***
Наша операция "Бронерельс" затянулась ещё на неделю. Все эти семь дней отпечатались в моей памяти, как почти однообразная череда боёв, перемешанных с перемириями на день-полдня, уходившими на перегруппировку войск, как с нашей стороны, так и со стороны противника. Запомнился только два дня. Это последний день операции - среда, 25 мая, когда, наконец наша заветная цель была достигнута - наш Развед-Корпус и Первый Эшелон Стены дружбы воссоединились. До этого, начиная с четверга (19-ого), с каждым днем, добили нас всё интенсивнее. Естественно, целью был Бронерельс. Пару раз чёткими попаданиями им удалось повредить железнодорожную колею, и нам пришлось выправлять её прямо там. Подкрепление нам подкидывали с воздуха каждый второй день по два раза за сутки, и того успели подкинуть три раза и того - шесть конвоев. Днём и ночью. Вопреки всем попыткам противника, мы не просто крепко держались. Наоборот, нам удалось расширить контролируемую зону без малого на восемь километров на север, шесть на юг, семь на восток, и ещё на двенадцать в сторону запада. Что было для нас немаловажно. Расширение зоны было нужно нам с целью захвата более выгодных позиций, а именно противоположных границ подлесков, чтобы противнику пришлось тяжелее, когда они бы предприняли попытки прохождения по той местности, которая была выгодна нам. Техники у нас прибавлялось. Теперь у Развед-Корпуса появились свои два танково-механизированных подразделения, которые мы условно назвали полками "Стальной удар" и "Железный гром". В каждом было по двадцать пять танков 56 бронемобилей с транспортёрами. Естественно, вся эта техника была "отжата" у гатинской армии. Плюс ко всему радовало то, что с продовольствием, включая еду и боеприпасы у нас пока не возникало. Даже с захваченной техникой - вся техника была изготовлена лет десят назад на наших заводах. Несомненную поддержку оказали нам и десантники. К следующему вторнику, когда случилось долгожданное объединение, их было у нас уже пять с половиной тысяч человек. Эти бравые ребята были комплектованы по последнему слову техники - сплошные бронекостюмы, шлемы с прозрачными щитками, автоматами на перевес и куча всякого другого обмундирования, о котором даже мы, Элита Элит Развед-Корпус, могли только мечтать. У нас всё складывалось, если не успешно, то как минимум сносно. Своё дело мы выполняли. Гасили попытки наступления, как могли, прибирая в итоге к себе дополнительные трофеи. Однако, проблемы у нашей стороны в этой войне в целом не прекращались с самого её начала. (Что оказывало на нас, окопавшихся в тылу врага, соответствующее гнетущее впечатление.) Вернее сказать, если мы держались уверенно, то на остальных фронтах ситуация складывалась весьма удручающее. Воскресенье первой недели закончилось официальным трауром и моральным упадком для всей страны. События развивались примерно таким образом. В среду, на второй день войны, 18 мая по всей стране, от Восточного Залива на Проточном Море и до Тёплого Моря, в каждом городе-сверхмиллионнике* прокатились многотысячные демонстрации в стиле "Ура-патриоты" и с лозунгами "Война до победного конца". И, естественно, слегка очнувшееся после вчерашнего шока правительство Марудзяна, во второй день войны, на этом попыталось хоть как-то реабилитироваться в глазах народа. Марудзяном было поручено в кратчайшие сроки разработать план по разгрому рандебургской группировки противника, как "представляющей наибольшую угрозу". Подразумевалось, что главной задачей будет "сминание" основной группировки в кратчайшие сроки. И окончательной целью этой операции было водружение флага непосредственно над самим Рандебургом. Дальше, согласно этой стратегии установление контроля над анклавом позволило бы нашим войскам на стене Дружбы (тому что там оставалось) начать отступать через Гатину вооружённым ядром на восток, попутно разбив часть вооружённых формирований, что встали бы у него на пути. А затем, в теории можно было бы и перенести боевые действия на территорию изменившей союзническому долгу Гатины и встретить вражеские армии там, за пятьсот км от стены Мария. Планы вроде бы были многообещающие и даже вполне реализуемые... если бы не одно "но": этот план разработал и его реализацией должен был руководить, никто иной как маршал Комлин со своими доверенными людьми. При этом утверждения министерства обороны на эти планы они так и не получили. Второй день, который я помню, был тем днём, когда до нас дошло это известие. И этот стал для нас днём крайне неприятного и шокирующего открытия, которое нам преподнёс полковник Аккерман. И казалось бы ничего этому и не предвещало. Однако это открытие перевернуло всё моё дальнейшее осознание действительности. Ко мне пришло совершенно новое понимание реальности. Той реальности, в которой раскрывалась вся степень подлости, эгоистичности и беспринципности тех, кто нами правил. И привёл нас к этому "прозрению" полковник Аккерман. Я до последнего не хотел верить в это. Не хотел верить в тот факт, что Шиганшина, и то что случилось с ней девять лет назад, не жертва вероломной агрессии и наглости Марлийской стороны. А что первое падение Шиганшины - результат грязнейшей политической игры с размахом и размерами цивилизационного масштаба. И дальнейшее развитие событий только подтверждало доводы Леви. И это вызывало у меня только большую ненависть к тем, кто сидел в тёплом Аданском Дворце за древними фиолетовыми стенами. Но больше всех из них я питал ненависть к двум конкретным лицам - то есть маршалу Комлину и, ещё больше к Марудзяну. Поскольку понял на чьих руках на самом деле лежит кровь тех, кто погиб в тот день в моём старом родом городе... Тот день, когда это случилось, посреди первой тяжёлой недели, я помню достаточно хорошо. Основные бои после перемирия ещё не начались, но погода стояла по-военному омерзительная. С юга на нас нагнали дождевые тучи с градом и шквальным ветром, октябрьским холодом и по-осеннему отвращающей сыростью. Добавилась к этому и неестественно-синяя мгла сплошного покрывала облаков. Помню, как мне казалось, что уже наступил октябрь. Услышав информацию о готовящейся операции, генерал-лейтенант Смит и унтер-офицер-связист Исиро созвали собрание. Я был этому как никогда рад - хотелось наконец выйти из грязи залитого окопа на передовой, в какое-нибудь несырое помещение. В здании местной администрации снова началась толкучка, я и Энни, мокрые, умывшееся дождём от окопной грязи, снова встали в уже излюбленном для нас уголке кабинета на цокольном этаже. От нас слегка сторонились все, кто не сидел - с нас текла вода, и промочиться ещё кому-то не хотелось. (Далеко не все кто присутствовал тогда в кабинете были под дождём и в окопе.) Смит начал докладывать ситуацию. Когда Аккерман услышал про план маршала Комлина, он не выдержал и с гневно-харизматическим лицом негодующе воскликнул: - Идиотизм!! - помню как все странно посмотрели на него. - Чушь собачья! Либо они живут в реальности дворца из слоновой кости, либо там сидят предатели!! - молчание и ожидание. - Это план был пригоден только в том случае, если бы Гатина оставалась у нас под контролем, и там, как минимум стояли бы наступательные войска, готовые отвлечь на себя огонь противника, когда наступление на восточном направлении стало бы захлёбываться! - молчаливые взгляды. - Сейчас всего этого нет! Наши войска из этой страны по приказу всю ночь эвакуировались, или в Гаракутер и прочие пограничные города стены Мария, либо в Ламарию, или оказались зажаты на гатинском участке Стены Дружбы! - пауза. - Есть подробная информация о количестве сил в анклаве? - ответ дал унтер-офицер-связист. - Сейчас с нашей стороны стянуты группировки третьего основного эшелона Шиганшины и третьего резервного эшелона Порта-Гиры. Общая численность наших войск - четыреста тысяч человек, более трёх тысяч единиц тяжёлой артиллерии, около тысячи машин и шестисот танковых и самоходных установок. - "Силы немалые, подметил я. Только вот достаточно ли их при таком "первоклассном" командовании?" - когда я услышал следующие цифры, я мне сразу стало всё понятно. - Силы противника. Предыдущие сведения о группировке в Анклаве Рандебург оказались не точными. - Подметил Исиро. - По свежим подсчётам противник располагает 630 тысячами человек пехотой, около пяти тысяч единиц дальнобойной артиллерии, 700 танков и 300 самоходных установок. Плюс еще более 35 тысяч титанов... с двумя разумными. Неизвестно сколько пленных они ещё превратят в пушечное мясо... - В тесном зале пополз шепот, а на лице Леви выступило отвращение. - Расклад сил, как вы видите, по численности не в нашу пользу... - Всё понятно! - резко рявкнул Леви. - Эта операция провалится, даже не начавшись! - все посмотрели на него с каким-то странным выражением. И мне это поведение полковника показалось... чем-то схожим с тем поведением, когда мы сидели у него в кабинете после покушения, у нас создавалось впечатление, что он не просто был уверен в том, что война начнётся, а едва ли не жаждет её. Точно также было и здесь. - Рассчитывать на этого предателя - бесполезно! - тогда он впервые назвал маршала тем, кем он на самом деле являлся. - Комлин - завербованная пешка! Сейчас, когда его кинули в свободное плавание, он ни на что не способен! Глупо думать, что он, не то что в силах выиграть сражение, но даже не допустить продвижения противника в глубь страны! Если его допустить до этой операции, всё закончится тем, что враг уже к концу мая войдёт в Порт-Гиру! - Полковник Аккерман! - подал голос подполковник Бенедиктов. - Не кажется ли вам, что вы вешайте на это человека ярлык предателя и вражеского агента неоправданно?.. - Леви медленно повернул голову и просверлил его глазами. - Он не ещё проиграл не одного сражения... - Но и не выиграл ни одного! - я видел, когда стоял позади, как в левом глазу полковника сверкнула искра харизмы. - Аккерман, опомнитесь! - с явным удивлённым негодованием спросил Бенедиктов. - Ведь наши войска под его командованием девять лет назад после Шиганшинской катастрофы разбили пограничную группировку Рандебурга, и вынудили тогда Эторийскую коалицию пойти на переговоры! - смущённая пауза со стороны Бенедиктова. - Нам даже выплатили репарации... - Смешно, подполковник! - бросил вызывающую фразу Леви в лицо оппоненту. - По-детски смешно ваше видение реальности! - в зале пошёл настороженный гул. Я много слышал теорий от Леви, почему девять лет назад случилось то, что случилось, однако тогда и я был удивлён. Я не понял к чему клонит Аккерман. - Сегодняшняя ситуация с Гатиной вас ничему не научила? - Леви слегка подвинулся вперёд, и немного склонив голову ниже над столом, заглядывая в глаза другому полковнику. - Что стало поводом для перехода нашего бывшего союзника в ряды врага? Ответ при вас дал генерал Жарахович - "искусственный разгром" одной из армии! - Снова пополз гул. - Ключевое слово - "искусственный". Аналогий не находите? - Это невозможно, если вы считаете, что и тогда был искусственный разгром армии противника! - Леви только посмотрел на оппонента умилительным взглядом. - Напомните мне, что было до этой Катастрофы в Шиганшине? С какой трагедией почти совпал этот конфликт? - тот молчал. - Пресечение прямой династической линии рода императоров Рейссов! Разница между этими событиями всего каких-то два дня. И вы верите в такие совпадения? - Это был несчастный случай! - нетвёрдо сказал Бенедиктов. - Но это не совпадение, а прямая закономерность! Этим случаем воспользовались наши геополитические противники! Они попытались нас ослабить, пока во власти была неразбериха... - Вот-вот! - с почти безэмоциональной усмешкой на лице сказал полковник Аккерман. - И вы серьёзно в это верите? А вы посмотрите на эти события под другим углом! Происходит трагическая авиакатастрофа над акваторией Варангера*** и гибель всей императорской семьи из 8 человек и ещё нескольких десяток шишек из верхов власти. Затем собирается Государственное Собрание, цель которого определить кто будет сидеть на троне, поскольку прямых наследников, вроде бы не осталось. Но вдруг уже на следующий день начались внезапные волнения в Адане, вызванные слухами о фальсификации этого голосования, согласитесь, повод абстрактный, чтобы идти на баррикады, но так и было! Затем, внезапно в Рандебурге начинаются военные учения с применением, аж, тридцати тысяч единиц пушечного мяса!.. Ультиматума нам тогда никто не предъявлял, заметьте. И уже днём в 12.00 у стены-периметра города появляется Колоссальный Титан, а потом и Бронированный, которые прошибают внешнюю и внутреннюю стены. За ними лезут титаны по-меньше, и начинают делать своё заветное дело. - Меня снова тряхнуло изнутри, так что я сдержался и вздрогнул. Перед глазами всплыли самые омерзительные образы. - Потом начинается шок, паника, и всё соответствующее. В столице у нас и вовсе абстракция. Баррикады на улицах, полиция загадочным образом бездействует, в верхах примерно тоже самое. - И вдруг после его беспрерывного, выразительного рассказа настала резкая и загадочная пауза. Я видел, как он обвёл всех присутствующих глазами, как будто всматриваясь, если у кого-нибудь возражения, и может ли он дальше говорить. - И кажется... что большая война с Эторийской Коалицией нам на тот момент гарантирована. - Внезапно Леви снова взял резкий тона. - Как вдруг, посреди непроглядного чёрного неба проблёскивает луч спасительного света! - полковник развёл руками. - Объявляется "принц" на белом коне - Министр Внутренних Дел Парадиса - Артур Марудзян. И на чёрном коне - его верный друг, и ярый сподвижник, такой же воинствующий миротворец, генерал третьего резервного эшелона - Николай Комлин, служивший в армии Марлии по обмену! - по помещению снова пополз шёпот. - А что было дальше? - на угрюмо-розовом лице Леви заиграла призрачная саркастическая улыбка. - Марудзян берёт над остатками правительства контроль с свои руки. Тем временем политическая верхушка Коалиции объявляет причину по которой был совершён настоящий акт войны. Причина проста - поддержка Парадиса восставшей одной из колоний Фаросса - Элебвии в южном полушарии, где я воевал в то время в качестве майора. И выставили нам требования - прекратить эту поддержку, в противном случае может быть большая война в Старой Этории. Согласитесь... уж слишком резкий повод развязывать большую войну. Ведь мы враждовали в колониях и раньше. Враждуем и сейчас. Но первое нападение на нашу землю за сто пятьдесят лет со времён войны с Великим Родером, произошло именно тогда! В тот день! А теперь, просто зайдите с другой стороны и представьте, кому это было выгодно? - я понял, что смотрю на Аккермана, хоть и сбоку, но смотрю вытаращенными глазами. То что я слышал у меня у самого не укладывалось в голове на тот момент. Потому что понял, что он сейчас скажет и к чему он нас подводит. - А теперь возникает пара вопросов... откуда в Рандебурге взялось столько посмертных расходников, когда в мирное время там находится не более 5 тысяч? Откуда такое количество инфра-излучателей к ним, когда на каждую тысячу единиц пушечного мяса требуется по одной батарее. Тогда нашей стороне удалось зафиксировать самоуничтожение 30 единиц таких устройств. Случайно ли там, именно в тот день оказались Колоссальный и Бронированный, которые совершили то ужасающее военное преступление, приговорив к смерти три четверти миллиона мирных жителей? И всё это, по-вашему, подполковник Бенедиктов, случилось вот так после случайного "несчастного случая" с гибелью Императорской Семьи? - На сей раз шёпота не было - было только молчание, ошарашенное молчание. В этом ошарашивающем молчании пребывал и я. Казалось в этом состоянии пребывали все, кроме стоявшей рядом со мной Энни, которая тупилась в пол, и Смита с Бозардом, которые, видимо, были уже знакомы с этой теорией. - А дальше, было только интереснее! - Леви сделал выжидающий перерыв и осмотрел всех. Мне казалось все, кто находился том самом кабинете на цокольном этаже отошли от шока и стали серьёзно задумываться. Уж слишком резкую, смелую и нестандартную оценку события излагал Леви, чтобы её приняли сразу. - Марудзян первым делом возлагает на никому неизвестного генерала Комлина самую трудновыполнимую задачу - зачистить округ Шиганшины от остатков титанов, а затем разбить пограничные укрепления анклава в зоне отчуждения, и взять сам город, учитывая что сам анклав Рандебурга это - неприступная крепость. Про зачистку титанов нам хорошо известно, это отдельный разговор. Вернёмся к самому Марудзяну, как руководителю. Подумайте - у него было два выбора, учитывая непростую обстановку во власти и во внешнем мире: пойти на уступки или объявлять военное положение по всей стране и поднимать все войска и ресурсы на большую войну, но не дать спуску за содеянное потенциальному агрессору. И, казалось бы он пошёл по второму пути. Как здравомыслящий человек он должен был понимать, что такие действия стали бы бесповоротным спусковым крючком: горячая война в стиле коалиция на коалицию. Пути на назад, исходя из военной логики уже бы не было. - Снова выжидающая пауза. - Но пошёл этот "принц на белом коне" по какому-то странному пути. Такому, на котором логика войны просто не сработала! Ни с нашей стороны, ни со стороны противника, хоть и поводов для воздержания от войны уже не было! Вспомните, что произошло на деле? - ещё одна пауза со стороны полковника. - С помощью второй звеньевой дивизии Развед-Корпуса и гарнизона генерал Комлин зачищает остатки титанов в Шиганшине, а подразделения Второго Основного и Третьего Резервного Эшелонов сгруппировавшись начинают наступление на Рандебург. - Леви снова окинул нас взглядом. - И поразительно легко разносят все пограничные укрепления, по той простой причине, что там оказалось... крайне мало солдат, а на арт-расчётных укреплениях и вовсе персонал отсутствовал. Возникает вопрос: а были ли готовы к ответным действиям в анклаве? Общее число военных в тот момент на восточной границе анклава было не более 35 тысяч, а во всём анклаве - не более 80 тысяч. Когда норма мирного времени всегда была не менее 240 тысяч по всем направлениям! И вопрос: почему их на тот момент было так мало? - наконец пошёл шёпот. Смущённый шёпот, в котором улавливались нотки испуга перед этими фактами. Мой мозг они ошпарили тоже. - Потери противника составили не более двенадцати. И то мы слышали эту цифру только из СМИ. Сколько потерял противник на самом деле - загадка. И тут... Родер и Марлия, к концу 21 июня запросили переговоры! Странно такое стремление к переговорам, учитывая то, что у них было ещё две трети личного состава. - Вопросительный обвод присутствующих глазами. - Но самое странное - поведение Марудзяна в этой ситуации. Вместо того, чтобы довести дело до логического конца - отдать всего один приказ, чтобы Рандебург пал, раз уж так всё складывается благоприятно для наших войск... он принимает предложение о начале переговоров. - И тут все снова застопорились. Леви снова погрузил нас в ошарашенное молчание. И меня в том числе. Меня всегда волновал до этого этот вопрос. Мол, почему? Почему не взяли Рандебург, если "дело было в шляпе"? Почему не покарали агрессоров как следует, если это было возможно?.. И тут я понял, что получаю ответ на свой вопрос. Медленно и постепенно. Я бы даже сказал неотвратимо. И эта горькая правда мне не нравилась. - Ещё более странным с точки зрения военной логики смотрится то, что Марудзян больше не привёл в действие ни одной дивизии, ни одного корпуса, которые были в стране и на территории наших союзников, даже тех, которые окружали Рандебург со стороны Гатины. Хотя дело, как я уже сказал, маячило большой горячей войной! Про введение военного положения на территории страны или хотя бы режима ЧС - и вовсе речи не шло! - Пауза. Леви снова обвёл нас глазами, посмотрел краем глаза даже на меня. - В действия были приведены только те войска, которыми командовал нынешний маршал Комлин! - шёпот снова пополз по залу. - Полковник Аккерман... если я правильно понял, вы хотите сказать... - начал бригадный генерал Дариус Закклай. - Что это была не агрессия? Это была... геополитическая афера? - Да! - уверенно сказал Аккерман, поворачивая голову в его сторону. - И афера кровавая! Глупо отрицать, что эти три события никак не связаны! Всё что случилось от 17 июня 845 года - сговор марлийских власть имущих структур и Парадиских продажных и про-марлийски настроенных финансовых кругов! - Леви зажёгся ещё большим энтузиазмом. - Но одни финансисты и банкиры, тем более продажные и компрадорские, не смогли бы взять власть в свои руки - слишком много у них было внутренних противников, учитывая их про-марлийский настрой. Мощным определяющим фактором был и Род Рейсс, который в отличие от нынешней марионетки Марудзяна - императора Фрица, имел все права и имел своё ведение того, каким должен быть Парадис. Хоть он и был изоляционистом, он поддерживал все баланс на внутренней арене между всеми этими группировками. - Пауза. - И этот стабилизирующий фактор надо было убрать. - Загадочная пауза. - И это было сделано! Его убрали физически. И как удобно! Вместе со всей семьёй. - Леви снова окинул нас взглядом и смотрел на нас с каким-то выражением в духе "Какие ещё нужны сомнения, если всё настолько логично?" - Чтобы устранить этого человека, им нужна была физическая сила для этого и подходящий момент. Как изнутри так и снаружи! И судя по всему, такой человек, в правительстве Рода Рейсса тогда нашёлся. Я даже допускаю то, что он сам был инициатором этого переворота. И что во главе этого заговора по ликвидации императорской семьи и разгоном Государственного Собрания методом установления бардака в столице, а возможно его и его главным серым кардиналом, был никто иной, как силовик и тогдашний глава МВД - Артур Марудзян! Но просто так власть он захватить не мог! Его бы сразу обвинили все в узурпаторстве, в том плане, что он сел бы в кресло премьера раньше, чем его бы назначил какой-либо император! И тогда выходило бы что как ни проводи он выборы в народе бы сложилось мнение, что монарха не избрали члены парламента и уже существующего класса народных представителей, а непосредственно назначил самопровозглашённый премьер! И долго бы он в таком случае не продержался! - "Хоть бы ты ошибся, полковник..." - обречённо подумал я, понимая, как красиво всё сходится. - И тут на помощь пришли "доброжелатели" этих продажных финансовых кругов! И Марудзян не постеснялся воспользоваться этой услугой. - Леви развёл руками, и сказал. - Всё что потребовалось от Марлии и Родера в дальнейшей ситуации - взять на себя роль пугала во время этой заварухи! И всё внимание из внутриполитической ситуации у народа переросло во внешнеполитическую! - Я отвёл глаза, понимая как мне становится тяжело это слышать. - Интересы из вне совпали с интересами части наших элит внутри! И они пошли на сделку! Ведь это соответствовало их общим интересам! Чудовищную! Омерзительную! - я посмотрел на полковника, его лицо было розовым, а из налитых кровью глаз начали сыпаться искры харизмы. - Но цель была достигнута! Император - мёртв! Но новый император не здравствует! Дальний родственник императорской семьи Фриц, просто сидит на троне, но он ничего не делает. До сих пор не промолвил ни слова о войне!.. - молчание. Я видел, как все смотрят на Леви, с ожиданием того, что он скажет дальше. - Посмотрите на конец июня 845 года - Императора нет... а вот министр МВД набрал бесспорные очки. И в итоге, после начала переговоров, его рейтинг поднялся до огромных значений. Министерство информации и пропаганды, которую он подмял под себя к тому времени преподнесла операцию генерала Николая Комлина как безоговорочную победу! И народ в это поверил! Потому что хотел поверить! И, как итог, заключив выгодный "мирный договор" и пользуясь поддержкой населения, Марудзян получил негласное право самому сформировать правительство и "выбрать императора"! Чем он и воспользовался! - Леви взял стакан с водой и запил, слегка поморщившись. - А дальше вроде бы все наладилось и стало возвращаться в привычное русло. Шиганшина постепенно восстанавливается, Колосс и Бронированный куда-то делись. Но вдргу с нового года Марудзян провозглашает политику "Снижения Вражды", чтобы больше такое не повторялось. Он снимает часть идеологических барьеров, начинает допускать их товары на наш рынок в целях "стабилизации конкуренции", в наших сателлитах, начинается "обмен теле- и радио-передачами" и наши студенты начинают ездить в эти страны получать дополнительное образование... Но при этом, единицам было ясно, что политика Мардузяна, как минимум!.. однобока по всем направлениям - он не просто отказался от победы над Рандебургом, он начал свою собственную внешнюю политику - политику Снятия Градуса Вражды в мире, путём открытия барьеров для наций. При этом, снимал барьеры он в одностороннем порядке. - Пауза. - Сегодня мы видим наглядно насколько односторонними были уступки по направлению в нашем кардоне. Марлия же со своей коалицией нам не уступила нигде и ничего! Их же студенты не ездили учиться к нам! - взгляд Леви на подполковника Бенедиктова. - От этой политики выиграла только Марлия. Кроме тех ничтожных репараций, связанных с восстановлением Шиганшины мы не получили ничего! И догадываетесь почему Марудзян всё это делал? - Леви иронично поднял брови. - Марудзян щедро расплачивался со своими покровителями из вне за ту услугу, которую они ему - помогли оказаться и закрепиться у власти. - Но зачем ему расплачиваться если он уже был у власти, и чувствовал себя весьма уверенно? - полковник снова усмехнулся. - Наивный вопрос! - сказал Леви. - Где рухнул самолёт с императорской семьёй? - подполковник ответил, что над нейтральным Варангером. - Варангер нейтральная страна. Но это рай для спецслужб третьих сил. Кто первым подобрал обломки самолёта? Кто доставлял останки? - пауза. - Ответ прост - местная сторона. Официальная версия - отказ двигателя. Следов взрывчатки не обнаружено - так записано в документах на этот счёт! Но кому было выгодно сокрыть эти факты, если они были? Это службы Марлии, которые имели там определённое влияние. - Полковник снова обвёл нас глазами. - Если взрыв на борту подстроили люди Марудзяна, то обладая этими доказательствами, спецслужбы наших недругов могли просто шантажировать самопровозглашённого премьера, но я сомневаюсь что он стал вести политику задобрения агрессора только из-за того, что боялся что эта правда всплывёт! - сказал почти уверенно Леви. - Я считаю, что имело место больше второе - то, что этот человек расплачивался с хозяевами. Если они и шантажировали его, то они шантажировали его так, на всякий случай. И у меня есть на то доказательство... - Полковник Аккерман, - прервал его Бенедиктов. - Даже если Марудзян и пошёл на сговор с иностранными силами, с целью получить власть, и был союзником наших геополитических врагов, почему он поддерживал политику предшественника в плане поддержки борьбы колоний за освобождение? - А он её и не мог не поддерживать. Иначе бы, если бы он продал и это, то все заподозрили что-то неладное. А это часть нашей идеологии. Идеологично-настроенным человеком манипулировать проще. Сменить идеологию - непросто. Нужно время. Да и премьеру это было не особо необходимо. Он поддерживал эту политику для галочки. Точно также, как её поддерживал и Род Рейсс и все предыдущие... но это уже другая история. - Я нахмурил брови. Что-то мне показалось и здесь подозрительным и каким-то знакомым. - Борьба за освобождение колоний - наш способ повлиять на политику Эторийской Коалиции... так было раньше. Но уже как второе столетие что-то идёт не так! - "Где-то я это слышал!" - подумал я снова посмотрев на Леви. - Тем не менее, Марудзян стал распродавать всё, что имелось у нас на западных рубежах. И распродал это успешно! - Полковник снова окинул взглядом всех присутствующих. - Сначала продал нашим геополитическим противникам все СМИ, потом распродал цехи и фабрики, потом стал продавать и политическое руководство в этих странах. Иначе, как объяснить, как в наших странах-сателлитах появились такие партии, как "Белые Мундиры" и "Национал-Социалисты", основой которых являлась ненависть к Парадису? - у меня снова в голове всплыли образы "прекрасного чудовища". В голове снова вспыхнул гнев, а в сердце огонь. - И спрашивается, они там появились просто так? Просто так ничего не делается! Если бы это было хоть кому-то нужно, замять их, то их бы задавили в зародыше, распихав по тюрьмам! Был бы указ из Адана! Но из Адана шло только молчание. А молчание - знак согласия. До того как Марудзян закрепился у власти, этих не просто запрещали - их просто вешали. В той же Шикомиакии за сегрегацию всегда подразумевался расстрел! - пауза. - К чему это привело это молчание - мы все видели! - и тут глаза Аккермана снова полыхнули искрами. - А теперь самый каверзный вопрос: куда делись деньги, вырученные с продажи всего что было на наших западных рубежах? - взгляд на Бенедиктова. - Подполковник, вы знаете это? - Марудзян и его правительство обосновывало все эти действия тем, что эти средства нужны нашей стране на производство внедрение более совершенного оборудования на государственные и некоторые частные заводы, в рамках модернизации производства! - отчеканил оппонент Аккермана. Видимо он всё ещё не хотел принимать правду, которую говорил Леви. Для меня же это почти стало фактом... хоть я и не хотел в это верить. - А я поговорил с... бывшим послом Парадиса в Марлии Кайлом Эвансом. - И тут события приняли ещё более серьёзный поворот. - И он чётко сказал, мне куда ушла большая часть вырученных средств! - "И куда же?.." - я посмотрел на Энни. Она всё так же смотрела в пол, не поднимая глаз. На её лице был угрюмый и отстранённый вид. - Большая часть вырученных средств ушла на счёта двух дюжин сверхбогатых людей, хранящих свои сбережения в марлийских банках! - в кабинете снова воцарилось ошарашенное молчание. - Он даже назвал мне их имена! Все списки у меня есть! Кому надо, можете посмотреть! - Леви поднял лист бумаги над столом. - Состояние только самого скромного на тех счётах, оценивается в 567 миллиардов Парадиских диданов! - кульминационная пауза. - И этот владелец... Артур Марудзян! - настало ошарашенное молчание. Я пришёл в себя, только тогда, когда в голове всплыли слова Леви, сказанные день назад касательно посла: "Через него проходили все потоки информации и денег. Думаю он обладает компроматом на всех членов правительства!" Я не помню, как закончилось то заседание. Всё оставшееся время я провёл в упадочном молчании, что со мной было крайне редко. Я помню, как молча смотрел на читающего речь с доказательствами полковника Аккермана, но смысл сказанного не откладывался у меня в голове. Потом снова объявили боевую тревогу. Заседание было досрочно завершено. Я вышел на улицу, накидывая капюшон на голову, и спросил подавленным голосом Энни. - Ты знала об этом? - спросил я её, когда мы садились в бронемобиль. Поначалу она сделала вид, что не поняла вопроса, лишь смотря в стекло дверцы, по которой активно стекали капли дождя. Я переспросил её. - Ты знала, что вы... пробрались по ту строну стены с позволения... этих предателей? - она посмотрела на меня и с сожалением сказала. - Догадывалась. Учитывая то, как потом развивались события. Но осознала окончательно это только сейчас. - Больше мы не проронили не слова. Потому что мне было стыдно. Стыдно за то, что у меня такое руководство. Постепенно ко мне стали подкатывать злость и гнев. Их я выплеснул на поле боя. Это было лучшее место. Верховное командование в Адане начало операцию "Ответный удар", уже к концу той первой недели ставшее синонимом полного бездарства маршала Комлина, который возглавлял эту операцию. Обернулось для нашей стороны всё это катастрофой. По-началу приходили сообщения, что кое-где удалось даже потеснить врага, откинув линию фронта на пару дюжин километров. Но в субботу утром всё обернулось трагически. Враг перешёл в открытое наступление, и едва не взял оба фланга в кольцо. Пришлось отступить к центральной группировке. Механизированные бригады оказались вообще не удел. Их просто смяли на позициях. Последним гвоздем в гроб этой операции стало объявление 6 разумных титанов. И ста сорока тысячной армии неразумных. (Те кто был своими... до того момента пока они не стали ходячим пушечным мясом.) Как мы предположили - два Разумных: Звероподобный и Усилитель, а так же ещё четырёх аномальных. При этом свою способность задействовали только четверо. Однако эти сведения были противоречивые. Моблиту Бернеру и майорше так и не удалось чётко собрать все сведения во едино. И всё из-за того, что со второго дня, нас стали глушить всеми средствами. Я говорю не только о нашем подразделении - враг создавал нам всё новые и новые помехи на всех фронтах. Было очевидно, что уже на стене Дружбы, где был настоящий ад - враги использовали Аномальных Титанов, но сведения были толи слишком фантастическими, толи разнящимися. Удалось определить принадлежность и способность только одного Аномального - того, что излучал ультразвуковые волны криком, которые были способны даже плавить танковую сталь. Когда случился крах операции маршала Комлина, на местное командование на гатинском участке Стены Дружбы осознало всю бесперспективность дальнейшего сопротивления. Учитывая то что в стене было уже более тридцати пробоин, которые постоянно минировали, накрывали арт-обстрелом из своих оружий, но не давали группам титанов пройти по ту сторону, где были наши базы склады. Иначе для них это было бы равносильно смерти. (По разным данным у группы армий "Север-Б" было уничтожено свыше трёхсот тысяч единиц пушечного мяса.) Командование Гарнизона стены Дружбы приняло решение к отступлению и прорыву к Родной территории, через Гатину вопреки "приказам" замминистра обороны. И тут в дело вступил министр обороны Дот Пиксис. Он в прямом эфире обвинил маршала Комлина в катастрофе той операции, которую тот возглавлял. И не иначе, как катастрофа это назвать было нельзя. Наши потери составили свыше ста пятидесяти тысяч человек безвозвратно, и ещё примерно столько же раненными. Итог был очевиден - отступление к Потру-Гире, под прикрытием артиллерии, которой, всё же потеряли немного. Теперь линия фронта проходила в 17 километрах. Вечером, в воскресенье, 23 мая Марудзян обратился к стране. Сказал, что сожалеет от том, что случилось. Что семьи всех погибших получат компенсации от государства в фиксированном размере. Так же объявил трёхдневный траур с понедельника. Но про виновника поражения - маршала Комлина, не было сказано в его послании ни слова. Но "вишенка на торте" заключалась в том, что замминистр обороны "в долгах" перед Пиксисом не остался. Первым делом помчался в столицу, и там в эфире с одного из центральных каналов, стал давать интервью. И в этом интервью он чётко определил виновника. У меня до сих пор наглость от чувства безнаказанности этого человека не укладывается в голове. Виновником в своём поражении при наступлении на округ Шиганшины маршал Комлин назвал... нет, даже не Дота Пиксиса, и не солдат которыми он командовал, а...Развед-Корпус! Нас! Тех кто сидел в окружении, в котеле, под столицей вражеского государства! Аргументировал он это тем, что у него, видите ли, не хватило комплексов УПМ и хорошо обученных солдат, которые бы могли бы покромсать "титанов в капусту". А мол, Имперский Развед-Корпус сидит где-то там, на куче оборудования и время зря теряет. Проще говоря, нам всё стало после этого понятно. Мы снова собрали заседание по этому поводу, где и узнали всё самое "хорошее" о нас. Плевались все, услышав эти слова. И пришли к одному выводу: Комлин нас уже списал в расход, несмотря на то, по указу Пиксиса нас регулярно снабжали с воздуха, несмотря на попытки помешать нам. Списал в расход и тех, кто остался на стене Дружбы. Мы пришли к выводу: раз он так говорит, он не боится говорить такие слова! Значит, он уверен, что ничего за это ему не будет! Тем же вечером Первый Эшелон, который героически держался на Стене Дружбы всю неделю, принял решение к отступлению и прорыву через Гатину. И к часу ночи, когда интенсивность боевых действий спала, оставшиеся 135 тысяч солдат из трёх разделённых группировок (стена к тому времени была пробита на нескольких участках, но прорваться через них противнику до полного отступления наших частей так ине удалось), объединились в ядро на территории города Гаверн и стали отступать единым целым. Мы связались с ними, и подтвердили, что ждём их севернее Илитавы, и намерены воссоединиться с ними. Примерно та же картина произошла на Шикомиакском участке, правда это случилось раньше. На день. Часть войск не просто отступила в Ротенберг. Генерал четвёртой армии Антонис Вердер принял попытку взять Диландроз штурмом (видимо не у нас одних то руководство вызывало ненависть). Но не взял. В пригородах наступление прекратилось. Однако, как позже он заявит - он сделал это с целью отвлечь огонь армии столичных самых боевых подразделений на свою армию, чтобы прикрыть отступление остальной части войск через саму Шикомиакию в Ламарию и в Ротенберг на юге. Тем временем в Шикомиакии наблюдался исход поданных Парадиса - никому не хотелось стать канибалистическим пушечным мясом. Люди бежали куда угодно, но в основном в те же Ламарию и Ротенберг, и даже в Гатину, где, хоть и сидел предатель Вилькомир Тоба, но он, в отличие от Эрейзы Галакурьинской не объявил парадисцев врагами. Наоборот, даже поручил разработать маршруты для эвакуации наших поданных на территорию самого Парадиса. (Что потом ему на Чёрном Суде Бозардом и Микасой зачтётся.) Возможно здесь свою роль сыграл тот факт, что мы стояли под столицей. И что в Гатине было больше войск, чем в той же Шикомиакии... или армия Гатины была не такой боеспособной, как той же Шикомиакии. Остаётся добавить, что наш план ещё сработал в том смысле, что те части, которые гатины должны были перебросить на наши подразделения на Стене Дружбы, действительно были перенаправлены на нас. Здесь Леви не ошибся. А всё очень чётко и правильно рассчитал. По нашим подсчётам до того, как произошло воссоединение, гатинская сторона потеряла безвозвратно своими и марлийскими частями не меньше двух корпусов живой силы и с полторы тысячи всевозможных бронемашин и танков, при том что вся их армия насчитывала не более 240 тысяч человек. Прорывался первый эшелон достаточно быстро и резво, разнеся в дребезги два корпуса гатинов в первый день, выставленные на их пути. Через три дня, вечером в среду, когда командование, видимо осознало, какими наконец были наши планы, и почему мы стояли под столицей уже вторую неделю, бросили все оставшиеся войска, и на Развед Корпус, и на Ядро Первого Эшелона, который к нам отступал. (Генерал Жарахович, хорошо из себя дурачка строил, раз никто не заподозрил его в измене, и не понял нашего смысла "сидения под Илитавой", (ну или понял, но ничего весомого не смог предпринять.) Цель последней операции Гатинов была не допустить нашего объединения в один единый кулак. Но это случилось. Первый Эшелон во второй половине дня, в 90 километрах западнее от столицы Гатины начал бой. Незадолго до этого на нас перебросили оставшийся корпус бронетехники. Эта атака закончилась так же, как и все предыдущие. После сражения полковник Аккерман и генерал-лейтенант Смит созвали заседание. Мы приняли единогласное решение - помочь первому эшелону. От нас требовалось совершить рывок на запад. Что мы и сделали. Мы с Энни, естественно приняли участие в этом рывке. Совершив рывок на пятьдесят километров на запад. С помощью отжатых бронемобилей, мы, в составе подразделений полковников Аккермана и Россова, взяли под контроль магнитную электростанцию*(4), и как следует подзаправившись, обесточили целую область. Далее пройдя ещё двенадцать километров, мы наконец встретили к полудню войска противника, и ударили по ним пока они успели повернуться к нам лицом. Грызня была сильная, положение наше было сложным - разгромить мы их не смогли бы не при каких обстоятельствах - нас всего было не более 8 тысяч (в этом составе были ещё три тысячи десантников) против их семидесяти. Присутствие титанов сыграло свою роль. Нам пришлось потрудиться, чтобы они нас не погнали назад. Титанам, (т.е. мне и Энни) пришлось в прямом смысле совершать отчаянные рывки вглубь группировки, пробиваться к арт-позициям и долбить их прямо там. Но самым тяжёлым было вернуться назад, к себе на позиции - напичкивали свинцом из автоматов и пулемётов так, что еле ползёшь назад. Не спасала даже алмазная броня. Наконец к вечеру Ядро Первого Эшелона дошло до нас и ударило по гатинской последней армии с такой силой, что они бежали, кто на север, кто на юг. Мы воссоединились. Помню, как мы обнимались и целовались. И следующие 70 километров мы прошли относительно спокойно. К утру мы были под столицей, у посёлка Шело. Нашей радости не было предела. Мы видели эти измученные, но радостные лица, а они наши. Была и ещё одна радостная новость. Ночью наши смотровые увидели, что с северной стороны гатинские войска уходят. Тоже самое увидели и на восточной стороне нашего котла. И уходят на юг. Ночью с южной стороны, со стороны Столицы выдвинулся конвой бронемашин. Приехал какой-то полковник от Гатины и передал ноту от Вилькомира Тобы о начале перемирия. Так же нам предложили возможность начать отступать к себе на Родину, "лишь бы мы не начинали боевые действия против столицы, так, как армия Гатины безнадёжно разгромлена". По сути это означало капитуляцию Гатины перед нами. На ночном заседании, на котором я не присутствовал, (поскольку чертовски устал), наша сторона единогласно приняла это ноту. Под утро мы собрались в здании администрации, наконец в большом зале, в маленьком места всё равно бы всем не хватило. Но было там в итоге теснее, чем внизу в обычные дни. Однако вскоре выяснилась неприятная новость - из высшего состава эшелона уцелели только военные рангом не выше генерал-лейтенанта. Объяснили они нам это так - когда они собирались отступать - один из снарядов попал в ставку. Три генерала погибли на месте, а маршал Виктор Эрстед, который принял решение к отступлению, скончался во время прорыва. Командование приняли на себя дюжина генерал-лейтенантов, главным они избрали в полевых условиях Рика Вернова. Именно он командовал во время прорыва ядра Первого Эшелона к нам. Среди тех, кто носил комплекс УПМ, т.е подразделения гарнизона и Развед-корпуса, дожили до воссоединения не более трёх тысяч. (Честно скажу, эти ребята, которые отчаянно сражались там, на стене, были явно злы на нас. Пару раз даже возникали неприятные инциденты. Но с ними разобрались быстро.) Всем была оказана помощь первой необходимости. На заседании были оговорены дальнейшие действия. Мы решили отступать к себе, на восток. И общая численность нашего кулака была теперь 175 тысяч человек более 300 танков, свыше 1200 тяжёлой артиллерии и полтысячи бронемашин и грузомобилей с снарядами. Так же с ними были два бронепоезда, не такие огромные, как наш - технические, прежде всего для перевоза техники и снарядов. Но уже в четверг 26 выяснилось, что не всё оказалось так просто, как мы расчитывали. Сложились снова два неблагоприятных фактора - Гаракутер, по которому проходили две основных магистрали и через который лежали наши пути к отступлению, пал под внезапным ударом группы армий "Север-А", где были замечены снова Аномальные Титаны. (И я сразу понял, что это было сделано неслучайно.) То есть прямое отступление по магистрали для нас было отрезано. Другие использовать было невозможно - там стояли Гатинские Баррикады. Участок ветки магистрали, которая шла к Илитаве, гатины просто разобрали на металлолом - боялись, что мы совершим внезаный бросок в столицу. Второй фактор - к тому времени группа армий "Центр" т.к. стена Дружбы осталась полностью беззащитной, уже вошла и оккупировала большую часть Шикомиакии. Как и предсказывал Леви, через три-четыре дня они стояли уже в десятке километров от Ламарии. Над Ротенбергом нависла ещё бо'льшая угроза. Добавилось и то, что Молибен и Марлия начали операцию по высадке десанта во Флории. Хоть Флоры и стали активно обороняться, плацдарм для наступления они завалить не смогли. Наши корабли и базы были, либо уже не пригодны для боевых действий, как это было в порту Дэллегенабурга, в Ротенберге, либо слишком далеко, чтобы оказать помощь. Поэтому пришлось действовать сухопутным войскам. А чуть севернее, всё шло к тому что трёхмиллионная вражеская группировка армий "Центр" Перейдёт в наступление на Ламарию. В Ламарии началась паника. Тем временем говнюк Комлин начал готовить новую операцию, которая должна была состояться на территории этого союзного государства. Правда эту операцию вызвался готовить и сам министр обороны Пиксис. Увы, судя по всему, на его мнение Комлин наплевал при реализации. Позже с рассказов самого Дота Пиксиса, я узнаю, что на его слова о том, что "кого его дорогой замминистр, обвинит на сей раз, если операция провалится", Комлин ответил ему следующим образом: "Чтобы он не сказал, ответственным за это поражение будет Пиксис. И это поражение станет для министра на посту последним." То, что под "нашего человека копают", мы поняли уже давно это было понятно, даже когда мы ещё не знали ни слова об этом разговоре. Из Аданского штаба с нами связались важные люди, а потом связался лично он. Пиксис сказал нам, что скоро будет ещё одно поражение нашей армии. (Да-да, именно так и сказал.) Но также он нас предупредил, что были перехвачены новые радиосообщения, о том, что враг готовится к новому наступлению под Портом-Гирой в ближайшие два дня - цель наступления - взятие этого города. И что штаб уже начал соответствующие приготовления к оборонительным действиям, и что Комлина туда не допустили. Но без Развед-Корпуса положение будет очень сложным. Мы ответили, что готовы прорваться через оккупированный Гаракутер. Однако стало ясно, что даже если сейчас мы прорвёмся через него - не факт что мы сможем прорваться потом на север - к Порту-Гире - прямых свободных путей не было, поскольку магистраль, соединяющая Гаракутер и Порт-Гиру, в той части, что была севернее, была уже оккупирована. В таком случае был только один способ - после Гаракутера рвануть только в тыл, в глубь страны, и там перенаправить состав. Но на всё это ушло бы слишком много времени. А на счёту, со слов министра обороны, было пара-другая суток. - И так, что мы имеем? - сказал Смит. - У нас, теоретически, хватит сил для прорыва на Родину, но не хватит сил к прорыву к Порту-Гире, чтобы потом оказать помощь обороняющимся. Простыми словами Дот Пиксис хотел сказать нам, что если сейчас он быстро не покажет всем, как надо правильно вести боевые действия на примере этого города, то он вылетит из министерства. И тогда всем будет плохо. - Меня поражали эти обстоятельства. Вернее вся их абсурдность. Вместо того чтобы объединяться, и решать все проблемы сообща, Комлин, похоже метит в министры, даже в период войны, когда решается вопрос о том, быть нашему Отечеству или нет. Поражало то, как плотно сплелись политика и война. Омерзительно. Позорно. Но это было фактом. Если сейчас Пиксис вылетит из министерства, то не то что нам, всей армии полная крышка. Поражение к зиме нам обеспечено. Армия Марлии будет стоять в Адане и Заббоне уже к декабрю месяцу... если не ещё раньше. - ... хотим мы или не хотим, но похоже, нас снова придётся вызывать огонь на себя. Я думаю. - Смит постучал пальцами по столу. - Нам придётся прорываться на север. К Рандебургу, и устроив погром там, начать пробиваться южнее, сделав петлю, а потом пройти между Гаракутером и Шиганшиной, выйти на дорогу к Порту-Гире.... - Я возражаю! - прервал его командующий первым эшелоном Рик Вернов. - Мои люди истощены! Количество снарядов ограничено их хватит только на прорыв самым коротким маршрутом! Самолётами такое число не доставить! К тому же аэродром в Гаракутере пал, вместе с городом. Это предложение называется даже не авантюра, а самоубийство! Я не стану поддерживать ваш план, генерал-лейтенант! И мои люди тоже! - Но как же нам помочь избежать падения Порта-Гиры? Если падёт этот город, мы, наверняка, лишимся главного человека, который нас поддерживает! Он нам не стал бы говорить нам об этом, если ситуация не была бы столь серьёзна! А пока он будет там, у нам всегда есть возможность получить помощь... - Я встряну! - внезапно сказал полковник Аккерман, так что все удивились. - Если нам требуется убить двух зайцев одним махом, мы это в состоянии сделать! Мы можем пойти по третьему пути! - Он попросил разрешения выйти к карте Гатины, висящей на стене. Ему позволили. - Смотрите, мы находимся здесь. - Леви ткнул оранжевую точку, намеченную оранжевым цветом. - На север идёт одна железная дорога. Прямиком в Рандебург. Это расстояние - 300 километров. Добраться туда на магниторельсе было бы возможно за пару часов езды. - Я не понял к чему он клонит и что он хочет сказать. - Только есть один минус - сейчас в Рандебург прорваться нереально. - Загадочный взгляд на всех присутствующих. - Большой группировке. Нас увидят за много миль, учитывая то, что за нашей группой, уже наверняка с ппвышенным интересом наблюдают. Но вот маленькому отряду под прикрытием нескольких сотен человек, батальону под прикрытием нескольких танков, к примеру вполне возможно. - И тут мне стало ясно всё. - Я предлагаю отправить наших Титанов в Рандебург, чтобы они устроили там погром, и тем самым отвлекли внимание на себя. - "Крутой план полковник! Я готов, вот только вот... опять авантюра?" - Я предлагаю нанести целенаправленные удары по нескольким пунктам: двум аэродромам, центральному вокзалу, и центральному порту, и по военной базе Марлии "Аргон". Предлагаю также поставить перед нашими Титанами, - все посмотрели на нас, - задачу разгромить склады с боеприпасами, чтобы вызвать перебои со снабжением вражеской армии. Также - пустить корабли в пристани на металлолом и разрушить все электростанции, или одну главную. Предлагаю совершить это сегодня-завтра ночью. Настало некоторое молчание - все одумывали план предложенный полковником Аккерманом. Через некоторое время в зале поползло шушуканье. Первым обратился к полковнику Смит. - А если там окажутся Аномальные Титаны или Звероподобный с Усиливающим, или что хуже всего все сразу - смогут ли наши Титаны противостоять им? - Все снова посмотрели на нас. - Нет, всем противостоять не смогут. - Ответил полковник. - Это единственный повод для нашей неудачи. Однако, все эти вышеперечисленные, как только начинаются боевые действия - сразу на линии фронта. Без них "доблестная" марлийская армия наступать не в состоянии. А раз они наступают, значит с большей вероятностью Титаны вражеской стороны присутствуют далеко от Рандебурга. Следовательно, крепость ими не охраняется - тыл не прикрыт. Можно долбануть по нему. Титаны в состоянии нанести большой урон. Тем более, если ударят внезапно, - Леви усмехнулся, - а они это умеют делать. - Как они доберутся до Рандебурга, если это - неприступная крепость? - спросил генерал-лейтенант Вернов. - Южные аэродромы разгромить они в смогут! Но порт ведь на севере! Как они смогут добраться до него, если их остановят на границе? - Есть у меня соответствующие мысли на этот счёт! - загадочно сказал полковник. - Старший Лейтенант Шульц! - молодой мужчина с перевязанной рукой вышел вперед, из толкучки. - Вы были накануне войны в Рандебурге. Расскажите, как устроен вокзал и какими путями до него можно добраться!***
- Значит вы - младший лейтенант Спрингер? - коротко стриженный коротышка отчеканил, что да. - Вы проходили дополнительные курсы по партизанским действиям? - Так точно! - ответил Конни, и Аккерман слегка прищурился. - Ориентироваться на болотистой местности умеете? - Конни ответил, что "Ток-точно-полкофник-Аккерман!" - Маскироваться умеете? Укрытия мастерить на скорую руку? - тот отчеканил тоже самое. - Угу... я вас понял. - Взгляд на меня. - Ты уверен, что этот человек годится для вашей операции? - я кивнул и сказал, что-то вроде того, что мол Спрингер не семи пядей во лбу, но в реальных условиях соображает быстро. Леви снова посмотрел на сероволосого. - Что ж, по крайней мере успехи его подразделения это подтверждают. А среди его людей есть те, кто смыслят, как работать в болотных условиях? - Ну... э-э-э... я как бы... - начал Спрингер. - Понятно, раз он так важен, можете брать, а я поставлю на его место другого человека. - Леви поставил галочку у себя в листе, и сказал, что Спрингер может пройти за мной. Конни прошёл за мной и спросил походу. - Эрен, а каков план по этому Рандебургу? - я в кратце объяснил ему. - Ваша задача, группы прикрытия, пробираться через болотистый лес, к другой магистрали, захватить один из локомотивов, встретить нас, и всё это сделать пока я с Энни буду громить склады в городе. Остальная задача - сориентироваться на месте. - Я думал задача по-конкретней будет! - я ответил, что примерно такого же мнения. Честно говоря, план, который предложил Аккерман, подразумевал слишком много "если". Если что-то не срабатывало, мы как говорится, рисковали потерять всё. Особенно рискованной была затея со сной. Но я уже привык к рискам к тому времени - пока для меня всё сходило как с гуся вода... - Значит так, - я отошёл от мыслей, когда перед нами, около железной дороги встал Майор Джин с его "коробкой" подчинённых и собранных добровольцев в ново-сформированный спецотряд. Я встал недалеко от майора, там где стояла Энни. Конни прошёл в ряды. - Наша задача, бойцы, обеспечить прикрытие двум особо-важным солдатам. Ход действий таков - используя технический локомотив-тягач, нам предстоит добраться до границ Рандебурга и доставить туда солдат специальных солдат. - Я заметил, как некоторые посмотрели на нас. - Их задачей будет устроить... хаос в тылу врага. И тем самым отвлечь внимание частей противника на себя и вызвать перебои со снабжением, что нужно тем войскам, кто остался там, на той стороне. Сегодня сила врага в ресурсах. Задача этой операции - убавить эти ресурсы. - Майор Джин посмотрел на меня и на Энни. - Пока они будут уничтожать все важные пункты в анклаве, мы, - он окинул взглядом солдат, - будем прорываться к восточной магистрали, через леса и через болота. Расстояние до этой магистрали вдоль Родерско-Гатинской границы - 28 километров. Там же на границе находится железнодорожная станция, где на стоянке находятся поезда. - "Это наше предположение, что они там находится!" - подумал я. - Наша задача захватить хотя бы один. И выдвинуться на юг. - пауза. - Пока путь на север свободен, надо действовать! Уложиться нам необходимо всего за одну ночь. - "Время... подумал я, всего лишь время!" - Потом мы должны "отчалить" на юг, проехать двести километров, и встретиться с частями, которые будут нас ждать на территории Гатины в пункте Олхорус. Потом мы направимся к основному Бронерельсу, который будет продвигаться на восток южнее. Бронерельс Развед-Корпуса начнёт отступление к Гаракутеру в десятом часу вечера. Делается это уже с целью отвлечь внимание врага, чтобы тот сбавил бдительность и у нас был дополнительный шанс вернуться с задания. - Он осмотрел всех выдержанным взглядом. - Есть вопросы, солдаты? - вопросов не последовало.***
Существо в чёрных доспехах стоит напротив кровати с лежащим на ней человеком. Его голова перемотана белыми бинтами. Человек лежит в коме уже почти две недели под аппаратом искусственного жизнеобеспечения. Эмиссар с зеркальным лицом смотрит на него уже больше получаса. Девушка в доспехах из чёрной метастали размышляет, стоит ли ей вносить корректив в этот момент истории. Просмотрев все возможные варианты будущего, она говорит: - В этот раз ты не будешь лежать в коме до Битвы Судного Дня. Ибо твоя кома была бессмысленна, и для тебя, и для твоих близких. Я дам тебе шанс. Я надеюсь, что лучше будет не только тебе. Но и ей. Парадокс кладёт руку на голову человека. Слабое свечение охватывает голову больного. Так продолжается с полминуты. Человек начинает слабо шевелить веками. И скоро открывает глаза.***
- Сколько до границы? - спросил майор Джин у машиниста. - Двадцатник, - ответил мужчина, и тут же спросил, переводя взор от сумеречного окна на военного. - Начинать тормозить? - Да, сбавляйте скорость! Едем до двенадцати! Там разгружаем танки. И уводим их в лес. Эрен? - я вскочил с мягкого старенького диванчика, что был в кабине машиниста. - Ну что готов к своему "безумному рывку"? - К авантюрам полковника нам с вами не привыкать! - Эрд Джин улыбнулся. - Всегда готов! - Если нас сейчас заметят, то я думаю, мы можем по-быстрому использовать одного из вас, чтобы разгромить пограничный пункт, правда, это нежелательно. Однако... выхода может не быть. - Сказал в полголоса майор Джин, отводя глаза. Когда мы доехали до нужной отметки, на улице уже стояла тьма. Звёзд было немного - их затмевал цвет сразу трёх лун. На западе поднималась дальняя Гамма-Луна, размером с пятидидановую монету. В центре стороне, на востоке всходила из-за горизонта выходила из тьмы одновременно, самая большая Луна Бета в виде месяца. А в центре, находясь в полнолунии ярко светила Луна Альфа, занимавшая примерно столько же на небе, сколько и Бета, но реальными размерами даже немногим меньше, чем Луна Гамма. "Треугольник - подумал я. - Трига. К ураганам в умеренно-тропических широтах. Может быть хоть это усложнит задачу нашим врагам, которые высаживают десант во Флории!" Я выглянул из окна локомотива, там солдаты выкидывали мостки и выгружали двенадцать танков, которые мы прихватили с собой. Понятно было, что их придётся здесь бросить, ибо они нужны лишь для прикрытия. Прорыва этого локомотива. - У тебя в лучшем случае будет пара секунд, чтобы спрыгнуть с моста в реку и превратиться. - Сказала Энни, стоявшая у окна. - Если промедлишь чуть дольше - расшибёшься о ближайшую конструкцию моста. Учти, из лепёшки восстанавливаться будешь не меньше трёх часов. А у нас нет на это времени! Будь осторожен, Эрен. - Беспокоишься обо мне? - она понимающе посмотрела на меня. - Будешь подрывать цистерны с керосином - не обожгись! - с улыбкой сказал я. - Надеюсь... ночью будет меньше гражданских и мирных во всех пунктах. - Сказала она глядя в сумеречное окно, где горели фонари. - Да, понимаю, что сейчас война. Либо мы их, либо они нас... но как-то тяжело представить, что я кого-то лишу близкого человека... не военного происхождения. - Был такой мудрый человек, который сказал, что "война это враждебное человечеству состояние"... - я посмотрел в даль. - Но почему же именно этим способом человечество всегда стремилось решать свои вопросы? - мы провели в молчании ещё несколько минут, а потом зашёл майор Джин. - Рядовая Йегер-Леонхарт, прошу проследовать за мной. Мы отправляемся к границе! - я посмотрел на неё, а она на меня. - Будь по-осторожнее, хорошо? - она кивнула головой, и я, охватив её руками, прижал её к себе, понимая как не хочу расставаться с ней. - Ты тоже, Эрен, - сказала она, заглядывая мне в глаза. - Не рискуй лишний раз... - она шепнула, чуть слышно. - Если объявятся Аномальные или Зик с Усиливающим... не бойся ретироваться с поля боя. У тебя одного мало шансов против них. - Мы расстались, я видел, из окна, как она садилась на танк. И видел, как она смотрела на меня. - Лейтенант Йегер, послушайте, пожалуйста! - сказал низкорослый престарелый военный машинист Павел, зашедший в двери, и я быстро переключился на него. - Как только! Придёт команда о том, что граница чиста, - он указал пальцем на спусковой рычаг подачи электричества на двигатель. - Я всё настроил! Платформу тоже отсоединил! Просто спустите это на всю катушку вниз, когда придёт сигнал. Вам понятно? - Так точно! - ответил я, и пожилой полноватый мужчина с седыми усами, отдавая честь, посмотрел на меня и сказал, что "Все рассчитывают на вас!" После этих слов он удалился и так же направился к танкам, стоявших напротив. Следующий час прошёл для меня в томительном ожидании. Пару раз я проверял наушник и радио прибор, боясь, что они сломаются, и я не получу сигнала. Несколько раз высовывался наружу с целью узнать нет ли тут незваных гостей. И каждые пять минут смотрел на часы. Время было полодиннадцатого, когда пришло сообщение от майора, что путь свободен. "Произошла небольшая перестрелка, но судя по всему из четырёх полупьяных военных никто ничего сообщить не успел!" - сообщил мне майор Джин. И я спустил движок. Через мгновение локомотив, лишённый груза двинулся в путь. В его последний путь. Следующие пять минут, пока всматривался в ночную железнодорожную дорогу, по которой ехал магниторельс, локомотив неминуемо набирал скорость. 43...56...78...102...128...153 км/час. Когда я пересекал границу, я увидел их. Они успели только помахать мне руками. Это заняло меньше одной секунды, и они скрылись позади. Пока я мчался на скорости уже за 200, я размышлял о ходе операции. "Энни до двух аэропортов недалеко - километров тридцать, не больше. Если постараются, подберут ей транспорт, она успеет за час добраться до туда. Я должен добраться раньше до своих целей. Пока я буду орудовать на вокзале и в порту, и, если посчастливится, доберусь до складов и размажу их, на меня спустят все местные внутренние войска. Это будет шанс для неё. Потом, если посчастливится, пробьюсь к центру, а там сломаю МЭС и отступлю на юг! А там гляну что к чему, может даже петлю успею сделать до самой базы "Аргон", там тоже склады есть..." - думал я. (Но на деле оказалось немного сложнее. Причём даже порядком.) До пределов Рандебурга я добрался меньше чем за двадцать минут. Как и предсказывал Леви, родеры - народ практичный, всегда ночью после 11 часов убирают поезда с дороги. Плюс ко всему сейчас война на территории Гатины, как ни как. И поэтому поезда - ни туда, ни оттуда по передовым магистралям не ходят. Стало быть путь свободен. Наконец передо мной замаячили небоскрёбы, которые были высажены, словно периметром вокруг старого центра. Как только я "зашёл" в сами пределы города у меня в кабине тут же загремела радио-передача на родерском языке примерно такого содержания: "Магниторельс MKL-55" немедленно сбавьте скорость! Вы заходите на опасно-близкое расстояние!" - я вырвал с корнем этот машинистский передатчик после первых двух повторов - раздражать начало. А затем я, проходя через двигательный отсек, осмотрел все аккуратно сложенные батареи со снарядами. "Почти 22 тонны в тротиле! - подумал я и ухмыльнулся. - Бомбанёт знатно! Надеюсь на вокзале мирного народу, учитывая военное положение, будет не так много... ну а если там будет много военных, мне будет только лучше!" - и всё же я тяжело вздохнул. И направился к выходу. Через минуту, пока я шёл по парапетной платформе к "морде локомотива" передо мной замаячил мост через реку, на которой стоял Рандебург - река Веса. "У меня всего пара секунд! - подумал я, глядя на то как часто мелькают столбы от фонарей. - Вот он! Тот прогал между арками конструкции моста, про который говорил Шульц! Он не ошибся - значит все мосты в Рандебурге устроены по одному типу. Так!.. - я стал взбираться на парапет, пока поток воздуха то и дело стремился меня сдуть с места. - Эх... ну... если что я тебя люблю, Энни!.." - примерно такими были мои мысли, когда я повернул кольцо, порезался и спрыгнул с мчащегося локомотива прямиком в пропасть и прогал. Я прошёл в каких-то сантиметрах от крайней металлоконструкции. Я понял, что лечу вниз медленнее, чем вперёд. Вперёд летел я на бешенной скорости, так под 240 км в час. Я отдал команду о трансформации. Яркая светлая сфера залила всё вокруг, обдавая окружающее пространство красно-жёлтыми молниями с грохотом. Титан-тело стало формироваться. Когда я шмякнулся об поверхность, недоформированное нанороботами тело в прямом смысле "прокатилось" по поверхности воды, едва ли не до самого берега, где стало тонуть. Мне пришлось подождать, пока этот процесс будут закончен. Через минуту, я находясь в полностью сформированном титане вышел на берег из воды, поднялся в два шага к домам и огляделся. В тоже мгновение, примерно в полудесятке километров, в северной части города вспыхнул кроваво красный свет. "Не прошу прощения, - сказал я себе под нос, слыша серены воздушной тревоги, которые раздались одномоментно на улицах города, - Ведь не я это начал!" - подумал я, и рванулся с места. До порта, где стояла дюжина военных и примерно столько же военно-грузовых кораблей я добежал за десять минут, прямо по одной из кольцевых улиц. Не было ни машин, ни какого-либо общественного транспорта. Поэтому до пункта назначения удалось добраться так легко. Порт почти пустовал. Даже освещение было слабым в знак подтверждения его вечерней опустошённости. Но так как глаза моего титана могли видеть всё в полной темноте, это дискомфорта и неудобств это не вызвало. Первым делом я разгромил здание Побережного Вокзала с его смотровой вышкой. Закристаллизовав руки до локтей и ноги до колен, я принялся за "работу". Двенадцатиэтажное здание, в двое больше моего роста, сложилось под моими ударами за пять минут. Затем я совершил рывок к ремонтным докам, что стояли в полукилометре от центрального здания. Разнеся половину кранов в металлолом, я стал разрывать и сбрасывать другую половину вниз, вводу. Затем я снова совершил рывок в противоположную сторону. На сей раз к кораблям. Спрыгнув в воду, и встав на дно, примерно по пояс, я снова закристаллизовав руки, стал долбить сначала корабельные арт орудия. На одном из кораблей. Долбил, пока не грянул взрыв, а на корабле вспыхнул пожар. Мне тоже досталось от этого взрыва. И тут я решил действовать разумнее - начал переворачивать небольшие корабли на бок, а потом и кверху днищем. А потом закристаллизовав руку, начал это днище пробивать. Делал это я с большим энтузиазмом. Потом я стал дырявить корабли по-крупнее. Но далеко не все я смог осилить с этим переворачиванием. Пришлось дырявить их прямо так. И взрывать их сверху - долбить пока не был задет пороховой погреб. Но этот номер работал в большинстве случаев. В итоге мне удалось пустить на дно все корабли, которые стояли в гавани. Вот только далеко не все не подлежали восстановлению. Именно взорвать мне удалось семь кораблей. С грузовыми кораблями всё оказалось ещё печальнее - только на двух из двенадцати оказались боеприпасы. И мне снова пришлось превращать их корпуса в решето, которое в скором времени можно было бы починить. Однако те, которые мне удалось взорвать - залились яростным фейерверком, так что мне пришлось самому закристаллизовывать шею и позвонок, чтобы не вышло чего-нибудь для меня, ну... не совсем хорошего. Когда с кораблями было покончено, я понял, где возможно хранится большая часть складов с этих грузовых военны кораблей - на сладе, недалеко от порта. (По крайней мере, мне так сказали, что возможно они находятся там.) И рванулся туда. Но как только я вышел за пределы порта, и выглянул за разрушенное мною здание Корабельного Вокзала, как по мне долбанули залпом четыре родерских танка класса "Неизбежность". Но я успел отскочить от этих снарядов. Быстро зашёл в глубь руин, которые остались после моего погрома. Встал около недоразрушенной стены, закристаллизовал ногу, и, подняв её вдарил со всей силы - стена из железобетона повалилась прямо на танки, превращая их в груду металлолома. Я рванулся дальше, по восточной дороге, где как мне казалось, должен был быть схрон с боеприпасами. Вскоре я понял, что Шульц не ошибся и здесь - в пяти километрах были те самые прикрытые ангары. Там меня встретили со всем оркестром - от автоматов и пулемётов, до БТР с Танками. Пришлось снова как следует закристаллизовываться на столько, насколько это было возможно и долбить сначала танки. Помню, как я в один прыжок перескочил пятиметровый забор с колючей проволокой, и оказался на площади, с которой долбила техника неприятеля. Схватил за дуло один тенк, вырвал его верхную часть с корнем, и словно битой принялся размазживать в металлолом второй танк и третий. Каждый удар - яркий взрыв танка изнутри. Когда моё орудие пришло в непригодность я проделал это повторно ещё раз. Итого - минус десять танков противника. Когда танки закончились, я понял, что время пришло, и схватил один БТР двумя руками, и со всей силы кинул его в один из ангаров. Раздался взрыв, такой, что я сам испугался и бросился в сторону, спасаясь от разрывающихся снарядов. Полыхало адским пламенем. "Будто сам сатана делал этот фейерверк!" - подумал я, ныряя между небоскрёбами. Что было дальше - я смотреть не стал, понятное дело - взрывы, дым пожар, огонь. Я решил, что раз горит хорошо, значит полыхает не один склад (и судя по всему не ошибся, как позже мы узнали, схроны на побережье Рандебурга полыхали до следующего понедельника). Теперь мне нужно было добраться до главной МЭС, и уничтожить её. Это было бы самым правильным действием. До неё я добрался за минут двадцать - она была в пределах старого кольца города. Пару раз на меня наезжали танки, выскакивающие с перекрёстков, но я действовал быстрее, чем они. Проще сказать - расклад был не в их пользу. Увидев строение, напоминающее полусферу на приземистом цилиндре, я рванулся туда, выдыхая клубы пара изо рта, и выворачивая пласты асфальта. Но тут меня ждал малоприятный сюрприз. Внезапно, прямо в конце улицы, докуда мне оставалось полкилометра, с грохотом и молниями зажглась алая сфера, и я от неожиданности сбавил скорость, останавливаясь на месте. Вспышка разрослась и стала обретать человеческие формы. Не прошло и минуты, как я увидел у себя на пути... необычного титана. "Тот самый Аномальный Сиреневый Титан?! - подумал я, всё ещё не веря в то, что встретился с ним. - Блядь, но вот почему?! Я уже думал, что сейчас последний или почти последний пункт выполню!.." Теперь я видел его в деталях. Он был не просто сиреневый. В свете ночных фонарей, он был фиолетовым. Только ниже колен он был немного красноватым. На его теле было что-то вроде кожистых доспехов - они, словно латы налегали поверх человеческих частей, образуя какое-то подобие брони. Его уродливое лицо напоминало мне Колосса и Улыбающегося титана одновременно. На голове было нечто вроде толстых серебряных волос. Титан смотрел на меня, бесспорно, как разумный - в этом у меня не было ни тени сомнения. Казалось, Аномальный смотрит на меня и ждёт, что я рванусь на встречу ему. Но я долго и не стал колебаться. "Я пройду туда, независимо от твоего желания!" - рявкнул я Титан-телом и, взревев, бросился на него. Аномальный тоже бросился на меня, но с немым выражением, выдыхая ноздрями клубы пара. По габаритам он был примерно как я - около 17 метров*(5), и примерно такого же телосложения, правда с более длинными ногами, а его глаза горели жёлтым цветом. Я закристаллизовал обе руки и одну ногу - хотел вдарить по нему и повалить на землю. Но тот оказался ловче - в последний момент он пригнулся, и ушёл в сторону, ударяя мне в солнечное сплетение. И тут случилось то, чего я никак не ждал. Боль неведомой силы окатила все мои нервы - как моего Титана, так и меня самого, а сам я, едва уловив сознанием треск и грохот взрыва, оказался отброшен на соседнюю многоэтажку, пролетев при этом полсотни метров. Когда я понял, что осознаю, что происходит, я лежал на крошеве из бетона и стройматериалов. Но совершенно не мог пошевелиться - Титан-тело просто не хотело отзываться на мои команды. В полусотне метров от меня стоял Аномальный и весь светился белым цветом, а его волосы стояли вертикально - между ними бегало что-то яркое. Я не понял по началу что с ним такое. Но когда зрение прояснилось, я сначала понял, что от меня идёт не пар, а дым. "Как будто меня поджарили... электрошокером... электрошокером?!" - когда моё зрение окончательно вернулось ко мне, я увидел, что по фиолетовому Титан-телу моего противника бегают плотной сетью белые электрические потоки. - Вот это номер... - поражённо прошептал я. - Электрический Аномальный Титан...