История про кусочек рыбного рулета в синих шлепках

      Приём состоялся, как и было сказано, этим же вечером. Если говорить вкратце, он ничем не отличался от того, на котором я побывал в Стране Горячих Источников. Встретили меня относительно хорошо. Пускай нашлось и немало тех, кто с некоторым подозрением и даже неприязнью смотрел на меня, но по большей части меня восприняли отрешённо-нейтральным образом. Мол, ещё один. То, что я являюсь шиноби, было общеизвестным фактом, так что приближённые Даймё явно не считали меня угрозой их влиянию на правителя. Но, конечно же, не все прореагировали именно так. На тех, кто испытывал ко мне эмоции, несколько отличные от положительных, я также обратил пристальное, пускай и незаметное для них, внимание. Лица этих людей я запомнил очень хорошо, и теперь оставалось только навести справки, да выяснить о них всё. От тайных пристрастий, до возможных скелетов в тумбочках с личными вещами. Потому что оставлять спину незащищённой перед ними я не собирался.       Пускай я джинчурики и довольно силён, и у меня высокая поддержка в Конохе, но никто не застрахован от предательства. Кто знает, у кого из них какие связи и что на уме? Может с Учихами договорятся, а может и с Данзо. И тогда мне будет совсем весело.       Тем не менее, пока общался со всеми знатными особами на этом приёме, я старательно делал вид, что у меня и в мыслях нет ничего такого, что могло бы заставить кого-либо из окружающих меня опасаться. Я источал лишь дружелюбие и благожелательность. Не забывая, конечно же, изливаться обильной лестью на многочисленные благодарные уши. Язык у меня не отсохнет, да и практика в словесности в академии была неплохой. В купе с моим природным обаянием и широкой улыбкой никто не заподозрил обмана. Впрочем, его и не было как такового. Самая лучшая ложь — это та, в которую верит сам говорящий. Вот и я на время отбросил все сомнения и «поверил» окружающим недоброжелателям. Во всяком случае, строить планы в отношении каждого человека, с которым я переговорил в этот вечер, я уже собирался позднее.       По моим довольно субъективным наблюдениям за посетителями сей великосветской вечеринки, всех гостей можно было разделить на несколько групп. К первой я отнёс тяжеловесов — богатых политиков и влиятельных коммерсантов. Или же правильно говорить в обратном порядке? Впрочем, оба утверждения верны. Эти люди были и богаты, и влиятельны. Чем для них был этот приём? Сложно сказать наверняка, так как у меня не имелось сколько-нибудь значительного осмысленного опыта пребывания на подобных мероприятиях. Тем не менее, судя по моим ощущениям и чакре некоторых из них, которую я также ощущал, на подобных приёмах они в первую очередь отдыхали душой и телом. И в самом деле, заключать какие-то серьёзные договора или создавать союзы и блоки лучше в частных беседах, без наличия большого числа свидетелей. Правда, было ещё кое-что. Хотя они и «отдыхали», но не забывали присматриваться к окружающим. Точнее к тем, кто имел некоторый потенциал. Стоит ли говорить, что среди этой группы ни один не забыл обратить на меня своего внимания и перекинуться со мной хотя бы парой слов? Пожалуй, эти люди были самыми искренними. Жаль, что их было не так много.       Ко второй группе, довольно многочисленной, я отнёс тех, кто не обладал таким влиянием и богатством, а лишь находился на пути к нему. Бизнесмены средней руки, юристы, менеджеры, чиновники невысокого ранга. Для них этот приём был возможностью показать себя и возвыситься, если, конечно, повезёт найти хорошего покровителя. Вполне понятно, что из-за ограниченности мест «наверху» конкуренция в этой группе была довольно жёсткой. Учитывая мой способ недавнего заработка и стремительность моего продвижения «наверх», не было ничего удивительного, что представители этой группы отнесли меня, если так можно выразиться, «к своим». Большая часть недоброжелателей, смотревших на меня косо, была как раз из этой группы. Впрочем, далеко не все видели во мне конкурента. Находились и такие, кто, понимая мою сущность шиноби, решили не зацикливаться на мне.       К третьей группе я отнёс всяких секретарей, агентов, шпионов и прочий контингент, работающий на «большого дядю». Их было примерно столько же, сколько вторых. Среди этой группы имелись как обычные люди, так и шиноби. Но общим признаком выделялась именно их внимательность, ненавязчивая и, в тоже время, крайне напряженная. Во всяком случае, об этом говорила их чакра. Эти люди ставили перед собой задачу выяснить как можно больше обо всех. До меня им было дело ровно в пределах их полномочий. Некоторые из них интерес ко мне проявили, должно быть, получив соответствующие инструкции от своих хозяев.       В четвёртую же группу входили все прочие «халявщики», любители повеселиться за чужой счёт. В первую очередь среди них выделялись профессиональные тусовщики. То есть те, кто способен, обойдя любую охрану, попасть на закрытую для обычных людей вечеринку. На какие только ухищрения не идут эти личности, чтобы достичь желаемой цели. Порой они называются чьим-то знакомыми или же показывают поддельные билеты. Однако, основным способом проникновения для них является наглость и уверенность в себе. Всем своим видом они способны демонстрировать, что они тут имеют право быть. И не каждому, не только обычному охраннику, но даже шиноби, удастся обнаружить их обман. А ведь как раз среди таких «халявщиков» шиноби нет. Вот что значит фраза «полнится земля талантами».       Кроме них, в четвёртую группу входили и прочие случайные люди. Те, кому посчастливилось заполучить пригласительный билет. Кому-то это удается по работе, а кому-то и в лотерее, такое тоже бывает. Эти люди также не преследовали каких-то корыстных целей, посещая это мероприятие. Для них значительным достижением было уже само посещение, чтобы было чем похвастать перед соседями, сослуживцами, коллегами по работе и прочими «обывателями». Такие люди, увидев единожды и, притом, случайным образом Даймё, будут помнить об этом случае всю жизнь и даже расскажут о нём своим внукам, почитая это за собственное достижение, а не за случайность.       Ах да, были тут ещё и журналисты, писатели, артисты, прочие деятели культуры. Но их, пожалуй, по большей части также стоит отнести к четвёртой группе, к «халявщикам». Какие у них средние зарплаты — мне в принципе уже известно, так что такие приёмы для них — также и возможность попить хорошего вина или же сожрать пару деликатесов. Хотя, если говорить о журналистах, то они и от хорошей сенсации не откажутся, уподобившись в этом третьей группе гостей.       Вот среди всего этого сонма личностей мне и приходилось вылавировывать, в полной мере следуя тем указаниям, что мне дал Такаока-сан. Сказав пару слов в одной группке, я переходил к другой, затем к третьей и так далее. Пришлось беседовать также и с Даймё. Причём, мне, а не я ему, он уделил неприлично много времени. Настолько много, что спустя уже пятнадцать минут, я почувствовал как окружающие, даже те, кто прежде не испытывал ко мне неприязни, переживают внутри себя странные возмущения чакры. Ровно такие, которые испытывает, проявляющий сначала нетерпение, а затем и легкую ненависть, человек. Никто, конечно, меня убить не хотел, но вот преподать «урок» — это желание появилось у многих. Пришлось строить беседу таким образом, чтобы меня поскорее оставили в покое, при этом делая вид, что всё в порядке.       Хотя, на самом деле, поговорить было о чём. Тут были и его вопросы касательно настроений в Стране Горячих Источников. Всё-таки, одно дело читать отчёты подчинённых и другое — слушать, что говорит «главный виновник сближения двух государств», как меня в шутку обозначил Такаока-сан, представляя правителю. Хотя в этом, о чём я и не забыл упомянуть, никакой моей заслуги не было. Спрашивал он и про мои планы в отношении внезапно свалившегося на меня богатства и о том, какие у меня цели как у шиноби. Приходилось отвечать, делая упор, как на верноподданнические, так и на патриотические чувства, что, вполне естественно, было встречено с одобрением и улыбками окружающих. Тем не менее, с каждой минутой вопросов было всё больше, и я боялся, что если разговор не прервать как можно скорее, у меня появится немалое число недоброжелателей. До врагов я, видимо, ещё не дорос. Во всяком случае, сам я не считал таковыми тех, кто слишком ярко, при этом не будучи шиноби, отреагировал на моё заявленное желание стать в будущем Хокаге.       Ситуацию спасло появление нового лица. Это был Мадока Иккью. Не узнать его было невозможно. Из всех присутствующих, малолетними недорослями здесь были только двое — я и, собственно говоря, сын Даймё. На вид он выглядел старше меня и выше почти на полголовы. Я точно знал, что он не более чем на полгода старше меня. Вот что значит хорошее питание. Хотя Курама имел иное мнение на этот счёт.       Надо сказать, вопреки словам Такаоки-сана, внешне Иккью… -сама, так буду называть его, так как он сын Даймё, при встрече со мной никак не выражал восхищения. Поздоровался он степенно и вежливо, как и полагается наследнику. Хорошо его воспитали при дворе, почти что выдрессировали, раз он знает, когда нужно сдержаться, а когда — дать волю эмоциям. Каким эмоциям? Ну, так ведь я их прекрасно умею ощущать через чакру, о чём не устаю регулярно повторять.       Вообще, если говорить о моих сенсорных способностях, то об их свойствах стоит упомянуть ещё раз. Всякий раз, когда кто-то из чакропользователей испытывают какие-либо эмоции, это влияет на источник чакры. Хороший сенсор способен ощутить эти колебания. А уже по ним можно определить эмоциональное состояние и даже, в некоторых случаях, мысли объекта наблюдения. Хотя второе это скорее теория. Мне такого ещё не удавалось.       Вот только хороших сенсоров не так много. К примеру, мои способности имели двоякую природу, в которой я сам до конца не разобрался. То ли это из-за того, что я Узумаки, то ли потому, что в меня был запечатан Кьюби. В любом случае, этими способностями я пользовался очень активно, особенно в последнее время. Оттого с каждым разом они становятся всё лучше и лучше. Вот такой вот своеобразный детектор лжи, к наличию которого я уже начинаю привыкать и без которого я себя уже даже не представляю. Собственно говоря, именно поэтому я и недолюбливаю тех, у кого чакры нет. Кто знает, что у них на уме?       Так вот, что касается Иккью-самы, у него тоже была чакра. Она была сильнее, чем у его отца. Более того, она находилась примерно на том же уровне, которого бы достиг среднестатистический ученик академии шиноби, не проходи он соответствующего обучения. И, судя по качеству его чакры, можно было сделать вывод, что его искусству убийства ближнего своего никто не обучал. То ли потому, что боялись его излишней самостоятельности, то ли потому, что перед его воспитателями стояли иные задачи. И отпускать объект влияния им не хотелось. Что поделаешь, вражда различных группировок при правителях не вчера появилась. Для них главное — какое-то конкретное лицо, на которое можно сделать ставку и использовать в своих интересах. А не его развитие, личность и даже безопасность. Если того потребуют обстоятельства, вся их «верность» испарится в мгновение ока. Что неудивительно, ведь любой человек, прежде всего, верен самому себе, и лишь потом думает о ком-то другом. Да и то, не всегда.       Иккью-саму явно никто не учил работе с чакрой и она ему не помощник, ежели это ему потребуется. Однако, я не был бы собой, если бы раздавал свои обещания на право и налево без намерения их исполнять должным образом, то есть так, как я считаю нужным и в соответствии с собственными принципами. Если я пообещал Такаоки-сану, что я позабочусь о наследнике, я это сделаю.       Первое моё впечатление об этом мальчике было положительным. Потому что, имея внутри себя бушующий ураган эмоций, сдерживать его — это многого стоит. Мне уже доводилось встречаться с детьми высокопоставленных людей. За примером далеко ходить не надо, тот же самый Сарутоби Конохамару, внук нашего дражайшего Хокаге. В целом, хороший мальчик, добрый, отзывчивый, не ленивый в отношении учёбы. Однако, вдобавок, он ещё и несдержанная оторва, порой считающая себя выше всех остальных. Наша первая встреча — вообще отдельный разговор, о которой я до сих пор пытаюсь забыть как о страшном сне. Мне даже пришлось обучить его Ойроке но Дзюцу, чтобы сдержать накал страстей в его душе.       В этом плане Иккью-сама был идеалом. С тем же тайфуном, царящим внутри него, внешне он сохранял поразительное спокойствие и хладнокровие. Курама, к слову, тоже был впечатлён и поминутно ставил его мне в пример, мол, учись держать себя в руках. Лиса я, понятное дело, игнорировал, потому что во время знакомства надо слушать, что тебе говорят высокопоставленные люди, а не рыжий кусок меха с распродажи.       Впрочем, говорил сын Даймё немного. Испросив разрешения у отца, он пригласил меня для приватной беседы на следующий день. Заверив в том, что это для меня честь, я тут же согласился, хотя у меня были и иные планы. Но, что поделаешь, Даймё и его семья — это особый разговор, на занятость не сошлёшься. Думаю, я буду таким же занятым человеком, ежели однажды приму пост Хокаге.       После этого разговора меня отпустили и я поспешил ретироваться в какой-нибудь тихий угол, чтобы перевести дух, а заодно собрать мысли в кучку и рассортировать их по степени свежести и полезности. Заодно можно было понаблюдать за теми, с кем я ещё не успел пересечься за сегодняшний вечер. Хотя это уже было необязательным. Всё-таки, программу минимум, обозначенную Такаокой-саном, я уже выполнил. А максимум… он недостижим, это точно.              — Так значит, это ты тот мальчишка, о котором столько разговоров да сплетен? — раздалось за моей спиной. Не подав виду, что меня застали врасплох, ибо чакры я не почувствовал, я повернулся. Надо развивать в себе не только чувство чакры, но ещё и ощущение жизни, пускай это на порядок сложнее. Было бы печально, если бы при всех моих достоинствах, кончину мне обеспечит не способный ни к каким техникам шиноби человек. Как говорят на юге, «и обезьяна падает с дерева», так что я не зарекался. Да и Курама не советовал, без слов намекая на своё собственное состояние, в коем виноват был он сам.              — Нас представили друг другу? — спросил я, повернувшись к собеседнику. Спросил прежде, чем одернул себя. Пускай я и чувствовал себя на подобных приёмах вполне естественно, однако, порой, нечто мальчишеское всё же проникало наружу сквозь мою маску. С другой стороны, кроме этого, внешне я не проявил никаких иных эмоций, так что мои слова прозвучали пускай и грубовато, но в пределах дозволенного. Буду на это надеяться.              Заодно я и осмотрел моего «внезапного» собеседника, столь непочтительно отвлекшего меня от моих дум. Это был молодой мужчина где-то двадцати пяти-тридцати лет. Низкого роста, чуть выше меня, но шире раза в два. На его голове были длинные кудрявые волосы, собранные сзади в нечто наподобие широкого хвоста. Одет он был, как и я, в тёмный смокинг и классические туфли. Вот только довольно пошло на нём смотрелись круглые тёмные очки. Нет, вполне возможно, у него плохое зрение, однако, можно ведь было и куда более приличный тип линз выбрать?              — Действительно, что же я так? — усмехнулся он, а затем уставился на меня. При этом он даже не подумал для начала протянуть руку для знакомства. — Моё имя — Гато. Гато Синдзи.              Я попытался напрячь память и вспомнил этого человека. Точнее, его компанию, «Гато компани». Происходит она из Страны Воды, что на восточных островах, также известных, как Туманный Архипелаг. Должно быть, со мной решился поздороваться один из членов их клана, что достаточно влиятелен и богат. Этот Синдзи, судя по всему, является представителем «Гато компани» в Стране Огня. Всё бы ничего, но, как я уже упоминал, мне не особо нравятся те, у кого нет чакры. Из-за её отсутствия я совершенно не ощущал возмущения его эмоционального спектра, что могло помешать мне.              — Гато? Вы представитель «Гато компани»? — решил-таки я озвучить своё предположение. Вернее, уже очевидный факт. Впрочем, вежливость и тактичность, положенные при беседах такого рода, не позволят ему усомниться в моей компетенции. Во всяком случае, публично.              — Всё верно, — довольно благодушно ответил он и всё-таки протянул мне руку. Я пожал её в ответ.              — Узумаки Наруто. Это честь для меня познакомиться с вами, Гато-сан, — доброжелательно отвечаю ему. Одновременно с этим я сосредоточился на оценке своего собеседника. Пускай я не могу ощутить его чакры, в академии нас учили методам для определения правдивости слов собеседника. Далеко не каждый шиноби хороший сенсор, поэтому нас учили определять, лжёт человек или нет по таким параметрам как внешний вид, пульс, температура тела.              Понятное дело, признаки эти косвенные и без хорошей статистики, вкупе с медицинской картой, подобные данные принесут мало пользы. Однако, в данном случае, мне повезло. Гато Синдзи не спешил каким-либо образом сдерживать собственные эмоции. Его лёгкая неприязнь ко мне всё же стала заметной уже через минуту нашего разговора. Это же подтверждали и его чуть более теплые, чем положено, ладони. Крепкое рукопожатие, с явной попыткой сдавить мне руку, также шло в довесок.       Вот только я не совсем понимал, с чего может быть неприязнь ко мне? Прежде пересекаться нам не приходилось. Да и сомневаюсь, что что-то в моих действиях могло вызвать неудовольствие у таких влиятельных людей. Или всё же…              — Ошибаешься, парень! Ты же делал инвестиции. А люди всегда ценят свои денежные вложения. Ты вполне мог по глупости купить какие-то «не те» акции, доверившись своей интуиции. Спору нет, работает она у тебя довольно здорово. Однако, это могло либо расстроить какие-то их планы, либо поставить их выполнение под угрозу. Впрочем, выслушай его как следует. Возможно, это только кажется нам обоим, а на самом деле он просто мутный тип.              — Всё равно, странно. Я же не покупал их акций и не собирался вообще вести с ними каких-либо дел… — мысленно проговорил я Кураме. Но затем решил всё же послушать его совета и узнать у самого Гато, чего тот от меня хочет. Тем более, что он по-прежнему держал меня за руку в «сжатом» состоянии и не отпускал. При этом Гато внимательно изучал меня своими маленькими глазками. Пускай они и были скрыты за тёмными очками, что также говорило не в его пользу, заметить его взгляд я всё же мог. Даже зеркальные очки не на сто процентов непрозрачны. — Гато-сан?              Наконец, он отпустил меня и сделал выражение лица попроще. То есть, больше не сдерживал своего надменного взгляда, как до этого.              — Да, похоже, ты и в самом деле шиноби, как об этом писали в газете, — произнёс он, подаваясь немного назад. Затем он хмыкнул с некоторым превосходством, что было понятно по его чуть отклонённому назад затылку. Из-за не слишком большого роста, смотреть снизу вверх на меня у него явно не слишком хорошо получалось. Не та разница в сантиметрах. Затем он продолжил немного насмешливо. — Вот только вас в Конохе явно не учили как надо вести дела.              — Видимо, я чем-то не угодил вашей компании? — решил уточнить я, изобразив на лице самую благообразную улыбку, на какую был способен. Затем я переменил выражение лица на сожалеющее и покивал головой. — Да, вы правы. К сожалению, ведение дел не входило в мою программу обучения. Во многом мне пришлось полагаться на свою интуицию, практический опыт и общее представление о рынке, известное мне благодаря общим публикациям. Согласен, не самый лучший источник, но…              — Вот они, будни обычного дилетанта. Нет, чтобы оставить работу с деньгами профессионалам… — воскликнул этот человек и покачал головой. С одной стороны, его высказывания были странными. Мы сейчас оба на приёме, однако, он высказывался довольно экспрессивно. Впрочем, тот факт, что мы находились в довольно уединённом закутке и не были видимы остальным гостям, делал ему поблажку. Собственно говоря, и смотрел он на меня сейчас не как на «инвестора». Подобным громким словом себя мог именовать только я, в своих влажных мечтах. А вот для этого Гато я — обычный мальчишка, дорвавшийся до больших денег и мнящий из себя умного. Меня одарили снисходительным взглядом. — Хорошо, поясню в паре слов, где ты ошибся. Ты вложил деньги в несколько транспортных мероприятий, которые должны были разориться. Они стояли у нас на пути. А теперь и ты! Не стоило этого делать.              — В самом деле? — я изобразил, что крайне удивлён подобным сведениям. Затем сам усмехнулся и с вызовом посмотрел на него. Что угодно, но я не собираюсь прогибаться, ни перед кем, будь он кем угодно. Хоть богачом, хоть аристократом. Есть, конечно, есть ещё и Даймё, но даже в отношении почтения к нему имеются определённые пределы. — Вообще-то, я всегда верил в свободный рынок. Каждый рискует, как хочет. И если дело выгорит…              — Оно не выгорит, а сгорит синим пламенем! Может быть, нам и придется вложить в это дело чуть больше, но деньги для нас не проблема. А вот у тебя они будут! — довольно зло, но негромко проговорил Гато, едва ли не брызжа слюной. Всё было с ним понятно. С самого начала он не собирался со мной вести мирного диалога. И мой демарш вряд ли что-то изменил. Затем он подошел и наклонился ко мне ближе. — Послушай, что я тебе скажу, мальчик. Ты, может быть, и думаешь, что тебе ничего не будет, но ты ошибаешься! Таких самоуверенных идиотов, как ты, мы сжираем десятками за день! Клан Гато силён! И если ты мешаешься у нас на пути, тебя уберут свои же, стоит нам разместить заказ на твою голову!              — Это всё, Гато-сан? — спрашиваю его. Он зло на меня смотрит, а затем больше ни слова не говоря, уходит. — Похоже, нам с тобой объявили войну, Курама. И хотя я шиноби, что-то я сомневаюсь, что смогу выйти из неё победителем…              — Ты слишком высокого мнения о себе, сопляк. Думаешь, им есть дело до тебя? Ты всего лишь незначительное препятствие на их пути! С их возможностями они и в самом деле, запросто могут пустить тебя по ветру! Ты всего лишь мелочь по-сравнению с этими волкодавами!              — Но, всё же, каков наглец. Утверждать подобное в глаза шиноби, да ещё и джинчурики.              — Не обольщайся. Это тебе кажется, что в вашем мире правят шиноби. Однако, это не так. Помяни мои слова, его слова — не просто хвастовство и не пустая бравада. Взгляни вокруг и ответь мне, много ли ты видишь коммерсантов из других стран? Не мелких стран, а крупных, вроде Страны Воды или Страны Молнии.              — Нет, кроме этого Гато тут нет никого из тех краёв… — произнёс я. И тут до меня стало доходить, что мне пытается сказать Курама.              — Возможно, клан Гато — не единственные представители Страны Воды, кто торгуют со Страной Огня. Однако, они — единственные, кто удостоился чести присутствовать на этом приёме. Как думаешь, почему? Только ли из-за их богатства? А может быть, они имеют хорошие отношения с Даймё других стран?              — Если честно, Курама, я даже не подумал об этом. Но, получается, если они часть дипломатической системы, если они имеют такое влияние…              — То не факт, что твой статус джинчурики убережёт тебя от них. Конечно, твоей жизни ничто не угрожает, ни Даймё, ни Хокаге подобного не допустят. А вот твоим капиталам… И моим, что важнее! Так вот, с ними мы вполне рискуем распрощаться.              — Я так понимаю, ответа «Легко пришло, легко и ушло» ты неприемлешь? — спрашиваю лиса.              — Правильно понимаешь!              — И, всё же, я не пойму, почему он так взъелся на меня? В кого я так неосмотрительно мог инвестировать, что меня сразу записали во враги? Я ведь не голову его попросил? — я всё же высказал Кураме, что я думаю по этому поводу.              — Как я тебе уже говорил, это может поставить под угрозу какие-то их планы. Некоторые люди, в отличие от тебя, любят тонкие интриги. Такие, которые могут рассыпаться от лёгкого толчка. И если они кого и будут винить за свои ошибки, то только не себя.              Кроме встречи с Даймё, знакомства с его сыном и неприятного разговора с Гато, вечер мне больше ничем примечательным не запомнился. Кроме одной вещи. В самом конце, когда я уже собирался покинуть сей праздник жизни, меня подозвал к себе Такаока-сан. И по его взгляду я понял, что он если и не слышал наш с Гато разговор, то как минимум догадывается о том, что он был.              — Наруто-кун, предупрежу тебя сразу. Может быть, ты и привык, что перед шиноби в Стране Огня открываются все двери, но здесь ты вступил на опасный путь, — довольно пространно произнёс он. Впрочем, мы оба понимали, с чем связаны его слова, так что мне оставалось лишь согласно кивнуть.              — Скажите, Гато… что это за клан? Я слышал, что они владеют довольно большими деньгами, а их глава — один из богатейших людей мира. Но… — я замялся, однако, Такаока-сан, судя по всему, прекрасно понял недосказанное.              — Они не просто торговцы. Они связывают Страну Огня со Страной Воды и даже со Страной Молнии, — ответил Такаока-сан, полностью подтвердив предположения моего партнера. — Ты должен понимать, что шиноби не доверяют друг другу. Поэтому, с давних времён завелось, что во время конфликтов посланниками служат обычные люди, не способные применять чакру. Такие люди нередко становились торговцами. Хотя это и не было обязательным критерием. Тем не менее, людям без чакры шиноби доверяют больше. Они просто не способны сколько-нибудь навредить нам.              — Нам? Так значит, вы тоже шиноби? — решил я всё-таки озвучить свои предположения.              — Да. Из-за ран мне пришлось оставить прежние занятия. Благо, Даймё нужен был помощник… — произнёс он, позволив себе лишний экскурс в историю, для развития большего доверия, наверное. — Но сейчас речь не обо мне, а о тебе. Не знаю, чем ты мог навлечь на себя гнев Гато, но, судя по тому, как он был не в духе, это было что-то серьёзное.              — Я не знаю, в чём дело, Такаока-сан. Похоже, ему не понравились некоторые мои вложения. Гато сказал, что они точно сгорят. Но почему это так, он умолчал. Даже не предложил уладить всё миром.              Такаока-сан внимательно на меня посмотрел, а затем крепко задумался. Однако, за короткое время, что у нас имелось, никакого конкретного вывода он, похоже, сделать не смог.              — Я подумаю над этим и попробую выяснить, в чём дело… — наконец ответил он.              — Право дело, Такаока-сан, вам не стоит беспокоиться. Всё же, это мои проблемы и мы с моим брокером сами справимся… — попытался было я отказаться от помощи, однако советник покачал головой, не соглашаясь со мной.              — Нет, Наруто-кун. Ты не просто какой-то там торговец или шиноби. Ты — последний член клана Узумаки. Во всяком случае, в Стране Огня. Мы не можем допустить, чтобы кто-то из других стран, в особенности из тех, которые стараются уничтожить собственные кланы, столь нагло хозяйничали на нашей земле… — произнёс он, а затем замер. Обдумывает что-то? Он тут же мне озвучил свои мысли. Такие, от которых у меня мурашки побежали по спине. — Знаешь, Наруто-кун, а ведь может быть ещё одна причина, по которой этот клан тебя не любит. Твой собственный клан.              — А это здесь причём? Насколько я знаю, клан Узумаки был уничтожен давно. Да и, сомневаюсь я, что меня можно отнести к нему. Всё же я отличаюсь от них… — произнёс я, но увидев взгляд Такаоки-сана, поспешил поправиться. — Знаю, что вы хотите сказать. Пускай я и полукровка, но всё равно, отношусь к клану. Вот только, я не совсем понимаю, как это работает, Такаока-сан. Я не знаю ни истории этого клана, ни его традиций. Не говоря уже о секретах. А из-за этого на меня хотят объявить охоту… Только из-за фамилии что ли?              — Только из-за фамилии, — кивнул Такаока-сан. Отчего я замер, пытаясь связать эти мысли в логическую цепочку. Не помогал даже мой скепсис при озвучивании этой «невероятной» версии, которую столь опытный человек, как Такаока-сан, подтвердил без раздумий. — Наруто-кун, ты в курсе, как был уничтожен клан Узумаки?              

***

             После того, как Такаока-сан поведал мне историю печальной кончины моего клана, а также рассказал о том, кто был виновен в его уничтожении, он взял с меня обещание быть крайне осмотрительным, когда я буду в следующий раз покидать Коноху. Он предостерёг меня, напомнив, что клан Гато достаточно богат, чтобы разместить награду за мою голову в других скрытых селениях, в Камне, Облаке, Тумане. По его словам, эти селения, которые и стояли за уничтожением клана Узумаки, не упустят возможности поквитаться со мной.       Я понимал, почему этот человек, будучи одним из первых лиц государства, проявляет подобную заботу обо мне. Я джинчурики и ему об этом известно. Впрочем, меня восхитило то, как он смог пояснить свою заботу, не упоминая этого факта. «Последний из Узумаки», сказал он. Если честно, сам я не считал это достаточно весомым аргументом, для столь сильной опеки. Однако, я не стал на это упирать. Если я не хочу, чтобы мне рассказывали о моём прошлом, я не буду давать лишних поводов для этого.       На ночь меня разместили не во дворце, как можно было бы подумать, а в одной из гостиниц неподалёку. Что меня порадовало, мне даже не нужно было ни за что платить. Всё было включено и оплачивалось Даймё. Люблю, когда платят за меня, а не я сам.       Памятуя о своём обещании, на следующий день, в четверг, я явился во дворец для более близкого знакомства с сыном Даймё. На воротах меня встретили уже как знакомого. Встречал меня человек по имени Ямаока. У мужчины были светлые волосы, на вид ему было тридцать лет, чакра на уровне генина. Как я понял, он являлся воспитателем Иккью-самы, хотя на приёме мне его видеть не довелось.       Ямаока проводил меня до комнаты, где ожидал Иккью-сама. Однако, прежде, чем двери раскрылись, я успел почувствовать за дверью чью-то чакру, так и переполненную нетерпением. На мгновение мне захотелось свалить отсюда куда подальше. Но я не стал этого делать. Всё же, обещания нужно выполнять.              — Иккью-сама, я привёл Наруто-куна, — произнёс Ямаока, стоило нам войти в комнату.              — Наруто!!! — раздалось с другой стороны довольно громко, а затем на меня налетел ураган. Кажется, то, что сдерживалось вчера, наконец, вырвалось наружу. Ко мне подлетел вихрь и закрутил меня прежде, чем я успел сообразить, что передо мной и в самом деле сын Даймё… — Как я рад, что ты пришёл!!!              А дальше… дальше началось то, отчего мне хотелось либо как можно скорее забраться в самый тёмный угол, либо вообще сбежать подальше от столицы. Если вкратце, весь тот шарм, о котором мне вещал Курама, испарился, едва только стало понятно, какие на самом деле испытывает эмоции сын Даймё.       Подробно рассказывать, о чём мы говорили и что мы делали в этот день, не имеет смысла. Потому по своему характеру Иккью… просто Иккью отличался от Конохамару. Я был в корне не прав, когда сравнивал этих двоих, называя внука Хокаге несдержанным и чрезвычайно эмоциональным человеком. Если говорить прямо, Иккью… он был Конохамару в квадрате. А может быть даже и в кубе. Когда его не сдерживали рамки поведения, положенный ему как сыну Даймё, он выплескивал наружу всё, что в нём накапливалось. А накапливалось много…              — Пацан. Не люблю признавать свою неправоту, но… — говорил мне лис после того, когда осознал, кого именно он ставил мне в пример.              — И не нужно, Курама. Я всё понимаю, — отвечал я ему. Всё-таки моего компаньона надо всячески привечать. Потому что от наших хороших отношений зависит в первую очередь моё будущее.              Впрочем, как и в случае с Конохамару, на самом деле всё было не так плохо. Просто мне в очередной раз пришлось вылезти из своей любимой ментальной скорлупы всеми обиженного героя. Вот только Иккью, в отличие от Конохамару, всё же смог меня заездить до такой степени, что к вечеру я с трудом дополз до кровати.       На самом деле, ничего пошлого не было. Мне просто пришлось потратить с ним весь день на различные занятия, для которых ему нужна была компания. Я узнал, какая жизнь в столице, с точки зрения наследника, разумеется. Узнал, чему его учат. Мне показали все достопримечательности города, проводив за ручку к каждой. Показали любимый кинотеатр, любимое кафе, любимое… В общем, всё, что наследник посчитал нужным мне показать, он мне показал.       Заодно с меня стребовали научить меня чему-нибудь из арсенала шиноби. Ну, я и научил его одному дзюцу. Благо, что он был достаточно талантлив, чтобы, даже не учась особо, его освоить. Да-да, тому самому, да простят меня Хирузен с Даймё. Впрочем, Иккью пообещал мне не показывать его никому без надобности. Но взамен я должен был обучить его всему, что должен знать каждый ниндзя. Довольно хитрая просьба подразумевала, что я должен остаться во дворце надолго, что не совсем входило в мои планы. С другой стороны, это открывало мне широкие перспективы на будущее. Я не только мог получить сильное влияние на будущего Даймё, но и заметно усилить того, чтобы его нельзя было застигнуть врасплох. Возникла дилемма, к счастью, решившаяся для меня благополучно.       Так получилось, что, уже собравшись уходить от Иккью, я натолкнулся на того, кого в принципе ожидал тут встретить, но ещё не видел. Учиха Шисуи же совсем не удивился тому, что я шастаю по коридорам дворца за компанию с наследником. В итоге, я представил их друг другу и рассказал Иккью по секрету, что именно Шисуи-сан обучил меня многому. А затем уже я сам попросил Учиху помочь наследнику с тренировками. Тот не стал отказываться, тем более что это не мешало его обязанностям. Конечно, так я буду меньше влиять на наследника, но это не критично. К тому же, у меня ещё многие годы впереди.       На следующий же день мне пора было возвращаться. С одной стороны, покидать столицу было тяжело. Иккью оказался замечательным парнем, хотя порой и выносил мозг. К тому же, тут был и Шисуи. Однако, у них самих полно своих дел. К тому же, у меня также имеются как некоторые обязанность, так и цели, для выполнения которых мне нужно находиться в Конохе.       В пятницу я вернулся в Коноху ближе к обеду и практически сразу направился к Хокаге. Как оказалось, он был в своём кабинете и занимался какими-то бумагами.              — Йо, старик. Я выполнил миссию, — сообщил я ему, едва переступив порог. Старик, увидев меня, тяжело вздохнул. А затем, взяв трубку, раскурил её.              — И тебе здравствуй, Наруто, — ответил он, рассматривая меня. Он явно был чем-то недоволен. И я даже догадываюсь, чем именно.              — Старик, если ты обиделся на меня из-за того, что я обучил Иккью-саму Ойроке но дзюцу, то я не виноват. Кто же знал, что оно окажется для него таким простым в освоении, — первым начал я. В ответ старик сначала замер, затем его пальцы непроизвольно разжались, после чего его трубка медленно начала двигаться в сторону пола. В конце концов, набрав приличную скорость, она с грохотом ударилась о доски паркета, рассыпая пепел по полу.              — Ты обучил его… чему? — медленно проговорил Хирузен, пытаясь собрать в единую кучку, как свои мысли, так и те, что я постарался до него донести. С каждой минутой ему это удавалось сделать всё лучше, о чём свидетельствовал стремительно увеличивающийся диаметр его глазных яблок. Хм, если он продолжит это делать в прежнем темпе, то через минуту они окончательно вылезут из орбит… Попутно он также и поднимался на ноги. Но вот, мыслительный процесс в его сером веществе завершился и Хокаге грузно осел обратно на свою подушку и схватился за голову. — Что ты наделал, Наруто?              — Ой, да ладно тебе. Подумаешь, выучил человек технику шиноби… — отмахнулся я, а затем добавил более воодушевлённо. — Зато, видели бы вы его лицо, когда ему удалась эта техника!              — Не знаю, какое у него было лицо, но вот если Даймё узнает, каким непотребствам ты учил его сына… — опустив плечи, сокрушенно проговорил старик. Затем он с укоризной посмотрел на меня. — Сначала Конохамару, теперь сын Даймё… Я уже жалею, что отправил тебя на эту миссию…              — Ну, он пообещал ничего такого не демонстрировать. Да и Шисуи-сан приглядит за ним, если что, — беззаботно отвечаю ему, на что старик вздыхает. Я же просто пожимаю плечами, мол, сами виноваты. Тем временем старик всё же успокоился, подобрал свою трубку и вновь начал её набивать. — Так чего ты на меня злился, раз не из-за техники?              — Я получил отчёт о том, что происходило на приёме, — произнёс он в ответ, при этом глядя не на меня, а куда-то в сторону. — Скажи, тебе обязательно было вступать в конфликт с тем торговцем?              — Я и не вступал. Он сам, — говорю ему.              — Наруто! Будь, пожалуйста, иногда хоть чуточку серьёзен! — Хирузен цепким взглядом посмотрел на меня. Однако, я не считал себя виноватым, потому и держался вполне свободно.              — Старик, я и в самом деле не причем. Этот Гато… ему не понравилось, что я куда-то, куда именно, он не пояснил, вложился. Мол, это нарушило его планы. Вот только, как по мне, это уже перебор. Он может иметь сколько угодно влияния и денег, но, ни ему, ни кому-либо другому я не позволю указывать, как мне вести дела.              — Он и в самом деле может обладать большим влиянием. Мне докладывали, что его компания имеет хорошие отношения с несколькими Даймё. Ты уже взрослый и должен понимать, чем тебе может это грозить.              — Вы намекаете на то, что за мою голову назначат награду? — с усмешкой заметил я. Затем сжал кулаки и потряс ими в воздухе. — Пускай назначают. Я им всем покажу, как меня недооценивать!              — То есть, тебя это совсем не пугает? — переспросил он меня.              — Старик, меня уже давно ничего не пугает. Я всё же шиноби и давно понял, что наш мир — не детская сказка. Если ты и в самом деле хочешь помочь, дай мне пару техник, с которыми я смогу любому, кто на меня нападёт, дать по зубам так, чтобы их яйца зазвенели! — отвечаю ему. Затем ехидно добавляю. — К тому же, ты ещё не рассчитался за ту подставу, из-за чего, собственно говоря, всё это и началось.              — Хм… ладно, если ты хочешь технику, будет тебе техника, — произнёс он.              — Если уж можно выбирать конкретнее, то я бы хотел освоить Хирайшин но дзюцу. Сенбон-сан довольно неплохо ей владеет… — тут же поспешил вставить я. Услышав такое предложение, старик как-то странно на меня посмотрел, а затем задумался.              — Генма использует немного другую технику. И не в одиночку, как тебе известно, — спустя полминуты размышлений произнёс Хирузен. Тем не менее, отказывать он мне не спешил, просто рассуждал вслух. — Техника, о который ты просишь, на порядок сложнее. Если ошибёшься, это может стоить тебе жизни. Ты уверен, что сможешь справиться с ней?              — Не попробуешь, не узнаешь, — пожал я плечами в ответ. — Да и не думаю, что она будет слишком сложной.              — Довольно легкомысленный подход, — не согласился со мной старик.              — То есть, твой ответ «нет»? — нахмурившись, я уставился на Хокаге и приготовился исполнить целую арию из оперы «Наруто все предали». Однако, старик меня обломал.              — Ну, почему же. Если подумать, может и выйдет какой толк. Тем более что ты. Вроде как, неплохо владеешь шуншином.              — Неплохо? Старик, да ты меня явно недооцениваешь! После Шисуи-семпая я — лучший пользователь этой техники в Конохе! — самодовольно заявил я, вдовесок ударив себя кулаком в грудь.              — Хм, если ты и так быстр, то зачем тогда тебе эта техника? — решил уточнить Хирузен. В ответ я посмотрел на него с явным скепсисом.              — Я быстр, но я не самый быстрый. Мне далеко до таких монстров скорости, как Второй и Четвертый Хокаге, или же Четвёртый Райкаге. Однако, я хочу превзойти их! — заявил я. А затем, для большей убедительности стукнув кулаком в ладонь, добавил. — Нет, я их обязательно превзойду! И тогда меня нарекут Богом Скорости! И весь мир склониться предо мной, Мва-ха-ха-ха!!!              Судя по взгляду старика, меня опять занесло куда-то не туда. Бывает. Тяжелое детство и всё такое прочее накладывают свой отпечаток на психику ребёнка… Тут он в очередной раз вздохнул.              — Хорошо, я передам Генме, чтобы он позанимался с тобой, — наконец выдал он. Кивнув в ответ, я уже развернулся, и собрался было уходить, но меня задержали. — Постой, Наруто. Я хотел ещё кое-что сказать…              Я замер, ожидая слов Хокаге. Однако тот, раскурив свою трубку, по-прежнему молчал. Он явно собирался сказать что-то важное.              — Наруто-кун, помнишь наш разговор перед этой твоей миссией? — спросил он меня. Вообще-то, я старику на память особо никогда не жаловался, но напоминать об этом я не стал. Вместо этого я просто кивнул. — Я понимаю, что ты не хочешь ничего знать о своём прошлом. Однако, теперь, когда ты чаще будешь покидать селение, от этого будет зависеть твоя жизнь. Другие каге, узнав о тебе, могут догадаться о том, кто ты на самом деле.              — Вы так говорите, будто та «тайна», которая связана с моим прошлым, и не тайна вовсе, — ответил ему я, сложив руки на груди.              — Не для всех, — ответил он мне. Затем он затянулся и вновь пристально посмотрел на меня. — Прости, Наруто, но… я должен тебе это рассказать. Ты позволишь мне это сделать?              Я опустил руки, а затем, сложив их за спиной, начал прохаживаться по кабинету, раздумывая над словами Хокаге.              — Такаока-сан считает, что ты слишком мягок по отношению ко мне, — выдал наконец я. — Он почему-то настаивал, что я просто обязан знать своё прошлое. Вот только, сдается мне, легче мне от этого жить не станет…              — Так, что скажешь, Наруто? — повторил свой вопрос Хокаге. В этот момент я остановился возле окна и облокотившись на раму обеими руками, посмотрел наружу. Там была видна Коноха, одна из центральных улиц, которая сейчас была полна народу. Там же я увидел и мою команду, Саске и Сакура плелись следом за Какаши. Судя по виду, они явно уставшие. Похоже, их тоже гоняли по разным миссиям. Во всяком случае, сейчас они точно идут с очередной.              — Валяйте, — протянул я, решив, что хватит ходить кругами. Пора разрубить этот узел неопределённости, иначе мне покоя никогда не будет.              — Наруто, ты знаешь, кто такие джинчурики? — спросил меня Хирузен. Я же опустил голову и засмеялся. Но отнюдь не весело звучал этот смех. Отсмеявшись, я развернулся и оперся седалищем на раму. Сложив руки на груди, я посмотрел на старика, пытаясь понять, о чём он сейчас думает.              — Курама, ты слышал это? Наконец-то, свершилось. Старик больше не может терпеть и спешит окунуть меня в эти «тайны», — проговорил я мысленно. — Похоже, моя просьба совсем ничего не значила для него…              — Таковы людские представления о справедливости и о долге. Хокаге считает, что его долг рассказать тебе правду вне зависимости от твоего желания. И если пару дней назад он пожалел тебя, то теперь он не хочет этого.              — Долге… Хех, интересно, я тоже кому-то был должен, раз стал джинчурики в день, когда родился? — спрашиваю лиса, но тот не стал ничего отвечать.              За эти годы, я давно смирился с тем, что мной просто воспользовались как вещью, запечатав лиса. Смирился я и с тем, что мне приходилось налаживать отношения с Кьюби, прикладывая для этого кучу усилий и терпя его тяжелый, а порой и отвратительный характер. Да и сейчас наши отношения дружескими назвать было сложно. Тем не менее, как я считал, вины самого Курамы в том, что он запечатан именно во мне, точно нет.              — Наруто? — спросил Хокаге, когда моё молчание затянулось.              — Да, я знаю, кто такие джинчурики… — ответил ему я. А затем покосился на портрет четвёртого Хокаге, что висел в этом кабинете. Прежде мне доводилось его видеть, но я не обращал на него особого внимания. Зачем, если его лицо и так отображено на скалах? Здесь он был изображён куда более подробно. Молодой мужчина в белом хаори и жилете джонина. Голубые глаза смотрели твёрдо. Лицо, хотя и выглядело мужественно, но не было слишком суровым. — Получается, Четвёртый Хокаге запечатал в меня Кьюби, так?              — Совершенно верно, — ответил старик, внимательно смотря на меня.              — В день, когда я родился… хм, неплохой подарочек на день рождения. Я польщён такой его заботой, — произнёс я, сжав зубы и кулаки. Это не было игрой в полной мере, потому что эмоции, которые, как мне казалось, давно ушли прочь, вновь всколыхнулись с новой силой. Они никуда не исчезли, а как нарыв, копились где-то там внутри. И вот, этот нарыв сковырнули. Наклонив голову, я запустил пальцы себе в волосы и посильнее сжал их. — Вот же урод! О чём он думал? Почему, старик? Почему он использовал меня? Что я такого сделал, что он запечатал его во мне?              — Потому что ты — Узумаки. Только представители вашего клана обладают достаточно могущественной чакрой, чтобы сдерживать Кьюби, — ответил мне Хирузен, попыхивая своей трубкой и не сводя с меня глаз.              — Слабый аргумент, — не согласился с ним я. — Он мог использовать Сенжу или Учих, их чакра не менее могущественная. А вместо этого он использовал только что родившегося младенца. Как какую-то вещь… И действительно, зачем кого-то ещё использовать? Учихи и Сенжу сильны, а младенец ничего не может сделать…              — Вообще-то от клана Сенжу никого не осталось, кроме Цунаде. А её тогда не было в селении, — заметил старик, на что я хмыкнул.              — Да? А как же тот АНБУ с табуреткой? — спрашиваю я. Стоило мне это произнести, как чакра старика изменилась. По ней словно прошла волна гидроудара. Да и за лицом он совсем не следил, позволив глазам раскрыться слишком широко. Впрочем, со своим удивлением он справился довольно быстро. — Его чакра была очень странной. Смесь стихий Земли и Воды, необычная, но очень сильная. Уверен, он бы запросто мог справиться с Кьюби!              — Когда Кьюби напал на Коноху, Минато не знал про него. Также Четвёртый не мог использовать и кого-то из Учих, — уверенно произнёс Хокаге.              — Получается, я был единственным? — спрашиваю я с усмешкой. А затем добавляю уже более злым и эмоциональным тоном. — Если Хокаге привык настолько свободно распоряжаться чужими судьбами, почему он не запечатал Кьюби в своего ребёнка?!              И опять старик не следил за своими эмоциями. Причём в этот раз они как-то уж слишком открытыми были. Он что, специально делает это? Я даже хотел было засомневаться в его искренности, однако его чакра не лгала. Хокаге и в самом деле был в смятении.              — Наруто… — произнёс он и тут же замолчал. Хотел меня одёрнуть или же… Тут я заметил, что его взгляд направлен на портрет четвёртого. Я вновь присмотрелся к нему. Голубые глаза как у меня, светлые волосы, тоже как у меня… Догадка пронзила меня как кунай. Тем временем Хирузен произнёс усталым тоном. — Наруто. Ты сам не понимаешь, о чём говоришь.              — Старик… Только… только не говори мне, что Йондайме мой… — слова застряли в горле. Хокаге помнил о своём обещании и ничего мне не говорил. Вот только слова мне уже были не нужны. Я прекрасно чувствовал его чакру. И сейчас она выражала только одну эмоцию. Сожаление. Я рухнул на пол там же, где и стоял.              — Курама, скажи, что это неправда. Скажи… — начал умолять я.              — Это правда, Наруто, — вместо этого сурово произнёс Лис. И я опять почувствовал, что мне не лгут. — Йондайме действительно твой отец. А Узумаки Кушина, моя предыдущая джинчурики, была твоей матерью.              Внезапно мне стало плохо. Лёгкие перехватило спазмом, и я не мог толком вздохнуть. Схватившись за грудь, я пытался отдышаться, но что-то мешало. Повалившись на пол, я стал задыхаться. Кажется, кто-то кричал, звал меня по имени. Но я не мог никак понять кто это. А затем моё сознание померкло.