понимаю, что именно у них происходит, слышал же, про состав? Двое вроде как покинули группу пару лет назад, но, как видишь, вон — все равно сыграли сейчас все вместе. У них какая-то своя атмосфера там, че хотят, то воротят. Не знаю, главное, что они делают все без напряга, в кайф для себя, с чего ловят кайф и остальные. Беспонтовые ребята, классные, в отличие от тех же «Heavy haddock», про которых говорил Донхек. У них крутое творчество, каждый в их музыке найдет себе что-то, что придется по душе, потому что они не упираются в один стиль. Но они выпустили один единственный альбом несколько лет назад со всеми своими хитовыми треками и затихли. Не пошло у них дело в гору, как они того хотели. И нового почему-то ничего не делают. Может и делают, только не озвучивают. Кто знает, что у них там происходит, — пожимает плечами Юта. — А чего ты так заинтересовался этим? — Просто для меня это все в новинку. Я и не полагал, что у нас столько всего интересного происходит. Фестивали, концерты, мотоклубы! Я другой жизнью жил! И сегодня задумался об этом, о «лофте». Как далеко мы можем зайти? — Если постараетесь, то можете многого добиться, я считаю. Сейчас еще и время другое. Вам куда проще сейчас преподнести себя, чем было тому же «фаусту» десять лет назад. Чтоб ты понимал, в прошлом году этот фест тоже должен был проходить в этом же парке, но за день до феста им запретили это делать. То есть, им запретили уже после того, как выдали разрешение на проведение. В последний момент спохватились и не рискнули. В итоге фест, как и все прошлые года до этого, был на площадке мотоклуба. А ты думаешь, у нас много желающих соваться в мотоклуб? Это первый год, когда этот фестиваль действительно стал масштабным и публичным мероприятием. Как и сказал Донхек, раньше с этим было жестко, — подводит Юта к заключению. — Идем? — Чону согласно кивает, приподнимаясь.