Аэтернус сомниорум: "Радужная" Мечта или "Светлое" Будущее

***Мечта 65*** *Апокалипсис* *Ластонбелл* *** Собор Ластонбелла Сорей нашел достаточно быстро… Еще пару дней назад Сергей подробно описал ему его местоположение… Пастырь смотрел на него с мрачностью во взгляде… Он буквально кожей чувствовал исходящую от собора недоброжелательность… Юноша толкнул с виду тяжелую дверь и она открылась с внезапной легкостью и совершенно беззвучно, это настораживало… Он вошел, воспользовавшись беззвучным приглашением… Вошел и огляделся… В помещении царил полумрак и тишина… Гробовая, звенящая тишина… Сорей был напряжен, но все таки собран, ведь помимо него в соборе не было никого… По крайней мере так казалось на первый взгляд… Внезапно зажглись расположенные в углах свечи… А у алтаря, расположенного в самом конце залы Пастырь увидел смотрящую вверх и облаченную в темную мантию женщину… Женщина, казалось заметила его не сразу, так, как была поглощена чтением псалмов, ну а когда все-таки заметила, то оглянувшись, небрежно произнесла, растягивая слова: « - А… Пастырь… Так ты все таки пришел? Что ж… Замечательно… Мне только проще!» В одно мгновение на Сорея обрушилась невидимая тяжесть и, в ту же минуту кардинал Фортон обратилась Медузой и бросилась на Пастыря, используя буквально окружившее ее черное пламя… Сорей растерялся, но тут, же призвал Лейлу, облачаясь в огненное камуи. « - Фетмус Миома!» - воскликнул он, выхватывая меч. Его охватило серебряное пламя и используя его силу он бросился в бой… Бросился, что бы положить конец ее бесчинствам и малосердечию… Сражение длилось не долго… От силы пять минут… Сорей победил, а кардинал, на глазах ошарашенных героев сгорела в собственном огне, что было из ряда вон странно и жутко одновременно и шло в разрез с самими постулатами очищения… *** « - И? Что мы теперь скажем Сергею? Что кардинал совершила суицид? А, прежде сошла с ума и превратилась в хеллиона? Но, мы так и не узнали, что толкнуло ее на подобный поступок? К тому же, что же произошло с предыдущим епископом?» - озадаченно произнес Миклео, немного нервно поглядывая на выжженный пол и помахивая наэлектризовавшимся хвостом… « - Гм… Думаю мы сможем ему это объяснить… Ну, по крайней мере попытаемся… Да, это странно… Она явно ждала нас, а затем… Затем, просто взяла и самовоспламенилась… По всей видимости ее недоброжелательность достигла в ней критической отметки и она самоликвидировалась!» - задумчиво произнес Дезель, осматриваясь. « - В любом случае, это странно! Я не смог ее очистить…» - с неприкрытой болью в голосе произнес Сорей, потупив взгляд и сжав кулаки от внутренней душевной боли... Миклео, ободряюще положил свою ладонь ему на руку и нежно улыбнулся, поддерживая любимого… « - Не всех хема можно очистить… Некоторых можно только убить… Тебе еще повезло, что она сама так сказать - утилизировалась, а иначе бы ты мог бы пасть в недоброжелательность сам! Она была слишком опасным противником! Нам просто невероятно повезло! Просто до неприличия!» - произнес Завейд, настороженно оглядываясь по сторонам. « - Вот, как…» - потерянно протянул Сорей, сжав зубы и ожесточившись сердцем… « - Что ж… Идемте, обрадуем Сергея…» - совершенно не веселым голосом произнес он… « - Да, обрадуем… Там нечем радовать… Думаю у него будут неприятности!» - также печально произнес Миклео… « - Неприятности, вероятней всего будут у нас, Мибо!» - колко произнесла Эдна, исподволь уколов серафима зонтиком… « - Тебе нужно думать о нашем будущем, а не о будущем Сергея, пусть он и один из нас!» - чуть сердито закончила Эдна дематериализуя зонтик… Миклео промолчал… Он думал… Думал о многом… В частности и о Сергее… *** Сергей воспринял весть о самоубийстве Фортон спокойно… Он будто бы знал, что так и будет… В итоге он позволил Сорею и Ко, находиться в землях Роланда беспрепятственно и закрыл глаза на факт присутствия некоторых «иных личностей» потворствующих Пастырю… Гильдия Розы, между тем нарыла сведения на пропавшего епископа и Пастырю пришлось срочно отправится на его поиски, с целью выяснить, что же с ним произошло и не стал ли и он хема, и жив ли он вообще? Информация привела Сорея в глушь, на болота, в маленькую, захолустную деревеньку, в которой все было пропитано скверной, но при этом, сами люди казались вполне здоровыми, что было так же странно и противоестественно если брать во внимание концентрацию зла в атмосфере… В итоге, странники выяснили, что епископ стал старостой и занимается производством подпольного «эликсира» на основе минералов, добываемых в одной из имеющихся шахт… Он упросил Сорея не выдавать его столице при условии абсолютной помощи Пастырю, так как его незаконный бизнес был единственным средством существования… Сорею пришлось закрыть на это глаза, хоть эта ситуация и причиняла ему душевные страдания… Бывший епископ рассказал, где искать первый из храмов очищения и примыкающее к нему горнило зла… Рассказал так же, что серафимы - живое оружие, призванное уничтожить Владыку бедствий, и что жизнь Пастыря неотрывно связана с жизнью «чудовища», а это означало, что пути назад для Сорея не было. Он рассказал все это не зная, что пастырю и его спутникам уже было это ведомо, но они решили лишний раз не расстраивать, не волновать старика… Недолго думая они отправился в храм посвященный огню… Начался путь, не имеющий возврата… Жребий был брошен… *** Переплелись в одно потоки, Дороги стали серебром, И понеслись по миру духи, Печали сделавшись конем… Они бежали непрестанно, Копыта время убивали, И по дорогам стылым мира, Все тени серые блуждали… Горели звезды черным светом, Проклятья смертным посылая, А он, одетый в свет рассвета, Все шел вперед, терпя страданья… Бежала мрачная четверка, Горнила адские горели, И словно огненная стрелка Во тьме земли душа все тлела… Дракон дремал, сложивши крылья, Волшебный пламень трепетал, Рвал ветер полы легкой ткани, Что век безумный даровал… Среди руин, в обломках по колено, Стоял, одевшись в серебро, Хранитель вечности вселенской, Познавши мира естество… Стоял, пред ним алело поле… Дракон поверженный лежал, А кони, проклятой четверки, Навеки обратились в сталь… Горело солнце золотое, Горело в глубине очей… И бушевало властью море, В объятьях страстных тех ночей, Что даровал надежде мира, Волшебник трепетной рукой, Когда погасли все горнила И мир вернулся в край родной.