Б-52

– Малой, ты меня слышишь? Малой! Тсузуку открыл глаза и попытался сесть, но тут же ойкнул, когда его ладонь наткнулась на что-то острое – все тело ломало, щеку почему-то больно саднило, а выпрямиться не получалось: мешало что-то массивное над головой. Постепенно к Тсузуку возвращались воспоминания: голова трещала, а потому возвращались они резкими болезненными толчками – крики, вылетевшие стекла, автоматная очередь, и огромная лампа, которая раскачивается над самой головой… Осознание того, что он жив только благодаря Таканори, пришло неожиданно, и Тсузуку растерянно посмотрел на стоящего на четвереньках рядом с ним мужчину – волосы Руки растрепались, его ладони были изрезаны, а из белого пиджака торчали осколки роскошной люстры, под которыми расплывались кровавые пятна. На лице Таканори тоже виднелось несколько глубоких порезов, но он, кажется, не обращал на них внимания и только, нахмурившись, выглядывал из-за перекладин рухнувшей люстры – Тсузуку понял, что они оказались в самом центре упавших бриллиантовых ярусов, а потому снаружи их, скорее всего, было не видно. Чувства возвращались вслед за воспоминаниями, и Тсузуку снова начал слышать крики: он попытался выглянуть вместе с Таканори, но тот шикнул и отпихнул его локтем – снаружи раздался грохот, кажется, еще что-то взорвалось, а затем крик и очередные выстрелы. Сердце Тсузуку забилось быстрее под самым горлом. Очень напоминало то утро в родном городе, когда его сестру… – Что случило… – Да помолчи ты, – Таканори снова зашипел и вытащил из кармана мобильный телефон, мрачно всматриваясь в экран. – Поместье захвачено государственными войсками, кажется, им помогают американцы. – Где Йо… – Все с ними в порядке, – Руки больно прижал Тсузуку к полу, когда мимо них прошли тяжелые армейские ботинки. – Они с Рёгой наверху, там еще нет ни пламени, ни военных. И если ты будешь слушать меня, то очень скоро мы попадем к ним. – Пламени… – Твою мать! Таканори резко повалился на парня, вдавливая его в пол так, что осколки люстры впились в щеку Тсузуку, прорезав ее до крови – мимо пробежало еще несколько человек, кажется, они кого-то тащили, потому что сразу за ботинками потянулся кровавый след: Тсузуку почувствовал, как тело сковывает мелкая дрожь. Таканори резко выдохнул, и в следующую секунду прямо над их головами просвистело несколько пуль – одновременно с этим Тсузуку различил едкий, впивающийся в легкие запах гари: трясти начало еще сильнее, а в голове пульсировала только одна мысль: он должен найти Йо-ку с Рёгой. – Значит так, слушай внимательно, – Таканори слез с него и, пригнувшись, присел на корточки, внимательно выглядывая между перекладин люстры. – Все выходы из поместья заблокированы, почти везде на первом этаже огонь и толпы военных. В комнате Йо-ки есть тайный выход, он ведет в сторону гаража. Йо-ка и Рёга там, с ними все в порядке, они ждут нас. Если ты беспрекословно будешь выполнять все, что я тебе скажу, мы доберемся до них очень быстро и свалим отсюда. Понял? Тсузуку сдавленно кивнул, понимая, что бороться с паникой становится все труднее – память предательски переносила его в тот день, когда он потерял все, когда его тащили к машине с трупами, когда горела вся его жизнь: теперь пламя снова заплясало вокруг. Глядя на него, Таканори обреченно вздохнул и засунул порезанную руку куда-то под пиджак – в следующее мгновение он уже протягивал Тсузуку гладкий черный пистолет. – Стрелять умеешь? – Нет. – Тогда просто держи при себе для уверенности и пользуйся только в самом крайнем случае. Но лучше не пользуйся, иначе точно прострелишь кого-то не того, – Таканори невесело усмехнулся. – Все, что от тебя требуется, просто максимально быстро следовать за мной. Что бы ни произошло вокруг, ты не должен оборачиваться, стоять, смотреть, страдать, что там еще можно делать в критических ситуациях… В общем, просто беги за мной и не смотри по сторонам. Понял? – Да. – Тогда погнали, малой. Таканори ловко вылез через щель между ярусами, и Тсузуку поспешно рванул за ним, царапая руки. Оказавшись в зале, он все-таки не удержался и затормозил, оглядываясь по сторонам: просторное помещение было не узнать – столы раскидало по всему периметру, воздух заволок мутный вонючий дым, где-то виднелись человеческие тела в праздничных платьях и строгих костюмах. Шторы на высоких окнах трещали от пламени, от этого по залу скакали тени, отчего казалось, что людей стало в несколько раз больше – Тсузуку различил следы крови на полу и краем глаза даже зацепил, как мужчина в военной форме стреляет в одного из охранников поместья: сначала тот упал на колени, даже не догадавшись, с какой стороны был выстрел, а затем, отхаркнув кровь, рухнул на пол. – Тсузуку! Таканори раздраженно дернул его за рукав и потянул за собой: тряхнув головой, парень поспешно бросился за ним, почти перепрыгивая через тела на полу: Руки двигался быстро, совершая короткие перебежки от колонны к колонне, и Тсузуку только удивлялся, как его белоснежный пиджак с алыми узорами из крови оставался не замеченным. У одного из опрокинутых столов Таканори резко присел на корточки и кивком приказал Тсузуку сделать то же самое – парень поспешно выполнил приказ, хотя тело казалось чужим и подчинялось с трудом. Глаза начали слезиться из-за дыма, хотелось закашляться, но Тсузуку боялся издать любой звук и только с ужасом наблюдал, как пламя подбирается все ближе: кто-то из раненых не мог уползти и просто кричал от ужаса, сгорая заживо. Таканори неожиданно достал еще один пистолет и сделал несколько выстрелов в пустоту – через секунду двое мужчин, по-видимому, перекрывавших путь к лестнице, рухнули на пол: как Таканори целился сквозь едкий черный дым, Тсузуку так и не понял. – Быстрее! Руки поднял парня рывком и помчался к лестнице, на ходу стреляя куда-то в сторону – Тсузуку бежал за ним скорее по инерции, едва переставляя отяжелевшие ноги. Лестница была уже совсем близко, здесь воздух был чище, дышать стало чуть легче, потому что пламя осталось позади: это придало сил, и Тсузуку попытался ускориться, как вдруг прямо на ухом быстро пролетело что-то раскаленное. Пуля. Белый пиджак Таканори мигом оказался далеко впереди, и Тсузуку понял, что остановился, хотя грудь продолжала бешено вздыматься, как будто он все еще бежал: перед глазами снова встала Аюми – то, как она упала на пол, как из ее лба струилась кровь, и ее яркие, живые глаза угасали навсегда. Тогда Тсузуку казалось, что он потерял все, что больше не будет восходов солнца, больше не получится дышать, больше не будет смысла открывать глаза: теперь все повторялось. Пламя, запах гари, выстрелы и море крови – все это снова было вокруг, все повторялось и отбирало его самых любимых людей. Мужчина в форме защитного цвета возник перед глазами из ниоткуда – он усмехался и направлял пистолет прямо в лоб сидящего на коленях Тсузуку: для него это была просто мишень. Парень снова ощущал это дыхание смерти, тот запах, который сопровождал его, когда грубые руки тащили его из дома к огромному грузовику: кошмар не закончился, он просто встал на паузу, чтобы продолжиться вновь. Тсузуку не боялся умереть, он боялся, что ему придется выносить это раз за разом – смотреть, как бушует пламя, как умирают любимые люди, как у него отбирают все причины жить. Военный еще усмехался, но почему-то медленно сползал вниз – когда он осел до уровня Тсузуку, парень увидел за его спиной запыхавшегося Таканори: чертыхнувшись, он брезгливо вытащил короткий нож из спины мужчины и мрачно посмотрел на сидящего Тсузуку. – Сказал же не смотреть по сторонам, – рыкнул Руки, поднимая парня с пола и почти силой таща его к лестнице. Тсузуку хватило нескольких секунд, чтобы догадаться, как он только что чуть не испортил весь план. Злость к себе вспыхнула где-то в груди, и он освободился от хватки Таканори и побежал рядом с ним: он не позволит судьбе снова играть с ним, он сумеет спасти себя и близких сам. Злость на себя подгоняла, она цеплялась за горло и раздирала руки – а может, это были каменные стены, о которые Тсузуку царапал костяшки на поворотах: они с Таканори были уже далеко от полыхающего зала, здесь поместье все еще было прежним, холодным и пустым. Из звуков слышались только собственные быстрые шаги, это будто замедляло время, растягивало его до каких-то немыслимых размеров, и Тсузуку пожалел, что не стал считать этажи в самом начале, чтобы понять, где они сейчас. В очередном вытянутом коридоре им навстречу вдруг вышло еще два незнакомых мужчины – Таканори мигом заслонил собой Тсузуку и настороженно, чуть прищурившись, попятился назад: в руках военных были пистолеты. Таканори с силой отшвырнул Тсузуку в сторону так, что тот почти отскочил от стены, однако уже через секунду там, где он стоял, пролетело сразу две пули: парень почувствовал, как тело снова бьет неконтролируемая дрожь. Таканори метнулся к незнакомцам зигзагами – пули мелькали там, где он был секунду назад, но самого Руки не задевали, хотя Тсузуку каждый раз казалось, что тот балансирует на самой грани: сидя на полу, парень только обессиленно наблюдал за дракой трех человек. Расстояние между Таканори и двумя военными стало слишком маленьким для выстрелов, и Руки перешел в рукопашный бой: ловко заломив руку первого мужчины, он несколько раз приложил его к стене – Тсузуку показалось, что хруст костей он услышал даже со своего места. Второй военный уже подобрался к спине Таканори, но тот резко развернулся и проскочил под чужой рукой, выиграв спасительные секунды: незнакомец тоже сориентировался быстро и через секунду попытался сбить Руки с ног ударом под коленку – тот пошатнулся, но равновесия не потерял. Укладка Руки растрепалась, одна прядь выбилась из прически и разделила покрасневшее от бега лицо на две неровные части – именно в этот момент Тсузуку увидел его глаза: Таканори смотрел на своего противника с холодной жестокостью, это были глаза убийцы, глаза человека, который не станет сомневаться, воткнуть ли нож в чужую грудь или пощадить жертву. Таканори уворачивался от чужих ударов, он не нападал и только выжидал момент – его движения стали неожиданно гибкими, пластичными, как у ядовитой змеи: он изматывал свою жертву, потому что знал, что просчет обязательно настанет. И Таканори оказался прав. В один момент мужчина замахнулся слишком сильно и, выпрямляясь, на мгновение повернулся к Руки спиной: тот метнулся к нему резко, обхватывая чужую шею изрезанными пальцами – через секунду голова военного с громким хрустом съехала набок, и его глаза остекленели. Пока Таканори еще сжимал тело, краем глаза Тсузуку заметил шевеление где-то в стороне – первый мужчина очнулся и медленно подходил к Руки со спины, сжимая нож. Тсузуку быстро потянулся за пистолетом, но понял, что выстрелить точно не сможет: он этого никогда не делал, а Таканори стоял в опасной близости от того, кто должен был стать жертвой. Сердце вновь забилось под самым горлом, неожиданно заныл затылок, которым Тсузуку впечатался в стену, когда Таканори откинул его в сторону – кричать смысла не было, военный был слишком близко к Руки. Парень в панике осматривался вокруг, пытаясь придумать хоть что-то, когда его взгляд зацепился за старую вазу прямо рядом с собой – иногда в коридорах поместья находились странные вещи. Издав громкий крик, чтобы отвлечь внимание, Тсузуку бросился к незнакомцу – тот повелся на уловку и на мгновение отвлекся от Таканори: именно в этот момент Тсузуку подлетел к нему и изо всех сил приложил вазу к чужой голове – раздался глухой удар, после которого военный медленно осел на каменный пол. – Чертов ублюдок, – Таканори поморщился и, не задумываясь, выстрелил в голову мужчины, после чего с одобрением посмотрел на едва дышащего Тсузуку. – Спасибо, малой. Считай, что искупил свой косяк на лестнице. А теперь побежали, мы почти у цели. *** – Господин? Тсузуку внизу, нужно… – Таканори пообещал, что приведет его сюда. Это значит, что Тсузуку скоро будет здесь при любых обстоятельствах. – Но… – Рёга! Йо-ка повысил голос, и мужчина рядом сразу же замолчал, хотя на его лице явно читалось несогласие – прямо сейчас они вдвоем замерли в пустом коридоре на несколько этажей ниже комнаты диктатора: грохот стих, сейчас казалось, что все было спокойно, но это спокойствие было ложным. Судя по нескольким взрывам внизу, Йо-ка предполагал, что там вовсю бушевало пламя, и в первый момент дыхание перехватило от мысли, что Тсузуку был в главном зале – после того, как Таканори пропустил два звонка, диктатор был готов рвануть вниз, но через минуту мужчина перезвонил: Тсузуку был с ним. От этого Йо-ка чуть успокоился, понимая, что если Таканори пообещал привести Тсузуку, то выполнит это любой ценой: Руки вообще редко кому-то что-то обещал. Короткий телефонный разговор свелся к одному – нужно как можно быстрее оказаться в комнате Йо-ке и спуститься к гаражу по потайной лестнице, чтобы покинуть поместье. Мысли в голове путались, сердце билось быстрее обычного, но диктатор усиленно держал себя в руках, понимая, что сейчас паника только загонит их в ловушку – в глубине искромсанной души он готовился к этому каждый день. Рёга знал о запасном плане, поэтому прямо сейчас они бежали к комнате Йо-ки бок обок: за это время внизу раздалось еще несколько взрывов, поместье содрогалось, кое-где вылетели стекла, но на верхних этажах пока царило мертвенное спокойствие: только бы Таканори успел. На нужном этаже Рёга чуть затормозил, всматриваясь в лестничные пролеты, и Йо-ка вдруг догадался, что покинуть поместье просто так не сумеет: тогда дело всей его жизни сгорит до тла вместе с каменными стенами – призрачная цель ускользнет и превратится в реальный пепел. – Рёга, – Йо-ка говорил медленно, тщательно подбирая слова. – Мне срочно нужно сделать одно дело. Жди у входа в комнату, если Таканори с Тсузуку появятся раньше меня, бегите, я справлюсь один. – Господин… Двое мужчин внимательно посмотрели друг на друга. Йо-ка покачал головой и сделал шаг назад. Больше всего он боялся этого момента – момента, когда придется делать выбор, когда придется быть диктатором, а не любимым человеком, когда нужно будет выключить чувства и позволить льду покрыть сердце, въесться в кровь и покалывать в кончиках дрожащих пальцев. Рёга крепко держал его за запястье, смотрел с ужасом, и это был его Рёга – Рёга, который был рядом с детства, который восхитительно готовил, который находил выход из любой ситуации и всегда подбирал самые нужные слова: возможно, они виделись в последний раз. – Господин… – Рёга. Отпусти мою руку и немедленно иди к двери. Если Таканори с Тсузуку придут раньше меня, уходите. Это приказ! Освободив запястье из горячих пальцев, Йо-ка резко развернулся и, не оборачиваясь, бросился вверх по лестнице, ощущая, как грудь болезненно сжимается от нахлынувшего отчаяния: он обязательно успеет вернуться, он еще посмотрит в глаза Рёги, и вместе они будут вспоминать эту жуткую ночь с улыбкой. А пока он должен играть свою роль до конца. *** Когда Йо-ка буквально ввалился в кабинет Юуки, тот уже ждал его – мужчина носился по комнате из угла в угол, собирая в коробку какие-то документы: его белый халат то и дело мелькал в воздухе, и Йо-ка, задыхаясь от быстрого бега, прошипел: – Вирус… Где он? На мгновение Юуки замер, а затем кивнул и бросился к сейфу в углу кабинета: диктатор поспешил за ним, внимательно оглядываясь в сторону открытой двери – пока здесь все было тихо, он предполагал, что опасность сосредоточена внизу, а значит, до последних этажей поместья доберется еще не скоро. План по эвакуации из поместья был проработан давно, сейчас слуги должны перекрыть все этажи, чтобы максимально задержать военных – только бы хватило времени. Йо-ка рассеянно посмотрел на Юуки: тот выглядел привычно невозмутимым, и если бы не быстрые, нервозные движения тонких пальцев, то могло показаться, что он и вовсе не понимает, что происходит. Юуки опустился на колени рядом с сейфом. Йо-ка нетерпеливо переминался рядом – казалось, что каждая секунда растягивалась в вечность, любой шорох превращался в шаги на лестнице, и диктатор непроизвольно нащупал пистолет за поясом брюк: еще недавно здесь были пальцы Рёги. В какой-то момент слух Йо-ки взорвал дребезжащий звон – одно из окон кабинета разбилось, и краем глаза диктатор уловил едва заметное движение: что-то точно влетело на пол. Сознание еще не включилось, но сработала интуиция, и Йо-ка рухнул вниз – через мгновение огненный вихрь пронесся над его головой, руша полки: все их содержимое свалилось на пол, а Юуки точно отбросило куда-то в сторону. Треск и звон разрушенного взрывом оборудования вгрызся в воздух, запахло паленым, и Йо-ку обдало волной жара: когда он поднял голову, стряхнув с себя бумаги, все вокруг полыхало – не глядя по сторонам, мужчина на четвереньках пополз к сейфу, кашляя от едкого дыма. Йо-ка наощупь нашел замок, догадавшись, что Юуки ввел код не до конца – пламя распространялось быстро, из-за черного дыма хозяина кабинета видно не было, и Йо-ка попытался позвать его по имени: его голос тут же утонул в треске пламени. Огонь был совсем близко, он уже пожирал стенд с документами рядом с Йо-кой, и искры начали сыпаться вниз, больно въедаясь в кожу – сейф по-прежнему был заперт. Диктатор начал лихорадочно соображать, Юуки точно не был человеком, который бы поставил случайный набор цифр в качестве пароля – но что он мог выбрать для шифра? Один из шкафов где-то за спиной обрушился, и Йо-ка резко обернулся, понимая, что еще немного, и он просто не сможет выбраться из полыхающего кабинета: дышать стало невозможно, и он прикрыл нос рукавом пиджака, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь клубы дыма. У него остались считанные минуты, прежде чем огненная ловушка захлопнется. Йо-ка пытался подбирать какие-то комбинации наугад, лихорадочно соображая, что же Юуки мог выбрать в качестве знакового шифра – день рождения? Он никогда не говорил об этом празднике, и диктатор очень сомневался, что сам Юуки помнил эту дату – но что же тогда? Соображать становилось все труднее, Йо-ка ощущал, что голова начинает кружиться, и на мгновение он начал думать, что периодически теряет сознание – он не может уйти просто так, но еще немного, и он уже не выберется из этого кабинета совсем: как многие подопытные Юуки, погибшие в безумной агонии… Безумная агония! Йо-ка вспомнил их с Юуки самую первую встречу, когда бывший доктор накормил его спасительными таблетками – тогда Йо-ке казалось, что его мир рушится, дробится на куски, разбивается вдребезги, а розоволосый Юуки с пустыми глазами этот мир склеил… Когда же это было? Это точно случилось в августе, Йо-ка знал, что он всегда срывается в августе, и в тот раз ему было особенно плохо, его трясло от холода на жарких улицах, его сердце билось все быстрее, пока кровь превращалась в лед – нужно число, когда же это произошло. – Восемнадцатое августа. Сидя на коленях, Йо-ка прошипел эту дату и уже наощупь, потому что черный дым протиснулся буквально везде, ввел нужное сочетание цифр на замке: дата их первой встречи оказалась верным кодом – дверь открылась, и диктатор лихорадочно сгреб маленькую шкатулку, на дне которой обнаружил три шприца. Йо-ка резко поднялся на ноги, когда перед ним рухнул еще один полыхающий шкаф – за спиной уже полыхал настоящий пожар, и спасительного пространства, ведущего к двери, становилось все меньше. Стиснув шкатулку, Йо-ка закрыл нос рукавом и, ощущая, как кружится голова, бросился к выходу, уворачиваясь от горящих полок: одна из них пролетела так близко, что опалила его щеку – поморщившись, диктатор продолжил двигаться к двери. Когда до спасения оставалось несколько метров, Йо-ка ощутил, как в его лодыжку вцепились тонкие пальцы – опустив голову вниз, он разглядел Юуки, придавленного к полу массивным шкафом, одна сторона которого уже начинала гореть. Несмотря на клубы дыма, Юуки смотрел ему прямо в глаза – его лицо снова не выражало ничего, он просто смотрел, и Йо-ка был уверен, что видел, как в его зрачках пляшет такое же яркое пламя, как и то, что было вокруг: в глазах Юуки он видел ад. Вокруг горел огонь, но диктатор ощутил, как его затрясло от холода, и этот холод передавался через тонкие пальцы бывшего психиатра – вряд ли Юуки просил о спасении, он просто держался за него, как привык держаться в последние годы. – Ну уж нет, – чертыхнувшись, Йо-ка выдернул ногу из чужой хватки и выхватил пистолет, направляя его ровно на чужую переносицу. – Прости, но ты слишком талантлив, чтобы позволить тебе выжить. Я не могу спасти тебя, и я не могу оставить тебе шанс спастись самому. Одного выстрела хватило, чтобы голова Юуки разлетелась на куски – капли теплой крови долетели даже до лица диктатора, но он, не обращая на это внимания, уже отвернулся и бросился к двери: ну же, всего метр. Горел уже весь кабинет, дыма стало так много, что дышать не получалось совсем: Йо-ка только прижимал к себе шкатулку и судорожно кашлял, ощущая, как легкие разрываются, а чужая кровь стекает по лицу, словно слезы – ноги не слушались, и вот он уже ползет к двери. Все смешалось в голове, картинка перевернулась и куда-то поплыла, она становилась все дальше, и Йо-ке уже казалось, что он наблюдает за всем этим со стороны: хотелось лечь и просто уснуть, это так манило… Йо-ка сам не понял, в какой момент рывком вылетел в коридор, судорожно глотая свежий холодный воздух – однако уже через секунду он угодил в чью-то крепкую хватку… *** Двадцать три широких шага – ровно столько хватало, чтобы обойти весь коридор, в котором находилась комната диктатора: нервы Рёги были на пределе, эта мертвая тишина и собственное дыхание сводили с ума, но он был прикован к этому месту чужим холодным приказом. Тсузуку с Таканори еще не было, а Йо-ка без объяснений скрылся на лестнице, бросив напоследок лишь тяжелый, серьезный взгляд холодных глаз – больше всего Таканори боялся, что Таканори приведет Тсузуку раньше, чем диктатор вернется, ведь тогда придется уходить… А если не вернется вообще никто? Стоило Рёге об этом подумать, как где-то наверху прогремел мощный взрыв, и мужчина тут же застыл, с напряжением вглядываясь в лестницу – до этого грохот раздавался только снизу. – А знаешь, что? Да пошел ты к черту со своими приказами! Выругавшись, Рёга бросился к лестнице, разом перескакивая через несколько ступеней – он обязательно спасет Йо-ку, что бы с ним сейчас не происходило. Мужчина представления не имел, куда пошел диктатор, но интуитивно поднимался все выше, ощущая, как легкие разрываются от быстрого бега – вариантов было только два: либо кабинет Йо-ки, либо комната Юуки, и Рёга ускорился. От количества мыслей и сбившегося дыхания раскалывалась голова, но мужчина несся вперед, боясь только того, что к его прибытию будет уже поздно – у кабинета Йо-ки было пусто, и Рёга догадался, что искать того нужно в комнате пыток Юуки. Оказавшись на нужном этаже, Рёга даже не перевел дыхание и сразу же бросился к нужной двери: здесь вылетели все стекла, а коридор заволокло тяжелым черным дымом – давясь кашлем, мужчина только шагнул по направлению к двери, когда та резко распахнулась. Йо-ка, едва стоя на ногах, буквально вывалился в коридор, жадно глотая воздух, пока за его спиной бушевали языки пламени. Волосы диктатора растрепались, на лице виднелись следы копоти, и Йо-ка, смотря под ноги пустым взглядом, пошатнулся, словно собирался упасть – именно в этот момент Рёга подхватил его, прижимая к себе. – Рёга? – диктатор закашлялся, но на его губах появилось едва заметное подобие улыбки. – Я же приказал тебе ждать меня на месте… – Да пошли вы со своими приказами, – Рёга не побоялся повторить это еще раз, прижимая Йо-ку к себе так, словно они не виделись вечность. – Нужно уходить. Йо-ка слабо кивнул, мигом посерьезнев, протянул мужчине маленькую шкатулку и тихо произнес: – Храни это так, будто внутри самое важное, что у тебя есть. Если будет стоять выбор между этим и чем-то еще, выбирай эту шкатулку. И не задавай лишних вопросов. Больше всего Рёге хотелось ударить Йо-ку так сильно, чтобы он отлетел к соседней стене – потому что так бездумно рискует своей жизнью, потому что снова говорит загадками: и что, черт возьми, за капли крови на его лице? Мужчина быстро осмотрел диктатора, но на первый взгляд тот был абсолютно цел, и Йо-ка, почувствовав этот внимательный взгляд, только крепче обнял Рёгу, прошептав ему на ухо: – Бежим скорее… Ты не представляешь, как я рад тебя видеть. Без лишних слов, Рёга просто схватил руку диктатора, и вдвоем они рванули вниз, стараясь не замечать грохочущих взрывов где-то внизу и зловещего черного дыма, что постепенно окутывал поместье – казалось, будто его покрывает траурная черная вуаль. Рёга потерял связь с реальностью и ощущал только холодную руку Йо-ки в своей ладони: наверное, он сжимал ее слишком сильно, но именно сейчас страх потерять его обострился, он будто вышел наружу из тени и навис где-то над головой, отбрасывая мрачную тень. Рёга ни за что не выпустит эту руку. На нужном этаже прямо на лестнице они лоб в лоб столкнули с Таканори – тот точно также вел за руку растрепанного Тсузуку. Увидев Рёгу с Йо-кой, парень вскрикнул и, вырвавшись из рук Таканори, бросился к ним, крепко обнимая диктатора: тот в ответ устало улыбнулся и погладил Тсузуку по вздрагивающей спине, глядя на серьезное лицо Руки поверх его головы. Сам Тсузуку был цел, а вот лицо Таканори украшало несколько порезов, а весь его пиджак был в кровавых порезах – Йо-ка подумал, что и сам должен выглядеть не лучше, но сейчас все внимание сосредоточилось на Тсузуку, дрожащем в его руках. Минуту ложного спокойствия нарушил хриплый голос Таканори: – Нужно бежать как можно скорее, оборона поместья долго не протянет, весь нижний этаж уже горит. Это американские военные, думаю, старое правительство перетянуло их на свою сторону. Нужно убираться отсюда. Йо-ка сосредоточенно кивнул и, мягко отстранив Тсузуку, потянул его в сторону своей комнаты – во всяком случае, они вчетвером были рядом, они смогли собраться из разных концов поместья, а ему удалось забрать отсюда самое главное: уже не так плохо. План побега для подобной ситуации был разработан давно, Йо-ка знал его буквально наизусть: он знал, что сейчас они должны войти в его комнату, отодвинуть шкаф и спуститься вниз по лестнице, там проблемой будет только метров двести до гаража. Скорее всего, они поедут в Токио, основные группировки сейчас стягивают туда – если подавить восстание там, то его вспышки погаснут по всей стране разом. В коридоре было тихо, слышен был только стук их шагов, но на интуитивном уровне Йо-ка снова почувствовал, что что-то было не так – от собственной комнаты отделяла всего пара метров, но диктатор вдруг вскрикнул и повалил Тсузуку на пол, падая на него сверху. Рёга с Таканори сразу же все поняли и мгновенно пригнулись – буквально через секунду стекла всех окон в коридоре вылетели с громким звоном: Тсузуку попытался дернуться, но Йо-ка зашипел и сильнее прижал его к полу, ощущая, как над головой прошла горячая волна. Когда все стихло, диктатор поднял голову, и его сердце пропустило один удар: со всех сторон их окружало пламя.