Смешинка в кофе

Сэр Генри с усилием приподнялся и сел, потирая намятую шею. Где-то за мутной завесой тумана, постепенно удаляясь, слышались шлёпанье ног, крики и беспорядочная стрельба. Но вскоре их заглушил другой звук, донёсшийся прямо из-за спины, — нетерпеливый перестук каблуков по каменистой тропинке. Владелец Баскервиль-холла узнал эту походку безошибочно. — Мисс Стэплтон? — он обернулся, выдав ободряющую улыбку. — Не нужно волноваться, я жив и практически здо… — но вдруг осёкся и испуганно сглотнул. Прямо в лицо ему смотрело дуло маленького револьвера. — Не так быстро, сэр Генри. — Бэрил Стэплтон подошла к нему почти вплотную, заставив отпрянуть. — Я и не сомневаюсь, что вы в порядке. Ваши лондонские приятели в любом случае не позволили бы вам пострадать. — Да-да, не беспокойтесь, — с готовностью закивал Баскервиль, — мистер Холмс и доктор Ватсон всё предусмотрели, опасность мне не грозила… Я только не пойму, — он натянуто заулыбался, — откуда такие странные интонации? Вам кажется, что они зря подвергли риску мою жизнь — но ведь это неизбежно… Бэрил сделала ещё шаг вперёд. Над чёрным глазком дула холодно блеснула воронёная мушка. Незадачливый баронет шарахнулся назад и беспомощно опрокинулся на спину, как черепаха, пойманная аборигенами где-то на Андаманских островах. — Вот так. — Бэрил, не переставая целиться, приблизилась ещё на шаг и теперь смотрела на него сверху вниз. — А теперь, любезный сэр, извольте объяснить, с какой стати вы и ваши дружки-собачники объявили охоту на моего мужа. Да-да, и не закатывайте глаза: вам прекрасно известно, что мы с Джеком не кровные родственники. — Ваш муж сам пытался меня прикончить! — выпалил Генри. — По примеру бедного дядюшки Чарльза… — Как? Застрелить из сачка? Не смешите меня, — презрительно фыркнула Бэрил. — И не думайте, что мы в здешней глуши вовсе не читаем газет. Я помню заметку о Джефро Рукасле из «Медных буков», которого искалечила собственная собака. Тоже дело рук Холмса и Ватсона, верно? Правда, в тот раз они сработали слишком грубо. С доктором Ройлоттом и его змеёй вышло на порядок оригинальнее. — Поверьте, мисс Стэплтон… — Миссис Баскервиль! — голос прозвучал как щелчок затвора. — Хорошо, миссис Баскервиль, — покорно согласился Генри, — но если бы вы знали, насколько всё на самом деле сложнее! Вы ведь не в курсе нашей семейной истории? — оживился он. — Мой дед был женат дважды. От первого брака родился мой отец Джон, а от второго — Чарльз и Роджер. Мачеха из троих братьев любила только Чарльза и любой ценой стремилась расчистить ему путь к наследству. И, откровенно говоря, мой благонравный дядюшка ничем не уступал своей маменьке! Бедный отец не выдержал наветов и издевательств и отправился искать счастья в Канаду. Он умер совсем молодым, и с того дня я не знал покоя… — Да-да, и прибыли в Англию ради правой мести, а миллион фунтов планировали пожертвовать на нужды Общества трезвости, — с нескрываемой издёвкой прервала Бэрил. — Так я и думала, ничего нового вы не сказали. Если хотите знать, с моим покойным свёкром Роджером сэр Чарльз обошёлся не лучше, но Джек почему-то не спускал на него собаку с жуткими стеклянными глазами. — Почём я знаю, кто из нас троих успел бы раньше! — буркнул Генри, окончательно перестав притворяться. — Миллион фунтов слишком плохо делится. А кстати, вы о себе подумали? Если ухлопаете меня, не ждите, что Холмс и Ватсон дадут показания в вашу пользу. А ваш муж, сдаётся мне, вряд ли что-то ценное сообщит из залежей торфа. — Вы правы, стрелять в вас — много чести, — поморщилась Бэрил. — У меня есть идея получше. Сейчас вернутся ваши пронырливые дружки… Кстати, что они собираются теперь делать? Перевозить собаку на другое болото, к другому сэру? — Н-наверное, — промямлил Генри. — Я их планами не интересовался. — Ну так вот, — Бэрил поправила шаль, прикрыв её краем револьвер в руке, — когда вернутся ваши дружки, вы с ними рассчитаетесь и попросите отдать вам собаку. На память. Душой к ней прикипели и всё такое прочее. И на всякий случай имейте в виду: в Коста-Рике я пристрелила каймана, который пытался уволочь Джека под воду. А каймана, между прочим, можно убить только выстрелом в глаз. Делайте выводы… — Делаю, — обречённо пискнул Генри. — Только я не пойму, зачем вам собака? Вы и сами… — Чтобы вовремя закончить легенду на семействе Баскервилей, — Бэрил усмехнулась уголком рта. — Не люблю вторичности. Идут, что ли?.. — она прислушалась. — Ну, сэр Генри, обопритесь на моё плечо, вот так… — Ствол револьвера бесцеремонно ткнулся баронету прямо под рёбра. — И сделайте лицо попроще, с таким видом кузену половину имущества не отписывают… *** — Мы пришли? — Бэрил вопросительно посмотрела на лохматую взъерошенную псину с хвостом-бубликом. Вместе с нелепыми красными линзами бывшая пособница Шерлока Холмса лишилась флёра инфернальности и теперь ничем не отличалась от обычной овчарки с болот. Остановившись у края бочажка, она села и призывно затявкала. — Хочешь сказать, он ещё жив? — уточнила Бэрил, вглядываясь в белёсую дымку, но тут раздался громкий плеск, и из камышей показалась неимоверно грязная физиономия в заляпанных тиной очках. — О, вот вы где! — Стэплтон выбрался на сушу и протянул руку к морде собаки. — Знаешь, Бэрил, в жизни не встречал более компанейской зверюги! А ведь с ней, похоже, никто до меня не играл… — Тебе бы всё играть, — укоризненно фыркнула жена. — Я уж всерьёз усомнилась, что увижу тебя живым… — И совершенно зря, mi amor*, — беспечно отозвался Стэплтон, почёсывая за ухом несостоявшееся родовое проклятье. — Господа собачники местности не знают, а я-то давно усвоил: если поблизости начали палить из револьверов, самое разумное — нырнуть поглубже. Как тогда в Коста-Рике. Кстати, — прибавил он, невинно улыбаясь во весь рот, — я всё хотел тебя спросить: куда подевался тот кайман, которого я изучал в естественной среде? ______ * Моя любовь (исп.)