Выходные

      — «К этому времени мы с ней поснимали с себя уже всю одежду. Мы сидели на коленях друг перед другом уже больше минуты. Она, сжав кулаки и опершись ими о колени, смотрела вниз, так что я не видел выражения ее лица», — Пайпер прочитала все это несколько монотонным голосом, и неуверенно взглянула на девочек. — Хейзел… Ты уверена, что мне стоит это читать?       За Аннабет она не волновалась. Блондинка сидела со сосредоточенным лицом, как профессор, принимающий экзамен. Пайпер казалось, что она рассказывает перед Чейз курсовую, и любая ее ошибка будет сразу замечена.       Но Хейзел другое дело. Во-первых, она вообще из другого времени, и вряд ли там было в порядке вещей читать…такое. Во-вторых, девчонка ни разу, наверное, даже толком не интересовалась столь близкими отношениями между мужчиной и женщиной, и вываливать на нее информацию так… Пожалуй, несколько неправильно.         — Все нормально. Читай, — Левеск сжала одеяло руками. — Я…Я готова.       Маклин выдохнула, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Когда девчонки попросили ее прочитать небольшую постельную сцену, она согласилась, полагая, что они просто шутят. Теперь она себя чувствовала крайне неловко, по крайней мере потому, что сцена была далеко не маленькая!       Слава Богу, сначала шло одно повествование. Это дало время Пайпер смириться с мыслью просветителя интимной жизни, а Хейзел смогла справиться с краской своего лица. Аннабет невозмутимо поправила подушку за своей спиной и выпрямилась. Может она и нервничала, но открыто этого не показывала.         — «Кончиками пальцев нежно дотронулся до плавного изгиба плеча. Все ее тело мелко задрожало. Я медленно провел пальцами от ключицы до задней стороны шеи».       Пайпер постаралась придать своему голосу шарма. Раз уж читаешь, читай с выражением! К тому же, ей ли, дочери Афродиты, читать про секс между парнем и девушкой со смущением, если она сама уже давно не святая невинность?         — «Мой язык обвился вокруг языка девушки, впился в него, и я почувствовал, как она задрожала. Ее глаза смотрели влажно, с поволокой, дышала она неровно. Я извлек язык из ее рта и провел по шее, за ухом, по впадине ключицы, оставляя после себя темные метки.».       Вроде пока все шло нормально. Господи, если б кто сказал, что встреча на вилле Джексона закончится так — хрен бы Пайпер поверила. Хорошо, что хоть парней тут нет. Смотались изучать местные заброшки.         — «Я истязал обе груди одновременно, конвульсии и сладкие крики девочки становились все сильнее. Малость потеряв контроль, я зажал зубами набухшую плоть у меня во рту и принялся жевать довольно-таки грубо; одновременно большим и указательным пальцами левой руки я выкручивал второй сосок».       Так, а вот теперь Хейзел начало потряхивать. Она вцепилась в одеяло до побеления костяшек, и только упрямство удерживало ее от падения в культурный обморок.       — «Указательным и средним пальцами левой руки я принялся стимулировать вокруг влагалища. Осторожно, стараясь не касаться того, что посередке, я вкушал наслаждение, то сжимая холмики вместе, то позволяя им расходиться вновь. Было в этом нечто гипнотическое.»       А вот Пайпер уже вошла во вкус. Она понизила голос до интимного шепота, и пародировала голоса героев с явной реалистичностью. Девушка улеглась поудобнее и закинула ногу на ногу, уже не особо следя за реакцией на собственные слова.       — «А! Нет! Нет! — застонала девушка, и ее тело вновь начало раскачиваться и дрожать. Не обращая на это внимания, я раскрыл двумя пальцами ее щель и большим пальцем начал массировать пипочку, торчащую близ основания этой щели. Было большое желание начать изучение языком, но я сдерживался, как мог».       На этой прекрасно-похотливой ноте Хейзел пискнула и спряталась под одеяло. Аннабет продолжила сидеть с ничего не выражающим лицом.         — И чего она так смущается? Она ж вроде сама секса хотела, нет?       Пайпер на секунду оторвалась от телефона и посмотрела на серьезную Аннабет. Она восхищалась стойкостью подруги. У них тут порнуха читается во всю, а она еще и комментировать в состоянии. Но, если быть до конца честной, Маклин тоже комментировала. Правда про себя.         — Ну, понимаешь, — отложила она телефон. — Все-таки хотела-не хотела, а она девственница. Девушкам всегда неловко показывать свое еще ни кем не смотренное тело мужчине. Эта стеснительность может еще не пропадать долгое время, иногда остается навсегда. Неужели у тебя такого с Перси не было?         — Нет, — щеки Аннабет чуть-чуть покраснели. — Я четко знала о чем просила. Мне было нечего стесняться. Да и он был…умел.       Пайпер догадалась, что Чейз скорее всего привирает, но не стала сильно на этом заострять внимание. Одеяло, под которым спряталась Хейзел, мелко дрожало, и Маклин немного его приподняла, чтобы понять в чем дело. Левеск тряслась, зажав рот ладонью. Ее щеки были красными и в глазах явно стояли слезы.         — Эй, да ты чего? — попыталась обнять ее девушка. — Я так плохо читаю?         — Это так…отвратительно. Неужели так происходит на самом деле? — голос у дочери Плутона был хриплым. Кажется, прочитанные строки немало ее поразили. А ведь они даже до конца чтива не дошли.         — В основном — да. Это простая физиология, что тебя так смущает?         — Все! — взмахнула рукой девушка. — Это… Это так не должно быть! Неужели все должно быть так по-звериному? А романтика? Нежные поцелуи? Элементарное беспокойство? Где же все это?       Пайпер почесала нос, слыша за спиной вздох Аннабет. Ну, она бы не сказала, что в прочитанном было что-то зверское, но Хейзел явно считала иначе. Она потянулась к телефону, посмотреть время, и Левеск подпрыгнула, готовая прятаться обратно.         — Эй, эй, спокойно! Я смотрю время, — примирительно подняла Пайпер руки.         — А ты зачем просила-то вообще? Раз так стесняешься? — подключилась Аннабет к разговору.       Хейзел покраснела и отвела взгляд. Этот вопрос ей был не по душе.         — Я…Ну, мне просто было интересно. В конце концов, нужно же мне знать, как это происходит.         — Ты ведь девственница, — уточнила Аннабет, хотя можно было и не спрашивать.       Хейзел покраснела до кончиков ушей.         — Д.Кхм, да.       Маклинн постучала по колену пальцами и спросила:         — А может… Фрэнк начал на что-то намекать?       Хейзел округлила глаза, и приоткрыла ротик. Господи, какой она еще ребенок. Какие, к черту, постельные сцены, ей бы поцелуи в книжках научиться нормально читать. Левеск опустила глаза, и Маклинн поняла, что та плачет.         — Я…Нет, он, к-конечно, ничего не говорил, н-но я же понимаю, что ему хочется. Он все-таки мужчина, у него потребности, и такое в отношениях нормально, но я… Я же ничего не умею и не знаю, не могла же я так опозориться…         — Господи, ребенок, — Пайпер нежно обняла ее. — Что ж ты просто не спросила?       — Я…Мне нужно было узнать, как это происходит конкретно по-настоящему. Вы же наверняка бы все приукрасили, но я не могу это слушать.         — Святые Боги, Хейзел! — вскрикнула Аннабет, нахмурившись. — Тебе лет-то сколько, физически? Какой, в Тартар, секс, какие потребности? Ты что, думаешь он знает больше твоего? Да он до сих пор убегает, когда Перси начинает травить пошлые шутки! Не майся ерундой. Занятие любовью не требует обязательных знаний, можно, итак, сообразить, что к чему. Но делать это только потому, что «надо» верх неприличия. Созрейте сначала оба!         — Аннабет права, — отстранилась Пайпер от девушки. — Мне кажется, Фрэнк бы в обморок упал, полезь ты к нему с такими предложениями. Давай попозже об этом поговорим, хорошо? Когда ты будешь достаточно взрослая и готовая к таким разговорам.       Левеск, улыбнувшись, кивнула. До рассвета они смотрели мультики. Пусть уж лучше Хейзел ревет из-за смерти Муфасы, чем из-за потери невинности.