Один месяц спустя...
Дни пролетели незаметно, будто понятие «время» в особняке вообще остановилось. Алекс лениво листала страницы книги, лёжа на животе и подпирая кулаком щеку. Ей казалось, что понятие «скука» стало здесь наиболее устоявшимся. А может, так и было раньше. Разнообразие могли наблюдать только те, кто находился в активной работе с Майклсоном или его близким другом. Но пленнице особняка таких привилегий не предоставлялось. А сам хозяин дома предпочитал, как и прежде, молчать, либо вызывать очередное иронично-насмешливое замечание. И за прошедший месяц, уверенность в действенности своего плана, у девушки заметно поугасла. Впрочем, какой-то прогресс все же наблюдался: глава преступной группировки стал несколько теплее в её отношении, хоть и продолжал держать некую дистанцию. Понимая, что бесполезно вчитываться в прочитанный десяток раз абзац, смысл которого все равно терялся, она захлопнула книгу и перевернулась на спину, потирая глаза. Суть фразы «жить как овощ» стала ясна ей на собственном примере. В этих стенах можно было сойти с ума, если находиться в них слишком долго. А внутренний двор и облетевший сад тоже уже порядком надоели. Единственным привычным маршрутом стал путь от собственной спальни, в спальню Кола, где часто приходилось ждать его часами. Он приходил поздно ночью или даже утром, иногда со стойким запахом алкоголя. И в последнее время, настроение у него было на редкость скверное. А мини-бар, судя по количеству бутылок, быстро опустошался. Перевернувшись на спину, шатенка вздохнула и потянулась. Спальня Майклсона была местом привычным. Да и в «логове зверя» за ним наблюдать оказалось более удобно, нежели ещё где-либо. За месяц, о нем удалось узнать несколько стандартных мелочей, присущих любому человеку. Например, он предпочитает тяжелую литературу, вроде Кастанеды или Макиавелли. Любит порядок и тишину, когда приезжает с очередного «дела». А его лучший друг и правая рука по совместительству — Деймон, занимается контролем наркобизнеса, борделей и угонов. Ещё Кол любил определенный вид виски со странным названием, который часто стоял на прикроватном столике. И терпеть не мог, когда кто-то касался его прошлого. За дверью послышались знакомые шаги. У него была запоминающаяся походка, отличная от других. Ровная, уверенная и едва слышная. Майер приподнялась на кровати, опираясь на локоть ровно в тот момент, когда ручка двери повернулась и в проходе показалась до боли знакомая фигура. И судя по выражению его лица, настроение сегодня у него отвратительное. Даже хуже, чем вчера. — Уже проснулась? — Майклсон бросил на стул куртку и нервным движением принялся ковырять застёжку наручных часов. Судя по нарастающей злости, безуспешно. Алекс вздохнула и молча спустив ноги на пол, встала с кровати и подошла к нему. Её пальцы шустро расстегнули браслет и часы сами безвольно соскользнули ей в ладонь. — Ты мрачный, — сказала она, отдавая ему часы. — Что случилось? Этот человек был любителем конкретики и ярым ненавистником глупых вопросов. Она уяснила это ещё пару недель назад, чуть не попавшись ему под горячую руку. Однако, порой, даже главу преступной группировки удавалось довести до состояния желе, когда он был если и не особо разговорчив, то хотя бы в малой доле откровенен. — Не столь значимо, — мужчина покачал головой, забирая часы и убирая их на полку стеллажа. — Не забивай себе этим голову. — Да-да, я помню, что меня это не касается. — Ответила девушка, позволив себе лишь немного недовольства в голосе. Она жила с бомбой замедленного действия. И черт знает, когда он снова взорвется. Он молча подошёл к шкафу и снял рубашку, а затем повесил её на вешалку. На обнаженной спине четко выделялись продолговатые, розовые царапины. От одного их вида, на лице шатенка расцвела усмешка. Она точно помнила, что ещё несколько царапин осталось у него на груди и багровое пятно в районе ключицы. Он был загадкой для нее, именно как человек. Но как любовника, она уже знала его вдоль и поперек. Спать с ним оказалось гораздо проще, чем разговаривать. А сложная натура была вопросом времени. Правда, время — понятие растяжимое. — У меня небольшие неприятности в плане бизнеса, — внезапно, словно нехотя, проговорил Майклсон. — Мой партнёр из сферы обеспечения охраны, находится в Италии. Близится срок окончания нашего контракта, а подписать новый он сможет лишь в один день и в одном месте. Иначе, наше партнёрство будет разорвано. Он хочет, чтобы я появился на дне рождения его дочери и там мы обговорим, как исправить ситуацию. — Но ты туда идти не хочешь. — Констатировала Майер, несколько удивлённая его внезапным прорывом откровенности. — Его дочь — моя бывшая любовница, — он обернулся через плечо. — И последнее, чтобы я сделал, так это явился лично на её именины. Уверен, такая категоричность решения моего партнёра — личная просьба Кэтрин. Иначе, я бы ограничился для нее бумажной открыткой. — Значит, ожидаешь от богатой сучки сцену? — Она склонила голову чуть набок. — Я ожидаю ультиматума, — в голосе мужчины мелькнула сталь. — Кэтрин может оказать сильное влияние на отца, в результате которого я потеряю партнёра. Она пойдет на все, чтобы если не вернуть меня, так отомстить. И поэтому, мне придется... просить тебя идти со мной. Шатенка на мгновение нахмурилась, посчитав, что ей послышалось. Странной была сама формулировка «просить», а в сочетании с «идти со мной», вообще нечто из ряда вон выходящее. Впрочем, она помнила навязчивость этой Кэтрин и раздражение главы преступной группировки. Это многое объясняло. — Представишь меня, как свою новую игрушку? — Она изогнула бровь дугой. — Обойдёмся без язвительности, — последовал ответ. — Ты можешь сыграть роль моей невесты. Я бы хотел нечто повесомее, но в мэрии сегодня выходной. — Подожди, ты серьезно? — Алекс издала нервный смешок. — Невеста? Мэрия? Ты женился бы на мне, ради какого-то контракта? — Это необходимость, — кивнул Кол. — Мой легальный бизнес держится на подобных контрактах. Я могу потерять очень большие деньги, если упущу эту возможность. И пожалуй, я действительно хочу видеть на этом мероприятии, в роли своей невесты тебя. — Какая честь, — Саркастично фыркнула она. — Ты же, мать твою, фактический правитель этого района! Почему ты не можешь просто на него надавить? — Ты, видимо, не особо понимаешь, — Он развернулся к ней лицом и скрестил руки на груди, от чего стал казаться ещё больше. — Существует Майклсон, который руководит теневым синдикатом. И Майклсон, который ведёт бизнес, общается с партнёрами и ищет мирные пути урегулирования ситуаций. Контингенты людей абсолютно разные. Как и обе личности одного человека. — Прекрасно! — Девушка всплеснула руками. — А теперь я выясняю, что у тебя раздвоение личностей! Что ты ещё скрываешь, милый? Шизофрению? Мужчина закатил глаза и снова отвернулся к шкафу, раздеваясь. Ответа на вопрос она так и не получила. Судя по всему, он предпочел прекратить диалог, явно сомневаясь в успешности их соглашения. А может, в очередной раз решил уйти от конфликта. Шатенка подозревала, что у него просто не было желания с ней спорить и что-то доказывать. Даже несмотря на властный характер. — Ладно, хорошо, — все же она прервала тишину. — Почему именно я? — Потому что, если Кэтрин что-нибудь выкинет, я буду уверен, что ты не станешь рыдать в темном углу, — последовал ответ, в котором, как ей показалось, мелькнул намек на гордость. — Ты умеешь быть стервой, милая. Мне это сейчас и нужно. Публичная демонстрация отсутствия слабых мест. К тому же, один факт выходки Кэтрин в твою сторону, уже ставит её отца в уязвимое положение и он сделает все, чтобы замять скандал. — Майклсон, я не твоя пешка, чтобы пускать меня в расход. — Скривилась Майер. — Начнем с того, что тебя вообще нет на игральной доске, — хмыкнул он. — И ты сейчас активно отказываешься даже попытаться на нее вступить. Напомню, что именно пешка, дойдя до края доски, становится ферзем. — Я бы повелась, — она широко усмехнулась. — Если бы не знала, что ты не позволишь этому случиться. — С чего ты взяла? Алекс издала смешок. Пребывая здесь, она изучила не только список литературы Кола, но смогла отследить, откуда идёт исток мыслей его авторитарного режима правления. Будучи любовницей главы преступной группировки, а также его бессменной наложницей, она всей душой стремилась укрепить свое положение. И начинать приходилось с нуля. Именно — с изучения схожих исторических примеров, от которых он брал ту или иную часть мысли. Да, опыт можно заменить энтузиазмом, но в случае, если есть знания и изучено мышление противника. А значит, учиться придется долго и упорно, но на это совершенно нет времени. И любые возможности обрывает сам мужчина, отказываясь служить источником ценной информации. — Потому что ферзь представляет угрозу, — ответила она, не отрывая глаз от его спины. — Ты не позволяешь мне понять образ своего мышления, потому что не хочешь, чтобы в один прекрасный день, я оказалась с тобой на равных позициях. Монарх не потерпит рядом с собой соперника, даже если это женщина. Королева защищает короля только в шахматах, но в самый опасный момент, она может просто уйти в сторону. И я для тебя опасна тем, что выпустив меня в криминальные политические игры, ты рискуешь столкнуться с моими моральными принципами. Я не стану слепо тебе подчиняться и ты это знаешь. Меня нельзя контролировать до конца, мне нечего терять. Поэтому ты не позволишь мне дойти до края доски. Мой максимум — пешка во вражеской армии. И не больше. — Уверяю тебя, я не допущу ситуации, в которой мне придется бороться с твоими моральными принципами, — Майклсон натянул футболку и обернулся к ней. — Это нервно и глупо. Более того, их наличие мне даже импонирует. — Почему? — Девушка скрестила руки на груди, хотя это больше было похоже на то что она обняла себя руками. У неё появилось стойкое ощущение незащищённости, хоть её оппонент в этот раз был спокоен и абсолютно не агрессивен. — Пешка — очень интересная фигура, — ответил он. — Дойдя до края доски, она становится королевой. Но королева никогда не станет королем, хоть и имеет немалую власть над другими фигурами. Она может пойти как хочет и убрать кого вздумается. Ферзь — доверенное лицо короля. Их может быть даже несколько, чтобы задавить противника мощью. Зависит от умений и желаний шахматиста. Переодевшись, он закрыл шкаф и медленно приблизился к шатенке. Протянув руку, он приподнял её лицо за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза. Так или иначе, убеждать всегда удобнее при наличии тактильного и зрительного контактов. — Ты же умная девочка, верно? — Его тон изменился, позволяя услышать более мягкие нотки. — Мне нужна одна королева, которая упростит мою задачу и сделает ту работу, на которую больше никто не способен. Она честно пыталась опустить глаза и не смотреть на него. Но этот мужчина умел убеждать. Его взгляд хранил некую гипнотическую особенность, как у самого настоящего змея. Майер даже подумала, что если змей в Эдеме был именно таким, то неудивительно, что Ева вкусила запретный плод. Она жила с ним всего месяц. Хотя, скорее уживалась. Он производил впечатление специфического человека, но порой умел быть мягким и обходительным, едва ему что-нибудь потребуется. И раньше, его желания не выходили за рамки сексуальных предпочтений. Кол стал в её жизни единственным человеком, которого в принципе, можно было назвать близким, даже при всех его недостатках. Но он умел быть интересным. И ей казалось, что несмотря на их саркастичные диалоги и указы на лишь взаимный сексуальный интерес, он понимает её гораздо лучше, чем кто-либо другой. — Я не принуждаю тебя, всего лишь прошу мне помочь, — продолжал он. — Послушай, тебе не нужно выполнять грязную работу, для этого у меня есть другие люди. Просто стань моим гарантом сделки и надёжным человеком в стане врага. А я взамен буду более лоялен к твоим просьбам. Тебе самой, ведь, осточертели эти стены, верно? Майклсон давил на слабое, понимая, что это лёгкий вариант, чтобы добиться желаемого. Он видел, что Алекс не являлась дурой или подобной его привычному женскому окружению холеных девиц. Но ей не хватало опыта и определенных знаний, чтобы тягаться с ним в искусстве манипуляции. Он позволял ей периодически манипулировать собой, когда она пыталась его успокоить. А сам давил под видом просьбы, находя бесконечные бреши в её защите. И в то же время, ему импонировал её характер, упорство и тактическое мышление. Он предполагал, что останься девушка в темных структурах, у него вполне может появиться в будущем опасный враг или хороший союзник. Её моральные принципы легко отступают, когда дело доходит до желаний. Впрочем, как и многих людей. — Каким изворотливым ты можешь быть, когда тебе что-то нужно. — С лёгким уколом произнесла девушка. — Я умею находить весомые аргументы, — хмыкнул мужчина, обходя её и усаживаясь на кровать. — И если бы не моя изворотливость, я бы давно разлагался где-нибудь на дне реки. — Это безумие. — Ошибаешься. Это политика. А здесь свои законы. Она закусила губу, снова понимая, что он прав. Или просто умеет внушать свою правоту. Помочь ему, значит стать ещё ближе. Но в то же время, он мог избежать лжи и просто недоговаривать. Специфика его мышление не позволяла предугадать, насколько сложны и опасны его планы. А предложение могло иметь скрытый подтекст, как мелкий шрифт на договоре. Следовательно, полностью доверять Колу — глупо. Ей нужны более стойкие гарантии, нежели просто слова. Играть с этим чудовищем нужно по его принципу, но на своих правилах. — Предположим, я соглашусь помочь тебе, — медленно протянула она. — Но у меня есть условие. — Я слушаю. — Уже замечая выражение лица Майклсона, шатенка мысленно усмехнулась, представляя, как он отреагирует. — Я хочу иметь более прочный гарант того, что после всей аферы, ты не избавишься от меня, потому что я слишком много знаю, — продолжила она. — Поэтому, учитывая нюансы наших отношений, как порядочный человек, ты обязан на мне жениться. Она видела замешательство на его лице лишь мгновение. Затем, его скрыла привычная маска былого хладнокровия, но такого поворота он явно не ожидал. И понял, что это далеко не шутка. — С чего ради? — Голос его все же подвёл. Ситуация шла отнюдь не по плану. — А как ты будешь демонстрировать своим партнёрам фарс с помолвкой? — Майер усмехнулась. — В конце концов, это будет выглядеть, как ужасный спектакль. Поэтому, я стану твоим стопроцентным гарантом сделок и оградой от козней бывшей. А ты дашь мне возможность быть кем-то большим, нежели твоей подстилкой. Статус домашней зверушки мне надоел. Да и кроме того, у меня будет приличный козырь в рукаве, когда я начну раскручивать Марселя. Женила на себе самого опасного и влиятельного человека этой части города. Согласись, со стороны будет правдоподобнее, что ты доверил сведения жене, чем любовнице. Все логично. Она бросила невинный взгляд в сторону мужчины, осознав, что уже без особого дискомфорта выдерживает его взгляд. Ведь, помимо теневой политики, существовала и их личная шахматная партия. Пусть он и был гроссмейстером, а она новичком в этой игре, ничего не потеряно. И как известно, новичкам везёт. А глава преступной группировки оказался весьма неплохим учителем, сам того не подозревая. — Ты мне не доверяешь. — Наконец констатировал он. — Когда дело касается теневых структур — нет, — честно ответила Алекс. — Ты не дал мне ни единого повода к доверию. Может ты и не лгал, но мне не ясны твои истинные мотивы, о которых вполне мог и умолчать. Мне не нужна власть или влияние, я не из вашей элитной верхушки. Я хочу гарант своей жизни. Это моё условие. Либо прими его, либо ищи подставную актрису. Хотя, если кто-нибудь узнает, что мы живём вместе, все будет выглядеть более чем странно. Я не желаю быть марионеткой в игре человека, который привык лишь командовать. Поэтому, мы можем быть одной командой с равными правами и в полном доверии друг к другу, а можем оставить все как есть. Но я озвучила последствия. Ты ведь тоже умный мальчик и понимаешь, что это выгодно нам обоим. Последнюю фразу она произнесла с лёгкой долей яда. Ставить ему условия оказалось гораздо приятнее, чем ожидалось. И даже широкая усмешка, тронувшая его губы, не испортила эффекта. — Я научил тебя не тому, — сказал он. — Моё упущение. — Напротив, — девушка пожала плечом. — Тебе нужен был ферзь. Ну так я им и стану, без пути пешки. Не хочу находиться в неопределенном положении. — Милая, ты ведь должна понимать, что если однажды я пойду ко дну, ты утонешь вместе со мной. — Странным тоном произнес Кол. — Сомневаюсь, что ты позволишь этому случиться, — ответила она. — К тому же, всегда можно научиться плавать. Их взгляды пересеклись в который раз. Темный, выдающий просчет и лёгкое недовольство. И зелёный, выражающий лишь демонстративную искренность. Любить этого человека шатенка была не обязана. Она признавалась самой себе, что он ей симпатичен в роли любовника. Молод, красив, умен и весьма темпераментен. И надеялась, что если он примет её условие, при статусе мужа и жены, между ними ничего не изменится. Она не хотела негатива между ними, но и не представляла, как ужасно искренне любить такое моральное чудовище. Пауза между ними затянулась, а время напоминало тягучий деготь. Майер знала, что сейчас лучше всего потребовать ответа, так как действие спонтанное. И если дать ему возможность подумать, он найдет другой выход, спутав ей все карты. Черты лица Майклсона как-то странно заострились, сделав его отдаленно похожим на лиса. Впрочем, это лишь воображение. Он широко усмехнулся, но взгляд его оставался ледяным. — Я согласен. — Он выглядел насмешливо, но тон отчётливо выдавал, что её дело уже проиграно.* * *
Казалось, что вокруг слишком людно. После долгого отсутствия общения с кем-либо, кроме Кола и прислуги, Алекс чувствовала себя, как пришелец с другой планеты. В торговом центре царила та же атмосфера безмятежности, что и месяц назад. Люди бродили мимо разноцветных витрин, даже не подозревая, что рядом с ними находятся настоящие головорезы. Отморозки, способные вырезать добрую часть народа, если этого потребует их лидер. Впрочем, девушка отметила, что каждый из них спокойно сливался с толпой, ничем особым не выделяясь. Например, Кайл абсолютно не напоминал палача, хмуро разглядывая витрину с детскими игрушками, будто выбирал подарок ребенку. Сбоку, за столиком, также находился один из подчинённых главы преступной группировки. Но его имени она не помнила, хотя скорее, даже не знала. Убедить Майклсона выпустить её наружу, оказалось просто. Только глупо было полагать, что он не приставит к ней охрану. Пусть они и держались на расстоянии, она всё ещё чувствовала дискомфорт и напряжение. Ей нужно было обдумать произошедшее и понять, почему Кол согласился с ней слишком быстро, практически не оспаривая. Вряд ли из романтических побуждений, она очень сильно сомневалась, что у него есть сердце. Скорее кусок холодного камня, выполняющего анатомическую функцию. Свернув в ближайший бутик, шатенка чувствовала себя неуютно. Ранее, доступ в такие места ей был закрыт. Но сейчас, сжатая в кармане карта, несколько болезненно впивалась в пальцы. Глава преступной группировки оставил её на столе, спустя всего несколько часов, после их странного соглашения. На карте четко выделялось её имя. Но фамилия явно принадлежала не ей. И по правде говоря, она никогда бы не смогла произнести своё новое имя вслух. Пин-код, записанный на бумажке, она успела выучить. Но о сумме на карте, понятия не имела. Пребывая в некоем ступоре, Майер даже не слышала новоиспечённого жениха. Хотя, он явно спешил и ему было не до неё. Однако, что-то о доступе к личному счету, все же удалось запомнить. Кое-как спрятавшись между вешалками и манекенами, она наконец избавилась от этого противного ощущения посторонних взглядов. Как трудно оказалось остаться в одиночестве. Она даже не представляла, что это будет практически невыполнимо. К счастью, охрана не последовала за ней. А убежать от них, значит раскрыть себя и в последствии, объясняться перед Майклсоном. И делать это, она хотела менее всего. Разноцветные ряды одежды не привлекали её внимания. Шкаф в особняке был полон и Алекс просто не видела смысла его пополнять. За неё это уже давно сделали. Её пленитель прекрасно обо всем позаботился, сделав из неё личную куклу. Он называл это огранкой, она — издевательством. Решив не задерживаться, пока ей не заинтересовались местные консультанты, чьи наманикюренные ноготки больше напоминали когти стервятников, она покинула бутик, продолжая слоняться по торговому центру без дела. Ей просто нужен был свежий воздух и возможность вырваться. Но не финансы в кармане и хвост в виде охраны. Внезапно, на нее налетело нечто, едва не сбившее с ног. Она успела заметить, как дернулась охрана и смутно знакомые малиновые ногти. — Боже-мой-неужели-это-ты! — Протараторила ей в ухо старая подруга, чьи объятия превратились в самую настоящую удавку. — Брук... — Просипела Алекс, понимая, что начинает задыхаться. — Прости-прости! — Воскликнула та, спохватившись и выпуская её из рук. Шатенка резко втянула воздух в лёгкие и косо посмотрела в сторону охраны. Мужчины были на исходных позициях, но в них чувствовалось некое напряжение. Видимо, они были готовы к нападению злобной банды, но никак не миниатюрной мулатки. — Куда ты пропала? — Спросила подруга, буквально вцепившись ей в руку. — Эйдан места себе не находил! Твой отец сказал, что ты переехала, но я знаю, что ты не могла сделать это молча! — Понимаешь... — Девушка втянула в лёгкие больше воздуха, собираясь с мыслями. — Многое произошло и... Упоминание об Эйдане больно царапнуло по тому месту, где должно было быть сердце. Он был её первой любовью. Осторожные хождения под ручку, неловкие поцелуи и попытка первого секса в машине, когда их застукала его мать. Все это казалось далёким прошлым, будто прекрасным сном. Эйдан был полной противоположностью Кола. — Пойдем, расскажешь, — Брук правильно поняла затянувшуюся паузу. — Я знаю одно классное место. Подхватив её под локоть, мулатка направилась куда-то в сторону. Майер не сопротивлялась, позволяя утащить себя куда угодно. Эта встреча вызвала у нее неловкое ощущение. Самым странным было то что прикосновения и присутствие лучшей подруги детства, с которой когда-то она проводила все своё свободное время, были некомфортными. Иная жизнь уже была привычной, а проблеск старой, прежней и спокойной, вызывал желание убежать. Ведь, прежние знакомые понятия не имели, где она была и чем занималась. От этого в душе поселилось горькое ощущение стыда и осознание, на каком дне она сейчас находится. Брук затащила её в одно из нескольких кафе и провела к самому отдаленному столику. Сев спиной к проходу, Майер решила не нервировать охрану. Одно дело, когда слоняешься по центру одна. Совсем другое — с посторонним для них человеком. Они должны знать, что её подруга не представляет угрозы. Хотя они все равно об этом доложат Майклсону. Спустя несколько мгновений, уже обнимая ладонями чашку горячего капучино, она смогла поднять на мулатку глаза. — Ты изменилась, — сказала та, но уже без напускного позитива. — Что произошло? — Я переехала, — ответила Алекс, стараясь говорить уверенно. — Извини, что я так исчезла. Обстоятельства сложились не в мою пользу. — Ты могла хотя бы позвонить. — С упрёком заметила Брук. — Там не было связи. — Практически не покривила душой девушка. — Слушай, давай я позвоню Эйдану, — мулатка полезла в карман. — Он придет и ты расскажешь, что случилось. — Нет! — Шатенка сказала это слишком резко и громко, привлекая внимание людей за соседними столиками. Запустив пальцы в волосы, она оперлась локтем в стол, понимая странность своего поведения. Но видеть свою первую любовь она хотела меньше всего. Для его же безопасности. — Понимаешь, я сейчас живу с мужчиной... — Со вздохом, медленно произнесла она. — Так получилось. И... Я выхожу за него замуж. Выражение лица Брук было настолько непередаваемым, что у Майер появилось желание встать и уйти. Она не знала, как лучше объяснить и не выдать того, во что вляпалась. Да и про Кола говорить не особо хотелось. Он был частью того скрытого мира, о котором никто не должен был знать. Ему место в её жизни и мыслях, но не в разговорах. Он казался чем-то личным и более интимным, чем могло быть на самом деле. И ужасно жутким. — А как же Эйдан? — Наконец спросила та. — Это ему назло, да? Из-за того случая, с Дженни? Алекс едва не рассмеялась. Она успела забыть, что накануне роковой поездки на черный рынок, они поссорились. Незначительная сцена ревности, тогда казавшаяся грандиозной, сейчас оказалась не более чем пустячной. Все казалось пустячным, по сравнению с нынешними делами. А Эйдан... Он может это пережить. По крайней мере, она на это искренне надеялась. Хотя по сравнению с Майклсоном, бывший парень казался ребенком. Глава преступной группировки был немногим старше, но умнее, обаятельнее и более интереснее. Жизнь с ним — азарт, эмоции. Никакой стабильности. Лишь дикая страсть и эмоции, дурманящие, как наркотик. Он был её проблемой, раздражителем и настоящей загадкой. Ящик Пандоры, который рано или поздно, она точно откроет, едва подберёт ключ. Не потому что испытывает к нему романтические чувства. Нет, дело в интересе. И тайне, которая завлекла бы любое женское сердце. — Эйдан здесь не при чем, — девушка покачала головой с лёгкой полуулыбкой на губах. — Дело в мужчине. И... я бы предпочла это не обсуждать. Впервые она заметила, как в голосе прозвучала сталь, больше присущая Колу. Холод и уверенность в своих словах, неоспоримость решения. Его в ней стало гораздо больше, чем она предполагала. Шатенка подняла глаза на подругу и узнала этот изучающий взгляд. Раньше, она не могла ему противостоять и выкладывала все, что хотелось утаить. Но сейчас, это казалось пустяком. А взгляд больше забавлял, чем напрягал. — Ты изменилась, — наконец сказала та, не скрывая разочарования в голосе. — Уехала ни с того, ни с сего. Молча оставила Эйдана и бросила меня. Я не понимаю, что с тобой происходит. — Со мной все отлично, — Майер пожала плечом. — Поверь мне, все хорошо. — Да, я вижу, — тон мулатки стал слегка язвительным. — Недешевые шмотки, косметика. Голос и даже лицо у тебя другие. Ты уже не та Александрит Майер, которую я знала. Слова подруги больно кольнули её где-то внутри. Но практически сразу, это чувство ушло, будто ничего и не было. Осталась лишь пустота и холод, ранее незнакомые. Зато достаточно комфортные. Она уже давно приняла перемены в жизни и понимала, что прошлое придется отпустить. В её жизни надолго останется Майклсон, его окружение и теневые структуры, в которые она бросается, как в омут с головой. Иной дороги нет. Либо идти вперёд, став женой и напарником главы преступной группировки, либо остаться его любовницей и сойти с ума в одиноких стенах его дома. Он не отпустит её. И Алекс это знала. Как и знала, что его интересы — её личные. Это был единственный шанс выжить, поэтому она не могла его упустить. — Я солгала тебе, — внезапно сказала Брук, прерывая затянувшуюся паузу. — Твой отец сказал, что произошло. Мы нашли его под дозой, поэтому вряд ли он солгал. И про черный рынок, и про того мужчину. Ты спишь с ним, чтобы выжить? И это замужество — выдумка? — Зря вы лезете в эту тему, — девушка сжала чашку и тут же выпустила, опасаясь, что та просто лопнет в руках. — Он не заставляет. И я действительно выхожу за него замуж, нравится это вам или нет. — Мы можем обратиться в полицию, ФБР, к властям, — продолжала мулатка, распаляясь. — Они помогут и... — Даже не думай, — ледяной тон шатенки заставил оппонентку вздрогнуть. — Никакой полиции и ФБР. Молчи, если хочешь жить. Это только моё дело. И мне решать, что будет дальше. Подруга часто захлопала ресницами, явно не ожидая подобного поворота. В этот момент, Майер и сама почувствовала, насколько сильно изменилась. Словно стала старше и отказалась от детской наивности. Да и о какой наивности идёт речь, если полиция работает личной поисковой псиной её жениха, а ФБР видит лишь красивую иллюзию царства закона. А порядок наводит преступный синдикат. Глупо идти этому наперекор, если данная система эффективна. Пусть и держит её чудовище. — Знаешь, тогда убеждать тебя будет другой человек. — Как-то печально и напряжённо сказала Брук, глядя ей за спину. Алекс даже не стала оборачиваться. Она дождалась, пока вошедший пройдет и сядет перед ней, не сводя с него глаз. Ждать отклика было бесполезно, сама ситуация уже не была неловкой, просто напоминала несусветный фарс. Она совершенно запуталась в том, что происходит и всё, чего сейчас хотелось — уйти. Или последовать примеру Кола и хоть раз в жизни напиться. Как показал опыт прошлых лет, для этого ей многого не нужно. Эйдан молчал. Она чувствовала его осуждение, но доказывать ему что-либо, не имела никакого желания. И в то же время знала, что он в какой-то степени жертва ситуации. Ведь, он был совершенно не при чем, когда отец решил продать её, как ненужную вещь. И не при чем, едва она сделала свой выбор в пользу главы преступного синдиката. Но так эгоистично и по-женски, не хотелось ему объяснять разницу. Просто ей пришлось повзрослеть за короткий срок, чтобы научиться понимать своего «хозяина» и находить с ним общий язык, так как он был совершенно невменяемым первые дни общения. А бывший парень на то и бывший. Если так угодно судьбе, простые смертные ей не помеха. Хотя Майклсон говорил, что судьбу творят люди сами. И он стал типичным тому примером. — Думаю, вам нужно поговорить. — Сказала Брук. Девушка едва не усмехнулась. Всё снова решали за неё, будто это от них зависит её судьба. Её бывшая лучшая подруга раньше восхищала своим азартом, умением находить выход из проблемы. А сейчас, это невероятно раздражало. — Нет, это вам нужно поговорить, — жёстко отрезала она. — А мне пора идти. — То есть, ты мне не объяснишь, почему исчезла? — Вопрос Эйдана прозвучал тихо, но она различила каждое слово. Тем не менее, стоило поступить жестоко и подло, чтобы у него не возникло ни единого желания найти её. Или того хуже — выступить против Кола. И проиграть уже в тот момент, когда в его голове только появится эта мысль. — А должна? — Шатенка изогнула бровь дугой. — Мне кажется, все и так ясно. В подробности тебя посвятит Брук. На этом все кончено. — Ты поступаешь неправильно. — Растяжимое понятие. В собственном случае, я поступаю более чем правильно. — Ну так объясни мне. Она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Один намек на неуверенность и Эйдан не отстанет. Он никогда не оставлял её, всю историю их отношений. Даже когда был совершенно не нужен. — Я выхожу замуж, — ответила она. — Это не обсуждается. — За пушера? — В голосе бывшего парня прозвучала насмешка. — За бизнесмена, — жёстко поправила Майер. — И за человека, рядом с которым я чувствую себя в безопасности. И думаю, этого вполне достаточно. Можете сами нарисовать в голове самые правдоподобные выводы. — Алекс, мы хотим помочь. — Произнесла Брук, но её фраза звучала неуверенно. — Кому? — Алекс насмешливо и печально улыбнулась. — Мне не нужна помощь. Она скорее нужна вам. Не знаю, что сказал вам мой отец под дозой, но только сумасшедший в это поверит. Поэтому, прекратите копать и лезть туда, куда не просят. Иначе, с вами буду говорить уже не я. А меня все устраивает. И это не моя проблема, если вы не хотите это принять. Счастливо оставаться. Она поднялась с места и развернулась, чтобы уйти, когда в запястье больно вцепились холодные пальцы. Она уже и забыла, насколько быстрым и ловким мог быть этот человек. — Ты никуда не пойдешь. — Голос Эйдана прозвучал непривычно жёстко. Девушку даже передёрнуло. Подобный тон она слышала только от Кола и обычно, после этого происходило нечто нехорошее. Взгляд бывшего парня переместился ей за спину и на мгновение показалось, что он даже побледнел. Его пальцы ослабли, а затем и вовсе отпустили её. Шатенка моментально отдернула руку и отшатнулась. Спина врезалась в нечто мягкое, а в нос ударил до боли знакомый одеколон. Наверное, это был первый раз в её жизни, когда она действительно была рада его появлению. Хотя, скорее руке, которая схватила за талию, позволяя сохранить равновесие. Но подняв голову и увидев выражение лица Майклсона, она потеряла всякое желание радоваться. Назвать его мрачным — ничего не сказать. Это была некая мрачная злость, раздражение. Может даже ярость. Гамма, скрытая за пеленой ледяного безразличия. И видеть её нужно было уметь. — Кажется, в прошлый раз, мы договорились, — его голос звучал настолько холодно, что по сравнению с ним, воды Северного Ледовитого океана были как море на Гавайях. — Поэтому я и отпустил тебя... живым. Майер стало страшно. Не за себя, больше за это кафе и окружающих. Никто не знал, что стукнет в голову главы преступной группировки. Вряд ли все дойдет до анархии, но Эйдан живым явно отсюда больше не выйдет. Как и Брук. Которая предпочла молчать, нервно теребя между пальцев салфетку, медленно и верно обращающуюся в крошево. — Кол, здесь люди, — Алекс развернулась к нему лицом, оказываясь между ним и бывшим парнем. — Давай сейчас просто поедем домой, пожалуйста. У них на тебя ничего нет. Его взгляд выглядел изучающим, будто он ждал продолжения. Но ей просто уже нечего было ему сказать, чтобы привести достойный аргумент. С его психологии, он имел полное право убрать этих двоих, как лишних свидетелей. Они ведь могли подтвердить, что он был на черном рынке, что незаконно купил и удерживал её в своем доме. Её показания, в случае приезда федералов, будут расценены как Стокгольмский синдром, а под Майклсона начнут копать. Девушка никоим образом не желала ему зла. И понимала, что её друзья могут запустить цепную реакцию, после взрыва которой, грядет хаос. — Пожалуйста, — тихо попросила она, глядя ему в глаза. — Ты обещал быть более лояльным к моим просьбам. — Я послушаю тебя не потому что обещал, — жёстко сказал он. — Причина несколько иная. Его пальцы легко вскрыли внутренний карман куртки шатенки и достали оттуда нечто маленькое, чёрное и с коротким хвостиком. — Мы отложим вопрос пронырливости твоих дружков, — продолжил он, поднимая непонятное устройство на уровень её лица. — Но лишь потому, что ты прошла проверку. Бросив ещё один многообещающий взгляд в сторону Эйдана, мужчина обнял её за плечи и молча повел прочь из помещения. Она не стала оборачиваться, хотя чувствовала взгляды бывших друзей, их недоумение и даже обиду. Суть в том, что её уход станет их спасением. А как надолго — вопрос весьма растяжимый. На улице их ждал неизменный черный «Хаммер», возвышающийся на парковке над другими автомобилями, как огромный черный монстр. Кол не проронил ни слова, когда открывал ей дверцу пассажирского сиденья и пропускал внутрь. Сам он, вопреки обыкновению, сел за руль. Машина взревела и направилась к выезду с парковки, нагло подрезая остальных. Шатенка не спешила заводить разговор, отвернувшись к окну. Во-первых, она чувствовала его раздражение и понимала, что любое слово станет взрывом. Во-вторых, ситуация сбила с толку её саму. Судя по разговору, Майклсон очень многое от нее скрывал и явно не спешил рассказывать. А его микрофон или жучок — ещё не ясно, вообще стал нонсенсом. Ей не хотелось говорить с ним, потому что сейчас, их диалог перерастет в грандиозный скандал. Поэтому, она просто прикрыла глаза, слушая шум мотора и стараясь не думать. И хотя это плохо получалось, она все же задремала. А внутри все больше росло стойкое желание напиться.