* * *
Алекс проснулась резко, словно испугавшись. Сон исчез также неожиданно, как и пришел, изматывая и без того больные нервы. В горле пересохло, а спина и зад отдавали лёгкой болью при движениях — сказалась ночная борьба с Майклсоном. Спусив босые ноги на пол, девушка заметила, что следы погрома исчезли. Стул стоял на своем месте, а торшер не было видно вообще. Судя по всему, он не пережил своего полета. Ковер подозрительно ровно лежал на полу, будто его никто и не трогал. — Что за черт? — Вслух произнесла она, поднимаясь на ноги. Взгляд невольно зацепился за стоящий на столике поднос, откуда разносился приятный запах еды. В желудке тут же заурчало, напоминая, что Майер ничего не ела со вчерашнего утра. Пару мгновений помявшись, она приняла решение, что морить себя голодом глупо. Да и если ей снова придется отбиваться от излишне настырного Майклсона, на это нужны силы. Придвинув многострадальный стул к столику, она за несколько минут съела все содержимое фарфоровой тарелки. И взяв в руки кружку с уже заметно подостывшим кофе, принялась изучать комнату. В комоде обнаружилась одежда и несколько комплектов нижнего белья, которое шатенка никогда бы не надела, имей хоть какой-то выбор. В маленьком ящике нашлась расчёска и даже резинка для волос. На комоде лежала пара белоснежных полотенец, которых, она даже могла поклясться, не было вчера. Допивая кофе, Алекс забралась обратно на стул, вполне справедливо делая выводы, что убивать её здесь никто не собирается. Более того, кормят и не заставляют разгуливать в неглиже. Это уже радовало. Хотя ещё больше её бы обрадовало отсутствие хозяина дома, как минимум, в радиусе нескольких километров. Поставив пустую чашку на стол, Майер двинулась в сторону ванной и сбросив ненавистный халат на пол, включила воду. Теплый душ хоть как-то улучшил её состояние и прояснил голову, помогая думать более складно. На полке появился шампунь, губка, зубная щётка и пара гелей для душа. Откуда все это взялось, девушка понятия не имела. Не сам же Майклсон притащил. Пожалуй, губкой она терла себя излишне старательно, вспоминая ночные события. Кожа уже слегка припекала, когда она наконец смыла с себя пену и выключила воду. После душа, как ни странно, шатенку слегка отпустило то напряжение, в котором она пребывала изначально. Разумеется, страх неизвестности никуда не делся и ей в любом случае придется говорить с Майклсоном. Но делать это сейчас, ей не хотелось. Его вчерашнее поведение и их драка отбивала всякое желание, пусть он и был пьян. Замотавшись в полотенце, Алекс покинула ванную и все же натянула то нижнее белье, которое нашла в ящике. Выбора, опять же, не было. Зато остальная одежда оказалась более приличной. По крайней мере, плотные узкие штаны и клетчатая женская рубашка — уже что-то. Прочесывая мокрые волосы, она подошла к окну и отодвинула тонкую шторку. На улице то и дело мелькала охрана, более того, появились и собаки. Несколько стройных доберманов в шипастых ошейниках, покорно семенили за мужчинами, то и дело задирая нос и принюхиваясь. «Побег лишён смысла», — подумала девушка. — «Даже если и есть возможность миновать охрану и забор, собаки меня не пропустят». Вздохнув, она отложила щётку и поежилась. Находиться здесь было неприятно. Одна мысль о том, что предстоит стать очередной наложницей, личной подстилкой хозяина дома, внушала омерзение. Ей в голову пришла мысль, что неплохо бы изучить и дом. Вчера, кажется Кара, упомянула, что Майклсон этого не запрещал. Правда, неизвестно, поменял ли он свое мнение после ночи. Вполне возможно, но ей об этом никто не говорил. Значит, можно. Подойдя к двери, Майер протянула руку, чтобы повернуть ручку, но та зашевелилась, вынуждая ее отпрыгнуть. Дверь открылась и она оказалась нос к носу с тем, кого планировала избегать. — Судя по отсутствию в твоих руках торшера, сегодня ты настроена менее агрессивно. — Произнес Кол, входя в комнату и закрывая за собой дверь. — Он не выдержал полета, — ответила шатенка, отступая назад. — Но стул ещё здесь, так что, не спеши с выводами. — Пожалей хотя бы мебель, милая, — мужчина принял снисходительное выражение лица. — Один этот стул равен двухмесячной оплате труда продавца в супермаркете. — Жаль, что он падет в битве за мою честь, — Алекс широко усмехнулась, скрестив руки на груди. — Но ничего, купишь новый. — Расточительно, не находишь? — Бровь Майклсона изогнулась дугой. — В последствии, это будет расценено, как бесполезная растрата. Я бы предпочел сломать стол. — Будем говорить о твоих экономических предпочтениях или о том, зачем ты сюда пришел? — Милая, я имел ввиду отнюдь не экономику. Скрытый смысл. — Пошлые намеки — давно забитое клише. Как и та речь, которую ты наверняка заготовил. — Интересно, — протянул Кол, прищурившись. — И что же я, по-твоему, хотел сказать? — Ну, вариант с грубой силой не прошел, — Майер пожала плечами. — Значит, сейчас должна быть трогательная речь о том, что ты был не в себе и дико устал от одиночества. Банальный расчет на женское сочувствие и игра на чувствах. Я же сказала — забитое клише. — У тебя достаточно узкое представление о мужчинах. — Майклсон медленно двинулся к ней. — Тогда объясни мне в широком смысле. — Хмыкнула девушка. — Довольно двусмысленная фраза, — мужчина остановился вплотную к ней, глядя на нее сверху вниз. — Я ведь могу действительно объяснить в очень широком смысле. — Решил стать пленником клише? — Она подняла голову, глядя прямо в центр карих глаз. — Если при этом в меня не полетит торшер или стул, я согласен, — обладатель этих самых глаз, ухмыльнулся. — Мы можем заключать взаимовыгодную сделку. — Подробнее. — Твое появление кое-кого заинтересовало. И вероятнее всего, тебя захотят использовать, как мою потенциальную слабость. Хочу, что этот кое-кто продолжал так считать и глотал информацию, которую захочу слить я. — Слабость? — Согласишься — поясню. Алекс изогнула бровь дугой, вопросительно глядя на мужчину. Его предложение казалось заманчивым, потому что мало походило на интим. Сработал чистый интерес и женское любопытство зацепившей фразы. — Предположим, меня интересует твое предложение, потому что оно единственное, которое ты не связал с интимом, — медленно произнесла она. — Почему меня должны расценить, как твою слабость? — Потому что под меня давно копают, — ответил Кол, закатив глаза. — Я купил тебя, заплатив в одиннадцать раз больше, чем стоит обычная девственница. Мы торговались с чернокожим мужчиной, ты должна помнить. — Полагаю, повышение ставок до победного, было делом принципа, — Девушка склонила голову чуть набок. — И мои красивые глаза вообще не имеют к этому никакого отношения. — Отчасти ты права, — Майклсон кивнул, медленно обходя её, заложив руки за спину. — Марсель — дикарь, среди нам подобных. Не мне судить, разумеется, но если бы не мой значительный перевес в деньгах, ты вряд ли бы выжила. Ещё один факт, почему ты должна испытывать чувство благодарности. — Я уже растаяла и прыгаю тебе на шею, — съязвила Алекс. — Прямо герой женского романа. — Не любишь стандарты? — Мужчина обернулся через плечо, приподняв бровь. — Не испытываю желания носить розовые очки. — Ответила шатенка, усаживаясь на стул. — Я тоже. — На мгновение, ей даже показалось, что в его словах мелькнуло что-то похожее на одобрение. Но тут же исчезло, когда он продолжил. — Мы отклонились от темы, — он подошёл к окну, глядя на улицу через прозрачный тюль. — Данный индивид старательно под меня копает. Дело в территории, разумеется. И в количестве подвластных мне отраслей. Наша разница в том, что мне просто повезло оказаться с нужным человеком. А Марсель собирал своих людей из трущоб. У меня есть цивильный наркобизнес без конкурентов, сеть точек борделей с чистыми шлюхами, перегон дорогих тачек и что самое главное — прикормленные копы. Периодически мои люди достают им мелких воришек, сливают конкурентов по наркотикам и вообще создают нормальную статистику для федералов. Помимо этого, у меня вполне легальный бизнес продажи серьезного оружия, которое идёт в местные оружейные магазины и отдел полиции. Кол замолчал, будто задумавшись, а затем продолжил: — У Марселя нет ничего. Вместо развития, он нападает на мелкие отрасли. Вроде индивидуальных дилеров или сутенёров. Заставляет их работать на себя, совершенно это не контролирует и в конечном итоге, теряет. У него нет клиентской базы, легального прикрытия доходов и умения заключать союзы. Поэтому он хочет мою территорию, где все готово. — И почему я тебе не сочувствую? — Меланхолично спросила девушка и тут же ответила на свой вопрос: — Потому что ты занимаешься продажей дерьма и называешь это бизнесом. — Стереотипно, милая, — Майклсон обернулся. — Никто ведь не заставляет людей покупать наркотики или идти в бордель. Они делают это сами. Их тяга к нелегальному существует, потому что им это запрещают. И по крайней мере, я продаю чистые наркотики и слежу за тем, чтобы работали только здоровые девочки. Я лишь удовлетворяю спрос. Не будет меня, будет Марсель. Уверяю тебя, контраст оценит каждый. — Ты отклонился от темы. — Невозмутимо напомнила Майер, понимая, что ответить ей просто нечего. — Мы доходим до твоей роли в этом, как ты выразилась, дерьме, — Кол снова отвернулся к окну. — Этой ночью я узнал, что ты стала объектом наблюдения для людей Марселя. Твоя реакция на черном рынке была показательной, поэтому у них появилась надежда на шпиона. Человека, который сможет находиться ко мне очень близко, знать о моих планах и делах, а также сливать им информацию. Понимаешь, о чем я? — Хочешь сказать, они попытаются меня достать? — Они считают, что информацию можно достать через любовницу. А у тебя могли быть вполне веские мотивы для мести: насилие, ненависть и юношеская категоричность. Суть в том, что я тебя не насиловал. — Но активно пытался. — Я мог, — мужчина поджал губы. — Ты слишком активно сопротивлялась. А я привык общаться с той аудиторией женщин, у которых «нет» не значит отказ. И переход от этого «нет» до согласия, крайне короток. Но конкретно насиловать тебя, я точно не собирался. Более того, я действительно был слегка не в себе. У меня выдалась тяжёлая неделя. — Какой бедняга, — саркастически вздохнула девушка. — Уже плачу. — Твой сарказм начинает раздражать. — Жёстко усмехнулся Майклсон. — А чего ты ожидал? — Шатенка развела руками. — Что я брошусь тебе на шею? Ты привез меня сюда, а потом, приравняв к местным легкодоступным, чуть не изнасиловал. Какая у меня должна быть реакция? — Тебе все объяснил. — Последовал холодный ответ. — Пьянство и психологический сбой — не оправдание, — возмутилась Алекс. — Ты с самого начала сказал мне, что моё место в постели. Но я не планирую быть чьей-то подстилкой. Даже если за меня заплатили. Мы ни о чем не договаривались. — Я сказал тебе правду. Не строил перед тобой иллюзии, будто это всё любовь с первого взгляда и сопли. Я максимально честен с тобой. Это уже повод к какому-то доверию. — «Я хочу тебя трахнуть и сделаю это при любом удобном случае», — фыркнула шатенка. — Так себе повод доверять. — Не переживай, когда захочу тебя трахнуть, обязательно предупрежу заранее. — Насмешливо произнес мужчина. — Спасибо, обнадежил. — Майер закатила глаза и глубоко вздохнула. В голову лезли не особо радужные перспективы. Она понимала, с кем имеет дело. Этот человек — совершенно не дурак, раз имеет столь обширное пространство для нелегального бизнеса и просчитывает ходы соперников. А значит, все равно будет пытаться добиться своего. Подчиняться ему не хотелось, но очень хотелось жить и радоваться. А возможно ли это, при таких обстоятельствах? Выйдя из раздумий, девушка поняла, что изучает взглядом ковер, а на нем четко выделяются стопы в мужских кроссовках. — Ну чего ты от меня хочешь? — С тяжёлым вздохом спросила она, подняв голову. Вместо ответа, Майклсон наклонился и без резких движений поднял её на руки. От столь неожиданного действия, Алекс вцепилась пальцами в его рубашку, понимая, что второго падения её спина и зад не переживут. — Выпусти меня! — Потребовала она, увидев, что направляется он именно к постели. «Нет, нет, нет» — бешено стучало в голове. Все повторялось, только теперь она понимала, что нет смысла бороться с ним. Разве что, действительно мстить. Но имеет ли это смысл, если он с лёгкостью определит обман? Кол молча сел на край кровати и посадил её к себе на колени, крепко держа за талию. — Слушай, но так вообще неправильно, — сказала она, начиная тараторить. — Никакого конфетно-букетного периода, сиренад под окнами, свиданий и прочего. И ты даже не договорил, чего от меня хотел. — Я куплю тебе ящик кондитерских изделий и телегу с цветами, а под окна отправлю симфонический оркестр, — слегка раздражённо ответил Майклсон, проводя носом по её шее. — Что до свидания, съездишь вечером со мной кое-куда. А вот с моим планом... Его прикосновения вызывали щекотку. От него по-прежнему пахло виски, слегка одеколоном и едва различимо потом. Шатенка не сомневалась, что сейчас он трезв и более собран, поэтому особо не побегаешь. Более того, она поймала себя на мысли, что ей нравится этот запах. А коснувшиеся шеи губы вызвали стаю мурашек по плечам и спине, но никак не омерзение. — Мне нужно, чтобы ты сливала Марселю левую информацию, когда он на тебя выйдет, — оставив ещё один поцелуй на её шее, полушепотом произнес мужчина. — А мы позволим ему на тебя выйти. Будешь кататься со мной по делам, чтобы тебя видели. А нашему дикарю расскажешь о том, как сильно меня ненавидишь. И будешь сливать ему то что я тебе скажу. — А если он меня раскроет? — Прикрыв глаза, поинтересовалась Майер. — Будешь умной девочкой и не раскроет, — новый поцелуй. — А я научу, что делать и говорить. Она не нашла, что ответить. Или просто не смогла. Мысли в голове спутались в большой клубок, покрытый сладкой ватой. И на фоне физических ощущений, их не хотелось приводить в порядок. Алекс поймала себя на том, что вцепилась в плечо Майклсона и прикрыв глаза, вполне спокойно позволяет ему расстёгивать ворот своей рубашки. Разум катастрофически молчал, позволяя ей плыть по течению и напороться на айсберг, по имени Майклсон. Его дыхание щекотало шею, а затем вызывало новые стаи мурашек в тех местах, которых касались и губы. Мурашки бежали куда-то вниз, а в животе как будто образовался тугой узел, сжимающийся несколько болезненно и будто что-то требуя. Девушка чувствовала себя наивной бабочкой, попавшей в паутину злобного паука. И паук оказался жутко опытной сволочью. Не совершая резких движений, будто опасаясь её спугнуть, Кол наконец добрался до низа рубашки и расстегнул абсолютно все пуговицы. Он легко стащил рубашку и отбросил её в сторону, прижав шатенку к себе. Она уже четко понимала, что деваться некуда. Даже при наилучшем раскладе, если она покинет пределы этого дома, отец вернёт её обратно. Судя по всему, Майклсон — далеко не последняя фигура в криминале. И папаша просто не захочет проблем. Либо Кол сам её отыщет и разговор явно будет совсем иным. Выбор прост: убить себя, его или подчиняться. Первый вариант был неосуществим, так как Майер знала — духу не хватит. Второй — её убьют его же люди. Да и тут просто не хватит физических сил с ним справиться. Третий наиболее вероятен. По крайней мере, она сможет выжить. А учитывая предложение Майклсона, явно не на одну ночь. Это действительно реальный шанс выжить, заплатив немногое: тело и собственные моральные принципы. Мир перед глазами внезапно перевернулся и девушка увидела перед глазами потолок, а спина ощутила поверхность кровати. Все происходящее походило на капкан, в который она сама позволила себя загнать. «Не все так плохо», — внезапно произнес внутренний голос. — «Он хотя бы не противный похотливый старик, а вполне симпатичный, пусть и с некоторыми тараканами в голове.» Из раздумий вывел поцелуй. Характерный, с явным напором и требующий ответа. Собственно, лежать бревном Алекс не собиралась. Пальцы добрались до пуговиц на рубашке мужчины и принялись их расстёгивать. Вскоре, ей надоело бороться с ними и она просто рванула полы рубашки, заставив пуговицы разлететься в разные стороны. Помогая ему стащить одежду, она поймала себя на мысли, что отчасти, ей это даже нравится. А может, она просто внушала себе, что ей это нравится. — Ты чересчур разошлась, — услышала она над ухом насмешливое и слегка хриплое. — А я ведь не собирался... — Заткнись, — выдала Майер. — И хотя бы сейчас доведи дело до конца. Пользуясь заминкой, она сама запечатала ему рот поцелуем, не позволяя ответить. То что случится — неизбежно. И каждый раз морально себя настраивать, ей просто не хватит нервов. Она это четко понимала и уже решила для себя, что если этому мужчине суждено стать у нее первым, так пусть это произойдет здесь и сейчас. О последствиях она подумает позже. И долго уговаривать Майклсона не пришлось. Он ответил с ожидаемым напором и присущей ему грубостью, лишённой прошлой медлительности. Его ладони без особых церемоний скользнули по талии шатенки и перешли на бедра, с силой сжав их. Ей казалось, что при желании, он легко бы сломал её. И запоздало пришло осознание, что даже вчера, он просто играл с ней, не прибегая к своим истинным возможностям. И судя по всему, добиться её взаимного желания — было делом принципа, очередной победой. Капкан захлопнулся, ломая хребет прозевавшему зайцу. Отступать поздно и не имеет смысла. Поцелуй был разорван и Майер снова ощутила его губы на своей шее. На сей раз, они были агрессивнее и в поцелуях стало заметно что-то похожее на страсть. Запустив пальцы ему в волосы, она выгнулась под ним дугой, ощущая как по телу бегают мурашки, а внизу живота все ноет. Так странно было хотеть человека, который ещё вчера был противен до безобразия. Все его движения, прикосновения и поцелуи вызывали лишь желание продолжать, но не былое отторжение. Бюстгальтер долго не продержался и вскоре улетел вслед за рубашкой. Девушка чувствовала, как поцелуи уходят вниз, от ключиц до груди и дрожащего живота, по линии талии. А едва были спущены штаны — по внешней стороне бедра. Ей казалось, что если он не возьмёт её сейчас, то она взорвется от этого непонятного чувства. Исключительно плотское желание, лишённое своей романтики. Но она хотела его. Это заметно отличалось от того, что она чувствовала в кузове пикапа за городом, в руках своего бывшего парня. Ему она смогла отказать. Сейчас — нет. Кол отстранился и послышался звон пряжки ремня. Снятые брюки были сброшены на пол, а он снова вернулся к Майер, переходя к основному действию. Понимая, что именно сейчас будет и прелюдией не ограничится, она почувствовала желание сбежать. Но вряд ли бы кто ей это позволил сделать. Последнюю деталь гардероба он снимал медленно, будто издеваясь. «Голая, под едва знакомым мужчиной», — саркастически подумала она. — «Все нормально.» Но страх Алекс почувствовала лишь тогда, когда мужчина вполне беспрепятственно оказался между её ног, стягивая собственные боксеры. В этот момент, она уже была готова дать заднюю и плевать, что за этим последует. Даже внезапное и необъяснимое возбуждение не помешало бы ей это сделать. Но внезапное и довольно резкое ощущение его в себе, заставило впасть в некий ступор. Боли не было, лишь ощущение, будто что-то внутри порвалось или даже лопнуло. — Расслабься, — услышала она над ухом напряжённое. — Уже все. Шатенка вдруг заметила, что сосредоточившись на основном страхе, вцепилась в Майклсона ногтями со всей силы, будто хотела его разорвать. Перестав впиваться в его спину, она поняла, что раздерёт её к чертям чуть позже, из чувства мести. И чем быстрее он двигался, тем сильнее хотелось впиться в него ногтями. И уже из-за того, что было хорошо. В определенный момент Майер поймала себя на том, что стонет во все горло, вцепившись в спину Кола со всей дури. Волны удовольствия накатывали до тех пор, пока наконец внутри что-то не взорвалось, заставив тело задрожать. Спустя несколько мгновений, замер и мужчина. Сквозь странную дымку, она заметила, что он вспотел. Ей и самой было невыносимо жарко, но сил встать и открыть окно не было. Дыхание сбилось, кислорода катастрофически не хватало. Не менее уставший, рядом рухнул Майклсон, чье шумное дыхание было четко слышно в тишине. Истратив последние силы, девушка перевернулась набок и закинула на него ногу. В фильмах она видела, что именно в такие моменты случаются самые откровенные разговоры. А она о своем внезапном партнёре ничего не знает. Но видимо, режиссеры ничего не знают о сексе, ибо единственным её желанием сейчас было поспать. Приподняв голову, она увидела, что Кол уже всецело разделил её желание, просто вырубившись. Закинув для удобства на него ещё и руку, Алекс не упустила возможности последовать его примеру.* * *
Несколькими часами позже... Неоновая вывеска давно наполовину потухла и противно трещала, того и гляди, обещая взорваться миллиардами искр. В темноте проулков слышалось шорохи и мелькали чьи-то смутно различимые силуэты. Но это нисколько не смущало Скользкого Ала, привыкшего к подобной обстановке. Надо сказать, Ал в прошлом, мечтал работать на кого-то вроде Майклсона. Честный метод заработка провалился ещё семь лет назад, когда из-за нехватки денег он не смог поступить в колледж, а в местных магазинах и ресторанах платили слишком мало, чтобы оплачивать крохотную квартирку в центре города и все свои прихоти. Скользкий с завистью смотрел на молодых парней, в чьих навороченных тачках сидели длинноногие загорелые красавицы. Ему, от рождения полноватому и с несколько детским лицом, девушки никогда не уделяли внимание. Ал все время пытался заставить себя начать ходить в спортзал, но после школы нужно было работать, а позднее, он просто чувствовал себя нелепо. То ли дело Майклсон. Скользкий знал, что этому парню всего двадцать шесть, но в его руках сосредоточена такая власть, что местные дельцы не рискуют переходить ему дорогу. Смазливое лицо, стройное тело и не одна тачка, а несколько черных «Хаммеров». У Майклсона есть большой дом, охрана и деньги. У него есть свои точки борделей и множество высокопоставленных бывших любовниц. Ал мечтал работать на этого человека, но никогда не хотел быть на его месте. Пробив по своим каналам, он выяснил, что на территориях этого человека чисто и даже копы смиренно прижимают морды к полу. Но каждый хотел отхватить кусок от этого замечательного торта, поэтому Майклсон рисковал погибнуть каждый день. Скользкий завидовал ему. И тем не менее, всего несколько лет назад, стал проситься в ряды дилеров, надеясь на хорошие деньги. Отказ был жёстким. Майклсон обозначил, что ряды его людей не нуждаются в пополнении, да и Алу ему просто нечего предложить. На тот момент, Колу было всего двадцать два, но возраст не мешал ему уничтожать более возрастных соперников. Скользкий знал это и завидовал. А после отказа — ненавидел. Тяжело вздохнув, Ал остановился под одиноким фонарем, чтобы отдышаться. Стресс он предпочитал заедать пончиками, что ужасно сказалось на его фигуре. Оглядевшись, он нырнул в слабо освещенный переулок и дойдя до двери, постучал. — Чего надо? — Послышался противный скрипучий голос. — Доставка мести. — Ответил Скользкий. — Мы горячую не заказывали. — Её подают холодной. Пароль озвучен и дверь щелкает замком, а затем отворяется, пропуская Ала внутрь. Он входит в темное помещение, наклонив голову, чтобы не удариться о низкую балку. Дверь за спиной тут же закрывается с противными скрипом. Скользкий проходит дальше, ориентируясь на свет из коридора и вскоре оказывается в просторной комнате. Его взгляд натыкается на кресло, в котором сидит чернокожий мужчина. Помимо него, в комнате стоят ещё несколько внушительных охранников, презрительно глядящих в сторону народилера. — У нас проблемы. — Выдал Ал, подходя ближе. Дверь за его спиной закрывается и он внезапно чувствует, как по спине потек холодный пот. — Я в курсе, — темнокожий поднимает на него глаза и склоняет голову чуть набок. — Ты выяснил, что я сказал? — Разумеется, — кивнул Скользкий, тихо сглотнув. — Девчонку зовут Александрит Майер. Дочь наркомана, бывшего дилера. Он задолжал банде Диксона и ему пришлось продать дочь, чтобы выкрутиться. По моим данным, Майклсон выкупил её, как игрушку. Сейчас она находится в его резиденции и... Думаю, у нее будут мотивы нам помогать. — Поясни. — Кратко приказал темнокожий. — Мой информатор сообщил, что ночью из спальни доносился грохот. Судя по всему, девчонка оказала сопротивление. А зная Майклсона... Он уже получил, что хотел. В комнате повисла тишина. Темнокожий задумался, внимательно глядя в маленькие глазки Ала, будто надеясь разглядеть в них ответ на какой-то вопрос. — Выйди на нее при первой же возможности, — наконец сказал он. — Если девчонка сможет сливать информацию, это будет несомненный успех. Брешь в близком кругу Майклсона. — Я не думаю, что Майклсон выпустит её без охраны, — покачал головой Скользкий. — Да и что она вообще выйдет из этого дома живой. — Твое дело не думать, а делать то что я скажу, — последовало жесткое. — Альфред, твоя задача — убедить её в том, что мы поможем. А дальше, дело наше. При упоминании собственного имени, Ал вздрогнул. Он терпеть не мог это имя, в честь покойного деда. Семейная традиция, которая ему порядком надоела. Он был пятым мужчиной в семье, кто стал Альфредом. Но увы, красиво это звучит только с титулом. А единственный титул, который мог себе позволить Ал, звучал бы «Пушер Альфред пятый». И это отнюдь не вдохновляло. — И не светись, — продолжал темнокожий. — Майклсон не идиот, к сожалению. И мне не нравится, что он быстро выводит крыс. Как будто чует. — А если девчонка нас ему сдаст? — Спросил Скользкий. — Что тогда? — Тогда он будет любоваться над тем, как полыхает его ручная шлюшка. — Мрачно ответил оппонент. — Марсель, это все же ненадежный вариант... Договорить Ал не успел. Крепкий удар под дых его дезориентировал, вынудив согнуться пополам, держась за живот, а затем упасть на колени и хрипло хватать ртом воздух, подобно рыбе, выброшенной на берег. Дыхание прерывалось утробным кашлем, а перед помутневшими глазами располагались две пары ботинок. Одни из них явно принадлежали охраннику. И Ал даже разглядел на них крохотные пятнышки засохшей крови. — Я уже сказал, что думать — не твоя забота, — прозвучало сверху. — Сделаешь так как я говорю и будешь спать спокойно. Иначе, я найду способ дать Майклсону возможность спустить с тебя шкуру. И все мы знаем, что гуманностью его методы не отличаются. Ты же помнишь Стэнли? Альфред вновь вздрогнул. Среди ему подобных, эта история вошла в серию поучительных. И никому больше не приходило в голову повторять страшный опыт Стэнли. Молодой пушер хотел возглавить своих «коллег», но без высшего начальства, в виде Майклсона. И тогда, он начал копать информацию, а затем собирался передать её ФБР. К тому моменту, когда было собрано достаточное количество информации для того, чтобы агенты получили возможность прибыть и начать разбирательство, Стенли нашли другие дилеры. Ал помнил, что очевидцы говорили об отрезанных пальцах и прибитому ко лбу языку. Информация исчезла и угроза миновала. Но эта история содрогнула всех криминальных дельцов, заставив смотреть на Майклсона если не с уважением, то с заметным страхом. И хоть Скользкий понимал, что Стэнли своим неосторожным поступком едва не заложил весь криминальный мир и его подвязки, все равно не мог думать об этом спокойно. У многих после этого началась паранойя. В том числе и у него. Выступить против Майклсона — смертный приговор и все это знали. Альфред уже искренне жалел, что повелся на предложение Жерара о сотрудничестве, чем сам и загнал себя в эту ловушку. — Я понял. — Сипло кивнул он, с трудом поднимаясь на ноги. — Это в твоих интересах. — Кратко произнес Марсель и махнул рукой, дав знак охране расступиться. Борясь с головокружением, Ал выполз через дверь и вскоре оказался на улице. Свежий воздух ударил в нос, а на языке появился тошнотворный привкус желчи и крови. Не выдержав, пушер опёрся о стену и опустошил желудок. Невыносимый страх сковал тело, вызывая едва ли не нервные конвульсии. Утерев рот рукавом куртки и пошатываясь двинулся из переулка на улицу, размышляя о том, как сильно вляпался.