Сорок один килограмм

Да простят меня читатели других моих многоглавок - но новое обновление и снова тут. 41 кг подходит к новой черте, и скоро мне придется прервать это повествование, потому что Зимний Кубок выйдет в формате отдельного фанфика, тут будут другие герои, и история сделает новый виток. Спасибо всем, кто остается со мной. Я люблю вас. До того, как Мидорима впервые проиграл, он встретил Тецу. Никакие талисманы не могли изменить эту данность. Она пришла из неоткуда – оказалась в команде быстрее всех, и задержалась там до одной-единственной встречи в канун Рождества, где в темном коридоре он оставлял для нее свой шарф и провожал ее до станции. Теплее и интимнее момента в его жизни так и не случилось. Мидорима знал всегда – он уйдет из истории первым, проиграет и уйдет, потому что никакой классик не простит, ни одна женщина на свете не примет: изнасиловал ее нежность, вытер губы о ее веру, так нельзя. И Тецу, смотрящая сквозь него, на матче с Кайджо сделала вид, что забыла обо всем, причинив ему необыкновенное облегчение, но и удивительную боль. Она простила Кисе его грубость, простила, возможно, Момои ее слабость, простила ему, Мидориме, сдавленную страсть и ночные звонки – но всех троих оставила в прошлом. В настоящем у нее были алые и черные полосы, грубое название «Сейрин» и сумасшедший рыжий парень с неимоверной мощью ворвавшийся в ее историю. Парня звали Кагами. Номер десять, если Мидорима не ошибался. - Я люблю тебя, - сказал он в ночь перед игрой с Сейрин. Позвонил и, не дожидаясь ее ответа, признался в любви, как будто не было времени почетнее и нужнее этого. Потом замолчал, потому что был уверен – бог не даст ему даже шанса быть услышанным, молчал до самых коротких гудков, молчал и твердил снова и снова: «Не откажусь. Не отдам». Не знал, конечно, что Тецу в этот момент сидела у окна, опустив трубку на гладкий подоконник, чтобы тихий его голос отдавал в прозрачные стекла и в голову, она слышала его молчание долгие три года, но слова его нравились ей больше – ей было тепло от них. Утром, когда шла на матч, вспомнила – впервые за все это время, как по заказу – что среди них всех любила только двоих, Огивару и Мурасакибару, первого за укол юности, второго за преданность. Оба они оставили ее, и были правы. Мидориму она не могла полюбить по праву выбора, не хотела даже представить себе быть влюбленной в высокий открытый лоб и очередную безделушку в перебинтованных пальцах – но уважение и терпимость, которые всегда вели ее к нему, внезапно показались ей лживыми чувствами. Стоя на пороге школы, где ждал ее Кагами, Тецу видела – бог видел вместе с ней с небес – высокий Он шел навстречу к ней, скрывая улыбку за тонкими стеклами в очках, не улыбался еще, но сердце ее разрывалось от нежности, и она вдруг поняла, отчаянно и безрассудно, что не Кисе и не Кагами, именно Он может сделать ее счастливой, если только она позволит ему. - Куроко, - сказал он, и голос его самому себе показался дрожащим, жалким, - Мы проиграли, Куроко. - Я знаю, - ответила она, опуская глаза, - Мы еще встретимся на поле, Мидорима-кун. Обещаю… Домой Тецуя шла по теплой проселочной дороге, оставив счастливую команду далеко позади. Она шла, стащив с плеч легкую куртку, потом подумала, и сняла кроссовки тоже. Босиком по нагретому солнцем асфальту, вперед, к новому матчу, где ее никто не ждал, и даже мяч не пробовал попасть в ее любящие руки. Слезы текли по ее лицу, как текли по лицу Мидоримы вечность назад, застывая сверкающими камешками на дороге. Тецу простила. Когда она проснулась на следующий день уже под вечер, то помнила только теплые глаза Мидоримы и одну-единственную яркую, как собственная история, мысль. Она не любит его, и уже никогда не сможет полюбить. *** Кагами целовался с нажимом, агрессивно и без усилий, но возбуждение медленно охватывало его до кончиков пальцев. Он молод и горяч, наверное, Алекс так бы назвала его состояние. Девчонка, которую он снял в клубе, уже была готова перейти к следующему этапу, наверное, если бы не звонок от Тецу. Пришлось оторваться, потому что секс – дело второстепенное, баскет – вот его жизнь. Тецу – часть Его баскета, часть Его бытия. Тецу можно простить даже отсутствие личной жизни и потерянных смыслов. Однажды – Кагами искренне верил в это – Тецу станет его женой. Они не любят друг друга, но они любят солнечный мяч, который держал в ладонях. Значит, им будет о чем поговорить, когда молодость и страсть оставят их навсегда. - Кага-мин, - засмеялась девчонка в голубом купальнике, сидела прямо на кончике стула и улыбалась всем сейриновцам в бассейне, - Гениальные прыжки и мощнейший бросок в толчке. Хьюга-кун, капитан и шутер. Изуки-сан, обладатель орлиного глаза, Митобе-сан, центровой с крюком, и Рико-сан… - пальчики девчонки пробежались по собственной пышной груди, а легкий смех сорвался с губ и упал в теплую воду бассейна. - И кто ты такая? – недовольно спросила Тренер, которая была женщиной куда больше, чем ей следовало. - Я подруга Тецу-чан, - показала та кончик языка, - Я ее лучшая и единственная подруга. И подруга Аомине-куна. Того, с кем ты, Кагамин, - она перевела напряженный взгляд на форварда, в котором он прочел и металл, и холод, - встретишься на поле. Напряженное молчание, повисшее в воздухе, больно ударило по сердцу. Хьюга нахмурился – обижать Рико вот так при нем, пусть даже ты и девушка с безупречно красивым силуэтом. Изуки напряженно сжал кулаки, Митобе нашел взглядом застывшую в воде фигурку и успокоился. - Момои-сан, - сказала Тецу необыкновенно громко и ясно, как будто бы не видела ту сотни тысяч лет, - Что ты тут делаешь? Она подняла глаза, поймала взгляды своих товарищей, сохранила в сердце. Улыбнулась – так улыбаться умела только она. Поймала ладонь Митобе в воде и встала рядом с ними, бок о бок, маленький воитель. - Что ты делаешь тут, с моей командой? – добавила она. *** - Тецу-чан, - Момои напряженно ловила вишенку в стакане, - Этот шейк не надоедает? От него у меня прыщики… - У меня нет, - спокойно отвечала девушка, - А вот от сиропа может быть раздражение. Не смешивай, Момои-сан. - Не смешивай ты, Тецу, - вдруг серьезно вырвалось у информатора – от самой себя подобной смелости Момои не ждала, - Игра и отношения вещи разные. И если ты хочешь отомстить, то ты… - Ты уже отомстила, да? – Кагами незаметно выхватил стакан у Тецу и допил его одним глотком, - Но можешь передать оставшимся, мы будем первыми в Японии. - Кагами-кун, не делай так, - серьезно сказала Куроко, но руку, которая осталась в ладони Кагами вместе со стаканом, не вырвала, - Можешь передать Ему, Момои-сан, я хочу сделать Сейрин номером один. И хочу играть с Сейрин. И я по-прежнему люблю баскетбол. Она попыталась распрямить худенькие плечи, но взгляд ее был ласков и не выражал ничего, кроме сочувствия. Тецу вспомнила – последние месяцы только блеск розовых локонов сглаживал ее боль, только тепло аккуратных ладоней шлифовало ее раны. И за ней, за Сацуки, за ее красотой и невинностью, стоял тот, кому она доверяла даже больше чем тому, кого любила. Стоял ее напарник. Тот, на чьем месте теперь играет, допивает ее шейк и держит ее руку Кагами. - Я передам, - улыбнулась ей девушка, - Я передам, Тецу-чан. Она откинулась назад, почувствовал себя необыкновенно счастливо и свободно. Вот она разница между ними – подумалось Момои – Тецу хоть и девушка, но она игрок. Роль Сацуки стоять вне поля, роль Тецу – быть в центре и быть тем самым солнцем игры. Они – разные. Она – любит Ее. Разве так сложно принять это?.. - Я все еще твоя подруга? – хотелось спросить ей, но слова не шли с ее губ, как не отпускала большая ладонь Кагами крошечную руку Тецу, настойчиво и уверенно. - Кага-мин, - вырвалось у Момои, - Сильнейший форвард и напарник лучшей тени во всей Японии.