Недостижимое совершенство

      Как и говорилось ранее, дипломатический подход Тобирамы к делу сделал свое: были успешно обговорены все положительные стороны союза кланов, обязательства каждого из них и планы на дальнейшее развитие взаимоотношений. На лице Хаято то и дело проскальзывала довольная улыбка, а морщинистые уголки глаз лукаво щурились — Мадара посчитал это хорошим знаком. Вообще, подобные диалоги не приводили Учиху в живой восторг, а наоборот, окутывали в пелену раздражимости и сонливости. Но тем не менее виду он не подавал, держась сосредоточенно, при этом изредка вставляя свое слово в продолжительный разговор Сенджу и Узумаки.       Подписание договорных свитков вызвало ощущение, как будто гора с плеч свалилась, отчего даже губы Тобирамы исказились в легкой и сдержанной улыбке. Старик Узумаки был удовлетворен в той же степени. На этот раз он даже отозвал охрану в лице двух вооруженных юношей, что могло говорить о проявлении некоторого доверия новоиспеченным союзникам. Будь тут Хаширама, он бы расплакался от счастья. — Благодарю за сотрудничество. Уверен, наш союз даст свои плоды совсем скоро. — В привычном жесте перебирая седую копну волос бороды, старик устремил взгляд на девушку, что плавной походкой направлялась к ним. Невзрачные серые одежды на ней доходили до колена, а стройность талии подчеркивал черный пояс. Волосы же, являясь отличительным достоинством Узумаки, красовались аккуратно заплетенными в пучки. — Тем не менее я также хочу, чтобы мой человек последовал с вами, дабы воочию увидеть все, к чему вы так стремились. — Мито Узумаки, будьте добры, — представилась девушка, вежливо поклонившись. — Могу заверить Вас, с этим проблем не возникнет, — Тобирама, как всегда, был весьма услужлив, на что Мадара мысленно передразнил его, исковеркав все сказанное. «Придется еще и ее терпеть», — с этими мыслями он почтенно поклонился. — Удачной дороги, — хрипло прозвучало троим спутникам в спины, пока они удалялись все дальше. При более близком знакомстве Мито даже понравилась Мадаре: ее кроткий нрав создавал довольно-таки хорошее впечатление воспитанной и умной девушки, к тому же беседу она могла вести весьма непринужденно, усыпляя прежнюю неприязнь, которая появлялась, стоило только Тобираме что-то сказать. Услышав это, Сенджу бы непременно согласился: Узумаки, будто посланная свыше, остужала их пыл, давая ненадолго забыть о противостоянии. Но Мадара понимал, что стоило им вернуться в деревню, как все вернется на круги своя и это не радовало.       Погода только ухудшалась. Порывы ветра становились сильнее и злее, а надвигающиеся тучи мрачнее. — Видимо, небеса соблаговолили обрушить на нас все невзгоды именно сейчас, — недовольно пробурчал Мадара, держа в руках карту, выученную чуть ли не наизусть, то и дело поглядывая на макушки деревьев, сквозь которые виднелись тяжелые облака. — Поэтому стоит подыскать временное убежище незамедлительно, — сказала представительница клана Узумаки, следуя за темноволосым, в то время как Тобирама предпочел идти позади своих спутников, тем самым защищая тыл и прощупывая местность на наличие слежки. Отчего-то тревога внутри нарастала, но делиться этим с остальными он пока не собирался. — Вблизи только сплошной лес, лес и еще раз лес, — Учиха задумчиво уткнулся в карту, хмурым взглядом обследуя территорию, которая, увы, не блистала разнообразием. — Река в трех-четырех часах пути, но, думаю, благополучно мы до нее не доберемся, — он сложил карту в нагрудный карман. — Придется довольствоваться тем, что имеем, — пожала плечами Мито и уверенно зашагала вперед, оглядываясь по сторонам в поисках какого-либо места, подходящего для того, чтобы в нем на несколько часов примостились трое человек.       Сердце младшего Сенджу пропустило удар: источник его тревоги не заставил себя ждать и сейчас находился в километре пути, медленно, но уверенно продвигаясь к ним, словно давно поджидая. Вдобавок ко всему, сенсор был уверен, что этот человек не один, поскольку пламя чакр распределилось на север и северо-запад. По меньшей мере группа состояла из десятерых человек, и чакру они не старались скрывать. — Эй, Тобирама, какого черта ты там застрял? — окрикнул его Мадара, но альбинос, шумно втянув воздух и тяжело выдохнув, повернулся к Учихе спиной. — Та слежка была неспроста, — начал он, уже подсчитав точное количество человек, которое направлялось прямиком к ним. — И через несколько минут нас навестят девятнадцать шиноби. — Девятнадцать? — вмиг подключившаяся к разговору Мито нахмурилась. — Сможешь оценить их способности? — Судя по чакре, двух человек стоит бояться, а остальные односортные шиноби. Но по одной чакре судить нельзя. — Что же, видимо, боя не избежать, — подведя итоги и без того ясные, на губах Мадары появилась плотоядная улыбка, а глаза заискрились живым огнем азарта и предвкушения. Одним легким движением он вооружился гунбаем, собираясь также активировать шаринган, как только вблизи появится хоть намек на врага. — А если они не собираются на нас нападать? — привела пример девушка, но ослаблять внимание и защиту не стала. — Тогда стоит составить планы на несколько случаев, — сказал Тобирама, беспрестанно наблюдая, как источники чакр приближались. Его рука покоилась на рукояти катаны, готовая вот-вот привести ее в действие. — Но сделать это без предварительной оценки их способностей будет трудновато, — переключившись на чакры рядом стоящих Узумаки и Учихи, он сделал вывод, что все трое имеют весьма недурные характеристики, и сейчас их чакра полна, поэтому при нападении тех четырнадцати шиноби шанс на победу весьма неплохой. — Я смогу прикрыть вас, если враг окажется не по зубам, — пылающий уверенностью Мадара одновременно раздражал и создавал ощущение, что с ним точно не пропадешь, на что Сенджу старался не зацикливаться, с особым вниманием следя за передвижениями шиноби, которые уже скоро должны показаться. — Смотри, чтобы твоя самоуверенность тебя не сгубила, — с улыбкой сказала куноичи, уже ощущая чужую и незнакомую чакру. Значит, они совсем рядом. — Остановились? — намеки на какую-либо улыбку вмиг исчезли, оставляя лицо по-прежнему хмурым и сосредоточенным. — Не все, — поправил ее Тобирама, суровым взглядом осматривая два силуэта, появившиеся из темной гущи леса.       Первый походил на громадную скалу: высок, широк в плечах, а на лице играет звериный оскал, от которого становится не по себе. На плече ожидает своего часа увесистая секира, поддерживаемая не менее мощной рукой. Всякий раз, когда Тобирама встречал таких, то в шутку приводил в пример Мадару: сила есть, ума не надо. Пусть эта глыба и внушала некоторый страх, одержать победу было вполне возможно, стоит только найти слабые места. А уж в скорости Тобирама точно не проиграет.       Вторым силуэтом оказался менее устрашаемый мужчина, на котором темные одежды висели мешком, отчего сразу можно сказать о его худобе. Но одна ядовитая улыбка до безобразия тонких губ вкупе с узенькими глазами-бусинками и длинным носом делали его лицо невообразимо противным, скорее похожим на крысу. Видимого вооружения при нем не нашлось, значит за этим тряпьем скрывается не только костлявое тело.       С виду обычные бандиты, явно не намеренные дружелюбно поболтать о погоде. — Канмару, ты глянь, они уже при параде, — прозвучал низкий раскатистый голос первого, который взглядом пробежался по всем троим. — Заждались, наверное, — голос второго точно подходил под его внешность: такой же заискивающий и противный. — Коске не говорил, что с ними будет еще и девица. Приятный бонус, — он приподнял подбородок, хищно сверкнув глазами в сторону Мито. — Мы найдем тебе применение, красавица, не переживай, — тонким голосом захохотал, как видимо, Канмару, а после его подхватил и бандит с секирой. — Еще слово скажешь и у меня уши завянут, — резко сказал Мадара, замахнув гунбай назад, словно перед атакой. Вся эта сцена бесила чуть ли не пуще самого Тобирамы, поэтому желание набить этим пустозвонам морды было уже запредельное. — Впервые за все время солидарен с тобой. — Крепко ухватив рукоять катаны и слегка потянув ее на себя, Сенджу встал в боевую стойку. — О, какой настрой! — оценил Канмару, как из тени деревьев начали выходить остальные его приспешники, вооруженные преимущественно холодным оружием, имеющие самые разные формы: от длинных катан, до коротких витиеватых клинков. Все до единого устремили взгляд на троицу, явно выглядевшую для них, как хорошая добыча. — Надеюсь, все хорошо повеселятся! — Умеют же языком чесать… — недовольно буркнула Мито, чувствуя нарастающую неприязнь все сильнее. — Берешь на себя этого хлюпика? — тихо спросил Мадара у Сенджу, предварительно подметив, куда тот смотрит. Беловолосый кивнул. — Отлично, здоровяк мой. Мито?.. — Поняла, — перебила его куноичи, беря на себя всех остальных, по виду не превосходящих обычного воина.       Тобирама мысленно составил план и то, куда пойдет его первый удар. Внешних слабостей у его противника обнаружить не удалось, наверняка тот этого и добивался. Стихии также оставались неведомыми, поэтому придется действовать аккуратно и схватывать налету, экономя силы, дабы потом ударить по слабому месту со всей мощи.       Неожиданно резко проведенная атака — и кунай с печатью Бога грома разрезает воздух в паре сантиметров от шеи Канмару, на что тот криво ухмыляется. — У вас все такие криворукие? — К твоему несчастью, — прошелестел уже у его уха голос Тобирамы. Катана беловолосого была готова пронзить худощавое тело, но вовремя выставленный кунай помешал этому сбыться. «Хорошая реакция», — подметил Тобирама, отскакивая не безопасное расстояние, когда Канмару контратаковал. Его гибкое тело позволяло ловко уворачиваться от ударов и сразу же отвечать на них, поэтому одной катаной пробить точно не получится. — Стихия Земли: грязевой поток! — верзила начал складывать нужные печати, намереваясь направить атаку на Тобираму, дабы помочь своему напарнику быстрее его уложить, но подоспевший Мадара не дал завершить печати, гунбаем сталкиваясь с секирой. — Даже не думай. Ты мой, — проговорил Учиха, ослепительно сверкнув активировавшимся шаринганом, отчего враг увеличил расстояние между ним, прыгнув назад. — Сам Учиха, какая честь, — проскрежетал секирщик с видным удовольствием. — Отличный соперник. Твоя голова будет дорого стоить! — Посмотрим, — многообещающе кинул Мадара, стрелой устремляясь прямиком на врага.       Мито тоже решила не медлить. Славировав мимо соратников, она влилась в гущу остальных бандитов, легкими движениями блокируя атаки кунаем и совмещая это с тайдзюцу так, что получался своеобразный танец, окрашенный кровью противников, что без раздумий кидались на куноичи.       Небо озаряли редкие вспышки молнии, а удары оружия сопровождались глухими раскатами грома, которые постепенно приближались, становясь громче и громче. Заморосил дождь, обещающий скоро перерасти в ливень. Подобные погодные условия не приносили особой радости, а только усиливали желание покончить со всем, что обе стороны и пытались сделать. — Ван, пора заканчивать! — с этими словами, обращенными к здоровяку, Канмару создал высокие стены из земли, отгородившие Тобираму от него. Вооружившись пятью сюрикенами в каждой руке, он засунул их за пазуху к спрятанной баночке с ядом, которую скрывал большой балахон. В этом и была его хитрость — постоянно скрывать все за тканями, не давая врагу узнать, что он замышляет. — Понял! — сам же Ван был охвачен горячим азартом битвы. Учиха хоть и был крепким орешком и заставлял волноваться за жизнь множество раз, а бой с ним выходил насыщенным, отчего в висках стучало набатом. То, о чем говорил его напарник и брат по совместительству означало только то, что настало время атаковать во всю силу, тем самым приближая носителя шарингана к тому расстоянию, на котором Канмару мог легко атаковать.       Прицелившись аккурат в Мадару, Канмару бросил все десять отравленных сюрикенов, после с упоением наблюдая, как те беспрепятственно разрезают воздух, готовые вот-вот поразить парализующим ядом тело Учихи. Но он не предвидел, что Тобирама, каким-то образом быстро пробравшийся через сооруженное им препятствие, выступит в роли живой преграды для сюрикенов, большинство отбивая катаной, а оставшиеся принимая на себя, ощущая, как те вонзаются в тело, принося неприятную боль, от которой сенсор только кривит губы. — Ты что, совсем дурак?! — восклицает Мадара, останавливая битву с Ванмару мощным толчком гунбая и не веря своим глазам, на что Тобирама упорно продолжает молчать, держа руку на плече, в которое пришлась атака. — Ну, по крайней мере одним меньше, — оптимистично оценил ситуацию Канмару, будучи все равно довольный результатом. — Хотя со стороны психологии стоило догадаться, что ты не оставишь своего товарища в беде. Такие уж вы слабохарактерные. — Ну ты и сука… — процедил темноволосый, сильнее сжимая гунбай в руке. Еще не хватало, чтобы он был в долгу перед Сенджу! — Эй, будь ему благодарен, — Канмару скрестил руки на груди, видимо, ощущая себя полноправным хозяином ситуации. — Сейчас бы ты ощущал ту же жгучую боль, что и он, то, как сильно бьется сердце, словно пытаясь вырваться через горло, — он самозабвенно описывал то, что Тобирама испытывал на самом деле, мысленно изнывая от пульсирующих болей, которые пожаром разгорались внутри. — Согласен, это неприятно, но какая разница? Он и так уже труп, — а вот последнее он приукрасил: яд, попав в организм человека, не приводил того к летальному исходу, а только на время лишал каких-либо произвольных движений. В этом и был весь смысл — сначала лишить жертву чувств, сковав ее параличом, а потом убить собственноручно, получив при этом море удовольствия.       Голова и тело словно налились свинцом, а перед глазами Сенджу мир начал терять краски, превращаясь в глубокую темноту.