* * *
Девять лет назад.... Палящее солнце изнуряло, вызывая некотролируемую жажду. Однако, Деймон точно знал, что старик Джипс не отпустит его, пока все ящики не окажутся на своих местах. Угораздило же его так спалиться — явиться пьяным и прямо в хозяйский дом. Он помнил, что было очень весело. До тех пор, пока в морду не прилетел кулак, с характерным хрустом врезаясь в нос. Утро, парень, собственно, встретил уже в сарае садовника, прямиком на охапке обрезков цветов. Голова нещадно болела, а засохшие сгустки крови неприятно стянули кожу. Воды и умыться ему не дали. Таково наказание за безрассудство, подрыв дисциплины и разгильдяйство. Чарльз был терпелив, спокоен, но умел наказывать так, что повторять уже не хотелось. Джипс пришел практически сразу, отдав указание навести порядок в сарае и расставить все удобрения, едва ли не в алфавитном порядке. Спорить с ним было бесполезно, старик страдал крайней безжалостностью и чрезмерно точным выполнением указаний свыше. Прямо-таки идеальный работник месяца. Водрузив очередной ящик на верхнюю полку, брюнет прислонился лбом к стенке деревянного стеллажа и прикрыл глаза. По виску противно стекала капля пота, а в горле образовалась пустыня Сахара. Неимоверно хотелось пить и в душ. Либо хотя бы попить. Иначе, он вполне мог и отбросить коньки раньше, чем закончит со всей этой ерундой. Дверь сарая со скрипом распахнулась, создав лишь лёгкий ветерок, мгновенно растворившийся в образовавшейся духоте. Вошёл Джипс, волоча за шкирку нечто явно сопротивляющееся. Через мгновение, «нечто» трансформировалось в темноволосого подростка, под глазом которого чернел здоровенный синяк. — Притащил тебе в помощь, — хриплым басом сообщил Джипс, толкнув подростка к полкам. — Будете разгребать вдвоем, пока в голове не появится хоть одна извилина. Коротко хмыкнув своим мыслям, старик удалился, снова закрыв дверь и оставив Сальваторе наедине с неожиданным гостем. Он кисло осмотрел товарища по несчастью, про себя отметив, что для такой работы, парнишка слишком худой. Того и гляди, развалится в процессе. Однако, на смазливой физиономии, несмотря на синяк, среди заострившихся от злости и худобы черт, сильнее всего блестели темные глаза. Некая совокупность злости, упрямства, непримиримости. Такие смотрят волком до тех пор, пока не сломают или не убьют. Любая группировка — это прежде всего стая, где есть вожак, на которого не то что скалиться, смотреть нельзя. Брюнет внезапно вспомнил, что видел этого мальчишку пару дней назад. Кажется, Чарльз притащил его с черного рынка. Тот самый, которого в особняк тащили силком. — М-да, не густо, — прокомментировал он. — Бери ящики и складывай наверх. Я не собираюсь здесь задерживаться, даже если ты тут развалишься. — Пошел ты! — Рыкнул в ответ парнишка, поворачиваясь. — Я не собираюсь тратить время на эту хрень! — Слушай, я не хочу с тобой возиться, — рассердился Деймон. — Поэтому, либо мы выполняем свою задачу молча и быстро, либо я выбью из тебя все дерьмо. Какой вариант тебе больше по душе? — А ты уверен, что сможешь? — На лице мальчишки расцвела открытая насмешка. Словно он знал то, чего не мог знать его оппонент. Брюнет выпрямился, ощутив вспышку раздражения. Да что о себе возомнил этот худощавый глист? — На твоём месте, я бы фильтровал, что несу. — С нажимом произнес он. — Да, но ты не на моем месте, — копируя интонацию, произнес парень. — Поэтому можешь порадоваться и в счастливом темпе вальса, выполнять то что тебе поручили. — Сдается, ты не понимаешь, куда попал и с кем разговариваешь. — Принц Уэльский, ты ли это? Деймон двинулся на мальчишку, намереваясь серьезно ему навалять. Язвительность и сарказм раздражали, не хуже головной боли. Похмелье все ещё действовало на нервы, как и неутоленная жажда. Плюс, ко всему этому, на него сбросили левого мальчишку, который явно напрашивался на ещё один фингал. К удивлению Сальваторе, прямой правый хук прошел мимо, так и не достигнув цели. А в следующий момент, он сам оказался на пыльном полу, хватая ртом воздух. Он и не заметил, как его соперник увернулся, тут же со всей силы боднув его головой в дыхалку. Да так, что воздух застрял в горле, на подобии пробки и совершенно не желал выходить. — Ну как? — Мальчишка возвышался над ним, будто Давид над побежденным Голиафом. — Есть ещё желание испытать мои слова на истину? Брюнет не ответил. Ловко подцепив ногой, он опрокинул парня на пол, стремясь подняться и крепко ему навалять. В следующий момент, они сцепились, словно две разъярённые кошки. В воздух полетели клубы пыли, а ящики загрохотали, каждый раз задеваемые мальчишками. Наконец, после очередного удара, Деймон ударился спиной о стеллаж, который тут же накренился и обрушил все ящики прямиком на него и второго парня. То ли конструкция была не слишком крепкой, то ли ящики уже были вскрыты — при падении они выплеснули свое содержимое на все окружающее пространство, при этом создав в воздухе плотную завесу коричневой пыли. В результате, сарай оказался полностью перепачкан в удобрениях и земле. — Посмотри, что ты наделал! — Скривишись, брякнул Сальваторе, стараясь оттряхнуть себя. Все же, удар был достаточно мощным — у него заныли позвоночник и поясница, будто по ним проехали на танке. Также ныла подбитая скула и противно щипало губу. Впрочем, его оппонент тоже не отделался легко — помимо старого синяка под глазом, на его лбу появился неплохой кровоподтёк, а на уголке рта подсыхала алая кровь. Он промолчал в ответ, мрачно сплюнув на пол слюну с кровью. Угрюмый, темный взгляд напрягал Деймона. Он видел, что мальчишка совершенно его не боится. Более того, будучи несколько худощавее его самого в размерах, он не испугался драки. В какой-то мере, это внушало уважение. Ведь, в группировке редко выживали те, кто позволял себе страх или неуверенность. И что-то подсказывало брюнету, что уверенности в новой пешке Чарльза, хоть отбавляй. И если старик хочет очередную партию, ему ничего не остаётся, кроме как встать на свою законную клетку игральной доски. — Деймон. — В конце концов, сдавшись, он протянул мальчишке испачканную руку. — Кол. — Ответил тот после секундной паузы, пожимая ладонь.* * *
Алекс хлопнула дверью машины и вылезла наружу, на ходу застегивая куртку. Холодный воздух пробирал до костей, но её грела мысль о предстоящем шоу. В конце концов, не так часто удается оставить Деймона с носом. И удастся ли вообще? Сам Сальваторе с ней, на удивление, не поехал. Сославшись на то что она и сама выкрутится, он благополучно допил бутылку виски и не совсем трезвый, укатил в бордель. Со слов охраны, это было вполне нормально, ибо правая рука Главы преступной группировки не был управленцем. Зато прекрасно умел исполнять приказы. Единственное, Майклсон очень сильно сомневалась, что он действительно уехал туда, куда сказал. Интуиция подсказывала ей, что непростой брюнет не пропустит свою постановку, надеясь хотя бы на иллюзию контроля. Было бы действительно странно, пусти он все на самотёк. Ведь, с момента её появления, он втянут в игру по самые уши впервые. И к его сожалению, некоторые белые фигуры уже окрашены в черный — дезертиры, перебежчики, предатели. Тряхнув головой и преисполнившись решительности, Майклсон двинулась в сторону складского здания порта, минуя охрану и ограждения с вывеской «M». У неё было ощущение, будто она проглотила металлический прут — спина была идеально прямой. Именно здесь, нервничая, она дала себе обещание, что более никогда не позволит себе прогнуться. Никогда не станет чьей-либо марионеткой или игрушкой. И не позволит страху ворваться в её новую, пусть и слишком безрадостную жизнь. Ей пришлось нацепить маску уверенности, будто эти помещения принадлежат исключительно ей. Формально, достаточно поставить подпись в договоре, который Кол оставил лично для неё. И тогда, его владения в любой момент перейдут к ней. Но для этого рано, учитывая, что у неё совершенно нет влияния. Низкие псы сорвутся с проводков и тогда действовать будет поздно. Доказывать, чего она стоит самостоятельно и единолично, нужно именно сейчас. Скользнув равнодушным взглядом по наиграно рассеянным охранникам, девушка шла, сосредоточившись на звуке хрустящих по гравию каблуков сапог. Складская дверь перед ней открылась с противным скрипом ещё до того, как она приблизилась. Внутри было теплее чем снаружи, но шатенку все равно пробил озноб. Теплое желтоватое освещение ламп бросало зловещие тени на стены, проходя сквозь плотные стеллажи с ящиками разных размеров. Но даже не заглядывая внутрь, Алекс знала, что внутри находится боезапас, которого хватит с лихвой, чтобы захватить город и устроить здесь личную резиденцию. Хотя впрочем, это не требовалось — дипломатия все же играла свою роль. И что самое забавное, подобное хранение шло по букве закона. Как ни крути, а жить двойной жизнью, Майклсон умел, смешивая закон с грязью и тут же используя его в своих интересах. Проще говоря, он имел эту жизнь, не хуже чем проститутку в одном из своих борделей. Дилеры обнаружились в глубине, за огромными ящиками, на пустом центре склада. Четверо мужчин, глядя на которых, невольно задумываешься о том, как обманчива внешность. Перед ней были не шестерки, как ожидалось. Это были хорошо одетые мужчины, от которых веяло виски и покером. Их легко можно было представить на таком мероприятии, как встреча акционеров или пышный банкет политической элиты. Но истинная сущность крылась в стальных глазах, глубина которых раскрывала, насколько много они знают. Это не псы. Это настоящие голодные волки, выдирающие свое клыками, а затем утирающие окровавленные морды красивым платком с позолоченной вышивкой, которые достают из карманов дорогих, пахнущих потрясающим парфюмом, карманов костюмов. Элита криминального наркобизнеса. — Мисс Майер, я полагаю? — Вместо приветствия, произнес один из мужчин, чьи виски были уже обильно покрыты солидной сединой. — Миссис Майклсон, — холодно попросила Алекс, поддерживая равнодушный тон. — Представьтесь, будьте любезны. В глазах оппонентов мелькнуло нечто странное. Но девушка знала, что её сейчас анализируют от и до. Начиная от походки и заканчивая тембром голоса. Одно неверное движение и с поста хищника, она слетит к добыче. Но нет, Кол не этому её учил. По правде говоря, он вообще не учил противостоять стае. Но даже среди голодных волков, семья вожака — превыше остальных членов иерархичной системы. Если вожак может разорвать на части, то от волчицы и будущих волчат, ожидается не меньшее. Оплот силы и могущества — семья. Эдакая стая в стае. Промахнувшийся на охоте вожак, обречен быть загрызенным собственной стаей, ввиду некомпетентности и проявления слабости. Как писал Киплинг «Акела промахнулся на охоте». Нет, не так. Кол промахнулся. А спасет его, как ни забавно, однажды принятый им «Маугли». Не трудно догадаться, кому отведена эта роль. — С каких пор дела нашего бизнеса решает женщина? — Произнес один из мужчин, проигнорировав требование представиться. — Если Майклсон не может лично встретиться, мы могли и подождать. — Уважаемый, сексизм более чем неуместен, мы живём в стране свободных нравов и поспешу напомнить, что времена сурового патриархата давно сменились равноправием, — криво умехнувшись, парировала Алекс. — Но я пришла сюда не махать флагом феминисток и визжать о ваших манерах, вырывая себе волосы. Я оторвалась от дел, чтобы услышать, в чем ваша проблема и решить её. Вместо этого, вы бросаете мне нелогичный довод в качестве оправдания за моё потраченное время и ставите под сомнения компетентность вашего непосредственного управленца. Жутко звучит, если разобраться, не правда ли? Как к этому отнесётся сам Майклсон? Мне все равно, что вы думаете о моем поле, расе, сексуальной ориентации и умственных способностях. Но поспешу заметить, что фамилию Майклсон ношу здесь я, как и являюсь представителем своего супруга в его отсутствие. Поэтому, вам придется уяснить: я говорю, а вы выполняете. Без лишней демагогии. Иначе, я найду более сговорчивых товарищей, которые справятся с возложенными на них обязанностями. Это ясно? Ответом стало гробовое молчание. Тем не менее, по глазам мужчин было видно, что они поняли. Спектакль шел не по плану. Волки вздыбились, будто их погладили против шерсти. Казалось, вот-вот покажется оскал ряда острых клыков, нацеленных на псевдо-вожака. — Я не в курсе, что вы — Майклсон, — наконец произнес мужчина, прищурившись и сделав шаг вперёд. — Кол никому ничего не говорил. И насколько мне известно, он холост, а перед нами находится девчонка, которую купили на черном рынке. Подстилка босса, решившая устроить переворот власти. И я думаю, что если сверну эту тонкую шею, мне ничего за это не будет. Алекс не сводила с него глаз. Волки против едва ли тявкающего лисёнка — исход предрешен. Но как известно, тупые лисы дохнут щенками. Лисица никогда не выйдет на стаю волков, если за спиной не стоит собственная стая. Ещё один шаг дилера в её сторону, сокращающий расстояние и из-за стеллажей показываются люди Паркера. Да, глава карательных отрядов любезно предоставил ей охрану. Майклсон сомневалась, что дело дойдет до бойни, но двойной спектакль и без того становится импровизацией. Кай предупреждал, что возможно, придется уходить с линии огня. — А я думаю, что если сделаю из тебя решето, ты станешь прекрасным кормом для рыб в порту, — хмыкнула она, спиной ощущая нетерпение людей. — У вас есть последний шанс сделать выбор. В ином случае, корма рыбкам хватит надолго. Вместо ответа, она увидела мгновенно нацеленные на неё дула пистолетов. Перекрестный огонь, она в самом центре и невыгодном положении. Дилеры действительно оказались профи, оружие достали за несколько секунд. Вероятно, придется падать на пол, едва начнут стрелять. Шатенка прищурилась. Она смотрела прямо в глаза дилера, не отрываясь и не отступая. Сдаться сейчас — смерть. Отступать поздно. Она смотрела пристально. Но чрезмерно сосредоточилась и просто не успела среагировать, когда внезапно, пуля вошла прямиком в висок её оппонента. Она видела брызнувшую в стороны кровь, как закатились глаза мужчины и в немом удивлении приоткрылся его рот. Прежде чем он упал навзничь, заливаясь собственной кровью. Медленно повернув голову, шатенка едва не сглотнула. Её нынешняя стычка показалась детским садом. Потому что сейчас, на неё смотрели яростные глаза настоящего зверя.* * *
Дверь камеры отворилась, впуская мужчину в форме тюремной охраны. Кол ждал этого, прекрасно зная, что выбор, сделанный копом, окажется в его пользу. Во все времена копы были вынуждены сотрудничать с сильными мафиями, чтобы укрощать более диких и мелких паразитов. — Майклсон, вы свободны. — Час до обеда, могли и не торопиться. Он позволил себе ироничный тон, с наслаждением глядя на дернувшееся лицо охранника. Смена караула, перед ним уже человек полиции. В отношении своего, он возможно, ещё бы попридержал комментарии. Неторопливо поднявшись, он потянулся и сунул ноги в кроссовки. За дни, проведенные здесь, Майклсон наконец отдохнул, но изголодался по активной жизни. Ему в голову пришло, что Алекс права и периодически пора устраивать выходные. Чем старше, тем сложнее становится, несмотря на не столь уж и весомую цифру возраста. Привычки следует менять до тех пор, пока не стало совсем поздно. Уже в тридцать, он не сможет так скакать. К сорока, контузия приравняется едва ли не к инсульту. И то, если доживёт, с его образом жизни. — Передайте своему начальству, что я переведу в тюремный бюджет финансы на нормальные матрасы, — произнес он, выходя из камеры. — Да и подушка оставляет желать лучшего, как впрочем, и сервис. Кол так долго молчал, что язвительные комментарии удержать не удавалось. Он просто не мог без иронии. Места для заключения спонсировали преступники. Разумеется, отчасти для своих темных дел и отвода глаз, но тем не менее. Условия были не райские, хотя в сравнении с трущобами — королевские. Длинные коридоры были нескончаемы. Наконец, после долгого спуска на лифте, глава преступной группировки оказался на нулевом этаже, где получил свои вещи. Мобильный, разумеется, давным давно сел. Пройдя через большую железную дверь, он наконец вышел на улицу. Морозный воздух на мгновение сковал лёгкие, после теплого тюремного климата. По коже побежали мурашки, но терморегуляция быстро пришла в норму. Майклсон прикрыл глаза и запрокинул голову, ощущая, как в воротник падают мелкие снежинки. Осень перерастала в зиму, как и положено при смене времён года. А ему хотелось лета, которое он вечно пропускал мимо внимания. Ворота центрального въезда разъехались, впуская на тюремную территорию два новых черных «Хаммера». Кол вновь усмехнулся и двинулся к машинам, понимая, что это за ним. Запах выхлопной трубы обжёг ноздри, пробуждая в сознании некую ностальгию. Когда-то, он ненавидел все, что было связано с этой фирмой, потому что Чарльз третировал его на тему вождения. В последствии, он осознал, насколько важны были эти знания. Именно «Хаммер» стал его первым монстром, которого он укротил. Открыв дверцу, он залез внутрь. Охрана сегодня без сопровождения Сальваторе, что странно. Разумеется, первоначально было известно, что освобождение главы преступной группировки произойдет после ужина, по истечении законодательного срока, в который полиция имеет право удерживать человека под стражей. Тем не менее, оснований у них уже не было, как и смысла. А чистой вредностью страдают только глупые копы. — Оставайся за рулём, — сказал Майклсон, заметив, что один из охранников дернулся, чтобы уступить ему место. — Сегодня поведешь ты. И мне нужен телефон. Мобильный мгновенно оказался перед ним. Пальцы застучали по сенсорной клавиатуре, набирая номер друга. Гудки шли долго, прежде чем трубку сняли и из динамика послышалось сухое: — Слушаю. — Я думал, ты там сдох уже, поэтому трубку не берешь. — Хмыкнул Кол. — Кол? — Недоверчиво. — Мой мобильный сдох, но я уже еду. Тебе не сообщили? — Нет, я пропустил эту новость. Где ты? — Только выезжаем. Через часа пол тора буду дома. Скажи Алекс, что мне нужен договор, который я ей оставил. — С этим проблема. Они были знакомы слишком много лет, чтобы Майклсон научился распознавать тон друга. «Проблема» — явно приуменьшено, ибо пауза была слишком характерна. — Что с Алекс? — Спросил он, растеряв всю доброжелательность. В его голове вертелось множество мыслей. От повторного штурма, до смерти шатенки. Она напоминала ему неопытного щенка, которого нельзя выпускать из виду — сдохнет. А у меня девчонки был слишком строптивый характер, несмотря на частичную покладистость. — Когда ты слег, они с Паркером неплохо спелись, как птички, — прозвучало в динамике. — И их песенки понесли разрушительный характер. А учитывая, что меня твоя красавица слушать не хочет, можешь заехать на склад и забрать её из милой компании братьев Торнхолл. Думаю, они расстанутся добрыми друзьями. — Какого черта она делает с дилерами, Деймон?! — Я попросил их сыграть небольшую сценку, чтобы поумерить пыл девчонки. Кстати, если ты планировал вырастить свое маленькое подобие, то браво! У меня уже часто возникает желание её придушить. — Ты в курсе, что Торнхолл подчиняются мне лишь по той причине, что им нечего противопоставить? А ты послал им в логово неплохой повод для шантажа! — Упс. — Прозвучало после паузы. Кол молча бросил трубку. Волну злости на Деймона приглушило совсем другое чувство. Он уже испытывал это однажды, давным давно. Неприятный вкус металла на языке, будто лизнул монетку и озноб. Тревога, перерастающая в панику, которую приходится давить ногами и заталкивать едва ли не в задницу, чтобы сохранить рассудок. Он всегда на знал, что Алекс остаётся рядом, как тихая гавань, после бушующего моря крови. Ради неё ему приходилось идти на уступки, находить компромиссы и брать на себя обязательства. Майклсон уже отказался от Кэтрин, в её пользу, но тогда чувство было совсем другим. Он бы испытал лишь лёгкую досаду. Сейчас, задумываясь о том, что она может умереть, он холодел изнутри. Слишком сильно привязался, позволив некогда игрушке, залезть к себе в нутро и связаться его внутренними органами. Казалось, если её вырвать из организма, он не сможет дальше выполнять жизнедеятельные функции. Когда умерла Давина, Кол соскребал себя по запчастям долгие годы. По правде говоря, он даже не помнил толком, что тогда происходило. Он редко бывал трезв, а вечера и ночи скрашивали разнообразные шлюхи, готовые сделать для него что угодно. Редкие ночёвки в особняке, он все чаще спал в борделях, где снова напивался и ездил расчленять очередного непокорного. Он делал все что угодно, лишь бы не думать, не вспоминать. К счастью, психика человека и мозг — довольно гибкие вещи. При долгом самовнушении, спустя несколько лет, он смог забыть лицо любимой женщины. Мозг судорожно искал способы вернуть организм в жизнеспособное состояние, восстановить рассудок и выровнять испорченную депрессиями психику. В конечном счёте, все получилось. Майклсон вернулся в норму, став тем, кого искренне боялись и ненавидели. С появлением Алекс, его жизнь приобрела какую-то спокойную монотонность, периодически разбавляемую стычкой двух характеров. А ныне, страх потери уже устоявшегося. Кол искренне считал, что страх у него атрофировался априори. Тем не менее, цепкие холодные пальцы сжали нутро, вцепившись острыми когтями. Торнхолл не церемонятся. Этих волков он держал на цепи и в намордниках, при каждом удобном случае выбивая им зубы. Но пока его не было, Деймон так неудачно сунул им вставные челюсти и возможность манипуляции. Братья Торнхолл давно в наркобизнесе и такой подарок явно оценят — жена главаря сильнейшей группировки. Они лишь выглядят, как приличные люди. На самом деле, чудовища внутри них, вполне могли бы соперничать с ним самим. И что они могут сделать с Алекс — вопрос, на который не хотелось получать ответ. — Сворачивай в порт, на наши склады, — бросил он водителю. — Дави на газ! Убирать Торнхолл было безрассудством, так как они держали в узде мелких дилеров и регулировали стабильные поставки чистых наркотиков. Братья работали на качество. Но и оставить все как есть, Кол не мог. Напуганный лис — озверевший лис. А он испытывал именно страх, медленно перерастающий в холодную ярость. — У всех есть с собой оружие? — Спросил Майклсон, набирая номер Паркера. Получив утвердительный ответ, он почувствовал некое облегчение. Если ему понадобится, он выцарапает Алекс когтями, попутно разорвав каждого, даже при отсутствии оружия. Либо погибнет. Но бросать её, он точно не собирался, хоть с точки зрения теневой политики, поступал и не совсем рационально. — Кай, что с моей женой? — Рявкнул он, едва гудки кончились. — Ну... Босс, на складах мои люди и я не думаю, что... — послышалось из динамика. — Ты уже подумал, идиот! Поднимай задницу и езжай на склад! Я буду там через полчаса. Помни, если с ней что-нибудь случится, я подвешу за яйца и тебя, и Деймона! Ни один волос, ясно? Кай не ответил, просто сбросив. Значит, понял. Паркер вообще становился крайне немногословным, когда понимает всю серьезность ситуации. Умный раздолбай, как говорится. Кол не сомневался, что если глава карательных отрядов успеет, то от Торнхолл мало что останется и без его вмешательства. Максимум — отрубленные головы попинать останется. Но опять же «если». Майклсон не мог контролировать Алекс и это раздражало. С другой стороны, если бы мог — она бы надолго с ним не задержалась. Эти полчаса были самыми долгими в его жизни. Минуты текли, как мед сквозь пальцы, но не оставляли сладкого следа — лишь горький вкус тревоги. Когда на горизонте появились крыши складских помещений, глава преступной группировки напрягся, как пружина, которая вот-вот выпрыгнет с места. Он думал о том, как повезло Деймону, что тот не забрал его лично. Иначе, его лучшему другу пришлось бы харкать кровью. Сальваторе аналогично стал выходить из под контроля, меняя привычный ритм жизни, излишне вмешиваясь в теневую политику и личную жизнь, своего практически брата. Правая рука предпочитал выполнять указания, но по части интриг, он тоже сидел не на последнем месте. Кол уже понял, что целью брюнета стала ликвидация Алекс, как помехи их прежнему образу жизни. Но сам Майклсон изменился. Если после смерти Давины он пытался закрыть черную дыру в душе, то сейчас его духовное состояние наконец обрело панацею. Ему полегчало. Кроме Деймона, у него никогда не было близких. Даже Чарльз не занимал столь важное место, с точки зрения разума и здравого прагматизма. Прежние родственники не знали его местоположение, да и это было не особо нужно — вряд-ли бы им удалось его принять, уже в таком свете. А скрывать свою сферу деятельности глупо, так как правда рано или поздно все равно всплывает наружу, в самый неподходящий момент. Поэтому, его семьёй стали Алекс и Деймон, ругающиеся, как собаки. «Хаммер» практически влетел на территорию склада, взметнув в воздух тучу пыли и гравия из под колес. Кол выпрыгнул из машины, безмолвно жестом потребовав у охранника пистолет. В каком именно из складов находится его жена, он понял по машине, со скучающим внутри водителем. На ходу снимая пистолет с предохранителя, он вошёл через запасной вход и тихо двинулся между стеллажей, на звуки голосов. За спиной, тенью следовала охрана, готовая открыть огонь в любой момент. Они шли с темной стороны, где часть ламп сгорела, поэтому остались незамеченными. Но ровно до того момента, пока Майклсон не заметил Алекс и направленный ей в лицо пистолет. Клокотавшая внутри ярость, хлынула наружу неуправляемым потоком, словно содержимое жерла разгневанного вулкана. Рука вскинулась абсолютно автоматически, прицел взят на висок старшего брата Торнхолл. Палец без колебаний сжал курок и от стен склада мгновенно пошло эхо выстрела, многократно отражая грохот. Тело дилера рухнуло на землю, но глава преступной группировки смотрел не на него. Его взгляд был обращён в знакомые зелёные, испуганные глаза.* * *
Она почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Нахлынувшую, вполне объяснимую панику, сдержало парализованное тело. Как будто смотришь в глаза хищника, который вот-вот сломает тебе хребет, но бежать уже не можешь — эти глаза парализуют и завораживают. Наверное, именно так чувствует себя антилопа, зажатая львом. Или кролик, пойманный лисом. Краем глаза она заметила, что остальные дилеры молча бросили оружие. Бороться было бесполезно — охрана Алекс и Майклсона превышала их численность. Знает ли глава преступной группировки, что все это лишь постановка? Или решил таким образом наказать всех сразу, за какие-либо действия за его спиной? Единственное, что она знала точно — он в ярости. Она плескалась внутри его потемневших глаз, словно пучина океана. Холодная, непроглядная и беспощадная. Но почему-то, девушка ощутила стойкое желание броситься ему на шею. Вероятно, дело было в трупе, который все ещё лежал перед ней. Потребность в безопасности, увы, мог удовлетворить лишь какой-нибудь противотанковый пулемет или Кол, который в принципе был аналогом первого варианта. Только потеплее и симпатичнее. Он наконец перевел глаза с жены на дилеров, сделав несколько шагов вперёд. Торнхолл молчали, всем видом демонстрируя отсутствие опасности и полную покорность. Но было уже слишком поздно поднимать белый флаг — волки бросились на семью вожака. Приговор всем известен и вряд ли будет обжалован. — Алекс, иди ко мне. — Прозвучало в оглушительной тишине. От тона его голоса и скрытых в нем эмоций, шатенка ощутила озноб. Майклсон был жуток в этой ипостаси. И тем не менее, она медленно подошла к нему, чувствуя как знакомая сильная рука обнимает её за плечи. Он все ещё смотрел на дилеров, почти не мигая. — Взять. — Команда, которую бросились выполнять все. Что было дальше, Алекс не видела — мужчина развернулся вместе с ней и не оборачиваясь, повел наружу. Но судя по глухим звукам ударов и охам, от дилеров не оставят живого места. Снаружи было холодно, а прибавив нервный озноб, девушка едва сдерживала крупную дрожь. Её маленькая выходка обернулась большой катастрофой. И её искренне удивляло внешнее спокойствие импульсивного мужа. И тем не менее, ей казалось, что он ничего не сделает. По крайней мере, в отношении неё. Это был уже не тот Майклсон, с которым она «познакомилась» на черном рынке. Другой, но не менее пугающий, временами. Будь он таким как сейчас, в их первую ночь, она бы даже не дернулась за многострадальным торшером. Да и вряд ли сдвинулась бы с места. — В машину. — Кратко приказал он, едва они приблизились к «Хаммеру». Она не посмела возразить. Внутри машины, мужчина молча включил печь и уставился в лобовое стекло, все тем же непонятным взглядом. Его молчание пугало куда больше, чем крик. — Кол... — Дома поговорим. Он оборвал её резко, бескомпромиссно. Она впервые видела его таким. Несмотря на его внешнее спокойствие, в машине царило самое настоящее электрическое напряжение. Шатенка даже боялась дышать. Но бросив украдкой на него ещё один взгляд, тихо придвинулась и положила голову к нему на колени. К счастью, расположение приборной панели «Хаммера» позволяло более менее улечься. — Я же сказал — поговорим дома, — все тот же холодный тон, с яркими нотками раздражения. — Я не пытаюсь с тобой разговаривать, — тихо ответила Алекс. — А что ты делаешь? — Я скучала. Послышался глубокий, утробный вздох. Алекс вполне могла считать это хорошим знаком, как и его ладонь, расположившуюся на её плече. Прикрыв глаза, она постаралась успокоиться. В конце концов, она в безопасности. Стресс и испуг взяли свое, через несколько минут тишины, она задремала, прислушиваясь к дыханию молчавшего мужчины. Сквозь дремоту, она слышала, как охрана рассаживается по стоящим рядом машинам. Ей совершенно не хотелось знать, что с дилерами. Взревеший мотор нисколько не помешал, как и двинувшийся в путь автомобиль. Успокоившись и согревшись, девушка заснула. И сквозь сон, ей мерещились знакомые пальцы, запутавшиеся в её волосах.