В ритм наших сердец!

— Только представь, Кацуки, чего я могу добиться с этой группой! — говорил Киришима. — Меня ждут небывалые высоты, популярность, деньги… Мы с тобой заживем так, как хотели! Лжец. Кацуки не хотел признавать, но его пугало то выражение лица, с каким он говорил те слова ему. Глаза Эйджиро сверкали в надежде, и сам он решительно смотрел на Бакуго. И, что самое главное, на нем не было и тени сожаления или раскаяния. Киришима, кажется, и правда искренне верил, что всё может быть так просто. И то, что он может бросить их группу, променяв ее на славу и известность, бесило Кацуки. «Заживем так, как хотели?» «А как мы хотели?» Чтобы Киришима бросил их группу, руша их совместные планы и мечты? Чтобы вмиг забыл про все их старания, все слова, что он обещал держать, забыл и похоронил их надежды? Они ведь хотели идти вместе — рука об руку! Они хотели вместе прийти к высотам, популярности и деньгам, да даже, черт возьми, если бы никогда и не пришли — они всё равно были бы вместе! Разве не это — то, ради чего они объединились в группу: чтобы быть рядом друг с другом? Оказалось, не для Эйджиро. Кацуки стоял по центру комнаты перед своей электрогитарой. Сломанной. Его же руками. — Это конец. Группе конец, — повторил Кацуки, стеклянным взглядом смотря на любимый инструмент. Денки с потерянным видом прижался к стенке. — Неправда, — сипло сказала Джиро после минуты молчания. — Думай, что ты говоришь! Она сделала шаг вперед. — Я все понимаю, Бакуго, что он был дорог тебе, как и нам, между прочим, тоже! Мы не должны думать, будто его уход — это конец нашей карьере. Во всех группах рано или поздно кто-то уходит, кто-то приходит, и это совершенно нормально! Они двигаются дальше, и сейчас у нас, наконец, появился шанс поехать в Токио! Так почему же из его ухода ты разводишь целую трагедию? — Заткнись. Хватит в сотый раз повторять мне одно и то же, дура. Я так решил. — Хватит строить из себя страдальца! — вскрикнула девушка, сжимая пальцы в кулак. Как же ее все это достало! Кацуки вел себя так, будто бы он был зеленым импульсивным подростком со своим максимализмом, а не повзрослевшим человеком. Нервы у Кьеки тоже не железные — она не могла поверить, как вообще выдерживает до сих пор нахождение с ним рядом большую часть своего дня. Кацуки угрюмо промолчал, явно не собираясь слушать девушку. Обычно он бы наорал на нее, но ситуация явно не входила в список «обычных». И Джиро, совершенно не привыкшая к такому настроению Кацуки, пугалась. Она не знала, к чему могут привести подобные его заскоки. — Денки! — Джиро, найдя крайнего, злобно посмотрела на поникшего парня. — Почему ты молчишь? Скажи же что-нибудь! Тот опустил глаза. — Эйджиро хотел бы, чтобы мы двигались дальше, — тихо ответил Каминари. Кацуки фыркнул. — Да пошел он. Хотел бы он по-настоящему, остался бы в группе. Их прервал звонок телефона. Бакуго достал свой мобильник, и, не смотря на номер, ответил. Настроения разговаривать не было — но тех двоих придурков точно заткнет на время. — Кхм… — в трубке послышалось шуршание. — Кацуки… Каччан? Это ты? Бакуго опешил, округлив глаза. Ему что, послышалось? — Это еще кто? — недовольно проворчал он. — Изуку Мидория… Ты не помнишь меня? — голос по другую сторону трубки прозвучал несколько уныло. — Деку? — удивился Кацуки. — Какого… Откуда у тебя мой номер? Мидория облегченно вздохнул — значит, Кацуки его помнил. В далеком детстве Кацуки и Изуку дружили. Они были соседями, поэтому было естественно, что они проводили много времени вместе. Кацуки был главарем, предводителем всей мелкотни с улицы, а Мидория, восхищавшись им, всегда следовал за Бакуго. Позже они вместе пошли в начальную школу, и, одновременно с этим, их мамы отдали Кацуки с Изуку в музыкальную школу. Начинали они вместе, на одном уровне продвигаясь в учебе — вот только потом что-то пошло не так. Не сказать точно, в какой именно момент; кажется, тогда, когда у Бакуго начали проявляться таланты. Он пел чистыми нотами, превосходно в раннем возрасте овладел акустической гитарой, позже найдя свою любовь в игре на электрической. А Изуку — наоборот. Он старался — изо всех сил, вдохновляясь работой Кацуки. Его приняли на барабаны, и там он еле успевал за программой, числившись в отстающих. Он пытался петь, но еле-еле попадал в ноты, а учителя из жалости натягивали ему оценки. А Кацуки — его отправляли и на конкурсы, и на все мероприятия, и концерты — и с гордостью говорили о нем, как о самом лучшем ученике. Тогда, наверное, и началась тотальная травля Изуку. Тогда, когда мальчик начал сомневаться в том, что музыка — его предназначение, а Кацуки снесло крышу от опьянения своего таланта. — Деку! — орал маленький Кацуки. — Так тебя и надо звать, бесполезный! Да ты же просто бездарь, и таланта у тебя нет! Талант — то, чего не было Изуку, и то, чем гордился Бакуго. Но почему же вселенная так несправедлива? Разве только талантом можно пробить себе путь в музыке, разве без него нельзя жить ей и наслаждаться? Уже тогда Мидория понял, что да — ему, бесталантливому, ничего в будущем не светит. Позже, на последних годах обучения в музыкальной школе, Бакуго бросает ее. Ему не нужен был никакой диплом — Кацуки считал, что по-настоящему талантливым людям образование не нужно — бумажки необходимы лишь посредственным людям. Таким, как Изуку. А те, кто одарен судьбой, рано или поздно придут к вершинам сами. В то же время Мидория встречает Очако и Ииду, которые верят, что Изуку сможет связать свою жизнь с музыкой даже без таланта, как и они сами. И обидное прозвище добрая Урарака произносит совершенно по-новому, кардинально меняя его смысл. «Бесполезный» на «я смогу!» — и после этого Изуку искренне верит, что настоящая дружба действительно существует. А пути Кацуки и Изуку с того момента окончательно разошлись. Каждый из них пошел своей дорогой. Только, кажется, их тропинкам было суждено встретиться вновь. — Ну… Как бы сказать, — стушевался Изуку. — Тсую сказала мне, что твоей группе нужен барабанщик, вот и дала мне номер, а я позвонил… Кацуки помолчал пару секунд, обдумывая услышанное. А потом в нем щелкнуло недавнее воспоминание их разговора с татуировщиком. — Что… Черт, я же просил этого Токоями не искать мне никого! — разозлился он. — Но… Как же вы поедете в Токио? — робко возразил Мидория. — Вам же нужны ударные… Или вы уже нашли кого-то? — Нет! И не собираемся! Мы никуда не едем и никого не ищем, а тебя — тем более! — вспылил Кацуки, сбрасывая трубку. Хотел, называется, отвлечься от тех идиотов, а теперь еще больше проблем прибавилось! «Чтоб его, этого Токоями» — думал Кацуки. — «Никогда больше не буду ему ничего говорить! Излил душу, значит, а тут это! Чтоб его, и девушку его, и Деку этого безмозглого…» Таким Джиро уже узнавала их солиста. И, судя по тому, что она услышала, на горизонте уже появился новый участник. — Токоями нашел тебе барабанщика? — прямо спросила Джиро. — Нам он не нужен, — буркнул Кацуки, отбрасывая телефон на диван. — А вот и нужен, еще как нужен! — воскликнула Кьека. — Перезвони ему и скажи, что мы ждем его! — Джиро, — мрачно остановил ее Кацуки. — Хватит. Группы больше нет. Никого мы не ждем. — Боже, — девушка закатила глаза. Кажется, все уговоры были бесполезны. — Раз так хочешь — уходи тоже, Кацуки. Пока мы с Денки в составе, пока мы с ним желаем двигаться дальше, группа будет существовать! Хватит думать только о себе, эгоистичный придурок! — она выдохнула. — И раз нам нашли нового участника — отлично, мы его берем! Джиро метнулась к дивану, и прежде, чем Кацуки что-то понял, схватила его телефон. — Не смей брать мой телефон! — заорал Бакуго, бросаясь на Джиро, но та уже отскочила к двери и выбежала за нее. Бакуго не пошел за ней, застыв в проходе. — Почему бы нам и правда не попробовать взять нового ударника? — робко спросил Денки. — Еще чего не хватало, брать того Деку, — выдохнул Кацуки, пытаясь успокоиться. — Да что это, в самом деле, такое? Почему судьба так издевается надо мной? Каминари усмехнулся, пряча глаза за длинной челкой. Он подумал, что впереди намечается что-то интересное. А Джиро тем временем, выбежав на улицу, впопыхах набирала последний номер из журнала звонков. — Да? — отозвался Мидория практически мгновенно. — Слушай, ты, Деку, или как тебя там… — начала Кьека. — Прости нашего солиста, он немного не в духе. Приходи завтра. Адрес тебе пришлю сейчас. Кьека дала ему некоторые указания, а затем отключила телефон. Она хмуро посмотрела наверх — в темное небо, где вечерние тучи расползались, растворялись, и небо медленно становилось чистым. Она сделала всё, что могла. *** Сверяясь с навигатором в телефоне, Мидория медленно продвигался к пункту назначения. Та девушка, которая представилась, как Джиро Кьека, задала ему направление на окраину города. — Может быть, они хотят тебя похитить? — пошутила Очако, пытаясь развеять тревогу Изуку. А волноваться было, за что. Во-первых, Мидория уже очень давно не видел своего друга детства; сам он был скорее рад, что они наконец-то встретятся, но на душе всё равно лежал камень: а как отреагирует на их встречу Бакуго? По телефону стало понятно, что настроен он будет, скорее, негативно, что и печалило Изуку. Еще и Урарака, узнав, кто солист той группы, встревожилась: ей удалось застать Кацуки некоторое время в музыкальной школе, и она была более чем осведомлена о его невыносимом характере. Особенно — в отношении Изуку. Она говорила: — А вдруг ничего не выйдет? Тебе следует быть осторожнее, Деку. Вдруг он снова начнет, как тогда… Ну, помнишь, в музыкалке… — Урарака вздрогнула, вспоминая особо изощренные издевки Кацуки. Изуку в ответ замахал руками: — Нет-нет, Урарака! Уже так много времени утекло с тех пор. Думаю, что ему уже плевать на меня, да и повзрослел он уже, наверное, — заверял ее Изуку, сам не до конца уверенный в своих словах. — Всё будет нормально! Урарака печально улыбнулась, склонив голову. — Пытаешься оправдать его, да? А ты совсем не изменился с тех пор. Тогда, в музыкальной школе, Кацуки часто отлавливал Изуку, чтобы поглумиться над ним. Иногда он даже применял физическую силу, что для Очако было зверством — верхом, дальше которого терпеть больше нельзя. Она умоляла Изуку: «Пожалуйста, Деку, хватит! Давай расскажем обо всем директору, и это прекратится!» Но в ответ мальчик отчаянно вертел головой из стороны в сторону: «Я верю, что Каччан не такой! Он правда хороший, я ведь знаю, какой он на самом деле! Он — мой друг.» И Урарака в бессилье опускала руки. Она не знала, что останавливало Мидорию, что побуждало в нём, несмотря ни на что, защищать во вред себе Бакуго, который совершенно точно друзьями их не считал. Но из раза в раз Изуку терпел, отмалчивался и скрывал новые синяки, широко улыбаясь Урараке: упал с лестницы — да, бывает, задел шкаф, обжегся о чайник… Очако с горечью проглатывала всю его бессмысленную, как казалось для нее, ложь. А потом Кацуки ушел, и Урарака, наконец, вздохнула свободно. Больше не будет мучить ночами ее совесть — и Мидория больше не будет носить огромные кофты с длинными рукавами в жаркое лето, виновато опуская глаза перед волнующейся Очако. Эта черта Урараке была присуще всегда: она и сейчас безумно волновалась за Изуку, вызвавшись пойти вместе с ним. Мидория не был против. Наконец, они остановились перед огромным зданием. — Нам сюда, — неуверенно пролепетал Изуку, направляясь к главным дверям. На входе их встретила охрана, которая указала номер студии. Поплутав по этажам, двое друзей вскоре нашли дверь с нужным номером. Изуку даже усомнился, что это было точно то место, куда они должны были попасть — там, в помещении, стояла подозрительная тишина. — Давай же! — подбодрила Изуку Очако, похлопав того по плечу. Мидория кивнул и, постучившись для приличия, взялся за ручку и открыл дверь. Его глазам предстало довольно просторное помещение. Окон не было — полный вакуум, впрочем, студия за отсуствием какой-либо мебели пустовато не выглядела: на полу путались проводы аппаратуры, где-то были раскиданы листы с нотами. Чуть поодаль, у противоположной от входа стены, стояла барабанная установка. Также здесь была гарнитура. В студии находились лишь два человека — девушка в наушниках, уткнувшаяся в телефон, и парень, настраивающий свою электрогитару. Оба они не были знакомы Изуку; но, как ему подумалось, именно с этой девушкой он договаривался о встрече здесь — значит, она являлась той самой Джиро. Внешность у нее была подобающей для участников рок-групп. Волосы коротко острижены, окрашенные в приглушенно-фиолетовый. Лицо обрамляла ассиметричная челка, шею обтягивал чокер; одета девушка была в длинную персиковую футболку, черную кожанку и высокие ботинки. Парень, который был незнаком Изуку, имел ярко-крашеные золотые волосы. В тон им, как показалось Мидории, он подобрал и линзы. На длинной челке красовался черный зигзаг, напоминающий молнию. Одет же он был в обычную белую рубашку и чёрный костюм. Разглядывая их, Мидория стыдливо подумал, что и ему следовало, возможно, подобрать себе какой-нибудь образ — чтобы сразу заявить о себе. Но сам он выделялся, разве что, растрепанной зеленой копной волос и россыпью веснушек на щеках, чем напоминал переросшего ребенка. — Эй, доброго утра, — поздоровался парень с молнией первым, отрываясь от своего занятия. — Ты же Мидория, верно? Изуку утвердительно замахал головой. Джиро, заметив копошение на фоне, отвлеклась от телефона и поспешно сняла наушники. Она придирчиво оценила пришедших: честно говоря, она так и представляла себе учащегося из того посредственного колледжа — Мидория показался ей несколько забитым и неловким с первого взгляда. А вот улыбающуюся рядом с ним девушку она вовсе не ждала! — Я приглашала только Мидорию, — фыркнула она. — Это ещё кто? Урарака несколько смутилась, перехватив настроение Изуку. — Я Урарака Очако, помогала ему найти дорогу сюда, — пробормотала она под тяжелым взглядом Кьеки. — Простите, если помешаю вам, то могу уйти. Кьека уже было открыла рот, но ее перебил другой парень: — Нет, нисколько не мешаешь! — заверил он Урараку, подмигнув девушке. — Проходи, можешь посмотреть, как мы репетируем! Всегда рад новым знакомствам. Очако обрадовалась и поспешила зайти за Мидорией вглубь студии, прикрыв за собой дверь. А вот Джиро недовольно взглянула на повеселевшего Денки — если бы на месте Урараки был какой-нибудь парень, он бы так точно не ответил. Кьека мимоходом оценила ее параметры, завистливо сравнивая их со своими. Как бы она хотела, чтобы ее напарник не был таким извращенцем — тогда бы меньше думал о постороннем, и вообще, сконцентрировался нормально на их репетициях! — Мы ведь так и не представились, — продолжил парень. — Меня зовут Каминари Денки, ее, — он указал на напарницу. — Джиро Кьека. Еще есть наш солист, и вместе мы — группа Красный Взрыв! — Приятно познакомиться, — закивала Урарака, пихнув растерявшегося Мидорию. — А где же Каччан? — спросил он. — Каччан? — прыснула Кьека, перездразнивая Мидорию. — Если ты про Кацуки, то он еще не соизволил явиться. Какое милое прозвище, — саркастически добавила она. — Вы что, знакомы? — Ну, как бы сказать… Мы вместе учились в одной музыкальной школе, — ответил Изуку. — Да, — подтвердила Урарака несколько мрачновато. — Все втроем. — Тогда вы, наверное, уже знаете его характер, — усмехнулся Каминари. — Но он просто отличный лидер! — Был бы таким, если бы не его заскоки, — пробурчала Джиро. Она не была уверена в том, что Кацуки вообще явится сегодня к ним. Вчера она было наговорила ему грубостей, о чем сейчас втайне жалела — возможно, ей стоило бы быть помягче. С другой стороны — быть помягче с таким извергом виделось ей невозможным. Джиро быстро ввела в курс дела Мидорию, показывая ему ноты их песен. Тот опробовал их барабанную установку и потренировался на ней, а Очако следила за ним, болтая с Каминари. Джиро то и дело бросала на них прожигающие взгляды, а затем ненароком отыгрывалась на Изуку. — У тебя очень слабые навыки игры, — бурчала она. — Сразу видно уровень того колледжа. Но у нас уже нет времени искать новенького, поэтому — будешь репетировать хоть сутки напролет, но доведешь все до приличного состояния, понял? Мидория чувствовал себя несколько виновато под давлением Кьеки. Партии оказались сложными, и у непривыкшего к такому Изуку шла кругом голова. Да и сама установка все же отличалась от его собственной, из-за чего было несколько затруднительно отбивать некоторые ритмы. Кьека вздыхала, уверяя скорее саму себя: — Ничего, просто выступим уже на этом рок-конкурсе, а потом будешь свободен, и мы разберемся с новым участником. Мидория приуныл — он снова чувствал себя совершенно бесполезным и бесталантливым. — Мы должны обязательно его выиграть! — заявил Каминари решительно. — А иначе и ехать смысла нет. — Глупости мелешь, Денки, — фыркнула Джиро, перекидывая через себя свою гитару. — Ехать-то всё равно стоит, только теперь, — она немного помолчала. — Мы вряд ли пройдем хотя бы первый тур. Когда Кацуки все же решил дойти до студии, время близилось к пополудню. Не хотелось ему никуда идти, и Джиро наверняка привела того безмозглого, что бесило парня. Он со злостью думал о том, что Кьека от своего не отступит: пусть он даже и орал о роспуске их группы, она ни за что не желала сдаваться. И Кацуки, к сожалению, не мог свалить так просто от них, оставляя ребятам их с Киришимой название — это просто, черт возьми, неправильно! Бакуго поднялся на нужный этаж, прислушиваясь к игре за несколько дверей от него. Видимо, они уже сработались — правда, как-то хреново звучала музыка под неумелый ритм барабанов. Все же, что ни говори — а ударные были скелетом любой рок-группы, и если они находились в плохом состоянии, то это буквально подрывало всю работу остальных участников. Своим фирменным пинком Бакуго открыл дверь, заставляя прервать неумелую репетицию ребят. Кто-то вдали ойкнул — Кацуки быстро бросил туда взгляд — рожа непонятно зачем там находившейся круглолицей девки казалась смутно знакомой. Но она быстро перестала интересовать Кацуки, который тяжелым шагом устремился к барабанам. — Кацуки? Ты немного опоздал, — холодно заметила Кьека, но тот проигнорировал её. — Почему посторонний сидит на его чертовых барабанах, на собственности Эйджиро? — рявкнул Кацуки, вплотную приближаяся к перепугавшемуся Мидории. — И почему этот посторонний еще и хренов Деку? Изуку примирительно поднял руки вверх вместе с палочками. Но не успел он и ляпнуть что в ответ, как Кацуки продолжил: — Кто ему вообще разрешил заходить сюда? У него нет права быть здесь, а тем более — играть на его барабанах! Джиро! — он резко развернулся к помрачневшей девушке. — Я не давал своего разрешения на это дерьмо, что ты тут устроила! — Завались, ты, — прошипела она. — Ты ведь сам хотел распустить группу, разве не так? У нас теперь новые порядки, и, если тебя что-то не устраивает — проваливай, пожалуйста! А мы с Денки — Мидорией тоже — будем дальше работать, поэтому… не мешай нам! Кацуки постоял пару секунд в немом шоке. Чего-чего, а подобной дерзости от своей согруппницы он точно не ожидал. — Какого ты тут раскомандовалась, а? Это моя группа! Моя студия! — он брызгал слюной. — А поэтому я решаю, кому здесь быть или не быть, и репетировать вам — или сваливать нахер отсюда! Джиро сощурила глаза. — Официально — ты наш лидер, но не более того. Ты не имеешь права распускать нас, пока мы с Денки в составе — и! Погоди-ка, но студию мы снимаем на общие деньги, а инструментов твоих тут вообще нет, — заметила Кьека, разводя рукой в сторону. — Свою единственную гитару кто-то недавно раздолбал. — Ребят, давайте не будем снова ссориться, — нервно усмехнулся Каминари, осторожно подходя к разбушевавшемуся Бакуго. — Тем более при остальных… — Да мне насрать, пусть уши у них хоть отвалятся! — заявил Кацуки. — Мы должны разобраться, но он прав, Бакуго, — вдруг согласилась с парнем Джиро. Денки даже опешил — неужели хоть в чем-то они с ней сошлись? — Неужели нельзя уладить всё по-человечески, как нормальные люди? Почему именно у нашей группы проблемы решаются через крики? — Джиро прикрыла рукой глаза в выражении крайнего раздражения. Мидория наблюдал за развернувшейся сценой с поникшим видом. Он понимал, что Кацуки совершенно не изменился — может быть, только внешне он возмужал и подрос, но характер его все еще оставлял желать лучшего. Но Изуку списал все на неудобный момент: просто, наверное, так получилось, что он невовремя застал Кацуки в ужасном расположении духа. — Если нужно, то могу подождать за дверью, — пролепетал Мидория, разрушая повисшую тишину. — Нет, — тут же среагировала Джиро. — Ты останешься здесь. С этого момента, ты… временно в нашем составе, а потому теперь мы решаем наши проблемы вместе. — Че? Ты че, назло мне его так быстро взяла? — вспылил Бакуго. — Это я тут решаю, брать его или нет! И я говорю — нет, Деку мы брать точно не будем! — Именно Мидорию мы и возьмем, — решительно сказала девушка. — И злить я тебя вовсе не собиралась. Мы с Денки уже все решили до того, как ты приперся сюда. Да, Денки? Каминари согласился, и Кацуки издал отчаянный рык. — Да вы тут просто решили сговориться против меня! Ну и пусть. Ладно, оставляйте группу, оставляйте этого Деку, оставляйте наше с Киришимой название — я ухожу! Кацуки стремительно развернулся и направился к дверям. Мидория чувствовал, что надо срочно что-то сделать — обязательно его остановить! Но Денки лишь опустил голову, а Джиро ничего не говорила, смотря вслед Бакуго с ужасом. — Каччан! — воскликнул Изуку, выскакивая из барабанной установки. Кацуки поморщился, слыша своё искорверканное имя из уст парня. — Но без тебя ведь ничего не выйдет, если ты наш солист. Мы не сможем поехать без тебя… Пожалуйста, прошу, подумай. Останься! — Не умоляй его, — с отвращением проговорила Кьека, отвернувшись. Кацуки немного постоял, ничего не отвечая. Изуку уже было обрадовался — может, он смог его переубедить своей неумелой речью? Но Бакуго затем громко усмехнулся. — Ищите себе теперь и нового солиста с вашим Деку, — сплюнул он и ушел из студии, с грохотом захлопывая дверь. Покидая помещение, Кацуки ушел совершенно ни с чем. Да и зачем он, собственно, пришел? Где-то на подкорке сознания он жалел, что его чувства, как всегда, взяли над ним верх. «Не стоило просто той швали начать командовать» — с отвращением подумал он. — «Если бы не она, может быть, я бы и порепетировал — даже с этим отбросом за спиной.» Изуку виновато обводил ребят взглядом. — Простите… Жаль, что так вышло, — пробормотал он. — Тебе не нужно извиняться, — помахал рукой Каминари. — Если кто и должен извиниться, так это Бакуго. Стоило ему войти, так сразу набросился на нас. — Начал сетовать, да? — буркнула Джиро, скрестя руки. — Вечно ты так. Когда нужно помочь — молчишь, а потом только рассуждаешь, зря портя воздух. И снова я во всем виновата по итогу, и отдуваюсь за двоих. — Ты не виновата, Джиро, — робко сказал Каминари. — Просто… Так получается… — он замолк, не зная, чем себя можно оправдать. — Он и в музыкальной школе был таким, — подала голос Очако, задумчиво уставясь на Изуку. — Я сразу узнала его. Он ведь совсем не поменялся… — она грустно вздохнула, и Мидория поёжился от ее пристального взгляда. — Это из-за меня Каччан так разозлился? — спросил он уныло, всё ещё чувствуя на себе груз вины. — Нет, — цокнула Кьека. — Нет, не думаю. Это из-за ухода нашего прошлого ударника он никак не может прийти в себя. — Он был так важен для Каччана? — Они были довольно близки, — сказал Денки. — Я бы даже сказал, очень близки, он был Кацуки намного важнее любого из нас. А Киришима просто взял и кинул нас, и… — Хватит, — остановила его Кьека. — Это в прошлом. Не будем вспоминать его, — она поморщилась. — Мы ведь тоже были его друзьями, — вздохнул Денки. — Друзья — это одно, Денки. А они… Ладно, не будем об этом. Джиро перехватила поудобнее гитару. Никогда она не чувствала себя так погано — да и в роли лидера полуразвалившейся группы ей быть не улыбалось, но она, перебарывая себя, решительно посмотрела на поникших ребят. — Ушел он или не ушел — мы должны репетировать дальше. Времени в обрез, хватит попусту болтать. Всем по местам!