В ритм наших сердец!

Изуку поспешил позвонить Джиро, чтобы рассказать ей о невероятной удаче. Та пообещала передать эту новость Каминари и Бакуго, и Мидория счастливо выдохнул: дела налаживаются! И всё благодаря Урараке. Им пришлось дальше идти по кабинетам — учебный процесс ведь шёл вовсю. Мидория ожидал, что ребята из группы подойдут попозже, после всех занятий в колледже, но они заявились незамедлительно. Не прошло и часа, как они стояли под дверьми колледжа. Кацуки: Деку, ты где застрял Кацуки: Не заставляй нас ждать!!! Изуку: Но… Я ждал вас намного позже! У меня сейчас урок идет! Кацуки: Придумай что-нибудь, задрот!!! Мы тут под дверьми долго торчать не намерены Мидория с отчаянием посмотрел на Урараку, показывая ей сообщения от Кацуки. Но Очако показала на время: мол, осталось каких-то десять минут. Пусть потерпят, а потом они спустятся к ним и решат, что делать дальше. Мидория так и поступил. Как же не сиделось на месте в нетерпении! Еле дослушав материал в оставшиеся минуты, он выбежал из кабинета вместе с Ураракой, направляясь на первый этаж. Тенья идти с ними отказался. Мидория пытался уладить все вопросы с охранником, чтобы он пропустил ребят в колледж. Чего-чего, а встретить их в виде, в котором они пришли сюда, Изуку не ожидал. Кьека и Денки пришли так, как Мидория их встретил на первой репетиции, и это не еще так сильно поразило Изуку. По-настоящему его заставил удивиться образ Бакуго, который решил, видимо, сшибить всех учащихся наповал своей крикливой внешностью. Если на репетициях он появлялся в обычных майке и брюках, то теперь он нарядился как следует: чёрный комбинезон с перекращенными оранжевыми линиями на груди, ярко-зелёный пояс, длинные перчатки выше локтя, чёрные берцы и странные заколки на взъерошенных волосах. Сочетание довольно необычное, но Мидория про себя заметил, что костюм ему очень шёл. И явно выделялся среди обычной повседневной одежды людей из колледжа, что бросали на прибывших кто любопытные, кто настороженные взгляды. Эти трое точно привлекли к себе всё внимание. Как обычно, люди любят сплетни — и новости очень быстро разлетаются по всему колледжу. Именно поэтому, когда Изуку всё уладил с охраной и ребят пропустили, на первом этаже собралась толпа проходящих мимо зевак. Кацуки нахмуренно обводил глазами холл — совершенно не протолкнуться! — А ну с дороги! — рявкнул он ближайшим к нему людям, и те, подозрительно косясь на странного парня, отступали. — Веди, — коротко бросил Изуку Бакуго, когда его стая всё же протиснулась к Мидории. Вместе с Ураракой, Изуку провел Кацуки, Кьеку и Денки на крыло струнных, а затем показал им их новое место для дальнейших репетиций. Зал был неплохих размеров, но поменьше, чем их прошлая студия. Вдобавок ко всему, им давно не пользовались и поэтому использовали как склад: вдоль стен были уставлены скрипки, виолончели, контрабасы: словом, всё семейство струнных инструментов. — Не сравнится со студией, конечно, но и так сойдет, — оценила помещение Джиро, заходя внутрь и осматривая зал. — Спасибо тебе, Изуку. Ты нас выручил. Мидория замахал руками. — Нет-нет, благодарить нужно не меня, а Урараку! — ответил он, и Очако тут же смущенно отвела взгляд. — Это всё ее заслуга. Она договорилась с учителями. Каминари улыбнулся и выставил перед собой пальцы вверх: — Это очень круто! Ты большая молодец, Очако, что б мы без тебя делали-то! — Выкрутились уж бы как-нибудь… — тихо пробормотала Кьека, бросая недовольный взгляд на повеселевшего Каминари, но ее никто не услышал. — Согласен с Джиро, — протянул Бакуго лениво. — Слишком уж мало места, но хер с ним — а где барабаны твои? — обратился он к Мидории. Прежде, чем Изуку ответил, Урарака воскликнула: — Я об этом тоже договорилась — его установку перенесут сюда на время из его класса! Но это будет только во второй половине дня… Я же думала, вы потом придете. — Вечно у вас всё через одно место складывается, — буркнул Кацуки. От бурчаний согруппника у Мидории потихоньку портилось настроение. Урарака тоже молчаливо поджала губы, выражая своё раздражение по отношению к ворчливому солисту. Нет бы — поблагодарить девушку за ее старания — так он находил, к чему придраться. Будто бы специально! — Давайте пока попробуем порепетировать, — предложила Джиро, доставая из чехла свою электрогитару. Денки согласился с ней, и Бакуго тоже нехотя кивнул головой. Мидория договорился с ними, что присоединится позже, после занятий — сюда как раз перенесут барабанную установку, и тогда они уже попробуют сыграться все вместе. Пока участники группы занимались настройкой инструментов, Мидория и Очако убежали на свои дальнейшие уроки. Поначалу всё шло хорошо, и Мидория, как всегда, клевал носом на скучном занятии по истории искусств. Как вдруг по всему колледжу загремела очень знакомая музыка — и явно не классическая. Очако испуганно посмотрела на Мидорию, а тот подскочил на месте. Это же надо — репетируют на полную громкость, даже им слышно! Изуку быстро отпросился у преподавателя якобы по нужде, а Урарака следом тоже пролепетала что-то про туалет — и ничего не понимающий учитель отпустил их вдвоём из класса. Они мигом припустили наверх, к ребятам. К сожалению, они пришли туда не первыми: прежде, чем они добрались, музыка стихла. Мидория с Очако осторожно заглянули за дверь. — Что это вы тут устроили? — строго выговаривал ребятам учитель. — Айзава-сенсей! — пискнула Очако, вываливаясь из-за двери. Айзава Шота входил в преподавательский состав колледжа, заведуя музыкальной кафедрой. Он прекрасно освоил струнные инструменты и учил играть на них выпускников колледжа — Урарака Очако училась у него игре на скрипке, входя в число лучших учениц. Она была его любимицей, но Айзава открыто этого факта не признавал: сохранял свою репутацию независимого и беспристрастного учителя. Шота являлся загадкой для многих учащихся; известно о нем было немного, редко кто видел его вне стен колледжа, носил он всегда одну и ту же темную одежду. А еще по колледжу ходил слух, что он лично знаком с самим Тошинори Яги. Айзава обернулся и хмуро уставился на свою ученицу. — Урарака Очако? Кажется, кто-то обещал мне, что репетиции будут проходить без вреда для других учащихся. Мы договаривались на этом условии, и я не намерен терпеть следующего безобразия — даже несмотря на то, что это просьба моей лучшей ученицы. Урарака виновато замотала головой, и ее волосы путались, закрывая лицо. — Простите меня! Но вы же понимаете, что это рок-группа, и им нужно репетировать на полную громкость… Учитель прикрыл глаза в раздражении. — Мне без разницы. Если им нужно — пусть ищут другое место, а пока они в стенах нашего колледжа — пусть будут добры соблюдать наши порядки. — Окей, мы поняли, — резко подала голос Джиро, не желая оставаться в стороне. — Сделаем потише. — Я прошу вас репетировать во внеучебное время, — требовательно сказал Шота, поворачиваясь обратно к Джиро. — Сейчас идут занятия, вы мешаете учебному процессу. Я бы не хотел иметь проблем с директором, — добавил он, с укором смотря на Урараку. Та сникла. Кацуки хотел было возразить и высказать огромную тираду против ограничений Айзавы — в таких условиях просто невозможно нормально подготовиться к конкурсу! Но Каминари ткнул его в бок, сбивая Бакуго с мысли. Денки понимал, что если не соблюдать указания учителя, то им не позволят занять этот зал. А, к сожалению, больше им идти было некуда. Они с горем пополам договорились с учителем, и тот покинул их — с обещанием, что все пройдет нормально. — А иначе — ответственность за вас будет нести Очако, — добавил Шота, покидая концертный зал. Каминари почувствовал себя совершенно не в своей тарелке, видя, как сникла Урарака. Мидория кое-как подбадривал девушку и благодарил ее, но та лишь отмахивалась — она была бы рада стараться, но ведь некоторые этого не ценят. Очако скосила обиженный взгляд в сторону Кацуки — а тот будто бы и забыл о ее существовании, лениво листая ноты. — Теперь — спасибо нашей дорогой круглолицей — нам нельзя репетировать, пока эти ваши занятия не закончатся. Несколько часов впустую, — саркастично сказал Кацуки. — Она многое сделала для нас, а ты, как всегда, недоволен, — тут уже и Кьека вступилась в защиту девушки. — Учти — если выкинешь что-нибудь — сама заставлю тебя ползать на коленях перед Ураракой, вымаливая прощение! Бакуго насмешливо посмотрел на свою согруппницу. — Защищаешь ее? А мне-то показалось, что ты ее тоже невзлюбила, Джиро, — издевался Бакуго, заставляя девушку нахмуриться. — Или это не она отбивает у тебя Каминари? — Никого я не отбиваю! — пискнула Очако, покраснев. Каминари демонстративно закашлялся, а Джиро побагровела. Фразы Кацуки ставили ее в крайне щекотливую ситуацию. — Лишь бы из себя вывести, идиот! — воскликнула в сердцах Джиро, а затем стремительно покинула зал. — Она вернется, Деку, не иди за ней, — остановил Бакуго Мидорию, который было тоже кинулся к двери за выбежавшей девушкой. — Перебесится и успокоится. — Как же вы в этом с ней схожи, — усмехнулся Денки, закатывая глаза. Он не знал, почему — но такая реакция Кьеки порадовала парня, и в груди разлилось странное тепло. Ему, может, хотелось думать, что Джиро могла ревновать его к Урараке — хотя последняя совершенно не была ему интересна; но наблюдать за такой Кьекой доставляло удовольствие, описать которое Денки бы не смог — он совершенно ничего не понимал в собственных чувствах. Да и — а зачем ему было задумываться об этом? Каминари был уверен, что Кьека всегда была ему хорошим другом, а еще — что никуда она от него не денется. По прошествии нескольких долгих часов Изуку снова вернулся с занятий в зал. Все на время вынужденного перерыва разбрелись, кто куда — только Кацуки неотрывно сидел в зале — так подумал Мидория, когда застал его там, развалившимся на его барабанах. Присутствие Изуку, казалось, Кацуки почуял сразу: его расслабленное лицо нахмурилось, и он недовольно скосил глаза в сторону парня. — Пока ты спал на занятиях, Деку, я помог перенести сюда барабаны, — лениво протянул он. — Я не спал… — пролепетал Изуку, сам не до конца уверенный, спал или нет — занятия в любом случае были скучными. — Спасибо тебе, Каччан! Бакуго закатил глаза. — Сам даже свою установку притащить не можешь. Бесполезный, — глумливо сказал Кацуки, принимая вертикальное положение и отходя от барабанов. Немного погодя подтянулись Денки с Джиро, а затем на репетицию шмыгнула и Урарака. Бакуго лишь одарил ее своим хмурым взглядом, но, кажется, не собирался выгонять — и Изуку выдохнул спокойно. Без благодарностей — но хотя бы так. За время репетиций Мидория понаблюдал за Кацуки, и понял, что тот, пусть и поумерил свой взрывной характер — по сути, остался таким же грубым и несносным человеком. Невежественным, резким и холодным по отношению к чувствам окружающих — но ничего из этого Изуку в нем не отталкивало. Наверное, он просто верил, что даже в таком человеке обязательно должно быть что-то хорошее. Изуку знал — надо просто присмотреться повнимательнее! Впрочем, Мидория и так смотрел уж слишком пристально: как Кацуки красиво поет, как его сильные руки сжимают микрофон, и он отдается во власть музыке, как идет ему спокойное выражение лица, когда он, прикрыв веки, еще думал, что был один… Изуку помотал головой — такие мысли в отношении его согруппника точно ни к чему хорошему не приведут! Он сам смутился их, и Бакуго подозрительно смотрел на Изуку, который вёл себя совсем уж странно, когда они оставались один на один. Но сейчас они были не одни — и надо было начинать репетицию, которая и без того отложилась надолго. Урарака скромно примостилась вместе со своей скрипкой в уголке, а Мидория уселся за барабаны. Денки и Джиро достали свои гитары, и Кацуки взял микрофон. — Только потише, — напомнила ребятам Очако, неловко улыбаясь. Репетиция продолжалась спокойно ровно до того момента, как ребят не прервал один из учителей. — У нас идет запись — можете полчаса не играть? — вежливо попросил он. И группе приходилось делать так, как хотел учитель. Кацуки, может, даже не так бесился бы, если бы этот учитель зашел к ним один раз — но, мать его, целых три раза за день! Бакуго пришел просто в бешенство, и больше никакие подколы Денки не могли умерить его злости. — Это даже репетицией назвать нельзя! — орал Кацуки, сплевывая на пол. Изуку потерянно посмотрел на ни в чем не повинный паркет. — Деку! Что это за херов колледж? Как ты здесь вообще учишься? — Нормальный колледж, вроде, мне здесь нравится… — неуверенно ответил ему Изуку, не понимая, при чем тут вообще был он. Неужели Бакуго просто решил на нем отыграться? Мидория не был удивлен — старая привычка дала о себе знать. — Да какая разница! Ни за что не поверю, что тут каждый час у вас тут важные записи, что никак потерпеть нельзя! Учителя тут у вас все повернутые поголовно! — ругался Кацуки, нервно расшагивая по залу. Джиро и Денки безучастливо следили, как Кацуки орет. У них самих настроения тоже не было, да и препираться с Бакуго было не о чем: они были согласны с его вполне оправданными возмущениями. А вот Мидория пытался его успокоить, ходя за Кацуки следом: — Каччан, пожалуйста, не кричи так громко, иначе нас могут выгнать… Давай просто спокойно переждем! Изуку так осмелел, что даже легонько тронул Кацуки за плечо, когда он было отошел к противоположной от ребят стене. Того передернуло — он стремительно развернулся, сузив свои глаза до маленьких щелочек. — Кто разрешил тебе трогать меня, Деку? Изуку чуть ли не поперхнулся воздухом. — А что, нельзя? — спросил он фальцетом, сам не ожидая от себя такой дерзости. Мидория видел, как Бакуго хотел было рявкнуть что-то недоброе в ответ, и тут же поспешил добавить: — Я п-просто хочу тебя успокоить! А лучшее средство для этого — тактильный контакт, — начал он нести несуразицу. — Поэтому… Если хочешь, я могу тебя и обнять, это точно подействует… До Кацуки постепенно дошел смысл слов Изуку, и теперь Мидория стал свидетелем того, как стремительно, словно у калейдоскопа, может меняться степень гнева Кацуки. Осознание — нахмуренные брови, принятие — искривление губ, и безграничное желание убивать — полностью перекошенное лицо. — Де-е-еку, — протянул он в усмешке, делая выпад правой рукой вперед. Какой знакомый жест для Мидории — и он, отнюдь, не предвещал ничего хорошего. — Сейчас ты у меня пообжимаешься! Изуку знал, с кем он сейчас пообжимается с помощью Кацуки — с его кулаком да со стенкой. Он подскочил и шмыгнул от разъяренного парня подальше, случайно врезаясь в виолончель. По пути отступления он опрокинул еще пару инструментов, и они с громким грохотом упали. Бакуго не приминул возможностью попинать их в выражении своей ярости, и теперь сумасшедшие звуки падающих и звенящих скрипок, виолончелей и контрабасов наполнил концертный зал, если не весь колледж. — А ну быстро прекратили! — шикнула Кьека, вскакивая с пола. Каминари зажимал уши, не в силах вынести особо противных ударов по струнам. Изуку приостановился, переводя дух, но Бакуго уверенно шел на таран к своей цели. У Мидории вся жизнь пронеслась перед глазами. — Что, боишься, отброс? — рычит маленький Бакуго, надвигаясь во главе со стайкой к Изуку. На его губах отпечаталась противная усмешка. — Ты просто жалкий трус! Ты недостоин жизни. Дети позади смеются. — П-почему ты говоришь такие слова, Каччан? — находит в себе силы отвечать Изуку, стойко держась на месте. — Ты ведь не такой, я знаю… Ты… — Ты меня не знаешь! — с лица Кацуки испаряется улыбка. Гнев снова берет над ним верх. И Кацуки с отвращением понимает, что не знает, на кого он направлен — на Деку или… себя. — Нет, — лепетал Изуку. — Знаю… Ты же мой друг! — Такой, как ты, Деку, не может стать моим другом! Никогда. И когда Кацуки почти настиг перепуганного парня, дверь в концертный зал открылась. На входе стояли Айзава и низенький старичок. Через глаз у незнакомца тянулся огромный шрам, и руки он спрятал за спину, важно вытягиваясь во весь свой низенький рост. Чертами лица он чем-то напоминал мышь. — Что делают посторонние в нашем колледже? Я что-то не припомню вас в числе учащихся, — серьезно проговорил старик. — Это наш директор, Незу, — тихонько в ладошку пролепетала Очако сидящему рядом с ней Денки, поднимаясь на ноги. Тот округлил глаза и тоже вскочил. — Нам разрешили здесь репетировать, — вальяжно протянул Бакуго, отвлекаясь от своей цели и поворачиваясь к пришедшим. — Я слышу, как вы репетируете, — холодно заметил Незу. — Мало того, что гремите своими инструментами на все здание, вырядились, как непойми кто, — он стрельнул своим прищуреннным взглядом в Кацуки. — Отвлекая наших учеников, так еще и портите наше имущество! Шота склонил голову, прикрывая глаза — словно дело его совершенно не касалось. Очако чуть ли не схватилась за голову — дела плохи, ведь своим поведением они дошли до вмешательства самого директора! Она чувствовала, что Айзава не будет их прикрывать: недавно он уже предупредил Очако, что всю ответственность за ребят несет только она. Конечно же, участникам группы ничего не будет — они не учатся в колледже. А вот Очако… В этот момент у девушки болезненно сжалось сердце. Ее же не отчислят, правда? Это слишком жестокое наказание? — Простите, это все моя вина, — затараторила Урарака, прижимая руки к груди. — Это я их сюда пустила… Мидория испуганно посмотрел на девушку. Нечестно — она ведь не должна отдуваться за всех, беря всю вину на себя! Но остальные ребята, к тихому ужасу Изуку, ничего предпринимать в помощь девушке не собирались. Тогда он осмелился и перебил Урараку: — Нет… То есть, вы все не так поняли. Незу взглянул на парня в немом вопросе. — Вы, кажется, здесь учитесь? — он переводил взгляд с Очако на Мидорию. — Да, все так… Ну, Урарака, она… Просто делает один проект! Она хочет показать людям, что классическая и современная музыка могут звучать вместе, образуя… синергию! — ляпнул он. — Что, простите? — непонимающе уставился на парня директор. Ребята тоже одаривали Мидорию сконфуженными взглядами — в самом деле, что он несет? — Я о том, что вы вот задумывались, например, что эти совершенно разные направления музыки — только на первый взгляд такие несовместимые друг с другом! На самом деле же они могут отлично дополнять друга друга! — нашелся Изуку. — Урарака играет на скрипке, и хотела объединится с ребятами, которые играют в рок-группе — чтобы показать всем остальным на примере, что такое возможно… А я… Ну, вот я их и привел, нашел… Прошу, дайте нам шанс отрепетировать! Урарака восхищенно открыла рот, поражаясь, насколько же смекалисто вывел их Изуку из ситуации. Даже сам Шота удивленно поглядывал на Изуку, а тот принял такой решительный вид, будто бы он ничего и не выдумывал, а говорил чистейшую правду. — Если так, — медленно проговорил Незу, все еще подозрительно обводя глазами ребят. — То… может быть, это неплохая идея. Ничего против не имею. — Правда? — пискнул Мидория. — Мне даже самому стало интересно, что из этого выйдет, — задумчиво ответил директор. — Кхм, вы серьезно? — фыркнул Шота. — Да, — утвердительно кивнул головой Незу. — Хорошо, репетируйте, но с одним условием — чтобы пальцем не прикасались к нашим инструментам! Я, пожалуй, зайду позже, послушаю, как Урарака Очако справляется. Очако поспешно закивала головой. — Спасибо Вам огромное за понимание! — воскликнула девушка. И Незу с Айзавой покинули ребят, оставляя их в полном недоумении. Изуку был счастлив, что в его голову так быстро пришла столь гениальная — по его меркам — идея! Но он еще не догадывался, как своими словами он круто повернул всю дальнейшую судьбу группы Красный Взрыв. — Это что, получается… — первым нарушил неловкую тишину Денки. — Теперь с нами… и Урараке репетировать?