The Beauty and Beast

            Попасть в дурное общество — все равно, что попасть в западню: схватит, прихлопнет, а женщину и вовсе раздавит в один миг!       Эмиль Золя «Западня»©       Кап-кап-кап. Капля срывается с крана и падает на дно раковины, оставляя микроскопические брызги и, как кажется, даже тихое эхо. Кол закрывает глаза, делая вдох и выдох. Кафельный пол, под подошвами кроссовок, изучен до запоминания мелких трещин. И если на них долго смотреть, срабатывает эффект оптической иллюзии и кажется, будто они очень медленно движутся, как бы расползаясь.       Он понимал, почему осуждённых и обвиняемых держат в тесных камерах, за решеткой. Замкнутое пространство вызывает клаустрофобию, давит на психику и при большей вероятности, человек признается во всем, даже чего не совершал. Камера — попытка сломать, а не наказать. Подчинить человека чувству вины и привить стандарты поведения, отличные от его собственного суждения. «Ограничение свободы» — всего лишь мера ещё большего контроля человеческих действий. На деле, никто не свободен. И никогда не будет. Увы, истинная свобода несёт хаос, анархию и мародёрство. А также вымирание человечества, как вида живых существ.       У Майклсона было много времени, чтобы подумать над этим. Уже после того, как его осмотрел тюремный врач и диагностировал контузию, перевод в одиночную камеру затянулся. Ему казалось, что прошли месяцы, хотя судя по ситуации за окном, всего три дня. Никаких занятий, возможности отвлечься. Только мысли, давка и стресс. Ну и точная информация о том, что его временная жилищная площадь составляет пять шагов в ширину и восемь в длину. Чтобы не сойти с ума, периодически, он продумывал, как вывернуться из ситуации. В голове сформировалась шахматная доска, но ввиду состояния, фигуры оказались крайне расплывчатыми. Перед сном, он думал об Алекс. Её запах остался с ним, несмотря на прошедшее время. Порой, это отрезвляло его сознание, напоминая, что его жизнь ещё не скатилась на дно. И он каким-то образом сохранил остатки былого себя.       Сейчас, его радовала собственная предусмотрительность и прошлые вложения в общественность. Когда-то спонсируя тюрьму, он обеспечил себе сейчас нормальное питание. Как обвиняемому, ему пока было далеко до права на досуг. И всё же, ситуация не так омрачалась. Его пытались сломать, перед очередным допросом, который станет решающим. Не учли лишь того факта, что жизнь имела его гораздо хуже, чем обычная камера. В конце концов, он хотя бы высыпался.       За дверью раздались шаги. Слишком рано для обеда. Металл тихо скрипнул и дверь отворилась. На пороге возник один из охранников, как обычно, непроницаем и с каменным лицом. — Майклсон, на выход.       Кратко и ясно. Видимо, обвиняющая сторона снизошла до разговора. Либо слишком недооценивают, либо у них проблемы со временем. Должен был вмешаться Деймон, растормошив верхние чины, которых Кол, в свое время, посадил на свои посты. Вся его жизнь — паутина. Нужно было лишь дёрнуть за ниточки. И этот допрос в любом случае, отчаянная попытка добиться своего. Но опять же — недооценили.       Он вышел и привычно встал лицом к стене. Нельзя властвовать, прежде не научившись подчиняться. Порой, следует проявить смирение, нежели бунтовать и скандалить. Годы научили его хладнокровию и спокойствию. Ну и отчасти, он прекрасно знал, что заслужил гораздо большее, чем испытывает здесь. Самокритика всегда была его сильной стороной. И оградой от безумия.       Наручники на руках щелкнули и захлопнулись, слегка прищемив кожу. Впрочем, он почти не обратил на это внимания. — Вперёд. — Снова короткое указание.       Развернувшись, Майклсон двинулся вперёд по коридору, мимо камер. Это крыло было тихим, так как здесь сидят одиночки. Те, кто совершал самые жуткие преступления. Терроризм, массовые убийства, педофилия и прочее. Те, кого в общей камере прирежут, заранее опустив всем скопом. Так забавно было ощущать себя среди этого сброда. Хотя, многим ли он отличался от них? Ещё один вопрос, над которым можно подумать на досуге, если придется проторчать в камере пару дней. Или недель. Или даже лет. Неизвестно, как повернется судьба сейчас. Дураку было понятно, что эту подставу провернул не Марсель, у которого просто не было таких связей. Значит, всем рулил кто-то поумнее. И имеющий зуб. Вроде Изабель. — Направо. — Снова сказал охранник. Но едва они свернули за угол, он остановился. Короткий взгляд на часы и затем, на камеру. Красный огонёк на ней, внезапно потух. — Замена кассет, — констатировал он. — У меня всего минута, чтобы передать тебе информацию. У копов на тебя ничего нет. Улики сфабрикованы и слишком косвенные, ввиду спешки. Но Стэн пытается тебя сломать, чтобы выехать на этом деле. Он склонен к импульсивным методам, ничего не говори, пока не приедет адвокат. — Это всё? — Спросил Кол, не оборачиваясь. — Сальваторе открыл охоту.       Едва красный огонёк загорелся, они снова двинулись вперёд, но уже в полном молчании. В принципе, ничего нового он не узнал. Хотя в то же время, подтверждение своих выводов — уже что-то. И сам факт того, что свои есть даже в тюрьме, радовал.       Со спокойствием удава, мужчина зашёл в лифт, чувствуя, как за ним наблюдает некто незримый, через объектив камер. Как будто пытается подловить его на мельчайшем намеке на побег. Но кому нужен побег, если всё его заключение — всем известная бутафория? Свобода стала делом недолгого времени, а при наличии косвенных улик и отсутствии прямых, они не имеют права его долго удерживать. Но что произошло, пока его не было? Дураку ясно, что никто не рассчитывал, будто он сядет. А значит, это спонтанное действие ради форы и перераздачи игральных карт.       Лифт тихо звякнул и Майклсон двинулся вперёд, сохраняя короткую дистанцию с охранником. Вскоре, они добрались до одной из двустворчатых металлических дверей. Войдя внутрь, он бросил взгляд на сидящего за столом копа. Как ни странно, но наручники с него сняли. — Полагаю, у вас есть весомые основания для очередного обвинения? — Осведомился шатен, усаживаясь на стул. — Или я услышу очередной фарс? — Ты не в том положении, чтобы язвить, — откликнулся Стэн, откинувшись на спинку стула. — Улик у нас достаточно.       Кол изогнул губы в ироничной усмешке. Блеф — важное качество, для игры в покер. А жизнь, как правило, если не шахматная партия, то раздача карт. Играя с сильным противником, нужно иметь уверенность, зато скрывать излишнюю самоуверенность. Коп откровенно блефовал, либо не подозревая о том, что глава преступной группировки в курсе событий, либо чертовски его недооценивая. — В таком случае, я жду, когда меня освободят. — Не скрывая насмешки, ответил Майклсон. Он откинулся на спинку стула, отзеркалив позу оппонента. Как известно, больше всего на свете, люди любят себя. Ему требовалось заставить Стэна ощутить симпатию, а не азарт. Потому как в нынешней ситуации, пронырливый коп — лишняя проблема. Если он начнет копать и настучит федералам, то начнется зачистка всего города. И здесь уже без шансов выбраться. Значит, требуется заставить противника поверить, что он сам хочет его отпустить. Лишить чувства неудовлетворения и лишней суматохи.       Взгляд Стэна говорил о многом, но шатен принял его спокойно, ничем не выдавая напряжения. Каждая клеточка его тела, испускала ауру спокойствия и уверенности в своих словах. Несомненно, коп знает, кто такой Кол. Оставалось лишь подмять его под себя, в ряды тех, кто осознает истинные масштабы последствий, а не тешится пропагандой псевдо-закона. — Если у вас есть улики, значит, вы в курсе, кто виновник, — спокойно пояснил он. — Как я уже говорил, мне незачем портить собственное имущество и подвергать опасности своих людей. Более того, на мой дом было совершено нападение. По-моему, это весомые факты. — Что здесь весомо, а что нет, решу я, — Жёстко сказал коп. — От тебя я надеюсь услышать что-нибудь новое.       Усмешка шатена стала шире. Он мог бы поступить, как посоветовал охранник, но какой в этом азарт? Ни малейшей тонкости словесной дуэли или напряжённости игры двух сторон монеты. Адвокат, несомненно, растопчет это дело. Хотя, кому он нужен, когда сам знаешь весь уголовный кодекс и законы штата? — Новое? — Майклсон изогнул бровь дугой. — Увы, мне больше нечего сказать. Я провел в камере три дня и понятия не имею, какие вещи происходили после этого ужасного террористического акта. Я знаю, что двое моих людей погибли, а глава охраны в больнице. Моя жена до смерти напугана штурмом, а затем и моим арестом. Мои люди страдают, в то время, как я вынужден сидеть здесь и доказывать, что невиновен. Разве, этому учит хвалёный закон? — Так ли невиновен? — А так ли виновен?       Два взгляда пересеклись, устраивая молчаливую борьбу. Холодный и насмешливый. Оба противника ждали, пока другой отведет глаза, проиграв схватку и признавая свою слабость. Но разница в том, что один учился выживать и управлять, а другой — защищать и искать. Две стороны одной монеты — свет и тьма. Добро и зло. Столь разные и в то же время, взаимосвязанные между собой невидимой гранью. — Я в курсе, чем ты занимаешься, — наконец сказал Стэн, скрестив руки на груди. — А ты в курсе, что за всё придется платить. — Уверяю, я заплатил за всё, что делал и чего не делал, ещё в начале своего пути, — ответил Кол, расценив его жест, как защитную реакцию. — Каждый из нас делает свой выбор, в зависимости от личного желания или обстоятельств. Последние часто играют ключевую роль, хотим мы того или нет. Выбор — это лишь иллюзия того, что нам якобы предоставляет жизнь. На самом деле, все выбирают выживание. По крайней мере, сейчас. — Что ты имеешь ввиду? — Пистолет, который висит у тебя в кобуре, продан моей фирмой, полицейскому участку. Я продал тебе оружие и фактически, дал возможность убить кого-нибудь. И при задержании, у тебя есть выбор: убить нападающего или не пользоваться оружием. В первом случае, ты останешься жив и скажешь, что у тебя не было выбора. А во втором, с большей вероятностью погибнешь, переложив ответственность за убийство, на кого-то другого. Не уголовную ответственность, мы оба знаем, что за конкретный случай, тебя сразу же оправдают. Моральную ответственность за то что ты лишил жизни другого человека. И ты примешь её, так как хочешь жить. У тебя наверняка есть близкие, к которым ты хочешь вернуться. Поэтому ты убьешь. Это называется иллюзией выбора, построенной на инстинкте самосохранения и заложенным в человеческую природу желанием жить. И это обстоятельство. — А желание? — Я сижу в одном крыле с пленниками собственных желаний. Серийные убийцы, педофилы, террористы. Те, кто сознательно выбрал своё преступление и принимает последствия. И многие из них, все ещё гуляют на свободе. — Намекаешь на банды трущоб? — Мелкие тараканы вырастают в больших. И следуя закону природы, приобретают коллективный разум, а затем разносят заразу и пожирают всё, что видят. Если вы поняли метафору.       Коп прищурился. Допрос, неожиданно принявший философский подтекст, стал несколько интереснее. Разумеется, Майклсон не признается в своих делах, прекрасно зная о прослушке. А главе преступной группировки не за чем такое глупое доказательство. Он выглядел слишком молодо и адекватно, чтобы походить на то чудовище, которое себе представлял Стэн. На лице ни единой лишней эмоции, только странное спокойствие. И даже контузия не повлияла на его мыслительный процесс, к несчастью для личного расследования. Выдавали только глаза, которые, несмотря на безмятежность и спокойствие, демонстрировали холодный интерес и расчет. Казалось, что они могут принадлежать человеку с таким внешним видом. Но кому как ни полицейскому знать, насколько обманчивой бывает обложка. Он хотел справедливости и очистки города от наркодельцов. А столкнувшись с Колом, перестал улавливать, на что действительно следует обратить внимание. Криминал вообще казался ему клубком паутины, в которой властвовала орава крупных пауков, единственно знающая, как работает эта странная система. — Я не могу понять, к чему ты клонишь. — Произнес Стэн, решив уйти от философии. — Вы понимаете гораздо больше, чем пытаетесь мне показать, — хмыкнул шатен. — Но у вас не получается скрывать. Вы — открытый человек, несмотря на профессию. Вам никогда не сыграть в шпиона или не внедриться в банду дилеров. Я читаю вас, как детскую книжку, содержащую элементарные слова.       Выдержав паузу, Кол прищурился и продолжил: — Я готов пойти на диалог позже. Но не здесь и не сейчас. И если речь пойдет действительно о насущных делах, а не о выдуманном поводе меня задержать. В этой ситуации, меня можно было бы назвать жертвой. Но я никогда не позволял заносить себя в данную категорию.       Он спокойно поднялся, замечая в глазах оппонента негодование. Все верно — цепная реакция. Негодование и отсутствие ответа на вопросы, которые тревожат фанатика закона. Ему придется явиться и провести разговор на чужой территории, где у него совершенно нет власти. И лишь за стенами тюрьмы, у Майклсона есть шанс убрать одного противника путем дипломатии. Конкретно сейчас, он задал основу для программирования будущего порядка действий. Сложно играть было только с Изабель. Психология копов ясна, как божий день. — Допрос не окончен. — С нажимом сказал Стэн, порываясь встать. — Окончен, — ответил глава преступной группировки. — Мне пока нечего вам сказать. Но до скорой встречи.       Он открыл дверь допросной и вышел к охране так, будто эта тюрьма была его личной резиденцией. Впрочем, будь повод для ареста повесомее, а в рядах обвинителей — ФБР, ему бы удалось и здесь обустроить свою иерархию. Но к счастью, это совершенно не требуется.       До своей камеры он шел молча, не обращая внимания на прицелы камер. Не сегодня-завтра, его выпустят на волю. И игра продолжится, но ставки значительно возрастут. Уже не время для детских игр в шпионов. Если Изабель хотела войны, она получит её в той мере, которую заслуживает. И стратегия будет далека от мирной. Конкретно — тотальное уничтожение.

* * *

      Двумя днями ранее       Изабель металась из угла в угол, подобно испуганной кошке. Ситуация катастрофически выходила из под контроля, ввиду того, что исполнитель оказался мало того, что некомпетентен, так ещё и жутко туп для марионетки.       План Майклсона по внедрению жены к противнику, она раскусила сразу. Впрочем, изначально было ясно, что он был ориентирован на Марселя, который практически привел себя к бездне. Не вмешайся черная бестия, труп мулата оказался бы в зоне очистителей. Или в гробу, на кладбище, за местной тюрьмой. Она дала ему указания отвлечь внимание группировки одним небольшим происшествием, типа подставы часовых, а затем спокойно взять штурмом дом. Хотя, даже грубыми методами, все бы получилось. Кто же знал, что Кол сорвётся с места, а затем сумеет отбиться? По данным из тюрьмы, у него была жуткая контузия. И в результате, Изабель теряет часть людей, а также терпит полный крах. Ей удалось лишь спонтанно отправить в полицию сфабрикованные сведения, чтобы отсрочить ответный удар и дать себе фору. Конечно, пара-тройка дней, погоды ей особо не сделает. Но все же, это лучше, чем ничего.       Брюнетка прижала пальцы к вискам, чувствуя, как в самые кончики отдаёт пульс. Лицо казалось пылающим, в то время, как похолодело у неё в груди. Она не сомневалась, что противный мальчишка знает, откуда нанесен удар и кем именно. А значит, следуя логике слухов, в ответ она получит что-нибудь ужасающее. Голову Кэтрин, например. Если ублюдок так рьяно ломанулся спасать свою псевдо-принцессу, значит и защищать будет не хуже. Все же, городской лев не в первый раз показал свою силу и власть над прайдом. Гилберт оставалось лишь сетовать, что её дочь не смогла удержать такого мужчину в руках. Вместе, они бы поставили на колени и криминал, и бизнес.       От волнения и стресса, у неё потемнело в глазах. Изабель резко села на стул, забыв о всякой грации. Бутылка вина на столе, оказалась катастрофически пуста. Но в таком состоянии, женщину уже не брал алкоголь. Мозг был слишком взбудоражен, а страх медленно проводил холодными пальцами по нутру, будто лаская ужасающим танцем метафорического прикосновения. Она вмешалась в большую игру. Вокруг только сильные и умные мужчины, среди которых сама брюнетка — хрупкая и слабая женщина. И как выяснилось, даже хитрость и манипуляции не помогли там, где правят жестокость и авторитет. Иные методы, варварские законы и хаос, медленно поглощающий город. Своего рода, она совершила огромную ошибку — развязала войну. А выбираться из этого месива, ей предстояло самостоятельно. Нельзя рассчитывать на слабака мужа или марионетку Марселя, которые оказались абсолютно бесполезны. Последний вообще упустил свой шанс, поддавшись искушению получить все и сразу. Вздорный лже-принц, сражающийся за трон из костей, на горе трупов. Трон, который унесет его в объятия смерти.       Изабель прикрыла глаза, стараясь дышать как можно спокойнее. У неё разыгралась паранойя. А ведь, ей сейчас нужен был холодный разум, который обязательно найдет выход из ситуации. Конечно, она могла сыграть в конченую идиотку и приползти к Майклсонам, сетуя на женскую недалекость ума и коварного мулата, обманувшего её раненое материнское сердце. Но это совсем запасной вариант, когда фантазия и гордость её покинут окончательно. Нужно наносить удар, а черная бестия в плену своих фобий. Более того, ещё и в тупике. Можно попытаться убрать Кола в тюрьме, но ей ли не знать, что ублюдка выпустят на днях. А вокруг, куда ни плюнь — везде его личные псы, готовые защищать хозяина до потери пульса.       В дверь постучали, заставив женщину раздражённо поморщиться. Она не ждала гостей. Муж всё же укатил в Прагу, дочь развлекалась со своим фитнес-инструктором, а Деймон бы не стучал. Хотя, он бы вообще не пришел. Тоже далеко не дурак и знает, кто подставил его лучшего друга. Ещё один противник на стороне, что очень некстати, при нынешней ситуации.       Стук повторился и резко прервался, сопровождаясь вскриком. Дверь распахнулась, впуская в гостиную мулата. Его выражение лица можно было назвать яростным, если бы не тот факт, что Гилберт это не пугало. — Как это понимать? — Повысив голос, спросила она. — Какого черта ты здесь забыл? — Ты гарантировала мне победу и территорию! — Выплюнул мужчина, приближаясь к ней и с громким хлопком ударяя ладонями о стол. — А вместо этого, я потерял кучу людей! Выжившие бунтуют и я не знаю, когда им взбредёт меня свергнуть! Что за хрень, Изабель?       Она поморщилась, не желая отвечать. Стоило ли говорить ему о том, что Майклсона убирать нужно изящно, а не набегом варваров из трущоб? Бесполезно. В преступном синдикате иные порядки. И редко кто сможет оценить тонкость интриги, изящность манипуляции и аккуратный шантаж. Увы, среди этих людей, только Кол владел данными умениями, что не стеснялся демонстрировать. Поэтому, собственно, власть и была в его руках долгое время. — Успокойся, — безразлично вздохнула брюнетка. — У нас ещё есть время. Убеди их, что потери неизбежны, а ситуация не столь ужасна. Пообещай сладкий кусок пирога, в обмен на терпение и упорство. — Это уже не работает, — с нажимом покачал головой Жерар, отталкиваясь от стола и начиная метаться по комнате туда-сюда, как и она ранее. — Два моих логова уничтожены. Карательные отряды выступили без предупреждения. Выживших забрали копы. Майклсона нет, но ответные действия куда хуже, чем при нём. — Им развязали руки, — хмыкнула Изабель. — Даже интересно, кто. Явно не Сальваторе, у него иные методы игры. — Девчонка, которую мы оба хотели убрать. Мои люди доносят, что происходящее — её рук дело. — Да?       Женщина изогнула бровь дугой. Вот уж от кого она не ожидала действий. Кукла для спектакля — это одно дело. Все знают, что это новая игрушка. С виду забавная, красивая и стервозная. А теперь, в роли жены, эта игрушка громит врага тяжёлой артиллерией, в угоду своему хозяину. Опыта явно нет, действия неаккуратные и на эмоциях. Попытка мести за мужчину, который не заслуживает таких усилий. Но всё же, королева не ушла далеко от короля и решительно ответила. Конечно, ударила не совсем туда, куда стоило, хотя это лишь начало. Изабель её не боялась, но знала, что не стоит недооценивать нового противника. Ведь, Майклсон почему-то выбрал именно её. Девчонку из трущоб, без рода и племени, как дворового щенка. А дворовые суки, как правило, научены горькой жизнью и тупыми не являются всуе. Естественный отбор не позволяет. — Насчёт этого не беспокойся, — наконец сказала она, поднимая на мулата уставшие глаза. — Девчонка не столь опасна, как кажется. Но если тебе так хочется, можешь её убрать. — Да, предыдущая попытка штурма особняка обернулась грандиозным провалом, — язвительно ответил он. — Но спасибо за очередной бессмысленный совет!       Изабель цокнула. У неё не было настроения разбираться с истерикой великовозрастного дурня. Впервые ей показалось, что она спустилась на дно самого темного океана, где обитают большие и жуткие акулы, чьи размеры в несколько раз превышают рамки разумного. Одну из этих акул, ей удалось запереть. Но чудовище уже ломает стальными зубами прутья, стремясь к воле и... Мести. В том, что Майклсон будет мстить, сомнений не было. И за него уже мстят. Мелко, для самой черной бестии, практически без потерь. Но долго ли ждать, пока чудовища доберутся и до нее? Маленькая рыбёшка под плавником монстра, рискует вырасти в его подобие. Она уже растет и учится кусаться. Сначала, это неощутимые щипки, а затем оглянуться не успеешь, как острые зубы вырвут огромный кусок из тела. Если вообще не порвут полностью, а там и недолго сгинуть в бездонной дыре темной глотки монстра. — Создай противодействие, — наконец сказала она, лениво поднимая взгляд на Жерара. — Переведи людей в боевую готовность и ищи крыс. В первую очередь, начни зачистку сброда в порту. Всем известно, что за дозу, они тебе звезду с неба достанут. Они — прикормленные информаторы Майклсона. Лиши его мелкой, но необходимой детали. Начни с малого и не торопись. Грубой силой ты его не одолеешь. — Пока ты играешь в игры, он уничтожает моих людей, — упрямо сказал он. — У нас нет времени на тонкости! — Ты играешь с гребаным гением, который захватил и удержал власть, будучи сопляком! — Не выдержала брюнетка. — Угадай, кого выберут банды, если он предложит им прикормленные места и неплохие возможности для нелегального бизнеса? К кому они примкнут, едва начнется бойня? У тебя ни сил, ни ресурсов. Майклсон сам себе создал почву для правления. Хочешь победить — играй как он!       Марсель промолчал. Но недовольный взгляд говорил о том, что он полностью не согласен с Гилберт. Она знала, что без стратегии, они обречены на поражение. В действительности, большинство из тех людей, которых удалось собрать в противодействие, были крайне ненадежны. Вся суть в том, что союзники должны быть серьезны и разделять убеждения, а не бросаться на возможную наживу, как стервятники. Колу ничего не стоит предложить им больше, а затем прихлопнуть, чтобы не плодить тараканов на своей территории. Он уже поступал так ранее, сделает и ещё раз. Изабель это прекрасно понимала, так как наблюдала за ним из интереса, ещё когда юный мальчишка вознамерился захватить власть не только в темном синдикате, но и на экономическом рынке города. Тем не менее, последнее он оставил на незавершённой стадии, так как понял, что это бессмысленно и несёт ненужные хлопоты. У него достаточно идеальных бухгалтерских счетов для правительства, чтобы прикрывать нелегальные доходы. А лицензия на продажу оружия и снабжения городских пунктов охраны и полиции, давала ему в руки фактическую власть. Гилберт знала, что в тот момент, он выживал. И даже несмотря на ситуацию со своей дочерью, против воли, уважала этого мужчину. Но проиграть ему — не имела желания. Его полное тотальное уничтожение, разумеется, всколыхнет теневые структуры и внесёт некий разлад на территориях, но городу это даже необходимо. ФБР наконец начнет расследование, почистит город и лишних конкурентов, облегчая чёрной бестии задачу. А она, её дочь и сын, тем временем, поживут в Италии, пока всё не утихнет. — Марсель, — вздохнула она, прикрывая глаза. — Если ты не согласен с моими действиями, то нам необходимо закончить этот фарс. Я не хочу добровольно идти на плаху, ввиду твоей излишней горячности.       В следующую секунду, её горло сжали сильные пальцы, перекрывающие доступ к кислороду. Собственный хрип выглядел жалким, а тело охватила паника. Глаза грозились вывалиться из орбит, но кое-как сфокусировались на холодном лице мулата. Она знала, что никто не успеет ей помочь. И позвать на помощь, она тоже не может. — Ни о каком разрыве речи быть не может, — сказал он, не ослабляя хватки. — Ты продолжишь спонсировать меня, если хочешь, чтобы твоя семья не пострадала. Уясни это.       Мужчина выпустил тонкую шею и на алебастровой коже мгновенно выступили алые следы от пальцев. Изабель закашлялась, получив кислород, обжигающий лёгкие. Её всё ещё трясло, как в лихорадке. Было страшно. Действительно страшно, впервые за долгие годы. Смерть оказалась так близко, что ощущалась на физическом уровне, не принимая во внимание удушение. Костлявая как будто стояла рядом и наблюдала, ожидая кульминации. И сейчас, можно было почувствовать её ленивое разочарование. — И придумай что-нибудь более разрушительное, чем в прошлый раз, — продолжил мулат. — Майклсон должен сдохнуть. А прежде, понаблюдать, как его ручная шлюшка подыхает в своих выпущенных кишках. И чем быстрее это произойдет, тем лучше.       Прижав дрогнувшие пальцы к пылающей шее, брюнетка подняла глаза на того, кого считала марионеткой. Слишком сильно она позволила гордыне захватить себя. Излишне возвысилась и падение, в виде прислуживания варвару из трущоб, стало слишком болезненным не только в физическом плане, но и в моральном. Она испугалась. Матерая сука, всем известная тварь испугалась. Она отчётливо поняла, что допустила огромную ошибку, решив воспользоваться сферой, в которой была почти никем. И этот мулат станет её величайшим крахом. Её радовал лишь тот факт, что достопочтенный отец этого не видит. Впрочем, ему не в первый раз в ней разочаровываться. — Я поняла тебя... — Сипло ответила черная бестия, надеясь, что сумеет с собой справиться и сдержать слезы. План рушился. А единственного, кто был и есть способен убрать Жерара, она засадила за решетку.       Она подняла на мужчину глаза, стараясь не выдавать того беспощадного вихря мыслей, что устроил в голове настоящий мозговой штурм.       Нет, если этот корабль пойдет на дно, то вместе со всеми сукиными детьми. <Center>* * *</center>       </i>Через несколько часов, после ареста Майклсона</i>       Алекс прижала пальцы к вискам, надеясь, что головная боль, рано или поздно уйдет. Она не могла поверить, что все происходит на самом деле. Стресс и нервы делали свое дело — её который час трясло, пока Сальваторе орал в трубку, в соседней комнате. Разумеется, ей он ничего не скажет. Суровое патриархальное общество не воспринимает женщин, как элемент, требующий делового внимания. Кол всегда являлся исключением для таких ситуаций, да и в иных сферах. И конкретно на данный момент, Его Величество «Исключение», находится черт знает где и черт знает, в каком состоянии.       Шатенка понимала, что никогда не забудет его взгляд, прежде чем он буквально повис на ней. Он смотрел на нее совершенно иначе, не так как обычно. Такие вещи нельзя описать словами, их нужно просто чувствовать, чтобы понять во всех красках. Когда напряжение граничит с облегчением, смешиваясь с дикой усталостью и странным ощущением. Майклсон как будто знал, что всё так просто не закончится. И он вернулся. Полуживой, невероятно уставший и почти невменяемый. Что при его логике является... Противоречием. Возвращаться было огромным риском, учитывая, что их отряд полностью дезориентирован. А он схватил всего троих человек и помчался домой, на старой развалюхе. Это пугало и восхищало одновременно. Безумие граничило с невероятной стальной выдержкой, отвагой и потрясающей живучестью. Майер не смогла бы назвать ни одного мужчину, который провернул бы подобное, будучи в здравом уме. Хотя, в здравом уме глава преступной группировки точно не был, так как получил контузию.       Её встряхнуло в очередной раз, возвращая к мрачной действительности. И на данный момент, при сложившихся обстоятельствах, вполне обоснованно было паниковать. Кола забрали, вызвав бригаду парамедиков, не позволив ехать никому из его окружения. Даже ей, уже законной жене, запретили сопровождать бессознательного мужа. Хотя, учитывая, что она вцепилась в него намертво и оказывала наглое сопротивление копам, всё вполне объяснимо. Девушке в тот момент показалось, что она сможет и глотку перегрызть, если понадобится. В её голове всё настолько перевернулось, что страх стал отсутствовать всуе. Как будто инстинкт самосохранения и разум, решили уйти под ручку в закат.       Майклсона забрали быстро. Ещё на месте, ему диагностировали, по подозрениям, контузию и предлагали наблюдение в больнице. На что доблестные копы ответили отказом. Шатенка знала, что им просто требовалось забрать его. Даже при отсутствии опыта, ей было не сложно сложить дважды два, чтобы вычислить мотив данного поступка. Её мужа жестоко подставили, надеясь сломать или того хуже — растерзать. Да, ей бы сейчас впадать в панику и с ума сходить от волнения, которое вызывало дрожь по всему телу. Но ей больше хотелось отомстить. Марсель обвел их вокруг пальца, хотя и явно не по собственной догадке. Дилетант умел вести войну открыто, не вдаваясь в тонкости тихой игры, не привлекающей лишнего внимания. А значит, в деле и Изабель. И вот последнюю, для Алекс прикончить было вполне реально.       Она снова вздрогнула, осознав контекст своих мыслей. В них, под местью, подразумевалась формулировка именно «прикончить». Не запугать, не лишить всего. Именно прикончить. Железное Майклсоновское правило — не оставлять врагов живыми. Он снова был прав. Научил совершенно не тому.       Понимая, что сидеть на одном месте просто невозможно, Майер вскочила и заметалась по спальне, прижав пальцы к губам. Её муж полностью дезориентирован, но это вопрос времени. Дураку понятно, что он выберется. Суть в том, что противник откровенно выбивал себе фору, чтобы подготовить новый удар или исправить последствия неудачи. А значит, контратаки они не ожидают. Достать Жерара — будущая задача Деймона. Девушка на сто процентов уверена, что ей удастся убедить его в этом. А ей нужно перестать сидеть сложа руки и наконец начать действовать. Кол хотел ферзя и он его получит. Главной целью королевы будет уничтожение вражеской фигуры, носящей имя Изабель. Да, это игра матёрых волков и умных сук, среди которых сама Алекс — дилетант. Но кое-что в женской психологии она знала, а глава преступной группировки преподал урок ведения войны. Разрушать врага нужно изнутри.       Глубоко вздохнув, шатенка покинула спальню, морщась от скрипа подошв кроссовок по вычищенному полу. Ремонтников вызвали почти сразу, поэтому, с особняком проблем не будет. По крайней мере, на втором этаже уже даже вымыли пол. А остальные вопросы она решит позже. Например, разберет брачный договор более детально. Пока что, документ, имеющий возможность сделать из неё мишень, был надежно спрятан в её старой спальне, где-то среди прокладок и тампонов. Это было то самое место, куда не полезет ни один мужчина. А прислуга и подавно не станет копаться в гигиенических вещах, такого типа.       Голос Сальваторе уже звучал гораздо тише, будучи практически неслышным из-за двери. Рядом с ней, прислонившись спиной к стене, стоял Паркер. Он тоже был уставшим, что выдавала его бледность. Но явно принял душ, так как серых пыльных пятен на его лице, уже не наблюдалось. Некогда беззаботное лицо, выражало напряжение. И вот это, было действительно страшно, так как именно Кай имел привычку разряжать любую обстановку. Он всегда казался безбашенным и беззаботным, даже при своей профессии. А сейчас, он как будто резко зачерствел. — Что-нибудь выяснили? — Спросила Алекс, приближаясь.       Мужчина повернулся к ней и отрицательно покачал головой, выражая сокрушение. — Только то что мы и так знали, — сказал он. — Косвенные улики, псевдо-доказательства свидетелей. Ничего нового. — Это ход Изабель, — Майер дернула уголком губ. — Она пытается выбить себе фору. Только, зачем? — Умный ход, — кивнул брюнет. — И очень отчаянный. Но если мы не вытащим Босса раньше нужного, будет поздно. И боюсь, что эта глупая война затянется. Деймон уже час орёт на мэра, хотя вряд ли это принесет какую-то пользу. Нужен, как минимум, губернатор, чтобы аннулировать обвинение. А наш преподобный тр... отдыхает с дамами на Мальдивах. — Нам нужно действовать самим. Сейчас самый момент, когда они не ожидают удара. — Мы обезглавлены. — Но не связаны по рукам и ногам.       Паркер внимательно посмотрел на неё, но не ответил. Даже если он с ней и согласен, то может только поддержать. Конкретно помочь, без распоряжения временного, по их иерархии, руководителя — Деймона, он не мог. В его подчинении были лишь карательные отряды, а основное руководство пало на плечи лучшего друга дезориентированного главы. И действовать без его разрешения — бунт. Несмотря даже на долгое партнёрство и отношения на уровне дружеских, Кай понимал, что за подобное придется платить. — Убеди Деймона, — наконец произнес он. — Пока нет его разрешения, я связан и могу только проголосовать за твоё предложение. Согласен, этот удар воспользуется эффектом неожиданности, ввиду многочисленных потерь с обеих сторон. Но тебе нужно решение Деймона. Или поддержка всей группировки. В последнем случае, у него не будет иных вариантов, кроме как согласиться с тобой. Все же, ты — жена нашего главного. Разделяешь какую-то власть, как-никак. А парни сейчас, мягко говоря, в ярости от происходящего и у них чешутся руки отомстить.       Майер лишь кивнула, будучи несколько обескураженной его откровенностью. Паркер никогда не снисходил до подобных заявлений, что невольно наталкивало на мысль о том, что он недоволен политикой правления Сальваторе. А сама девушка рискует стать инструментом его манипуляций, как бы дружелюбно ни выглядел этот мужчина. Да, он друг. Но и один из крупных криминальных личностей, у которого есть свои интересы, мнение и признание начальником лишь одного человека — Майклсона. А открыто выступать против его лучшего друга — прямой путь к разобщению группировки, за что его явно по головке не погладят. Таким образом, если она хочет подтолкнуть мужчин к активному противодействию, нужна поддержка Сальваторе и Паркера одновременно. Чтобы один уверенно руководил и держал дисциплину, а второй не дорвался до власти и не чуял свободу. Другими словами, обоих следует держать в узде. А при отсутствии опыта Кола, это представлялось невозможным. — Я попытаюсь поговорить с Деймоном. — Все же сказала девушка, придавая ответу неопределенную формулировку. Пока рано демонстрировать, что она уже не является инструментом манипуляций. Лишь один человек имел право направлять её и толкать на нужные действия. И сейчас, ему нужна помощь. А раз она не может помочь, то должна хотя бы сохранить имеющееся. Кол не обрадуется, если за время его отсутствия, ситуация усугубится.       Под пронзительным взглядом Паркера, она толкнула дверь в комнату и вошла. Комната Деймона была очень странной. Некое сочетание спальни и кабинета одновременно. Двуспальная кровать в углу, шкаф и стол в центре, у окна. При чем, стол был завален всяким хламом, начиная от непонятных папок и заканчивая парой пустых бутылок из под виски. Сам Сальваторе, на удивление, был фантастически трезв и даже, кажется, вменяем. Шатенка помнила, что нрав у него крайне скверный, а паранойя гораздо круче, чем у самого Майклсона. — Её светлость, — несколько язвительно хмыкнул брюнет, поднимая на неё глаза. — Чему обязан? — Оставь ехидство, нужно поговорить, — Алекс уверенно прошла к столу и оперлась на него обеими руками, глядя на мужчину сверху вниз. — Что вы планируете сейчас делать? — В смысле? — Равнодушно осведомился он. — В прямом, — не повела бровью Майер. — Какие планы, в отношении ответа на этот террор? — Извини, — язвительно откликнулся Деймон. — Забыл добавить в ежедневник пункт о том, что обязательно должен посвящать тебя в планы теневой политики. — Боже правый, Деймон, сейчас не до этого! — Воскликнула она, выпрямляясь. — У нас под боком озверевшие люди, а также обнаглевшие копы! И крайне тупой противник, имеющий могущественного покровителя, которого ты не смог убрать с пути! Указывать на ошибки — крайне неудачный метод вербовки, но остановиться шатенка уже не могла. — Неизвестно, когда Кола выпустят и сможет ли он продолжать борьбу, в его состоянии! — Продолжала она, отчаянно жестикулируя. — Насколько мне известно, Кол держит противников даже не в страхе, а в настоящем ужасе! И если мы не ответим сейчас, то это тихо сделают люди, в качестве мести за погибших и раненых товарищей, а также за своего главу! Да и ко всему прочему, эффект полной власти рассыплется, как карточный домик. В городе снова начнется междоусобица, в борьбе за власть. И тогда, без рек крови нельзя будет обойтись. — Если я правильно понял, — лениво ответил Сальваторе, игнорируя её нервозность. — Ты хочешь нанести удар сейчас? — Не совсем, — девушка мотнула головой и села на стул, с другой стороны стола, барабаня пальцами по деревянной поверхности. — Нам нужно припугнуть их и лишить сил. И я бы сказала, что тебе стоит начать зачистку людей Жерара. А я должна разобраться с Изабель. — А мне кажется, что тебе стоит пойти и прийти в себя. И оставить политику управления более умным дядям.       Она посмотрела на него, как на умственно отсталого, совершенно не скрывая подтекста этого взгляда. Разумные доводы, как выяснилось, брюнет принимать не хотел. Тем более, от женщины, когда страдает его самолюбие и эго. Грубо говоря, он только что сказал ей «сиди молча, тупой ребенок, пока умные взрослые разгребают». И это невероятно бесило. Только один человек имел право ей такое сказать.       Одним лёгким движением руки, Алекс смела всё содержимое стола на пол, не отрывая взгляда от глаз Деймона. Впервые, за долгое время, ей действительно овладела ярость. Хотелось огреть этого напыщенного урода чем-нибудь тяжёлым. И желательно, несколько раз. Но этот же урод, был ей нужен в последствии, чтобы удержать людей в подчинении, пока она будет старательно создавать хотя бы призрак управления Майклсона. Оставаться одной — крайне неразумно. Не имея под рукой весомых фигур, можно легко лишиться головы. Кола снова нет рядом, чтобы защитить или дать совет. И к сожалению, его ценность позналась лишь в тот момент, когда он был вне зоны досягаемости. — А теперь, слушай и запоминай, самовлюблённый эгоист, — едва ли не прошипела она. — Мой муж, твой лучший друг и по совместительству — главное зло этого города, находится за решеткой, в полуживом состоянии. И мы оба должны сделать все, чтобы не потерять его... «богатства». В особняке находится орава злых и недовольных людей, ярости которых, нужен выход. Иначе, они перестанут повиноваться. Тебе ли не знать, что единственный лидер, которого они признают — Кол. А пока его нет, нам придется работать вместе. Я не в восторге от этой перспективы и более того, ты мне отчасти противен. Но если мы все хотим выжить, вынуждены работать сообща. И первое, что надо сделать — добить оставшегося противника, чтобы ликвидировать угрозу нового нападения или же возможности будущего удара. Занять придурков отбитием атак на всех их точки, пока Кол не вернётся и не начнет активные действия. И да, я хочу и уберу Изабель. Я могла бы пойти и заручиться поддержкой группировки, таким образом, вынуждая тебя последовать общему соглашению. Но я не хочу разобщения и понимаю необходимость единой работы. Поэтому, будь так любезен — поспособствуй общему делу или не препятствуй мне!       Она выдала это, будто на одном дыхании. Раньше, зрительный контакт был её весомой проблемой, так как сказывалась неуверенность в себе. Сейчас, после стольких преподанных Майклсоном уроков, появилось осознание необходимости твердости своих решений. И более того, она научилась настаивать на своём. Сложнее только добиться чего-либо от самого Кола, который крайне ненавидит компромиссы. Но она могла убедить его в рациональности своих решений. В случае с Сальваторе, бороться осталось лишь с его эго. — Мужа, значит, — глаза брюнета сверкнули. — А известно ли тебе, что человек, дело которого ты так рьяно бросаешься защищать, упек твоего бывшего в психушку?       Одно небо знает, чего ей стоило сохранить холодное выражение лица. Впрочем, нечто подобное девушка ожидала, когда Майклсон её предупреждал о своих действиях. Не убил — и то радует. Хотя, зная его, последствия обернутся гораздо хуже, чем смерть. В любом случае, своих эмоций выказывать нельзя. — Вопрос моей личной жизни прошлого и настоящего, тебя не касается, — ледяным тоном ответила она. — Не перепрыгивай на иные темы, мы говорим о выживании, в условиях объявленной войны. И ты ведёшь себя вовсе не как умный дядя, а как мальчишка, чьё эго страдает от вмешательства женщины. Ты сексист? — Я не верю женщинам. — Жёстко парировал он. — Это твоя личная проблема. На данный момент, как я уже говорила, меня не прельщает перспектива работы с тобой. Но так или иначе, я хочу ликвидировать угрозу. А ты либо помогаешь, либо продолжаешь напиваться в сторонке и не мешаешь. Я ясно выразилась?       Деймон резко поднялся, уперевшись руками в стол. Теперь, была его очередь впадать в неистовство эмоций. И это явно не сулило ничего хорошего. — С каких пор, ты диктуешь мне условия? — С тех самых, как поняла систему теневой политики. И ты её удержать не способен. — Кол под арестом, а любое наше действие будет дополнением к его обвинению, идиотка! — Не будет, потому что им это не выгодно, полудурок! Кола взяли, исходя из косвенных улик и потому что один урод решил выслужиться! Никто не станет его держать, при его завязках и информации, которую при желании, он может выдать федералам! Пойми наконец, что его задержание — это спонтанный галимый спектакль!       Обстановка в комнате накалилась. Тем не менее, шатенка и не думала отступать от своего. На крайний случай, Кол все равно вернётся — она в этом уверена. И именно поэтому, Сальваторе ничего ей не сделает. Впервые она поняла, как удачно вышла замуж — имя Майклсона создавало незримую защиту, в определенного рода ситуациях. И давало ей иммунитет, касательно внутренних дел группировки. Хотя, неприкосновенность у неё явно была ещё до замужества, так как отношение мужчин оставалось вежливым и осторожным, несмотря на унизительный статус любовницы. — Сейчас не время спорить, — уже более спокойно напомнила она. — У нас общие цели и одно желание: видеть Кола на его месте. Но увы, пока его нет, мы можем только сохранить его империю и продолжать бороться. Я не хочу, чтобы цена, которую он заплатил за величие, оказалась напрасной. Подумай об этом и скажи мне, чего ты на самом деле хочешь. Потому что, либо мы действуем заодно, либо я сама. И последнее тебе не понравится.       Бросив на мужчину последний, несколько презрительный взгляд, Алекс круто развернулась и стремительно покинула кабинет. В одном Сальваторе прав — действовать конкретно сейчас, нельзя. Стоит подождать хотя бы сутки, пока копы закончат со сбором показаний и на время отстанут, проверяя полученную информацию. Но это не помешало бы распланировать атаку, а также вычислить местонахождение Изабель. И что немаловажно — Кэтрин. Во-первых, это стало бы шикарным ходом, в отношении семейной разобщённости. Младшая Гилберт страдала чувствами к Колу и наверняка бы взбунтовалась, узнай о его местонахождении за решеткой. Её реакцию, Майер, быть может, и не увидела. Зато, разлад несколько бы пошатнул стойкость Изабель. Во-вторых, небольшая пакость, в виде взорванной машины, припугнула бы противника. Конечно, это клише и откровенный грубый плагиат. Но разница в том, что в планах Алекс была политика без жертв. По крайней мере, жертва могла быть только одна.       Вопреки желанию, она отправилась не в спальню, унимать головную боль, а прямиком в кабинет Майклсона. Без хозяина, комната выглядела ещё мрачнее, но она старалась об этом не думать. Приблизившись к столу, девушка включила ноутбук и тут же столкнулась с паролем. — Ну да, кто бы мог подумать? — Фыркнула она.       Пальцы прикоснулись к клавиатуре и быстро набрали первое, что пришло в голову — «империя». Однако, экран выдал «неверный пароль», всего три оставшихся попытки для входа и подсказку. Подсказка давала столько же ответов, сколько и сам глава преступной группировки, когда был не в настроении. «Утраченное, недосягаемое, обретенное». Три слова, в которых можно было бы зашифровать что угодно.       Шатенка задумалась. Что глава преступной группировки мог потерять, долгое время не иметь к этому доступа и затем обрести? По сути, он мог получить, все что угодно.       Ради интереса, она вбила «любовь» и ничуть не удивилась, когда снова вспыло окошко «неверный пароль». Ещё одна попытка — «счастье», была обречена на провал. Оставалась всего одна, а после, неизвестно, что произойдет. Система может полностью блокироваться, либо произойдет режим самоуничтожения, за что Кол по головке не погладит.       Логика подбора проста: тот, у кого очень много материальных богатств, часто пытается компенсировать этим недостаток какого-либо духовного чувства. А учитывая тяжёлую литературу, Майклсон явно не упускал из вида именно духовность. Любовь и счастье — понятия ускользающие, словно песок сквозь пальцы. Сколько ни держи, они всё равно могут сбежать. Но должно было быть что-то, что он нашел. Власть? Бессмысленно, её прежде у него не было, до попадания в особняк. Да и он её не терял. Чувства? Алекс была уверена, что это тоже наверно. Но чувствовала, что на верном пути. — «Покой». — Раздался знакомый голос.       Она подняла глаза и встретилась с безразличным взглядом Сальваторе. Он стоял в дверном проёме, подпирая плечом раму. При этом, выражение его лица осталось безучастным. — Оказавшись в криминале, Кол полностью утратил покой, — продолжил брюнет. — Долгое время, это было для него недосягаемой вершиной. И только сейчас, он решил, что самое время для полного спокойствия. Это гребаная философия Майклсона, нужно знать, о чем он думает.       Шатенка пожала плечом и быстро вбила слово. Окно с требованием пароля испарилось, позволяя увидеть рабочий стол компьютера. — Решил все же поучаствовать? — Осведомилась она, отрывая глаза от монитора. Где искать нужную информацию, она понятия не имела и резкая откровенность Деймона, оказалась очень кстати. — Если ты неожиданно сломаешь себе что-нибудь или умрёшь, Кол будет не в восторге, — скептически откликнулся мужчина, плюхаясь на диван и устраиваясь в вальяжной позе. — И ты можешь натворить дел, которые потом разгребать придется нам. Лучше я проконтролирую этот абсурд. — Было бы лучше, если бы ты занялся людьми Марселя, — произнесла девушка. — А мне нужны только сведения о Изабель. — Марселем займётся Паркер, — фыркнул Сальваторе. — А ты не будешь лезть к Гилберт... Открыто. Иначе, станешь мишенью. Хотя, о чем я? Ты уже её мишень. Жена человека, который заставляет её любимую дочь биться в истерике. — Дочка нам и нужна. Я хочу, чтобы Кэтрин узнала об аресте Кола, а также, кто поспособствовал этому.       Алекс снова опустила глаза в монитор. В воздухе повисло тягостное молчание и напряжение, будто им обоим действительно было некомфортно находиться в обществе друг друга. Впрочем, так и есть на самом деле. Она понимала, что Деймона просто съедает дружеская ревность и паранойя, по поводу её личности. Она сама испытывала нечто подобное, только в отношении Майклсона и его вечных дел. За несколько месяцев, она привыкла к тому, что он вечно стоит за её спиной, зримо или незримо оберегая, не позволяя оступиться. У Сальваторе или Паркера резон помогать ей состоит лишь в том, что она жена их товарища и главы. Тем не менее, один полностью равнодушен к её судьбе, а второй желает провести лёгкую манипуляцию. В условиях сурового патриархата, женское участие практически невозможно. Оно и понятно, с одной стороны — Кол, Кай и Деймон гораздо умнее и опытнее, чем Майер. И допускать её в свой большой круг, может оказаться ошибкой. Глава преступной группировки уже обещал, что не позволит ей сталкиваться с ситуациями, в которых страдают её моральные принципы. Но дело в том, что в условиях темного синдиката, психология меняется и адаптируется под окружение. А после штурма особняка, девушка уже четко понимала, что глупо стоять в стороне и ждать, пока её защитит муж. Он успел сейчас, но вряд ли успеет в следующий раз. В битве на выживание, ей придется участвовать активно, наступая себе на горло и привыкая к новой жизни. Она слишком привязалась к Майклсону, чтобы позволить ему погибнуть или оставить его.       Папка с базой данных нашлась спустя некоторое время. Требовался новый пароль, так как старый не подходил. Судя по всему, Кол зашифровал все архивы разными паролями, чтобы незваный гость голову сломал, но не добрался до ценных сведений. — Какой пароль от базы данных? — Нехотя поинтересовалась шатенка, глядя на Сальваторе. — Твоё имя. — Зевая, ответил тот и заваливаясь на диван спиной.       Несколько удивившись такой банальности, Алекс вбила в строку пароль и увидела длинный список фамилий. Сбоку была вкладка с организациями и даже с недвижимостью. Воспользовавшись поисковиком по программе, кликнув на изображение лупы, Майер напечатала имя Изабель и тут же нашла её в списке. Сведения в её разделе были обширными, а дата последней редакции стояла за прошлую неделю. Из биографии удалось узнать, что искомая имеет прозвище «черная бестия», руководит бизнесом и является суровым конкурентом. В преступный мир практически не влезает, разве что, платит за устранение конкретных лиц. Видимо, нынешний случай — первый. Среди недвижимого имущества, нашлось пару квартир в Нью-Йорке и Вашингтоне, а также собственный дом в их городе. Также, вычислился список её любовников, в перечне которых, шатенка с удивлением увидела имя Деймона. — Ты что, помешан на Гилберт? — Воскликнула она. — Ладно дочерей, но ещё и мать?... — Какого... — Сальваторе вскочил с дивана и зашёл ей за спину, вглядываясь в экран монитора. Через несколько мгновений, на его лице застыло раздражение. — Этот говнюк всё знал! — Бросил он, отходя от стола. — И не сказал мне о том, что даже под меня копает! — Скорее, под Изабель, — сдержанно заметила девушка. — А ты просто затесался в её истории. — Ты хреново знаешь своего мужа, — язвительно откликнулся мужчина, злобно фыркнув. — Он всегда имеет рычаг давления, когда ему что-то нужно. Но я, черт возьми, не имею права даже на личные тайны! — Если ты так хорошо его знаешь, то должен был предугадать такой исход, — Алекс пожала плечом. — И я не думаю, что Кол бы стал использовать это против тебя. Не переживай, его интересовала не твоя склонность к... опытным женщинам, а компромат на Изабель. И кстати говоря, здесь довольно много информации о её интрижках. Было бы неплохо выяснить, на кого записан бизнес. Шантаж может стать единственным мирным решением проблемы. Иначе, я сама её закопаю. — Бизнес записан на Джона, поэтому Изабель так тщательно скрывает свои похождения, — уже более спокойно сказал Сальваторе. — Бедняга если и догадывается, то доказательств у него нет. Но право, ты можешь выдвинуть Гилберт условие: или Изабель откажется от авантюры, или лишится всего. Думаю, тогда встанет и вопрос о том, являются ли дети рожденными от потенциального отца. Лично я считаю, что близняшки имеют вероятность быть от Джона. А насчёт Джереми сомневаюсь. Мальчишка туповат. — Ты сможешь связать меня с ней? — Майер посмотрела ему в глаза, стараясь передать всю твердость уверенности в своих действиях. — Я попытаюсь, — выдержав паузу, ответил он. — Организую встречу. Но учти, что охраны будет море. У Кола крыша поедет, если с тобой что-то случится. — Почему ты так уверен, что он пострадает от моей смерти? У него целая куча женщин, а я была лишь прикрытием и подставной крысой.       Брюнет тяжело вздохнул и прикрыл глаза. На его лице так и было написано, что в голове крутится очередное язвительное замечание, но он сдержался. — Ты действительно не понимаешь? — Наконец спросил он, прищурившись. Дождавшись отрицательного кивка головой, Деймон поджал губы. — Тогда, спроси у него сама. — Завершил он и покинул кабинет.       Девушка изогнула бровь дугой, не совсем понимая, что имеет ввиду мужчина. Намек на чувства со стороны Майклсона — абсурд. Да, у них достаточно тесные отношения и взаимовыгодные, можно сказать. Но в то же время, нельзя не заметить перемены его поведения, заключающееся в практически полностью отсутствующей грубости. В самом начале, Кол позволял себе делать все, что пожелает. И считал, что в праве это делать, так как заплатил за неё. На данный момент, всё его поведение ограничивалось сарказмом и редким насмешливо-мягким тоном. То есть, он услышал её пьяные претензии, тогда в спальне. Или Сальваторе и его мутные намеки, все же оказались правдой. Но в последнем случае, действительно стоит спросить у главы преступной группировки. Говорить с ним о чувствах — странно и неловко. Хотя припереть «великого и могучего» к стенке, все же надо — интересна правда. Чисто по-женски и из эгоизма. Скажет правду он только прямо. Начнет уходить от ответа — Деймон прав.       Вздохнув, шатенка откинулась на спинку кресла. В этом кабинете все ещё слегка пахло чем-то похожим на гарь, а также виски и немного самим владельцем. Будто он незримо был здесь, копаясь в делах и плетя новые паутины для врагов. Только, паук сейчас далеко от родного дома, а ей — его бывшему мотыльку, трепыхавшемуся в липких нитях, с ныне дарованной новой ипостасью, придется держать тараканов в узде. И это очень сложно, когда с одной стороны стая тарантулов, а с другой, некто пытается сжечь паутину до тла.       Из интереса, Алекс вбила в поисковик своё имя и тут же увидела вкладку. У Кола было досье и на неё, с датой регистрации изменений, двумя днями ранее.        «Александрит София Майер.       Возраст: 19 лет.       Статус: невеста.       Родственники: отсутствуют.       Биография: родилась в бедном квартале, посещала обычную районную школу. Мать умерла, когда Александрит была ещё ребенком. Отец скатился на наркотиках, пробовал быть дилером и задолжал крупную сумму.       В средней школе, Александрит встречает парня по имени Эйдан Деверо, в последствии завязывает с ним длительные отношения. Также знакомится с Брук Макмиллан, которая становится её близкой подругой. По последним данным, Майер находилась под манипулятивным воздействием своего близкого окружения.       В девятнадцать лет, Александрит продают на черном рынке, а в последствии, она становится любовницей Кола Майклсона. Спустя недолгий промежуток времени, заставляет его обручиться с ней, аргументируя помощью в делах группировки. На данный момент, планируется брак.       Черты характера: упрямая, обладает хитростью и порой, женским коварством. Эмоциональна, наивна в силу молодости и неопытности, быстро обучаема. Умственные способности в пределах разумного. Неконтролируема, порой непредсказуема. Чтит верность и умеет расставлять приоритеты.       Медицинское свидетельство: по последним данным из городской больницы, не замечены хронические заболевания, как и расположенность к ним. На удивление, несмотря на условия прошлой жизни, полностью здорова. Репродуктивные функции в норме.       Примечания: отсутствуют».       Майер ошеломленно вытаращилась на экран монитора. По сути, в этой краткой информации, была почти вся её жизнь. Слегка размыто и без дополнений, но явно, что Кол не дописал сюда то что наверняка знал. А знал он много, судя по обширным знаниям о её здоровье и даже способности к деторождению. Последнее её никак не радовало. Учитывая печальный опыт предшественницы, стоит сто раз подумать, прежде чем рожать Майклсону потомство. Да и вообще, по правде говоря, она не хотела этого делать. Одно дело — взаимовыгодное партнёрство и частый секс с хорошим любовником, который просто нравится и имеет импонирующие ей черты. Другое дело — полноценная семья, дети и взаимные обязательства. Тем более, что она по-прежнему считала главу преступной группировки чудовищем. Пусть, это была уже не столь его вина, сколько обстоятельств и окружения, но факт остаётся фактом. Он страшный человек. Хотя, несомненно, безумно ей дорог.       Вздохнув, девушка побарабанила пальцами по столу, а затем откинула голову на спинку кресла и прикрыла глаза. Нужно было вытаскивать Майклсона и как можно быстрее. Она это точно сделает и совершенно неважно, какими методами. Пора действительно отказываться от старых принципов и принимать новую, лишённую духа прошлого, жестокую жизнь. Даже если в роли жены Кола, ради спасения их жизней, придется стать подобной ему. Именно — законченной тварью.